– Цветет и тухнет, – ответил Ларк. – Полночи сегодня носились по тавернам и разнимали пьянчуг, поймали пару малолеток и несколько попрошаек. В общем, ничего нового.
– Мм, а я так сладко спал, – потягиваясь, ответил Биран. – До конца квартала все мои ночные дежурства теперь Кирины.
Ларк удивленно вскинул брови, посмотрев на меня с немым вопросом. Я мысленно застонала, черт же дернул поспорить с напарником на такую высокую ставку.
– Дело в фокуснике, – пояснил Биран. – Кира говорила, что там есть явные признаки магии, а я говорил, что паренек исключительно руками работает и кошели срезает без использования магического резерва. Вот и поспорили. Экспертиза показала, что он чист, а те самые следы, которые Кира приняла за признаки, были ничем иным, как сглазами, которые насылали на фокусника те, кто не сумел сразу поймать за руку. Так пришлось открывать новое дело, но… зато я без ночных дежурств.
– Кира! Биран! – в кабинет вошел шеф, заполняя своими телесами все оставшееся пространство. – Опять в Королевскую канцелярию вызывают!
Я медленно и незаметно начала сползать под стол. Может, шеф и не заметит меня за Ларком, ненароком прикрывшим ему обзор.
– Я в прошлый раз ходил! – возмутился Биран. – Мне на всю оставшуюся жизнь хватило! Этот их начальник взял дело под свой контроль и теперь скрупулезно проверяет каждую мелочь, о которой мы сообщили в отчете.
– Кира, не пытайся спрятаться, я все вижу, – недовольно произнес шеф.
– Я там уже дважды была, – из-под стола возразила я. – Пусть Биран идет, а то у меня столько дел…
– Помыть полы, к примеру? – ехидно поинтересовался напарник. – Или у тебя улика упала и ты ее внимательно разыскиваешь?
– Улики я буду разыскивать только внутри твоего недокактуса, – огрызнулась я.
Жорж раздул лепестки цветка, искоса наблюдая, не смотрит ли на него шеф. Как будто маленький ребенок показывает язык и боится получить ремня от взрослых.
– Сразу после того, как съездишь в канцелярию, – безапелляционно дополнил начальник.
В моей голове возник коварный план.
– Шеф, а если я там совсем допоздна задержусь, то можно Биран за меня сегодня отдежурит? Вы же знаете, как выматывает всякая бюрократия, а они наверняка не из-за простого косяка позвали…
– Можно, – махнул рукой шеф. С лица Бирана тут же сползла усмешка, освободив место для недовольно поджатых губ.
– Отличненько, – весело произнесла я, в глубине души надеясь, что с канцелярией все же разберусь быстро и смогу освободить себе вечер. Не медля, схватила небольшой ридикюль с крепкой цепочкой, не раз спасавшей мне жизнь, и скрылась за дверью.
Не успела я выйти на улицу и нажать кнопку, вызывающую служебный экипаж, как за мной выскочил Ларк с теми же свитками.
– Кира, подпись, – напомнил он.
– Ай, точно, – ответила, распахнув сумочку, чтобы достать самопишущее перо. На камень тут же упали монетки, несколько фантиков и пустых пергаментов. Ларк по-джентельменски преклонился на колени, бормоча что-то про магию женских сумок. Я невольно залюбовалась блестящей лысиной, которую стражник отчаянно скрывал собранными в хвост волосами.
А в сумке моей и правда была заключена магия. Разумеется, денег на настоящую сумку от «Пятумуса Измерениуса» мне бы не хватило, но на черном рынке однажды нашла прототип – небольшой дамский ридикюль, в котором могло поместиться до пятидесяти килограмм, но весить он при этом будет не более двух. Увы, как и у всей продукции кустарного производства, и у этой вещицы был недостаток – каждый раз из нее что-то выпадало.
– Ой, спасибо, – поблагодарила я, отвлекаясь от разглядывания Ларкового темечка. Гномью мазь ему, что ли, на день рождения подарить? Уж кто-кто, а бородачи знают толк в пышной шевелюре.
Ларк протянул выпавший хлам. Затолкав его обратно, я нашарила перо.
– Как у тебя терпения хватает работать с отшельниками, недавно они тебе всю кровь выпили, – внезапно произнес он, протягивая мятый свиток.
– Как у тебя хватает терпения работать с пропойцами и кретинами, – в тон ответила я, ставя на бумаге закорючку. – Это наша работа.
– Не пристало девушке прозябать в отделе, – недовольно произнес он. – Особенно такой.
– Какой? – легкомысленно поинтересовалась я. Из-за угла показался рабочий экипаж со знаком ведомства – зеленый круг, внутри которого были изображены весы. На одной части – человеческое сердце, символизирующее доброту и понимание, на другой – острый кинжал, являющий прообраз расплаты за злодеяние. Столбик обвивал зеленый, в тон кругу, плющ.
– Красивой и обаятельной, – усмехнулся Ларк и, забрав свиток, поспешил вернуться в отдел.
Красивой и обаятельной? Ха. На всякий случай глянув в стекло экипажа, я удостоверилась, что Ларк просто пошутил. Темные жесткие волосы, вопреки моде, свисали до середины шеи, с трудом прикрывая сильно выпирающие уши. Крупные серые глаза с не менее большими синяками под ними, нос полукартошечкой и обветренные губы.
Широкий каменный мост, как всегда, бурлил своей жизнью. Он был порталом из бедных районов в богатый. Туда-сюда сновали торговые повозки, экипажи с приезжими, пешие путники и простые жители. По поручням моста выхаживали павлины, созданные искусными магами для услады глаз прохожих и проезжающих. Легко колышущиеся хвосты переливались всеми цветами радуги, а перламутровые туловища приковывали взгляды тех, кто ранее не пересекал границу. Если с внешней стороны реки бедняки были готовы глотки друг другу рвать лишь за один лутий, то с внутренней ставки были на золотые слитки. Снаружи трахали портовых шлюх, а в центре предпочитали элитных проституток с родословной. Одни кутались в дешевую одежду, если не лохмотья, когда другие заворачивались в соболиные меха даже в летний зной. С внутренней стороны реки нужду справляли в блестящие фаянсы, а с внешней – в подворотнях или деревянных общих нужниках, мало кто мог себе позволить жилье с удобствами. Одни обливались потом на трех работах, а другие прыскались изысканным парфюмом. Богатые вкушали паштеты из фазанов, а бедные набивали брюхо похлебками и мокрым хлебом. Люди везде одни и те же, разными остаются лишь условия жизни и кон.
В самом центре внутреннего островка, окруженного широкой речкой, возвышался дворец, шпили и узорчатую крышу которого можно было приметить еще с моста. Белый камень блестел, а стеклянные окна играли бликами в солнечных лучах.
– Остановите, пожалуйста, – крикнула я молчаливому кучеру, стукнув по стенке экипажа. Заскрипели колеса, на которые в ту же секунду бросили тормозные чары, фыркнула лошадь, и повозка остановилась.
Стряхнув с брюк невидимые пылинки и выправив рукава форменного укороченного жакета, прикрывающего лишь шею и плечи, я выскользнула на брусчатку. Кивнув кучеру, чтобы отправлялся в отдел – доберусь как-нибудь.
В такую мягкую солнечную погоду не грех десять минут потратить на прогулку. Узкие улочки, переходящие в широкие улицы, яркие аляпистые вывески, вкуснейший аромат свежеиспеченной сдобы, пестрые наряды, сверкающие каменьями на витринах одежных лавок, – красота.
В Королевскую канцелярию я пришла почти вовремя. Известив местную стражу, что я следователь из Ландивичева, я уселась на мягкие кресла в зале ожидания. Не успела я как следует расслабиться, как за мной спустилась молоденькая девушка, разодетая по последнему писку моды – в длинную, подметающую полы юбку и верх со строгим корсетом, украшенным цветочной вышивкой. Высоким голосом она потребовала, чтобы я следовала за ней. С Королевской канцелярией всегда так: даже если человек занимает пост обыкновенного помощника, к работнику районного отдела отношение будет пренебрежительное. Как по мне, так зря. Я бы хотела посмотреть на реакцию расфуфыренной барышни, если та увидит, предположим, утопленника, ну или к ней завалится великанша, со слезами на глазах заявляющая, что ее изнасиловал лепрекон. Когда мы с Бираном выяснили, чем именно он ее насиловал, то с трудом сдержали смех. Жорж Жоржастик же чуть не растерял все колючки, пока беззвучно трясся в конвульсиях – ему-то об этике думать не надо.
Девушка вела меня длинными коридорами, широкими лестницами и светлыми рекреациями. Перед большой темно-коричневой дверью она замешкалась, пропуская меня вперед.
Просторный кабинет в темном дереве, огромное количество полок с пухлыми пергаментными папками и свитками, большой стол, на котором царил идеальный порядок, Биран был бы в восторге – и чего только ехать не хотел.
– Подождите минуту, месье Леннарт скоро прибудет.
После чего дверь за девушкой тут же закрылась. Мда. Прекрасно… Вот и жди теперь. Усевшись на мягкий стул с высокой спинкой, я начала изучать живую карту на стене. По бумажной поверхности плавали корабли и рыбы, а по полям континента словно гулял ветер, шевеля нарисованные гущи деревьев. Это занятие подействовало настолько умиротворяюще, что я начала клевать носом, а после, подперев кулаком подбородок, заснула.
– Я. Сказал. Нет. – Жесткий громкий голос вырвал из сладостной неги, заставив вскочить на ноги. Хлопнула дверь, оставив за собой растерянную девушку, проводившую меня до кабинета.
– А вы еще кто? – недружелюбно поинтересовался мужчина, расслабляя верхний крючок у рубашки.
– Кира Форн. Старший следователь отдела по расследованию магических и немагических преступлений района Ландивичево, – на автомате ответила я, стараясь незаметно протереть глаза и губы. Как же неловко – заснуть прямо в кабинете «начальника всех начальников» – как в народе называли главу Королевской канцелярии. А Элександ мог бы предупредить, что именно на ковер к этому человеку меня проводят. Как там его зовут?! Девушка что-то говорила про Леннарта…
– А что вы делаете в моем кабинете? – тем же холодным тоном поинтересовался он. Видок у лорда Леннарта и правда был усталый, в глубине синяков под глазами он мог посоревноваться и со мной, а такую небрежную недельную щетину себе не позволял и наш кучер. Но светлые длинные волосы, собранные в хвост, блестели, а рубашка сверкала белизной.
– Ожидаю вас, – вежливо ответила я.
– А как вы в него попали? – пристально уставившись мне в глаза, поинтересовался лорд Леннарт.
– Девушка, которой вы ясно дали знать о своем несогласии с ее позицией буквально полминуты назад, впустила и наказала ожидать, – еще более сдержанно ответила я.
– А, Лора, – раздраженно кивнул лорд. – Она пару дней тут, еще не освоилась, а уже мнит себя знатоком. Терпеть не могу этих выскочек, идущих в органы следствия за романтиками и женихами… Сами только вчера пяльца из рук выпустили, а уже учат жизни всех вокруг.
Я замерла, задержав дыхание. Судя по тому, что говорили об этом человеке, нечасто от него услышишь подобные речи. Несколько раз видела «начальника всех начальников» издали, он производил впечатление действительно жесткого, фактически безэмоционального человека. Видимо, эта девица его совсем доканала…
– Дладж! Женщинам вообще не место на такой работе, все им хиханьки да хаханьки…
Воистину дладж! Теперь из-за этой барышни мне выслушивать стенания лорда по отношению ко всем женщинам, и ко мне в том числе.
