Земля будет принадлежать нам
Варвара Николаевна Еналь
Живые #3
Пути героев саги разошлись: Таис с Федором живут на Земле, а Эмма стала членом команды космических миротворцев. Повзрослевшие подростки обрели новых друзей и встретили новых врагов. И везде – и на Земле, и в космосе – им приходится сражаться с роботами. Сами роботы считают себя новой расой, пришедшей на смену человечеству. Удастся ли детям со станции Моаг вновь встретиться и сбудутся ли слова, которые Федор повторяет про себя как клятву: «Земля будет принадлежать нам»?
Варвара Еналь
Земля будет принадлежать нам
В серии «живые» вышли книги:
1. Мы можем жить среди людей
2. Мы остаемся свободными
3. Земля будет принадлежать нам
© В. Еналь, текст, 2016
© ООО «РОСМЭН», 2016
* * *
Часть I
Мир полон роботов
Глава 1
Таис. Опасный океан
1
Перед рассветом океан наливался тревожной темнотой, нервничал и выдыхал тепло. Неугомонный прибой зло и быстро бился о скалы, рассыпая искристые брызги, и казалось, что он предвещает неприятности.
Время тянулось медленно, точно зависший в планшете файл. Горизонт еле светлел, становясь то серым, то зеленым и уже после розово-белым. Солнце обещало вот-вот выползти и согреть озябшие за ночь скалы. Таис поежилась, поплотнее запахнула на плечах шерстяную накидку, переступила босыми ногами и слизнула с губ соленые капли. Скоро должны были вернуться рыбаки, и она всматривалась и всматривалась в темные волны, пытаясь углядеть лодки, которые с деревянного мостика казались крошечными, какими-то ненастоящими.
В эту ночь океан был спокоен, и рыбалка обещала удачу. Много рыбы, много еды и много блестящих перламутровых монет, сделанных из ракушек: они выручат их за излишек рыбы.
Хотя не стоит слишком обольщаться: доля Федора в улове мизерна, на еду еле-еле хватает. Так что о множестве ракушечных монет мечтать не стоит. Таис и не мечтала. На самом деле ее злила здешняя торговля, здешние деньги и здешний товар. Ей и даром не надо длинных юбок из грубого ситца или клетчатых накидок из колючей шерсти. На самом деле она бы с удовольствием убралась с Нелегального острова и забыла здешние порядки как страшный сон…
Горизонт между тем сверкнул розовыми всполохами, по воде побежали яркие блики, а края редких облаков вспыхнули, отражая лучи еще не успевшего подняться светила. Момент, когда ленивое и большое солнце выползало из-за кромки океана, был невероятно прекрасен. Он нравился Таис, и она, ожидая Федора с ночной ловли, неизменно выходила на деревянный мостик, повисший над бушующим внизу прибоем, и до рези в глазах всматривалась и всматривалась в горизонт. Планета Земля была красивой, хоть и неласковой, злой и опасной.
Вот взять хотя бы солнце и океан. Оба эти явления казались настолько прекрасными, что невозможно было отвести глаз: смотри и восхищайся сколько душа пожелает. Но это же самое солнце днем жарило немилосердно, иссушая землю, и приходилось таскать и таскать тяжеленные кувшины воды, чтобы полить огород. А иначе смерть от голода. Настоящая реальная смерть.
Это вам не нижний уровень станции, где Таис всегда знала, что хоть пару шоколадок и чипсы на ужин она обязательно раздобудет. И это вам не роботы, которых можно было взломать, победить или отключить. А попробуй отключи солнце!
Или океан! Попробуй отключи яростный прибой! Недаром дома тут строят только на высоких, неприступных скалах, повыше от воды. Потому что временами океан словно слетает с катушек, и его волны поднимаются на несколько метров. Тогда деревянный мостик становится мокрым от брызг, солнце прячется в тучах, мутные волны неистовствуют, и ни о какой рыбе можно и не мечтать. Если рыбаки не успевали вовремя вытянуть лодки на берег, взбесившийся прибой уносил их и разбивал о скалы, словно надоевшую игрушку.
Не дай бог оказаться в воде в это время!
Таис, Федор, Григорий и Надя прожили на Нелегальном всего четыре недели, но уже повидали два яростных шторма, после которых на противоположный берег бухты, где нет скал, только светлый песок и кусты, вода выносила мусор, водоросли и мертвых рыб. А во время шторма неистовые волны просто перескакивали через лежащий по ту сторону бухты длинный мыс, полностью накрывая его.
И только высокие скалы спасали крошечную деревеньку Чон от затопления.
Пальцы ног совсем закоченели, но Таис успела привыкнуть к таким неудобствам. Обувь в здешних местах была дефицитом, жители предпочитали ходить босиком и лишь в дождливую пору обувались в некое подобие башмаков, вырезанное из дерева. Таис пробовала напялить на себя такие – их принесла померить девочка Амалика, – но не смогла сделать и десятка шагов. Грубые башмаки нещадно терли у щиколоток, хлопали по пяткам и сидели на ногах неудобными тяжелыми гирьками. Иными словами – слезы, а не башмаки.
Поэтому кроссовки, в которых Таис улетела со станции, она берегла как зеницу ока. Надевала только в прохладные, дождливые дни – и такие, оказывается, случались на жарком острове нелегалов. А в остальное время привыкала ходить босиком, как и прочие жители деревни.
Вот и сейчас, в ожидании Федора, она переминалась с ноги на ногу, морщилась, шепотом ругалась, но терпела. А что делать?
Можно было бы, конечно, и не ждать. Уйти в теплый дом, устроиться в плетеном кресле у печки, прикрыть колени шерстяным клетчатым пледом, который ей выдали еще тогда, когда они плыли на субмарине, не умеющей погружаться на глубину.
Но тогда тревога и беспокойство съедят совсем. Просто слопают изнутри, и ни о каком покое не будет и речи. На самом деле Таис очень переживала, даже больше, чем когда-то на станции. Может, потому, что теперь слишком хорошо сознавала, как ей дорог Федор?
Океан был опасен, настолько опасен, что никто в деревне – ни один старый рыбак, ни одна ведунья – не мог предсказать его настроение. Будет ласковое солнце или обрушится жаркий душный ветер, поднимающий волны и бросающий их на неприступные скалы? Наплывут ночью тучи, нависающие над самой водой и заставляющие океан подниматься и громко и грозно дышать холодной влагой, или до утра будет сиять луна, оставляющая на спокойной воде серебристые дорожки?
Никто не мог предсказывать погоду, потому что погода на Нелегальном была непредсказуемой.
И поэтому Таис ближе к утру выходила на огибающий скалу деревянный мостик и стояла, ожидая, когда же приплывут лодки. С рассветом к ней присоединялась и Надя, которая точно так же переживала за Григория. Йомен все-таки умудрился их поженить и теперь требовал вернуть долг пять жемчужин. Половину Григорий уже отдал. Оказалось, около острова этого добра полным-полно и любой вихрастый быстроногий мальчишка в деревне умел добывать заветные раковины с беленькими сокровищами.
И Григорий с Федором в погожие дни уже не раз ныряли за жемчугом и хоть не всегда возвращались с добычей, но все-таки кое-что находили. Григорий с Надей жили на верхнем этаже домика, том самом, что выходил на деревенскую улицу. Там тоже была маленькая печка, которую нужно было топить хворостом. А собирать его приходилось в диких лесных зарослях, покрывавших склоны высоких холмов.
Добыча дров, как и ловля рыбы, считалась мужским занятием, ибо лесные заросли таили множество опасностей. Мерзкие ядовитые насекомые, странные растения, обвивавшиеся вокруг ног и втыкавшие в тело ядовитые шипы, опасные звери, от которых даже на деревьях не было спасения.
Хуже всего оказались здешние обезьяны – белые крикливые твари с крепкими когтями и длинными хвостами. От них никому не было покоя. Нападали эти животные целой стаей и, как рассказывала Амалика, не брезговали человеческим мясом.
– Но в основном они любят нашу еду и наши вещи. Все, что найдут у человека, – все отберут, – говорила девочка.
Вот поэтому за дровами Григорий и Федор ходили, вооружившись лазерными мечами. Их оружие жителям деревни казалось настоящим сокровищем, да таковым оно и было. Ведь деревенские мужчины воевали палками с железными наконечниками, которые назывались копьями. У некоторых были луки и стрелы.
Четыре недели на небольшом скалистом острове полностью поменяли мировоззрение Таис. И если раньше она презирала роботов и чуралась их помощи, то теперь с удовольствием завела бы себе лона-12. Да и против пятнадцатого тоже бы не возражала.
Ибо жизнь у нелегалов оказалась сплошной тяжелой работой, эффективность которой была настолько низкой, что приходилось трудиться, трудиться и трудиться каждый день. Огород требовал поливки, и это значило, что по полдня они с Надей таскали глиняные кувшины с водой из ручья и выливали ее на длинные грядки, где поднимались ростки картофеля, моркови и бобов. А еще дальше, за огородом, ближе к темной стене леса, лежало заросшее травой поле, на котором нужно было посеять пшеницу и кукурузу.
Только на то, чтобы вспахать поле, все еще не хватало времени. Григорий и Федор почти каждую ночь, если не было дождя и бури, уходили в океан за рыбой. Это давало еду и возможность обменять остатки улова на ракушечные деньги. А деньги нужны были, чтобы покупать все, начиная от посуды и заканчивая одеждой. Семья, жившая в домике прежде, была слишком бедной и маленькой, и Надя сразу же забраковала оставшиеся после них щербатые горшки.
– Никогда еще не доводилось мне готовить в такой странной посуде! – возмутилась она. – Нам просто необходим вместительный горшок для супа и еще один для овощей. Да и сковороду тоже хорошо бы приобрести. На чем жарят лепешки местные жители?
Оказалось, что островитяне пекут лепешки прямо на улице, в специальной печке. У похожей на перевернутую пузатую чашу печи были толстые стенки и отверстие сверху. После того как прогорали дрова и печь как следует нагревалась, на очищенные от золы стены помещали тесто, которое запекалось очень быстро. В этой же печке запекали рыбу и овощи. Выходило вкусно. То, что печь находилась во дворе, и в самом деле было удобно: готовить еду в доме в жаркий полдень было бы нереально.
Днем стояла жара, но каждую ночь налетал холодный ветер, он нещадно дул во все щели деревянного дома. Первые две ночи они просто дрожали от холода, никакие одеяла не помогали. Потом Надя решительно заявила, что спать не ляжет, пока не законопатит все стены на обоих этажах. Для этого она умудрилась выпросить у деревенских сухой травы, которой кормили скотину, и накопала глины на берегу речки, которая текла неподалеку от деревни и падала шумным водопадом с высоченной скалы. Сделав густую смесь из глины и травы, Надя позвала на помощь Таис, и они заделали все щели в деревянных стенах домика.
Только после этой утомительной и долгой работы, занявшей весь день до самой звездной ночи, тепло от печи стало держаться в доме, и они перестали дрожать от холода по ночам. Для Федора это оказалось очень кстати, потому что из-за раны его несколько дней лихорадило.
Амалика, которая с самого начала взялась им помогать, называла это горячкой и говорила, что в этом случае надо обратиться к жрецам, дать им ракушечных монет или, на худой конец, рыбы, чтобы они вознесли молитвы предкам.
– Тогда дух горячки оставит вашего мужчину, – совершенно серьезно сказала она.
