– Что здесь происходит? – Это появился вездесущий Павел.
– Да вот, царевну покормить хотел, смотрю – зверюга такая сидит, греметь бы ей вечность якорями! Ну и на шашлык пустить хотел. Обзывается и на Патера батон крошит, а ведь он главный тут у вас, – хитро повернул дело боцман.
Змей, пользуясь случаем уполз в кусты – охмурять Доминика с Шоном. Ибо с прилетом смертных в К-РАЮ становилось очень тревожно. Его, Премудрого Змея решили пустить на колбасу – слыхано ли это?
Искушение Шона и Доминика
Шон курочил старенький компьютер. Он наслаждался покоем и одиночеством. Багонет был подключен, но Шон не торопился звать Патера, потому что знал, что его сразу прогонят и компа он уже не увидит до тех пор, пока Патер что-нибудь не сломает.
Шон методично заносил в «избранное» знакомые порносайты. Внезапно он услышал за спиной чье-то шумное дыхание, а потом кто-то прикоснулся к его плечу. Шон скосил глаза – на плече у него лежала плоская змеиная голова, уставившаяся выпученными глазами в монитор и смрадно дышащая. От неожиданности Шон подпрыгнул, а огромный змей, чтобы удержать равновесие нежно обвился вокруг него, все также не отрывая глаз от срамных картинок. Шон попытался размотать кольца, но змей только хихикал, словно его щекотали и лез целоваться.
– Да что это за безобразие! – выкрикнул Шон. – Отвянь, морда. Чего тебе?
Змей вдруг обрел дар речи:
– Искуситель, – прошипел он. – Радость-то какая.
– Кто искуситель, – не понял Шон.
– Ты, ты, голуба. Мы с твоими картинками знаешь, сколько душ с пути праведного. И главного, и главного туда же… Обижает он меня, ручек ножек лишил, на пузе заставляет ползать, – вдруг запричитал змей. – Извращенец. Райскую бабу я ему видите ли на непослушание подбил. Той бабы давно кости истлели, а он все помнит, душегуб. Но теперь, мы с тобой…
Змей осекся, увидев приближающегося по облакам Патера.
– Ну, хорошшшооо, – прошипел он, – я не прощщщаюсь. Встретимся у яблочного дерева, тогда и поговорим… – и растворился в траве.
Доминик полировал ногти пилочкой. И покрывал их бесцветным лаком. Он любовался своей работой. Доминик во всем любил точность и красоту. И сводил эти два аспекта мироздания к простоте. Он был человек бедный и малозначительный, не обладал связями, но его набожность и идея отрицания частной собственности снискала ему славу святого. Его терзали идеи, мысли одолевали роем пчел… Он вспоминал историю ордена…
Идея упрощения запутанной и сложной жизни, идея бедного житья стала так популярна, что Доминик, учредитель названного его именем ордена братьев-проповедников, видоизменил составленный для них устав по типу францисканского и превратил доминиканский орден в нищенствующий.
Потом снабжённые римским престолом такими привилегиями, как право всюду свободно проповедовать и исповедовать, продавать индульгенции и т. п., нищенствующие ордена оказывали с XIII в. и до самой Реформации громадное влияние на всю духовную жизнь Западной Европы.
Они выдвинули из своей среды таких замечательных представителей средневековой науки и искусства, как Альберт Великий, Фома Аквинский (доминиканцы), Дунс Скот, Бонавентура, Рожер Бэкон (францисканцы), Фра Анжелико (доминиканец). Исповедь и проповедь были в их руках источником сильного влияния на светское общество и орудием вмешательства в политические и общественные дела.
Но могущественное положение нищенствующих орденов скоро привело к тем отрицательным последствиям, какие испытывал каждый орден, принимавший большое участие в делах «мира» и пользовавшийся широкой популярностью. Они скоро стали обходить обет нестяжания, допуская общественную собственность; особенно удалились в этом отношении от первоначального идеала доминиканцы, в 1425 г. de jure освобождённые Папой от обета нестяжания, которого давно не соблюдали на практике.
Бродячий образ жизни и прошение милостыни обращали монахов в назойливых нищих, ленивых и праздных, невежественных и грубых, вращающихся в самом предосудительном обществе и вызывающих своим поведением соблазн и нарекания; жалобы на это раздаются уже в конце XIII в. С другой стороны, преобладание доминиканцев в научной сфере приводило к умственному застою, создавало то самодовольное невежество, ту жалкую пародию на учёность и проповедническое красноречие, которые так беспощадно осмеяны в «Письмах тёмных людей» и «Похвале глупости».
Но все прошло, минула эпоха перемен, коммунизм так и не построили, до Бога было высоко, до РАЯ далеко и вдруг, ему, потомку основателя ордена доминиканцев довелось попасть в межзвездную экспедицию… Он и только он сейчас выдвинут волею Провидения на такой высокий пост и следовательно должен выглядеть безупречно. И он создаст новую веру на своей родной планете…
– Тщеславие! – прошипело рядом – Самый первый грех! Оно стало мейнстримом в последнее время, это очень полезно для нас!
Змей отлично умел читать чужие мысли.
– Что? – встрепенулся Доминик. – Изыми… нет изыщи… изыди, нечистый дух!
– Вот дурень ты, почему сразу – нечистый? Ты думаешь – ты чище? Нееет, ты сейчас думал о том, какой новый храм тебе забацают, когда ты вернешься на Землю… хочешь основать новый Орден? А женская часть у вас будет, Новые кларисиски… а… нет, клариссинки или как вы их назовете? Без женщин скучно, хотя и с ними много хлопот.
– Сгинь!
– И что меня гоняют все! Всякая тля – и туда же… В Куско, в 1950 году произошло землетрясение, которое сильно повредило доминиканский монастырь и церковь Святого Доминика, которая была построена на основе Кориканчи (Храма Солнца). Инкская же архитектура, напротив, успешно пережила землетрясение. Тебе не кажется это знамением, что система прогнила изнутри?
– Я не хочу слышать твои измышления!
– Это научно-медицинский факт и отпираться от него – глупо. Новую конгрегацию следует основывать не на песке, а древних ценностях. Ты только подумай – Конгрегация Доктрины Святого Доминика – ведь звучит?
– Есть только доктрина веры…
– Ага, так теперь у вас назвали инквизицию, которая сжигала моих ведьмочек на кострах…
Змея забавляли отпирания Доминика:
– Да просто троллинг это, от Шона слышал, наверное?
– Нет!
– Ну и дурак!
Страсти-мордасти
К этому времени у ворот рай появилась банда моджахедов. Пётр подошёл к ним со списком и спросил:
– Вы кто такие и откуда пришли?
Студент с козлиной бородкой, который был выше всех, по имени Хасан, подошёл к Петру, и сказав что-то по-арабски, ударил его в нос. Ошеломлённый Пётр с расквашенным носом онемел от удивления… Придя в себя пошёл к Патеру.
– Владыка! – прогнусавил Пётр, придерживая нос платком, – какие-то душманы пришли, мне по носу заехали… чего делать то?
Патер подошёл к телескопу, стоящему на балконе Патерского дворца из белоснежного мрамора, внимательно рассмотрел пояса, на которых виднелся динамит, подумал и послал к ним Ису, мудрейшего из мудрейших.
– Иса, иди поговори с теми… вон, которые у ворот… чего-то не внушают они мне доверия… ведь по идее твои единомышленники будут.
– Хорошо, – согласился Иса и пошёл к воротам.
– Ас-саляму алейкум ва-рахмату-Лла?хи ва-баракя?тух – произнёс приветствие он, подойдя к моджахедам.
– Ва-алейкум ас-саля?м ва-рахмату-Лла?хи ва-баракя?тух – произнесли хором моджахеды.
– Вы чего Петра обижаете? Он тут башка, буюк патрон! [3 - Buyuk patron – большой начальник по-турецки]– спросил Иса.
– Мы моджахеды, умерли во время битвы против неверных, в рай должны попасть, а тут этот неверный является и начинает нас пытать… что это такое, а?
– Хм… ну допустим умерли, ну не гоже кулаками махать, вас чему в детстве учили? Учили старших уважать?
– Учили…
– Учили слушаться и почитать? Быть скромными и терпимыми?
– Учили…
