Провожаемые искренними проклятиями местных пейзан, которые в танках не разбирались, зато хорошо понимали, что танковые гусеницы запросто превращают только-только отстроенные автобаны в труху, русские продвигались вперед. Обращать внимание на стоны населения вражеской страны у них не было времени. Проклятия (в силу темного времени суток немногочисленные, зато искренние) все равно никто не слышит, а поставленную задачу никто не отменял. И жесткие ограничения по времени тоже.
Интересно, что сейчас чувствуют вражеские солдаты, а особенно офицеры, – думал Полтавец, трясясь в кузове грузовика вместе со своими бойцами. – Им ведь приходится воевать так же, как предкам во Вторую мировую. Без систем наблюдения, практически без связи… Ведь те, кто имел добротную подготовку времен СССР, кто умер, а кто давным-давно в отставке. Нынешних же орлов воевать в таких условиях попросту не учили.
К американской базе они вышли точно в назначенное время – к четырем утра, когда особенно хочется спать, а часовые, единственная замена хитрой электронике, клюют носами. Танки вышли на позиции, заранее выбранные и разведанные, пехота начала готовиться к штурму. Возникла пауза, во время которой у игроков, сидящих в уютном кабинете, появилась возможность осмотреться. Ну и поразмыслить над тем, с кем предстоит драться. Выходило неприятно – однако же далеко не смертельно. Во всяком случае, для них троих.
Предки, ухитрившиеся пролюбить Империю, конечно, поступили как дятлы, но порой им нельзя было отказать в некоей толике житейской мудрости. К примеру, когда они направо и налево продавали, а то и вовсе раздавали лицензии на производство военной техники. Тем же полякам или там чехам…
Вот только раздавать-то раздавали, но кое-какие секреты придерживали. И, как следствие, Т-72, имеющиеся сейчас у противника, кое-чего были лишены. Их, конечно, модернизировали, впихнув много интересных новинок западного производства, которые и не снились разработчикам советских танков. Что, учитывая более чем полувековой разрыв во времени и разные школы танкостроения, совсем неудивительно.
Но один из ключевых для любого танка нюансов остался прежним – слабая защита. Там, где танки советского, а позднее российского производства несли многослойную композитную броню, их клонам, в одночасье ставшим противниками, оставалось довольствоваться обычными стальными пластинами. Тоже не фунт изюму, но все же и далеко не шедевр.
Сейчас это было на руку игрокам. Их снарядами польская броня пробивалась в любой проекции. А вот усиленная броня Т-90 для польских снарядов была малоуязвима. Тем более у танков спецсерии, заметно превосходящих по защищенности свои прототипы. И это в предстоящей схватке грозило стать по-настоящему сильным козырем. Главное, суметь его использовать, но уж на этом Поляков со товарищи давно собаку съели и намеревались сейчас подтвердить свою высокую квалификацию. И репутацию, естественно, поддержать, как же без этого.
Снаряд аккуратно и удивительно мягко скользнул из автомата заряжания в казенник орудия. С едва слышным чавканьем, будто насытившийся зверь, встал на место затвор. Установленные в танке микрофоны передали звук в точности – ненужная вроде бы мелочь, однако для полного погружения штука небесполезная. И, как показали эксперименты, повышающая тем самым боевую эффективность. На какие-то совсем ничтожные проценты – но кто сказал, что они будут лишними в бою?
В тысячах километров от места грядущего боя Поляков вытер тыльной стороной ладони разом вспотевший лоб и усмехнулся одними губами:
– Ну что, мальчики-девочки, поиграем?
– Девочку ты в зеркале увидишь, когда я отойду, – фыркнула в ответ Леночка. – Работаем да пошли уже, что-то я сегодня не в форме.
– Ох уж мне эти женские циклы, – как всегда не преминул влезть Сурок. Закономерно схлопотал подзатыльник и, как всегда не обидевшись, махнул рукой. – А я что? Я ничего. Я ж не знал, что правда-матка глаза колет…
– Внимание! Пехота вышла на позиции. Тридцать секунд!
Все, разговоры в сторону. Пора воевать. Польский танк был виден как на ладони. Это очень хорошо, когда прикрывающая тебя система РЭБ давит всю электронику на доброй четверти территории Польши. Ты врага видишь, а он тебя – нет. На долю поляков, да и американцев тоже, оставалось лишь визуальное наблюдение, которое ночью… В общем, с ним много не навоюешь. И все спутники на орбите бесполезны, с ними банально отсутствует связь. Конечно, инфракрасный диапазон никто не отменял, но люди высадились из машин заранее, последние два километра добирались пешком и прикрыты до поры теплорассеивающими накидками. Хрен их поляки увидят, а когда бой начнется, будет поздно. Танки же… Что свои, что чужие, в инфракрасном диапазоне один черт не разберешь.
Но, конечно, постаралась охрана базы на совесть. Внешний периметр охраняют поляки, у них восемнадцать Т-72 и шесть «Леопардов». Не самых новых, игрокам приходилось бить модификации куда опаснее, но все же, все же… Шестикратный численный перевес что-то да значит. Хорошо еще, минные поля только управляемые, а потому сейчас бесполезные. Считайте, нет их. Да и большинство солдат банально спят, и выход из строя электроники никого не настораживает – ее выбило буквально через пять минут после начала конфликта. А так как даже частично восстановить хоть что-то кроме проводной связи до сих пор не удалось, то к проблеме попросту привыкли, стали воспринимать как обыденность. А зря…
– Готовы?
– Да, – Сурок вдруг стал предельно собран. Для тех, кто его не знал, подобная метаморфоза могла оказаться шоком.
– Всегда готова, – улыбнулась Леночка. – Да пребудет с нами Сила.
Поляков и Сурок переглянулись, а затем дружно кивнули. В свете того, что они знали, сказанное не казалось им шуткой.
На стороне противника было численное преимущество. На стороне атакующих – эффект внезапности, системы наведения и лучшая подготовка. Вдобавок тот факт, что их танки заняли удобные позиции вокруг базы, метрах в двухстах от вражеских танков, распределили между собой цели и не перекрывали друг другу секторы обстрела. Ну и возможность первого удара, конечно, причем танкисты нанесли его синхронно. Настолько, что звуки выстрелов слились воедино.
Первый снаряд Полякова угодил в борт очень удачно стоявшему Т-72. В этой проекции защита танка выглядела, мягко говоря, не блестяще. Лобовая броня толстая, все остальное – по остаточному принципу, это аксиома для любой бронированной машины уже почти сто лет. Со времен Второй мировой войны как минимум. И если повезло так удачно занять позицию, ее преимущества надо использовать по максимуму. То есть бить сразу и насмерть, что, в общем-то, и произошло.
Были в танке люди или нет, Поляков так и не узнал. Просто чужая машина громко бумкнула, ее башня подскочила на несколько метров. Перевернулась в воздухе и воткнулась орудийным стволом в землю. Из корпуса в небо устремился столб огня, но почти сразу опал, превратившись в самый обычный, только очень большой костер.
Вот так, классика жанра. Всевозможные эксперты, как действительно грамотные, так и доморощенные, как любят говорить, диванные, просто обожают рассказывать, как неудачна советская концепция проектирования танков. И слюной они при этом брызгали не жалеючи. Советские танки обвиняли в том, что неудачное расположение боезапаса не оставляет экипажу шансов, да и вообще они склонны к детонации. Конечно, возводить эту уязвимость в абсолют не слишком правильно, однако сейчас именно она и сработала.
Попадание в боеукладку, детонация, а потом загоревшееся топливо… Если экипаж ночевал в танке, то, конечно, у него просто не оставалось шансов. Но этого впечатляющего зрелища Поляков в тот момент не видел. У него были куда более важные заботы. К примеру, срочно поймать в прицел еще один танк противника – не стоило забывать, что у поляков их еще много.
Второй целью оказался «Леопард». Хороший танк, настоящее немецкое качество. Разумеется, не самой последней модификации, но тоже весьма серьезный противник. Стоял он не слишком удобно, бить пришлось в лоб, но это компенсировалось небольшой по меркам современного боя дистанцией. Три снаряда всадил в него Поляков, два без видимого эффекта, а вот после третьего «немец» все-таки выбросил небольшой огненный протуберанец и лениво зачадил. Порядок!
Еще один польский танк, взревев двигателем, начал разворачиваться в сторону угрозы. Там экипаж, видимо, был на месте и поразительно быстро очухался. Все же с момента, когда прозвучал первый выстрел, прошло чуть больше минуты, а пшеки, смотри-ка, успели и в себя прийти, и двигатель завести. Этому танку Поляков удачно разворотил башню, после чего танк замер, не принимая дальнейшего участия в бою. Четвертому танку со второго выстрела удалось разворотить двигатель…
Товарищи дрались не хуже. Сурок успел сжечь шестерых, но он всех ухитрился подбить с первого выстрела. Из этой шестерки три – «Леопарды», причем все они громко «бумкали» и горели как свечи. Леночка сожгла пятерых.
Бабах! Танк Леночки превратился в костер. Девушка от неожиданности шарахнулась, едва не перевернув кресло, и сорвала с головы шлем. Выругалась, словно заправский сантехник, и едва удержалась от того, чтобы разбить ценный девайс об пол. А товарищи уже искали того, кто сумел до нее дотянуться – и нашли!
Т-72, с виду обычный – но орудие уже развернуто в сторону Пашкиного танка. И позиция идеальная – низина, из которой торчит одна лишь башня. По стандартной натовской тактике работал – и, похоже, машина русской разработки подходила для нее как нельзя лучше. В Леночкину машину он стрелял снизу вверх и попал чуть пониже орудия, аккурат между башней и корпусом. Неудивительно, что от ее танка мало что осталось – рвануло знатно.
А противник не так уж прост. Опытные профессионалы – ночевали в танке, изначально расположили его в укрытии, а не забили хрен, как их товарищи. Моментально сориентировались, грамотно отработали… Вот только не было рядом тех, кто готов поддержать и прикрыть, вокруг царила паника, и, один против троих, польский экипаж уже исчерпал свой лимит удачи.
Пашка рывком бросил свою машину вперед и влево. Снаряд с шелестом прошел над его кормой. Поляков, в свою очередь, выстрелил четко, будто на полигоне. Башня вражеского танка была увешана коробками динамической защиты, но польская версия этого девайса уважения не заслуживала. Бронебойный снаряд, порция смерти из обедненного урана (их у русских нет, а если даже и есть, то русские их не рискнут использовать против «цивилизованных» стран, ага, вы сами-то в это верите, господа из НАТО), проломил не такую уж и толстую стальную плиту и размазал по стенкам всех, кто находился в танке.
В принципе, на том хоть какое-то организованное сопротивление внешнего кольца обороны и прекратилось. Нет, поляки не побросали оружие и не разбежались, они были храбрыми людьми, но, оказавшись в положении слепых котят и видя, как расстреливают остатки танков, до которых даже не успели добраться экипажи, они мгновенно потеряли желание героически гибнуть во славу президента и его заокеанских хозяев. Тем более они и подумать не могли, что их попросту больше – в темноте всегда кажется, что ты один, а врагов несметные полчища. В общем, они пошли на прорыв. Их не преследовали.
Вторая линия обороны – знаменитая и распиаренная донельзя американская морская пехота. Их не так много, бронетехники тоже нет. Ну, почти нет – гробоподобные бронетранспортеры не в счет, на них отсутствует оружие, способное причинить заметный урон только что раскатавшим внешний периметр танкам. Другой вопрос, что и тем нет смысла лезть в ближний бой, штурм базы – не их задача. А вот отстрелить те же бронетранспортеры, представляющие реальную угрозу пехоте, – дело как раз по ним.
В своем кабинете Поляков чуть прищурился и легким движением лежащего на клавише пальца насадил шевельнувшуюся было американскую боевую машину на огненный трассер снаряда. Эффект был впечатляющим. Вспышка – и бронетранспортер разом превратился в огненный цветок. Крыша боевого отделения, подброшенная взрывом, улетела неизвестно куда, а борта раскрылись лепестками и упали на землю. Что осталось от экипажа, не хотелось даже гадать. Финита ля комедия, господа, вас сюда никто не звал.
Сурок, решивший не отставать, принял участие в веселье. Фугасный снаряд угодил аккурат в угол здания редкостно функциональных очертаний. Из орудия калибром сто двадцать пять миллиметров можно развалить и кирпичное, и бетонное сооружение, но конкретно эта конструкция явно относилась к числу быстровозводимых. Во всяком случае, панели летели по небу, как та фанера над Парижем. Среди обломков промелькнуло чье-то подброшенное взрывом тело. Или показалось? Потом можно посмотреть запись, хотя… зачем? Подобные мелочи перестали волновать игроков уже давно.
Они продолжали стрелять, подавляя вражеские огневые точки, разбивая снарядами остатки бронетехники. Леночка азартно подпрыгивала в своем кресле, но вмешиваться по понятным обстоятельствам уже не могла. Поляков даже посочувствовал девушке – все же танк она потеряла исключительно по невезению.
К самой базе танки даже не пытались приблизиться, активно маневрируя – все же противотанковые средства американцев никто не отменял, и они понимали толк в этой гадости. И тот факт, что наиболее продвинутые ракеты, благодаря все той же РЭБ, можно было считать условно безопасными, не вносил в их действия даже намека на расслабленность. И не зря. Как минимум три раза их пытались достать, а в четвертый даже попали.
Какой тип противотанковой ракеты угодил в лобовую броню его танка, Поляков даже и не понял. Скорее всего, что-то примитивное и неуправляемое, может статься, даже отечественный РПГ. В конце концов, этого добра на польских складах хватало, да и американцы простым, надежным и эффективным оружием советской разработки никогда не брезговали. Как бы то ни было, танк устоял, его даже тряхнуло несильно. Активная защита ракету остановить не смогла, но динамическая сработала штатно, да и броня оказалась на высоте.
Оставалось надеяться, что стрелка, ухитрившегося едва не остановить чудо российской оборонки, размазало по стенке – во всяком случае, место выстрела Поляков обработал из крупнокалиберного пулемета. Ибо нечего геройствовать когда не просят и серьезным людям мешать. И без того целей хватает, нечего еще и на всякую мелочь отвлекаться.
Но основное бремя штурма несла на себе пехота. Все как всегда. Пока танки лупили по целям из орудий, старательно держась на безопасных позициях, штурмовая группа ворвалась на базу. Естественно, безо всяких криков «Ура!», дружного подъема в атаку под огнем противника и закрытых грудью амбразур. К чему такие крайности? Здесь вам не кинематограф. Сейчас вперед шли не кое-как обученные новобранцы прошлой войны, а хорошо подготовленные специалисты, не одну собаку схарчившие на операциях вроде этой.
Игрокам практически ничего не удавалось разглядеть, хотя в их распоряжении была современнейшая аппаратура танков. Только вспыхивали то здесь, то там короткие перестрелки, да один раз чей-то хриплый голос попросил «огоньку» – уж слишком удачно засел какой-то не в меру храбрый штатовский пулеметчик. Лупил из своего «крупняка» без остановки – видать, патронов у него были ящики, мог позволить себе не жалеть. И огонь его был не то чтобы точный, но эффективный – прижимал атакующих, не давая поднять головы. Да еще позицию выбрал хорошую, среди в беспорядке сложенных бетонных блоков. Поляки умели порой устроить бардак не хуже соседей-русских, и сейчас это оказалось для пулеметчика очень кстати.
Но если пули только выбивали из бетона серое крошево и пыль, мерзкую, но, по большому счету, не опасную, то снаряд из танкового орудия заставил лихого стрелка заткнуться моментально. А потом американцы начали поднимать руки – их морская пехота умела воевать, но не собиралась погибать, когда считала ситуацию безнадежной и не была обучена, сцепив зубы, продавать свою жизнь подороже. И, даже не исчерпав возможности к сопротивлению (два бронетранспортера выглядели еще вполне целыми), они сложили оружие в попытке сохранить жизнь.
Полтавец вошел на территорию базы одним из первых. Положение обязывает, да и, откровенно говоря, не привыкать. Не в первый раз он бывал на захваченных объектах. Бывало, они доставались победителям целыми. Наоборот тоже случалось. Конкретно эта база представляла собой нечто среднее. Не вылизанный до блеска ряд строений, но и не лунный пейзаж.
Однако же внешний вид базы его сейчас мало интересовал. Главное, начинка, а она была захвачена в целости и сохранности. Совершенные в своей хищной простоте корпуса ракет так и остались на стартовой позиции. Новенькие, со всеми полагающимися у американцев маркировками. Слепой не перепутает. И теперь у русских был козырь для переговоров с соседями.
Берлин.
Утро
Немецкий канцлер, бесспорно, четвертый по значимости человек в мире. Первые три позиции – американцы, русские и китайцы, причем если янки пускай с трудом, но удерживают первую позицию, то за второе место идет незримая внешне, но упорная борьба. И улыбки дипломатов тут ничего не значат. Работа у них такая – улыбаться, сохраняя хорошую мину при плохой игре.
Правда, и на четвертую позицию то и дело покушаются французы, англичане, а то и вовсе какие-нибудь японцы. Однако же после того, как с поста канцлера ушла наконец фрау, которую американцы крепко держали на крючке за ошибки социалистической молодости, ее преемнику удалось заметно укрепить позиции Германии на международной арене. Да и экономику тоже приподняли, а мигрантов, напротив, качественно прижали, что добавило новому канцлеру популярности у собственного народа. В общем, есть, чем гордиться.
Тем более не привык он просыпаться из-за того, что кто-то срочно захотел поговорить с ним по телефону. Но – пришлось, русские воспитаны и деликатны, и если уж решили побеспокоить кого-то в такую рань, значит, точно по делу. Какому? Ну, тут ясно. Польский конфликт. Наверняка попросят быть посредниками в переговорах. За согласие, то бишь в оплату германского авторитета на международной арене, можно немало выторговать. А при мысли о возможных дивидендах сентиментальная душа истинного немца пела не хуже, чем у какого-нибудь еврея. В конце концов, и те и другие умели считать деньги.
– Рад приветствовать вас, герр президент, – с тех пор, как видеосвязь стала обыденностью, общение приобрело куда более личностный характер, чем при разговоре по обычному телефону. И сейчас канцлер имел возможность в подробностях рассмотреть своего визави. К его удивлению, тщательно, впрочем, скрываемому, тот особенно взволнованным не выглядел. Усталый, да, озабоченный, но, если вдуматься, то все в пределах нормы. – Чем могу быть полезен?
