поиздеваться
поиграть в какую-то свою игру. Но Данте не собирался этого позволять. Не нравилось чувствовать себя всего лишь игрушкой.
хоть я и есть всего лишь…
– Разве Эльма не запрещает пользоваться светом?– спросил Данте, набравшись решимости, и взглянул на мужчину.
– А тебе не наплевать?– немного резковато ответил Дэвид, чуть склонив голову на мощной шее и продолжая буравить его испытывающим взглядом. Данте снова отвёл глаза. Дэвид был ему откровенно неприятен.
но его губы такими не были
– Нет, не наплевать.
– Странно. Почему?– в хрипловатом голосе Дэвида прозвучало искреннее удивление.
Данте потёр губы указательным пальцем, раздумывая.
– Потому что она будет злиться, наверное.
Дэвид кривовато снисходительно ухмыльнулся, скользнув взглядом от его обтянутого свитером плеча к тонким пальчикам, комкающим покрывало и
да ты нервничаешь
ответил:
– Расслабься, малыш. Эльма слишком сумасшедшая, чтобы сойти с ума, увидев здесь свет. И слишком хочет продать свой товар. Думаешь, она убьёт нас? Ей это не под силу. Посадит? Мы с тобой и так сидим. Нам ничего за это не будет.
– А откуда ты взял светодиод и батарейку?– осведомился Данте, продолжая комкать покрывало.
– Спёр, – коротко ответил Дэвид, снова затягиваясь и закрыв от наслаждения глаза. Данте уставился в ту же точку в пространстве, что и прежде. Дэвид нравился ему всё меньше.
неужели мне придётся жить с ним? циничный сумасшедший ублюдок
Дэвид отшвырнул сигарету и бросился к кровати так быстро, что Данте не успел испугаться.
– Да сколько ты будешь мучить это покрывало?! – рявкнул Дэвид, выпутывая из его пальцев скомканную ткань. Данте ошалело отнял руки от чуть прохладных пальцев Дэвида, на губах которого играла лёгкая усмешка. Теперь их лица разделяло очень маленькое расстояние, и Дэвид жадно разглядывал его. Данте сам не понял, как ему в голову пришло произнести свою мысль-вопрос вслух:
– Ты гей?
Дэвид рассмеялся в голос, запрокинув голову. Он так и стоял на одном колене, обе руки на смятом покрывале у рук Данте. Отсмеявшись, он посмотрел в глаза Данте, чуть прищурившись.
– Что это, по-твоему, значит?
– Ну… геи – это… – Данте с лёгкой паникой понял, что краснеет.
– Геи – это мальчики, которые трахают мальчиков, – закончил за него Дэвид. – А я, малыш, могу трахать всё, что шевелится, и получать от этого колоссальное удовольствие. Особенно это удовольствие усиливает крепкий алкоголь, косячок марихуаны или хорошая музыка.
Договорив, он приподнялся и быстро лизнул сомкнутые губы юноши, отчего тот отпрянул, захлопав глазами.
– Ммм, ванильный блеск для губ. Вкусно, – Дэвид прикрыл глаза от удовольствия, смакуя на губах вкус Данте. Затем он ещё раз потянулся и успел украсть мимолётный поцелуй прежде чем
у него чувственные губы о боже я не должен целоваться с парнем
Данте вновь оттолкнул его от себя. Всё выглядело так, будто Дэвид просто играет. На самом деле он с огромным интересом исследовал их необычную связь. Ещё во время первого поцелуя он заметил, что его чувства обостряются, когда его губы соприкасаются с губами этого странного юноши. Возможно, хозяйка подарила им часть сияния, одну на двоих, и только в слиянии она проявлялась в полной мере. Сейчас сияние было им обоим ни к чему, так что истинные мотивы его поведения лежали
какой милый мальчик
совсем на поверхности.
Руки Данте продолжали упираться в грудь Дэвида, и тот положил свои ладони поверх его.
– Ты весь такой правильный, Данте де Феличе?
Юноша сглотнул, а Дэвид отнял его руки от своей груди и развёл их в стороны, затем упал на него всем телом. Данте не очень сопротивлялся, оседая на кровать, но стоило Дэвиду развести его ноги в стороны своим коленом и устроиться между них, юношу охватила паника. Данте выгнулся дугой, вырвал руки из железной хватки Дэвида и метнулся, пытаясь выкарабкаться из-под него.
Дэвид без труда развернул его к себе и удержал на месте за плечи, снова укладываясь на него. Данте метался под ним, пытаясь вырваться, отбиваясь что было силы в тонких руках, но Дэвид играючи удерживал его на месте. Силы их были явно не равны. И явно не в пользу Данте.
– Отпусти меня, отпусти!
Дэвид снова коснулся его губ, расплываясь в улыбке. Юноша ни на секунду не прекращал вырываться, его дыхание стало судорожным, словно ему не хватало кислорода. Наконец, Данте удалось высвободить обе руки, и он стал колотить ими грудь Дэвида что было сил. Дэвид перехватил его запястья и прижал их к кровати.
– Да успокоишься ты или нет?!
Дэвид наслаждался, упивался его страхом и беспомощностью. Отпустив одну его руку, он потянулся, чтобы снять шарфик с длинной шеи. Эффект был неожиданным. Если до того в глазах юноши был страх, то теперь в них застыл неподдельный ужас. Рука, которая, было, потянулась, чтобы снова ударить Дэвида, безвольно упала на покрывало. Его зрачки расширились, а тело сотрясала мелкая дрожь.
– О боже… – беззвучно прошептали губы юноши. Он побледнел, как полотно.
о боже только не души меня
Дэвид снял шарфик и отбросил его куда-то на кровать, затем снова перехватил руку, которая тянулась к шее, собираясь закрыть её. Прижался носом к ароматной коже, поцеловал её несколько раз. Данте судорожно дышал под ним, слёзы лились из глаз ручьём. Дэвид снова поцеловал его в губы, отпустил его руку, чтобы прикоснуться к шее. Как только его длинные пальцы легли на гладкую кожу, Данте перестал дышать. На его лбу выступил холодный пот, и он проговорил чуть слышно:
– Не надо, пожалуйста. Лучше зарежь меня, только не делай этого.
Дэвид смотрел на это перепуганное до смерти существо, на его отвернувшееся лицо, полный ужаса взгляд. Странно всё это. Ему внезапно перестало хотеться этой игры. Дэвид перекатился на спину, упав рядом с ним на кровать. Нашёл его руку и сплёл свои пальцы с его.
– Данте?
Нет ответа. Только глухие рыдания в ладонь.
– Данте, кто это с тобой сделал?
Юноша вырвал свою руку из его и перевернулся на левый бок, разрыдавшись в голос. Дэвид, чуть поразмыслив, сел поближе к нему, погладил его плечо, голову.
– Не плачь, малыш. Я не хотел тебя так перепугать. Я знаю, тебя кто-то обидел, но не плачь. Я тебя обижать не буду.
– Я думал… думал… – захлёбываясь, проговорил Данте.
– Шшш, я знаю. Перестань плакать, а то смоешь всю косметику. И вообще, тебе уж точно пора спать.
