– Хотелось бы конечно быть не только выслушанным, но и получить определенную помощь. Дело в том, что меня интересуют ваши возможности в интенсивной терапии и возможности поддержания жизни в критических ситуациях, в том числе, если человек находится в коме.
– У вас кто-то из родственников болеет?
– Нет, это для меня.
– Объяснитесь Михаил! Как это для вас? Вы шутите? Или собираетесь прыгнуть с крыши дома, но надеетесь выжить и потом пожить в качестве овоща?
– Подождите Федор Иванович, не спешите. Вы же врач с большим опытом, практически ученый. Неужто вам неинтересно если это будет действительно запланированная кома, причем скорее всего необычная. Считайте это экспериментом над мозгом.
Врач внимательно смотрел на меня, задумавшись.
– Забавные вы говорите вещи. Но допустим. Но это не укольчик поставить. Вы представляете, сколько стоит такое оборудование, сколько стоит поддержание жизни сложного пациента, особенно если это действительно продолжительное время. Вы надолгов кому собрались? – съязвил Федор Иванович.
– Не знаю если честно, – я улыбнулся, – но давайте сделаем так. Я достал 3 тысячи долларов и сказал. – Вот эту сумму я сразу оставлю вам для того чтобы вы могли меня без промедления принять если мне станет плохо, подготовить необходимое оборудование. А вот эту, – я достал 10 000, – я положу в ячейку в банке. И они ваши, если я выйду из комы. Точнее,когда выйду.
– Хм… молодой человек, вы считаете, что все можно купить?
– Совершенно так не считаю. Но представьте хотя бы теоретически, что вы знаете, что завтра-послезавтра вам будет плохо и если вам не будет оказана своевременная помощь, то вы умрете. Что бы вы делали?
– Хорошо, – через определенную паузу ответил Федор Иванович. – Допустим, что такое может теоретически случиться. И раз вы в это верите и готовы оплачивать расходы, то мы пойдем вам навстречу. – Где вы проживаете? Как вы попадете к нам, если вам действительно станет плохо? Что вообще представляет этот ваш эксперимент? Намекнуть хоть можете?
– Я остановился в филиале санатория «Минеральные Воды», совсем недалеко от вас, на улице Дружбы. Чтобы меня при любом осложнении отвезли к вам, я уже договорился. Осталось договориться, кто именно меня перевезет к вам. Особенно если это случиться совершенно неожиданно. Про эксперимент могу только сказать, что это будет, скорее всего, перегруз мозга информацией, большего пока не могу сказать. Обещаю прояснить подробнее после выхода из комы.
– Нда… ладно, где вы проживаете понятно, с экспериментом вашим правда ничего непонятно. С перевозкой можно сделать так – станция скорой помощи находится недалеко на Гагарина, можете записать адрес. Я поговорю с главврачом, чтобы он в ближайшие дни постарался выходные у бригад перераспределить так, чтобы был всегда экипаж в запасе. Как их заинтересовать, договаривайтесь сами, раз вы такой прыткий.
– Отлично. – я записал адрес станции скорой помощи и телефон и имя главного врача станции. – А не могли бы вы, – я замялся…, – показать мне вашу эту терапию интенсивную? А то я ее только в фильмах видал.
– Ну и экспериментатор киношный, может вы и всё остальное из фильмов придумали?
Я в ответ только пожал плечами.
– Ладно, я сейчас позвоню, и вам покажут отделение интенсивной терапии. – Федор Иванович поднял трубку и набрал номер. – Марина? Это Федор Иванович. Ты там у нас всё равно около каматозников крутишься постоянно, сейчас придет молодой человек, ему надо будет показать наше отделение интенсивной терапии. Да нет. Не знаю. Просто покажи, расскажи. Вот и умница. – Врач положил трубку. – Идите на первый этаж в правое крыло, спросите Марину, она вам все покажет. Вы со «скорой помощью» когда планируете договариваться?
– Да сразу после больницы.
– Хорошо, идите. Я позвоню прямо сейчас, так что чуть погодя можете тоже звонить и договариваться. Запишите мой телефон и дайте свой пожалуйста. Он оторвал бумажку для записей, написал телефоны, собственный и главврача «скорой помощи» и передал такую же мне для того, чтобы я написал свой.
Я попрощался и пошел на первый этаж. На ходу записывая в телефон номера, которые мне записал Фёдор Иванович. Подошел к двери в отделение, остановился, чтобы дописать и убрать телефон, как одна из створок раскрылась и припечатала меня прямо в лоб. «Ё маё..» – промолвил я потирая лоб и искоса посмотрел на исходящего абонента. Ну, я имею ввиду исходящего из отделения, точнее выходящего. И опять эти глаза! К ним еще добавились брови, медленно ползущие вверх от узнавания.
– Да что ж это такое! Вы меня преследуете что ли? Здесь то, что вам понадобилось? Сюда посторонним запрещено заходить.
– Хм… непонятно кто еще кого преследует. Но я-то в принципе не против преследования, желательно только не по лбу, – пробормотал, потирая намечающуюся шишку.
– Ой… сильно дверь ударила? – девушка подошла и положила мне на лоб ладонь.
А я стоял и улыбался, разглядывая её. Не то чтобы сразу перестало болеть, но просто было на что переключиться. Было интересно наблюдать новую эмоцию в её глазах, какое-то извиняющееся участие. Ну и прохладная ладошка на лбу делала свое дело. Девушка наконец-то заметила то, что я просто ею любуюсь.
– Симулянт! – Заявила она, отойдя чуть назад.
– Нет, просто ваше прикосновение меня чудесным образом излечило!
– Да что вы говорите. Сейчас пойду всех больных потрогаю, и будет всем счастье, и все вылечатся. И никто не уйдет обиженным. И раз вы уже такой здоровый, что вы все-таки здесь делаете?
– Я от Фёдора Ивановича, ищу Марину. Не подскажете, как её найти?
– Так это вы хотите посмотреть отделение интенсивной терапии? Марина это я. Пойдемте за мной. А зачем вам это? Вы тоже с медициной связаны? – спросила Марина, оборачиваясь на ходу.
– Не совсем. Но в ближайшее время, похоже, придется с этой самой медициной связаться поплотнее. Поэтому и интересуюсь.
– Это как?
– Я не могу пока ничего толком рассказать. Смогу попозже. Наверное. Если вы захотите, конечно.
– Расскажите, конечно! Мне всё интересно, что связано с интенсивной терапией и каматозными больными. Мы пришли. Вот здесь у нас три двухместные палаты. Одна сейчас занята больными, которым назначены определенные процедуры. Во второй палате находятся у нас двое мужчин в состоянии комы. Можете посмотреть. Третья палата свободна.
На меня произвели впечатление больные в коме, от которых шли провода к каким-то серьезным приборам. А в третьей было совсем пусто, не считая двух кроватей, но чистенько и светло.
– А почему здесь ничего нет? Никаких приборов? А вдруг кто-то неожиданно к вам попадет?
– Это не делается заранее, потому что для разных случаев требуется разное оборудование. У нас оно расположено в отдельной комнате. И при назначении врачом, необходимое привозится в палату и подключается.
– А у вас все есть необходимое? И для контроля сердечного ритма? И этот… пых пых… ну для дыхания.
– И для контроля за сердечной деятельностью, и пых пых, – девушка улыбнулась, – и многое другое.
– А этот… ну… дрр-дрр… сжав кулаки, я приблизил их к груди девушки, попытавшись изобразить судороги от удара током.
Девушка от неожиданности отскочила. – Да вы… да какой дыр дыр??? – потом перевела дух и сказала – Вы, наверное, дефибриллятор имеете ввиду?
– Ну да, который сердце запускает, если оно остановилось.
– Есть, конечно. Какая реанимация без дефибриллятора. Правда он не совсем остановившееся сердце запускает, но не суть. Всё у нас есть.
– Ну и отлично! Мне подходит ваш санаторий.
Глаза девушки округлились. – Да какой еще санаторий?? Это же реанимация!
– Ой, я заговорился. Просто только что был в санатории. Я имею ввиду мне подходит ваша реанимация. Ваша больница.
Над округлившимися глазами уже знакомым движением недоуменно взлетели брови.
– Марина, вы не сочтите меня сумасшедшим, я, наверное, позже смогу вам что-нибудь объяснить. Я еще хотел бы вас подробнее расспросить о коме, о том, как это протекает, что происходит. Но мне сейчас надо еще закончить кое-какие дела. Я мог бы зайти к вам позже?
– Странный вы, – покачав головой,сказала девушка. – Заходите, чего уж там.
Мы попрощались, и я вышел из отделения и из больницы. Мы съездили с Артуром в отделение скорой помощи, договорились с её главврачом за пятьдесят тысяч рублей, что с завтрашнего вечера они будут держать лишнюю бригаду с машиной в течениенедели. Потом нашли банк, в котором сдаются ячейки в аренду. Там я сразу оплатил ячейку на год, так как сумма за год мало отличалась от полугодовой или квартальной оплаты, и составляла всего-то 4 тысячи рублей с копейками. Оставил там десять тысяч долларов, которые предназначались Федору Ивановичу в случае удачного исхода и сто тысяч рублей на всякий случай. Артур отвёз меня в санаторий, и я с ним попрощался, отдав ему еще одну тысячу. Несмотря на то, что все дела были переделаны, время было всего лишь обеденное. Пообедав в санаторной столовой, я отправился отдохнуть в свою палату.
***
