– Я не употребляю греховного зелья!
– А зря, – заметил землянин, прикуривая от зажигалки. – В кризис, знаете ли, очень помогает.
Кан Телевер сел на указанный табурет, морщась от сигаретного дыма.
– Значит, будем разруливать, – жизнеутверждающе произнес землянин. – Я надеюсь, у вас нет иллюзий? Нлакис принадлежит Земле, а этот рудник – компании «Экзокристалл».
– Это незаконно, – возразил Кан Телевер. – Может быть, Нлакис и ваш – это дело политиков. Но наша база – собственность Гъде.
– О, иллюзии все же есть, – кризисный управляющий засмеялся. – Ну, так я вам объясню кое-что о законе и правах. Нлакис – земная территория, он официально передан нам Шшерским Раем. Вашим патронам давно было предложено либо данную территорию покинуть, либо платить налог на добычу. Почему-то правительство Гъде отнеслось к этому предложению без должной серьезности. Насколько я припоминаю, последний транспорт с траинитом ушел отсюда на Гъде неделю назад, а налогов как не было, так и нет. Печально, не правда ли? Мы – люди цивилизованные, привыкшие решать любые вопросы миром и справедливым судом. Но ваш адмирал Ен Пиран позволил себе грубость по отношению к нашему крейсеру. Очень, очень недальновидно. Теперь между нами война, господин Кан, и мы действуем по законам войны. Правительство Гъде не захотело отдать нам рудник добром, вот мы его и захватили.
– Мы не знали о войне!
– Это, батенька, ваши проблемы. Ваше правительство на вас наплевало, ваш хваленый адмирал бросил вас и удрал. Мы могли бы выгнать вас всех с нашей базы и дыхательных масок не дать. Но мы руководствуемся гуманизмом в своих поступках и стремлениях. Мы обеспечим воздухом, водой и едой каждого, кто будет работать, даже если вчера он встретил землян с оружием в руках.
– То есть вы позволите нам продолжать добычу? – уточнил Кан Телевер.
– Разумеется, – кивнул землянин. – С завтрашнего дня добыча траинита должна быть возобновлена. Мне не нравятся простои. Это не в стиле компании.
– На какой процент вы претендуете? – Кан Телевер не вчера родился, понимал, что просто так в жизни ничего хорошего не дается.
Землянин забавно вздернул темную бровь.
– Процент? – он покачал головой. – Ну и ну! Вы, видимо, неправильно поняли ситуацию, господин Кан. Никаких процентов. Вы работаете на нас и только на нас.
– То есть вы будете платить людям жалованье вместо Гъде?
– Ну вы даете, батенька, – он рассмеялся. – Конечно же, нет. Жалованье! – фыркнул он. – Мы не собираемся вас нанимать. Вы – пленники, и выбор, который мы вам предоставляем, иные пленники вымаливали бы. Хотите – подыхайте за стенами базы, хотите – работайте за еду.
– Господин Захар…
– Называйте меня «господин Зальцштадтер», – прервал его землянин.
Кан Телевер опустил глаза.
– У вас очень трудная фамилия.
– А вы постарайтесь, батенька. Потренируйтесь.
Гъдеанин скрипнул зубами.
– Господин Зальц-штад-тер, – землянин одобрительно кивнул. – У нас на базе есть женщины. Инженеры, обслуга…
– Это прекрасно, – прокомментировал землянин.
– Ваши солдаты к ним пристают.
Он покивал.
– Право же, было бы странно, если б они приставали к мужчинам.
– Если вы хотите, чтобы мы на вас работали, – Кан Телевер выдвинул условие, – пусть ваши вояки оставят женщин в покое!
Землянин хмыкнул.
– Вы, господин Кан, можете не работать на нас, коли не желаете. Но, думаю, большинство согласится. И женщины тоже.
– Пожалуйста, оградите их от произвола!
Он отрицательно покачал головой.
– Не будьте идеалистом, батенька. Если бы вы не стали сопротивляться, сдали бы базу без стрельбы, культурно и организованно – вопрос стоял бы иначе. Но десанту пришлось поработать, пролилась кровь, среди них есть раненые. Они заслужили небольшую компенсацию. Я не стану им препятствовать, пока они никого не убивают и не калечат. Когда их сменят охранные предприятия – с теми разговор будет другой.
– Но…
– Вам, в сущности, здорово повезло, господин Кан, что среди десантников нет ни одного убитого, – голос землянина заледенел. – Случись такое, вы бабами не отделались бы. За каждого я лично приказал бы расстрелять десятерых. Мы, знаете ли, дорожим своими кадрами.
Кан Телевер закусил губу.
– До завтра, господин Кан. Завтра я хочу проснуться от шума машин. Пока добыча стоит, ваши люди только зря тратят кислород. Вы меня поняли? – землянин ткнул в него горящей сигаретой; хорошо, не прикоснулся.
– Да… господин Зальц-штадтер, – процедил он.
Слова Аддарекха зацепили Бена. Он думал над ними день и ночь. На что он готов ради Эйззы? Бросит ли все, чтоб уехать за ней?
Поджилки, честно говоря, тряслись. Между Раем и Землей теперь подписан договор, земляне больше не враги для шитанн. На бумаге – да, но общественное мнение инерционно. Когда еще вампиров перестанут звать на Земле дьявольскими тварями? Когда еще в Раю перестанут шарахаться от землян?
Но он бы рискнул. Пусть до желудочной слабости страшно оказаться одному среди вампиров, в темноте сумеречной стороны, он рискнул бы. Эйзза того стоит. Он отыщет ее, придет в ее клан и попросит ее руки – или как там у них принято? Если кому-то понадобится его кровь – отдаст, черт с ним. Лишь бы быть с ней рядом, жить с ней вместе, спать вдвоем, растить детей. Он найдет работу в Раю. Неужели же он – здоровый, умный – и не найдет? Надо только выучить язык.
Он обратился к вампиру в столовой.
– Аддарекх, ты можешь научить меня райскому языку?
– Райскому? – переспросил он, сгружая тарелки с подноса на столик. – Нет такого языка, Райт. Есть язык шитанн. Тебе нужен он? Вряд ли ба.
– А у кетреййи свой язык? – полюбопытствовал Бен.
– Нет, – Аддарекх убрал поднос и обстоятельно взялся за суп. – Кетреййи говорят на шитанн.
– А что с их языком?
Вампир скосил глаза от тарелки.
– Ничего. Не было его никогда. Райт, если бы мы их не учили говорить, они бы вообще не разговаривали. Это же кетреййи.
– Ну и что? – ему стало обидно за кетреййи. – Может, не будь вас, они когда-нибудь свой язык придумали бы.
Аддарекх взглянул на него снисходительно.
