Потому что это – его обязанность. Потому что он, Касси, – светлый. Потому что Лиз действительно темная. И не просто темная.
Касси прикасается к своим губам, пытаясь уложить в голове то, что случилось.
Он только что целовался с высшим демоном Геенны!
Л.
Дура, дура, дура!!!
Других слов у меня для себя просто не находилось! Я бежала вниз по лестнице, закутываясь в длинный плащ, и только оказавшись на мостовой сообразила, что забыла обуться. Босые ступни выглядывали из-под полы и, славься Падший, выглядели они по-человечески. Значит, я просто свалилась в эфир, не успев потерять там подлунную личину.
Вот я же знала! Знала, что рядом с этим парнем находиться опасно! И даже не потому, что я теряла рядом с ним контроль, а потому что он ангелов фейри! Существо, которое за счет своих уникальных крыльев живет в двух измерениях – подлунном мире и эфире – одновременно. Рядом с другими я могла мерцать сколько угодно, но лишь раса фейри могла разглядеть меня там. Там, на границе.
И в междумирье я выглядела совсем по-другому: эфир не терпит фальши, он смывает ее, поглощает, забирает себе. И оставляет только истину.
Теперь этот парень точно знал, кто я. И мне конец. Возвращаться в Геенну к папочке я не собиралась, но в Городе мне сейчас оставаться нельзя. Я была абсолютно уверена, что Касаниэль покинет мою каморку со всей возможной скоростью, на которую будет способен. И куда он отправится, я догадывалась…
Зябко поджимая пальцы, я прошагала вдоль улицы. Идти босиком по мостовой – то еще удовольствие. Особенно осенью. Ощутив все прелести холодного камня, я остановилась у стеклянной витрины лавки скорняка и, с опаской откинув капюшон, взглянула на свое отражение.
Я все еще казалась человеком. Несколько мгновений в эфире не смыли мою искусственную сущность, что безмерно меня порадовало. Но больше всего меня порадовала улыбка. Красивая человеческая улыбка, идеально подходящая мне. Я искала ее не один десяток лет, я мечтала о ней, грезила и умирала от невозможности совершать такое естественное (особенно для моей касты) действие нормально.
И я ее нашла.
Только вот обладатель подкачал.
Унылый фейри, кому из моей прежней братии такое расскажи, так и покатятся со смеху. Только вот мне сейчас было совсем не до веселья. Не хотела я покидать это место. Вот совсем! Во-первых, я привыкла. В конце концов, шестьдесят лет тут уже живу. А во-вторых, Город Тысячи Рас был идеальным местом для моего проживания, просто потому, что здесь всем было на всех наплевать. Простиравшийся на десятки миль городской массив вмещал в себя сотню диаспор и расовых меньшинств. Здесь можно было встретить кого угодно. Кроме нас. И ангелов. Ангелы – вообще отдельная история. Если наш брат в подлунный мир время от времени все-таки заглядывает (в основном пожрать), то обитатели Парадиза не торопятся являть себя под синее солнце. И при этом у этих прохвостов есть храмы! То есть, не у них, конечно, а у их Высшего, но это мелочи.
В Городе Тысячи Рас нет дискриминации. Но, к сожалению, здесь, как и во всем остальном подлунном, не любят демонов.
Полюбовавшись на улыбку, я горько вздохнула, накинула капюшон обратно и двинулась в сторону дома, надеясь, что фейри уже свалил. Покидать обжитое место не хотелось до слез, но за более чем полвека, проведенных в подлунном мире, я так и не научилась лить слезы. Это тоже, кстати, упущение с моей стороны. Надо как-нибудь попробовать. Знать бы еще, как это делается.
Прошлепав босыми ногами по лестнице, я открыла дверь и…
Касаниэль, обернувший вокруг бедер простыню, с важным видом сидел за обеденным столиком в компании моей чашки, от которой поднимался небольшой парок.
Подняв на меня глаза, фейри нахмурился. Потом еще сильнее сдвинул брови, и в его взгляде я заметила недоумение.
Мимо, светленький, нет меня в эфире. Я полностью здесь, в подлунном, и вновь увидеть, как я выгляжу на самом деле, тебе не удастся.
Хватит с тебя и одного раза.
– Кто ты? – спросил он, поняв, что разглядеть меня не получится.
– Ты знаешь, кто, – ответила я. Подумав, уселась на подлокотник кресла и тоже уставилась на него, сдвинув брови, копируя.
Интересно, почему он не ушел? По моим расчетам он должен был уже панически стучаться в ворота храма, а этот… чай пьет. В доме демона! Светлый фейри! Если подумать, то его беспечная ночевка в яме среди троллей, орков и прочих темных была лишь разминкой перед подобным безумием. И если бы не крылья, которые абсолютно точно были призрачными, я бы заподозрила, что передо мной замаскированный дроу, или еще кто из «темнят». Эти нашу братию уважают, а иногда и поклоняются. Время от времени. В зависимости от настроения, да…
Касаниэль молчал, разглядывая меня. Наверняка, пытался понять, как мне удалось полностью выйти из эфира, ведь в их светлых книжках написано, что мы такого не умеем. Там много чего написано… интересного. Я время от времени зачитываюсь этим бредом!
Умеем, светленыш, умеем. Просто не любим. Да и зачем? Пожрать и в эфире можно, а если быть точнее, вся нормальная еда – там. Это я ненормальная. Причем, во всех смыслах.
– Почему ты остался? – не выдержала я. – Я была уверена, что ты уже того… это… – мотнула головой в ту сторону, где по моему мнению находился храм Высшего.
Фейри скривил губы. Прости, дорогой, теперь твоя улыбка принадлежит мне… хотя такого эффекта я, честно говоря, не ожидала. Обычно все, что я заимствовала, не исчезало у владельцев, иначе в свое время по Городу разгуливали бы лысая, безногая, безрукая, безглазая и безносая соответственно человечки.
Я бы на такое посмотрела, ага!
Но мои выводы оказались неверными: парень просто не собирался улыбаться. Он думал над вопросом: соврать мне или нет? В эфире было тихо. То есть, что-то там от него исходило, но явно не уныние. Но и не радость, хотя чувство было явно светлым.
Не мое меню, это уж точно.
Ответ фейри заставил меня порадоваться, что я уже сижу.
– Мне нужна твоя помощь, – заявил Касаниэль.
К.
Лиз на миг замирает, слегка приоткрывает рот от удивления, заставляя Касси завороженно замереть, разглядывая очертания ее идеального лица. Она вскакивает с кресла, отбрасывает прочь свой плащ, вновь оставшись в белоснежном халатике, настолько коротком, что Касси не выдерживает и отводит взгляд.
Ей невероятно идет белый цвет, издревле считающийся цветом светлых рас. Цветом ангелов. Наверное, все это потому, что человеческая ипостась Лиззи прекрасна и отвратительна одновременно. Касси начинает понимать, почему, глядя на нее, он испытывал отвращение. Он интуитивно чувствовал несоответствие внешнего и внутреннего. Человечка с ангельской внешностью и сутью демона.
Касси совсем не уверен, что Лиз добивалась этого намеренно, но ее хрупкость, светлые, идеально уложенные волосы, длинные стройные ножки, тонкие запястья и его, Касси, улыбка, создают невероятный эффект.
Ангельские крылья ей бы подошли. Жаль, у демонов крыльев нет.
Лиззи начинает заразительно хохотать. Она склоняется над ним, сверкает своими зелеными, как весенняя трава, глазами, а затем падает ему на колени, заставляя простыню практически сползти. И при этом продолжает смеяться. А Касси завороженно смотрит, отмечая про себя, что она легкая, как пушинка.
– Я знала, что ты не в своем уме, светленький, но чтобы насто-о-о-лько! – она обнимает его за шею, смеется и смотрит на него. Прямо в его душу. Приценивается? Что ж, возможно именно этим ему и придется заплатить.
Вопрос в том: готов ли он на это?
Касси хочет улыбнуться, просто чтобы показать ей, что он действительно уверен в своем решении. У него нет выбора. Возможно, он пожалеет, да он пожалеет, но не сегодня. Не сейчас.
Он смотрит на умирающую от смеха девушку, чувствует тепло, исходящее от ее тела, едва прикрытого домашним халатиком, и пытается разглядеть сквозь идеальную человеческую оболочку то, что он увидел в междумирье.
Синюю кожу с черными прожилками вен. Светло-оранжевые волосы, собранные в два веселеньких хвостика, на кончиках которых весело позвякивают маленькие бубенцы. Светящиеся золотом глаза, обрамленные длинными, да самых малиновых бровей, зелеными ресницами. И бордовый дым, который исходит из внешних уголков глаз.
Он хочет рассмотреть ее там, в эфире. Он хочет еще раз увидеть ее истинную суть. Но сейчас ее в эфире нет. И это странно.
– Мне нужна твоя помощь, – повторяет он.
Лиззи внезапно перестает смеяться, и в ее маленькой комнатушке разливается тишина. Кажется, что мир остановился, потому что Касси не слышит ничего. Только свое и ее дыхание.
– Ты не в своем уме, – она все еще обнимает его за шею, а ее невероятные глаза так близко… Касси переводит взгляд на волосы и ловит себя на мысли, что очень хочет прикоснуться к ним. – Может, мне еще раз померцать, чтобы ты пришел в себя? Что-то мне кажется, ты не до конца осознал серьезность своих проблем!
Что Лиз имеет в виду под словом «померцать», Касси не очень понимает, но он понимает то, что все делает правильно.
Королева не оставила ему выбора.
