Но нам-то они как раз пригодятся: у кого-нибудь заболят зубы, например, – и что мне с теми зубами делать? Мету все подчистую. И клизмы забрал, и перчатки. И презервативы туда же. И зубную пасту. Бедному вору – все впору.
Пользуясь тем, что пацан, злобно сопя, все еще собирает раскиданное, отзваниваюсь родителям и сообщаю все, что Валентина рассказала. У них в деревне все тихо и спокойно. Но какие-то слухи и дотуда дошли, так что все настороже. А у местных стариков и так уже давно система сигнализации есть: как утром человек проснулся, так занавесочку отдергивает на окошке, и остальные видят – все хорошо у человека. Пока у всех все в порядке, вооружились кто чем смог. Отец везде с топором ходит.
Теперь то же – для братца. Братец съел все бутерброды, разгадывают с Мишкой старые кроссворды в старых журналах.
Им пообещали помочь, но пока все без изменений. Бомжики старательно объели Гутковского, но он все же обернулся, хотя и непонятно, как ему без челюстей теперь кусаться. И вся эта гоп-компания разбрелась. Прозектор вернулся к моргу и теперь стоит в простенке – стрельнуть в него никак не получается, руку так не вывернуть. Пытались приманить – не хочет двигаться. То ли остыл и «уснул», то ли понимает, что по нему будут стрелять. Вот и стоит как часовой – токо кусок плеча и виден. Решили дождаться следующего утра, чтоб гад ночью остыл как следует, и если выйдет к окну – все-таки пара патронов у них есть.
Сверху спускается процессия – Краса ведет двоих стрелков и двоих грузчиков за едой в детсад. Там ее немного, еды – обычно завозили не больше, чем на 2 дня, да и дети по аппетитам не слоны, но зато вся пища очень качественная. (Ага, так я и поверил! Для навороченных родителей качественная еда – это то, что дорого стоит и роскошно упаковано. Ну и, конечно, чтоб в Европе это было принято кушать. Ну, и в итоге кормят детенышей всяким химическим говном. Да и детишки с таким же воспитанием считают бигмаки и кока-колу крутанской вещью. Правда, есть в этом и положительная сторона – лекаря не останутся без работы. Гастриты в школьном возрасте – сейчас обычное явление. Да и не только гастриты. Здорового детеныша днем с фонарями искать надо. Так что знаем мы, что такое «качественное». Качественное и полезное – как сухой корм для кошек. Присадок вкусовых куча – кошка носом чует, что вкусно, а потом дохнет, потому что запах спецом присажен к жратве не шибко-то хорошей и кошке не полезной).
Деваха, которую, наконец, припахали и уже нашли для нее какую-то затрапезную куртень взамен оставленной кому-то из зомбаков короткой и форсистой, безнадежно бубнит, что ей надо домой, и она тут таскать мешки не нанималась. Но я вижу, что Краса с нее живой не слезет, и никуда деваха не денется.
Сумки собраны. Идем к детсаду. Попутно Андрей снимает еще двоих пришедших мертвяков. Обратно валим уже кучей, но и эта куча не бесформенна – построение очень напоминает схему семьи павианов при переселении: из-за того, что стрелки должны быть маневренными, все приходится нагрузить на мирных жителей, и навьюченные мирные пыхтят в центре, а впереди и сзади самцы-защитники. Я, как на грех, попадаю именно в мирные жители… Коробок и пакетов оказалось многовато, но это приятная тяжесть.
Пора покидать поликлинику. Валентина напоминает, что нам стоит взять дежурную сумку с медикаментами и перевязочными материалами, подготовленную на случай ЧС в соответствии с приказом Комитета по здравоохранению, нужный инструментарий и шприцы из процедурной и профилактического кабинета, а также подает резонную мысль: взять биксы с ватой и портативный стерилизатор. Пока ходим под прикрытием двух стрелков, она тихонько отмечает два момента:
1. Клей «Момент» с 1998 года выпускается с измененной рецептурой. Нюхать его сейчас бессмысленно. И его не нюхают. Потому называть нашего беспризорника «клеенюхателем» – не очень правильно. Лучше называть его токсикоманом. Бурчу, что спасибо, конечно, но мне вообще не интересно, чем эти кретины себе мозг оттаптывают. Валентина страшно удивляется – такой подход ей просто непонятен, она любит точность.
2. У нее произошел нехороший инцидент во время ночной работы: метаморф-хомяк, слопав более мелкого собрата и увеличившись непривычно быстро, неожиданно легко раздвинул прутья клетки своей башкой и отправился к клетке с живыми хомяками. К счастью, в лаборатории находилась наша поликлиническая кошка Мурка. (Валентина забрала ее с собой, чтоб не так страшно было). Ну, и она, как признанный крысолов, этого хомяка загрызла. При этом и хомяк несколько раз укусил Мурку за морду. Валентина отсадила Мурку в клетку, решив, что обратиться полностью она ей не даст – слишком крупный и в придачу хищный зомби выйдет для поликлинической лаборатории да еще с единственным лаборантом, но Мурка чувствовала себя отлично, да и сейчас помирать не собирается. И что с животинкой делать? Подумав, решаем взять ее с собой. Если начнет помирать – пристрелить не вопрос, а так – хорошая животина, ласковая и крысоловная, чего еще хотеть от кисы?
Для беспризорника еще собираем одежку с бору по сосенке. Кое-что добывает в распотрошенном гардеробе Дарья. Пацан одет диковато, но тепло.
Суетимся много и долго.
Наконец, куча вещей и сумок – перед дверями. Николаич отзывает стрелков со второго этажа. Все слушают, что он скажет. Он и говорит, что сейчас мы все колонной из трех машин двинемся в Убежище. Этим убежищем будет для нас Петропавловская крепость, точнее – Монетный Двор, который в Петропавловской крепости – как Детинец, или Донжон, если по-западному. Начальник одной из смен охраны – его давний приятель. Вот Старшой всю ночь туда и отвозил всякое добро, чем усилил охрану, а нам разрешили там разместиться.
Порядок такой: впереди Андрей (стрелок) и Володя (водитель) на «Ровере», дальше – автобус со всеми женщинами, детьми, шмотками и прикрытием из Николаича (водитель) и Ильяса (стрелок), последним – «Логан» – Саша и я. Ну, кто где – понятно. Если что – действуем по обстановке. Связь – по мобилам, пока все еще работает.
Какие вопросы?
Дарья хочет ехать с сыном вместе.
– Без проблем. Принято.
Парень-компьютерщик спрашивает:
– А чего это мы в крепость едем – все же эвакуируются из города, а мы – наоборот, в самый центр прём? Ведь видно было, что здесь зомби попадаются гуще?
– Потому что Петропавловская крепость выбрана как укрепленное от проникновения любой нежелательной публики место. Ее такой специально строили. В средние века горожане всегда в крепостях спасались. Стены хоть и низкие, но зомби хрен заберутся. Ворота заперли – и держать оборону достаточно легко.
К крепости ведет всего два моста. Их можно достаточно легко перекрыть.
Крепость прикрыта Заячьей протокой, и зомби по воде не пройдут – крепостной ров и живым-то всегда мешал сильно, а как нам только что сказали – не любят они воду.
Рядом с крепостью – и тоже отделен Кронверкской протокой – Кронверк. Артиллерийский музей, по сути – арсенал с техникой и оружием. Большей частью – устарелым, но и нам не спутники сбивать придется.
Рядом – зоопарк, то есть места нежилые и малолюдные, зато отгороженные добротным забором от Петроградской стороны.
Весь участок можно сравнительно легко взять под контроль, особенно если удастся надежно защитить Восточный Артиллерийский мост и Западный Артиллерийский мост. Получится практически два острова. Причем безлюдных.
Ну, а Монетный Двор – вообще режимное предприятие, оно еще дополнительно защищено от проникновения.
И последнее, не менее важное – крепость стоит на Неве. А Нева была транспортной артерией испокон века – еще до принятия христианства. Путь из варяг в греки, слыхали? Значит, в случае чего – и эвакуироваться будет проще, чем по забитым транспортом дорогам, да и с другими выжившими связаться – тоже.
Так понятно?
Так понятно. Распределяем на «мирных» груз и начинаем перетаскивать все в автобус. Потом переводим детей, женщин. Николаич оставляет в автобусе, как прикрытие, Сашу и Ильяса. Остальную кучу стрелков ведет за угол – туда, где стоят машины. Андрей отдает связку ключей, взятую у папы Аревик, Вовке.
Тот достаточно шустро разбирается в управлении и под нашим прикрытием выводит агрегат к автобусу. Я попутно замечаю, что одна из «женских» малолитражек не заперта, и прихватываю автоаптечку с заднего сиденья. Вот, теперь у меня есть еще один кровеостанавливающий жгут. Да и вообще – пригодится. Набор медикаментов в аптечке дурацкий, но при грамотном подходе и от него польза немалая. Аптечек вокруг нас много – автомобильные есть в любой брошенной машине.
В принципе, в них есть все, что может понадобиться в экстренной ситуации.
Поэтому у европейцев принято в первую очередь при ЧП использовать этот ресурс – например, остановить первую попавшуюся машину и попросить аптечку, если, скажем, сердце прихватило. Наши же люди в основном считают аптечку адским девайсом, созданным, чтоб ГИБДД-шникам было к чему цепляться. Даже при аварии забывают, что она у них есть. Видал, как рану драной рубахой затыкают. А сзади мирно покоится нецелованная коробка, в которой и бинты есть…
Золотое правило – лучше иметь аптечку, чем не иметь.
Можно мхом заменить вату, бинт – ремнем или драной рубашкой, но это все не с руки и работает плохо. Пусть лучше будет, но не пригодится, чем наоборот. Показываю стрелкам аптечку и говорю, что им стоит вообще-то разжиться такими, а жгут намотать на оружие. В ответ Николаич и Андрей ухмыляются и лезут в нагрудные карманы – показывают кончики жгутов. Тертые калачи, ага.
Возникла у меня, знаете, одна мыслишка, надо будет с Валентиной посоветоваться.
Залезаем по машинам, переводим дух. Теперь у Саши опять «Гаубица», и он снаряжает патронташик, пока я высказываю все, что думаю на тему разряженного оружия вообще и нашей конкретной халатности в частности. Сам снаряжаю свою «Приблуду», попутно отмечая, что наша маленькая компашка разжилась еще тремя короткостволами, хоть и неважнецкими, но у подавляющего большинства населения нашего города и такого нет. Один из своих ТТ отдаю Дарье Ивановне. Она и с «Хаудой» справилась недурно, а так еще лучше будет.
«Ровер» мигает фонарями и выползает на улицу. За ним движется автобус. И следом – замыкающими – мы. Теперь – в крепость.
* * *
Тот бункер, куда Виктор сейчас ехал, был уже вторым. Первый бесславно накрылся несколько лет тому назад, но это было скорее полезно – Витя многому научился. В первую очередь, научился грамотно выбирать место для бункера. Тогда, выбрав уютный пригорок и начав его обживать, он не подумал, на какой глубине будет стоять вода. И заботливо выкопанный и обустроенный бункер озадачил уже весной – все внутри отсырело, а воды на полу было по щиколотку. Попытки незаметно отвести воду ровным счетом ничего не дали, пришлось тупо откачивать. Пока возился с этим – вспучились стены, с любовью облицованные стругаными досками. Но и это, и даже то, что склад продуктов оказался тоже затопленным, было не самым худшим. Витя понятия не имел, что удачно разместил свою тайную базу в местах, где бои во время Отечественной войны шли ожесточенные и затяжные.
В паре километров был опорный немецкий пункт с кучей блиндажей. Там немцы, представлявшие разные тыловые службы, жили долго, оставив в многочисленных помойках горы бытового мусора, а в блиндажах – даже мебель, натасканную из ближайших деревень. Потом, когда их колонна отходила по лесной дороге, им не повезло: догнала пара советских танков, раскатав колонну на марше вдрызг – мягонькие оказались штабники-тыловики, хоть и принадлежали к нашумевшей в то время элитной дивизии. Раздавленных немцев даже не похоронили, и весь хлам остался валяться на лесной дорожке и в канавах по ее обочинам.
А в четырех километрах еще в 41 году неделю ожесточенно дрались артиллеристы гаубичного полка РККА и полегли почти все. Чуток поодаль через пару лет держали позиции парашютисты Рейха – и им тоже досталось полной меркой. И это были только те драки, о которых Вите потом рассказали, а сколько всего было стычек и боев в этих местах – и оставшиеся местные не знали.
Большая часть бывших тут до войны деревень либо не пережила войну, либо во времена Хрущева пришла в упадок из-за централизованной ликвидации конского поголовья (а тракторам работать в этих болотистых местах было мученьем), либо окончательно была добита при укрупнении и централизации. Была такая манера у Никиты Сергеича – свозить колхозников из малых деревень в центральную усадьбу и селить в многоэтажных домах, но с печным отоплением и туалетами на улице…
Безлюдье оказалось, тем не менее, весьма относительным – район был «вкусным» для поисковиков, или чОрных копателей, как их величали не разбирающиеся ни в чем, но любящие хлесткие заголовки журналюги. Тут работали на вахтах памяти и официальные поисковые отряды, собиравшие останки советских солдат, валявшиеся по лесам все эти годы, тут рыскали и неофициальные одиночки, и группы, занимавшиеся кто чем.
Разумеется, столь популярные на телевидении идиотские сюжеты о продажах международным террористам найденных этими «черными следопытами» тонн взрывчатки и складах «Шмайссеров» в смазке были чушью. Такой же чушью были и рассуждения о том, как легко жируют черные следопыты, продавая останки немецких солдат в Германию по 30 тысяч евро за комплект, как они сотнями продают «Рыцарские кресты с бриллиантами» и потом разъезжают по лесам на «Бентли».
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
