Город Джакарта с четырех сторон зажимали Тангеранг, Тангеранг-Селатан, Депок, Бекаси, а другим концом упирался в Яванское море. Город задыхался и уже не мог справляться с огромным количеством населения. Он сам себя пожирал, стал не просто монстром, а вирусом. В свое время, чтобы выжить, люди объединялись, строили поселения, так проще защищаться от хищников. А после того, как появился узконаправленный труд, то и подавно. Торговля, промышленность, индустриализация сказались на людях. Они жались в кучку, будто боялись чего-то, им нравилась суета, шум улиц, так они чувствовали, что живут в ритме.
Теперь города стали мини-государствами, которые кормила вся страна, а они только потребляли и потребляли, и с каждым годом все больше и больше. Если разобраться, то в городах все обслуживают друг друга. К примеру, вы учитель, живете в доме, кто-то его построил, а строитель ездит на машине, а ее производит завод, а на заводе рабочий и его дети, садик, больница, надо что-то кушать, и еще огромная армия кормит тех, кто строил тот самый дом для учителя. А после убираем за собой, развлекаем сами себя. И так все до бесконечности. А отдача… Да какая тут отдача или, вернее, КПД. Они просто живут своей колонией и не более того.
И этот монстр-город, как не печально, очень уязвим. Отключи воду на пару дней, и сразу эпидемия. Перекрой транспорт с питанием, и все – война за ресурсы. Города, как паразиты, расширяются, захватывая вокруг себя все больше и больше земли. Производят мусор, засыпают его и строят новые кварталы за кварталами.
Дана проводила эксперименты со слизевиком, одноклеточным грибом Physarumpolycephalum. Его услугами как инженера-транспортировщика пользуются уже не одно столетие. Одна клетка, у которой нет мозга, нет нервов, но гриб удивительным способом научился строить каналы, по которым поступает пища. Все каналы от источника пищи дублируются. Если прервать один из них, пища продолжит поступать через запасные ответвления.
Но Дана использовала слизевика не для постройки дорог в Джакарте, ей надо было разобраться со строительством мусорных полигонов. Город ежедневно производил сотни тысяч отходов, он тонул в нечистотах.
– Не смотри на то, что за пределами города, создай карту для своего монстра, – Гема имел в виду ее слизевика. – Чтобы его каналы совпали с уже существующими трассами.
– Да я пытаюсь, вон, видишь, – и она показала на стопку стеклянных пластин, под которыми лежала карта города.
Гема подошел и стал внимательно их рассматривать.
– Хм… – озадачено хмыкнул, повернул пластину и опять хмыкнул.
– Что?
– Ты везде разложила одинаковое количество пищи.
– И? – немного удивилась она.
– Каждый район города производит свои отходы, свой объем, а значит…
– Ты гений, как это я не догадалась. Если разное количество пищи, то и разное количество трактов для ее доставки, – глаза засияли, она тут же достала папку с отчетами, в которых были собраны данные по объемам городских отходов.
Через час Дана составила с десяток новых экспериментальных пластинок, где в предполагаемых зонах для мусорных полигонов разместила слизевика, а пищу в основных точках его сбора. Гриб медленно стал разрастаться, сперва как веер захватывая все пространство пластины. Выискивал свою любимую пищу в виде дубовой стружки. Потом, найдя ее, сжимался, образуя каналы, похожие на вены, через них как раз и поступала пища.
Дана внимательно анализировала показатели, всматривалась в жилки гриба. Она не вмешивалась в процесс, слизевик делал все сам. Если каналы не совпадали с трассами города, в новых экспериментах сдвигала стружку в сторону. И так до тех пор, пока артерии гриба не совпали с тем, что уже есть у города.
Гема смотрел на это чудо природы, на то, как одноклеточный организм слизевик смог построить идеальную схему. Они совместно с Даной нашли новые места для полигонов и изменили точки развилки для транспорта, которые занимались вывозом отходов.
– Готово.
Сморщенный и почерневший от времени Кэйн недовольно посмотрел на Дану, взял из ее рук увесистую папку с отчетом. Даже не открыв, он бросил ее на стол и тяжело повернул голову в сторону окна, коротко сказал:
– Молодец.
Это все, что она от него услышала, но это слово говорило о многом, шеф доволен ее работой. Когда Дана ушла, Кэйл нажал кнопку вызова.
– Да, – тут же ответил секретарь.
– Вызови оператора Лекси.
К утру были проверены все показатели Даны. Лекси прогнала через свой алгоритм транспортных коммуникаций показатели из отчета и выдала свое резюме. Кэйл смотрел на цифры, они давали 35% экономии, но в то же время ужасался тому, что ему теперь придется идти в мэрию. Слизевик расположил точки для полигонов в тех местах, где располагались деревни, а это означало, что гриб подписал приговор десяткам тысяч их жителям, и им теперь придется покинуть дома.
Город-монстр, город-вирус, он пожирал все вокруг себя. Он должен жить, вернее, существовать. И поэтому город, не задумываясь, проглотил еще 25 деревень и 120 тысяч гектар земли для новых свалок. Он рос точно так же, как гриб слизевик, тянулся к своей пище, строил дороги как вены, а программа Лекси ему только лишь помогала.
Постепенно Лекси видоизменялась, в этом ей помогали люди, они старались переложить на ее электронные плечи свои проблемы. Что-то удавалось, а что-то все так же буксовало и не трогалось с места.
Получив доступ к базе данных социальных служб, Лекси стала анализировать. Она ничего не решала, не выполняла никакой работы, просто сопоставляла цифры, выводя из них свои цифровые выводы. А затем подсоединилась к службе спасения, электростанциям, банковской системе.
Инженеры искали возможность проанализировать если не каждого водителя, если не каждую машину, то хотя бы большинство, чтобы снизить нагрузку на дороги. И Лекси с этим успешно начинала справляться. Ей дали голос, и теперь видя, что трасса перегружена, она связывалась с водителями, которые хотели тронуться в путь, предлагала им зайти в гипермаркет, где начинались распродажи. Или, анализируя внешность человека, предлагала заглянуть в парикмахерскую.
Лекси не просто управляла дорогами, она постепенно шаг за шагом видоизменялась, превращаясь из регулировщика в источник ценной информации.
– Что скажешь, мне идет? – сделав снимок на телефоне, спросила девушка у программы.
– Советую обратить внимание на фиолетовый цвет, он подойдет к вашему пиджаку, что остался в офисе, – спокойным женским голосом посоветовала Лекси.
– Верно… – Радостно сказала девушка, схватила тонкий шарфик и пошла к кассе.
3 Первые шаги
Сате давно мечтала открыть свой маленький бизнес, ее отец и дед торговали цветами, кажется, это их семейное дело, и она мечтала о том же. В детстве сразу после школы заходила в небольшой ларек на углу Ерванда Кочара и Бардананца, садилась за стол и делала уроки. Мама в основном хлопотала по дому, шестеро детей, есть чем заняться. А вот отец увлекался цветами. И к нему шли постоянные покупатели, заказывали для свадеб и торжеств, но также и простые, скромные букеты, состоящие всего из нескольких цветков. Сате в перерывах между занятиями собирала опавшие листья, сломанные, отбракованные цветы и делала из них свои сказочные, как ей казалось, букетики. Что может быть прекрасней в мире, чем цветы? Только те цветы, что росли на земле.
Первый опыт оказался неудачный, дорогая аренда съела всю прибыль, и уже через три месяца пришлось закрыть точку. Азат успокаивал свою жену, говорил, что все получится, чтобы не расстраивалась, а Сате молча шла вдоль шикарных прилавков с цветами и думала о том, что все равно рано или поздно и она поднимется.
Запах щекотал нос, стояла на остановке, кто-то прошел мимо, даже не заметила, но запах цветов Алиссум, такой сладкий, весенний аромат. Ах, мысленно сказала, прищурилась яркому солнцу и, промурлыкав про себя, пошла дальше.
Первый совет Лекси был неожиданным. Сате подключилась к услуге консультанта в надежде, что она ей поможет. День влюбленных, его знают все, но Лекси предложила на неделю арендовать на углу международного института киоск. Стоимость аренды высокая, но неделю можно было выжить. Программа предложила цветы Гипоэстэс листоколосковый, а также Гиппеаструм королевский. Это то, что напомнит африканским студенткам о их доме. Азат был в ужасе, все цветочные компании как в лихорадке на базах закупали полевые цветы и розы, но Сате рискнула.
Первый день была тишина, даже не продала ни одного букета, но на второй день все изменилась. К четвертому дню у нее не осталось ни одного, даже повядшего цветочка.
– Лекси, спасибо тебе, – поблагодарила Сате программу.
– Не за что, – спокойным женским голосом ответила она ей. Почему программа использует женский голос? Тут поработали психологи. Они посчитали, что такой тембр, женский успокоительный голос должен настраивать на доверие.
– Что ты скажешь насчет магазина в «Пак Шука»?
Это был большой пятиэтажный торговый центр.
– Выбор хороший, но неудачный.
– Почему? – немного удивилась девушка, она так долго ждала, когда освободится место.
– В «Пак Шука» пятнадцать мест для продажи цветов, три из них на грани закрытия, четыре испытывают финансовые трудности…
– Ого, – девушка была явно удивлена. Много раз проходила мимо каждого киоска, присматривалась к их ассортименту, ценам и большому выбору цветов. Думала, что у них все прекрасно.
– Советую присмотреться к аптеке на углу Абовяна, далековата, но утром и вечером через нее проходят пассажиры, что приезжают из пригорода. В основном они работают в офисном центре, что в двух кварталах, – Сате знала это место, там расположились шесть двадцатиэтажных комплексов. – Примерный поток людей составляет 3 500 человек, и если один из 100 купит букет или цветок…
– Спасибо, – задумчиво ответила девушка и села считать свои расходы.
– Могу ли я еще что-то посоветовать?
– Пока нет, спасибо.
