Виви судорожно закивала. Элерод же поднял голову и внимательно на него посмотрел. На крики в трюм вбежала Хельда с мечом в руках. Он оглядела присутствующих недоумевающим взглядом. Белфард, не глядя на нее, жестом приказал ей остановиться.
– Спокойно, дорогуша, – с иронией пояснил Бранд. – Церковники оказались не такими уж и полумертвыми. Решили, пока мы воюем, потихоньку поубивать друг дружку. Но принц их угомонил.
– Нас не так-то просто убить, еретик, – огрызнулся Элерод, а затем обратился к Белфарду. – Может быть Моран и идиот, но на его вопросы я бы тоже хотел услышать ответы.
Белфард тяжело вздохнул. Все присутствующие почувствовали странную вибрацию в воздухе, исходящую от его тела. Он подхватил из воды плававший там медный кубок, зачерпнул в него морской воды, а затем снял перчатку и сделал неглубокий разрез поперек ладони.
– Не хотелось бы снова повторять трюки моей матери, но видимо особого выбора у меня нет, – тихо сказал Белфард и сжал кулак над чашей.
В кубок упала одна-единственная густая багровая капля. Они быстро растворились в соленой мутной воде, не оставив и следа. Белфард надел перчатку назад, поднял чашу и с задумчивым видом на нее посмотрел.
– Здесь совсем не много, – продолжил Белфард. – Если бы кровь была чистой, у вас скорее всего поехала бы крыша как у Калавия. Но этого хватит, чтобы можно было получить любой ответ.
Он оторвал взгляд от кубка и медленно протянул его Элероду.
– Да ты рехнулся! – воскликнул храмовник и отмахнулся от соленого напитка. – Я что, должен выпить эту дрянь, чтобы получить достойные объяснения? Ты хоть представляешь, как вся эта ситуация выглядит? Ты поднял на воздух мост Восточного Дозора. Совершил побег вместе с варварами. А теперь мы на их корабле, и они безоговорочно исполняют твою волю, называя принцем.
– Они не варвары. Этот народ вполне цивилизованный и зовет себя ульверами, – раздраженно ответил Белфард. – Слушай, не строй из себя неженку. Здесь не хватит целой жизни смертного, чтобы все объяснить. Я мог бы использовать сейчас свой дар, но он вас только больше напугает. К тому же, я еще не до конца восстановил силы и вместе с воспоминаниями пришло что-то еще, что я пока не могу понять. Мои видения изменились, в них появилось нечто новое. Пей и не морочь мне голову. Ты, Моран, тоже. Тебя просить не буду, просто отрежу руки по самые ноги, если откажешься.
– Дар? Видения? – недоуменно переспросил Элерод.
– Пей уже! Оба пейте! Не заставляйте вливать ее силой, это так не работает.
Моран бросил на него взгляд, полный ненависти и бессилия. Элерод недоверчиво взял кубок, сделал быстрый короткий глоток и сунул его инквизиторию. Оба после дегустации недовольно поморщили лицо.
– Ну-ну, милашки, – весело отреагировал Белфард. – Не кукситесь так, а то появятся некрасивые морщинки. Виви, если хочешь, ты бы тоже могла…
– Естественно, я хочу, – перебила его Виви и отобрала чашу у Морана.
– Эту дрянь я уже пил… – с отвращением сказал Бранд. – Пойду посмотрю, долго ли нам еще тонуть, пока вы тут препираетесь. Хельда, не стой столбом, помоги мне.
Девушка нехотя пошла следом за Брандом, постоянно оглядываясь. В отличие от остальных, ее взгляд выражал страстное желание испить то, что плескалось в кубке.
– Присядьте, да поживее, – с грустью в голосе сказал Белфард. – Сейчас вы увидите всю суть тех, кого вы называли Матерь и Дитя. Один плюс – ваши раны затянутся намного быстрее.
Храмовники и Вивьена присели на койки матросов. Через пару минут их глаза обрели абсолютно отсутствующее выражение, а рты безвольно открылись, словно они пытались подражать иным. Первым от видений очнулся Моран. На его лице отражалась смесь восторга и ужаса.
– Что это за пламя? – смог он выдавить из себя. – Я вошел в него, но оно меня не обжигало. Это было чувство… чувство… Я не знаю, что это было…
– Огонь может не только убивать, Моран, – устало сказал Белфард, – Иногда в нем зарождается жизнь…
Бранд и Хельда, шлепая сапогами по воде, вернулись недовольными. Толстяк достал из кармана самокрутку, поднес к ее краю зажженную спичку и произнес:
– Все, приплыли. Эта калоша идет ко дну. Насос сдох. Без Луги мы тут не управимся.
Галера, накренившись на правый борт, медленно убегала от ярко-красных лучей заходящего солнца в сторону берега. До плодородных земель Ульвирлэндира было еще слишком далеко. Впереди их ждала восточная окраина диких Пустошей…
Глава 2. Некрополь
Белфард и его отряд уже месяц шли по голой пустыне, не встречая ничего кроме сухого ветра и надоедливого вездесущего песка. В Пустошах постепенно вечерело. Сейчас они взбирались на огромный высокий бледно-желтый бархан и казалось, что у него вообще нет никакой вершины. После морского сражения в живых осталось около сотни ульверов, и каждый день их число грозило сократиться из-за недостатка воды и пищи. Запасы, взятые с поврежденной галеры и навьюченные на лошадей, постепенно подходили к концу. Как и сами лошади.
В Пустоши приходила зима, и ночами становилось так холодно, что порой у людей не попадал зуб на зуб. Днями было все также жарко, но градус зноя уже заметно спадал. Зимняя пустыня таила в себе не меньшую угрозу, чем в июле, и казалась еще более неприветливой.
После того, как Элерод и Моран ощутили на себе воздействие Первой Крови, они почти ни с кем не разговаривали. Их жизненные ориентиры рухнули в одночасье, и они оба находились в тяжелых раздумьях. Вивьена и Хельда демонстративно держались подальше друг от друга. Белфард ощущал между ними незримую стену напряжения, и, конечно же, ему была известна причина. Если честно, он и сам не знал, как ему быть дальше в сложившейся ситуации. Со старыми воспоминаниями к нему возвращались и отголоски двухлетнего пребывания в Ульвирлэндире, в течение которого ему приходилось быть не только Волчьим Принцем, но и человеком со своими амбициями и желаниями.
Бранд, в отличие от остальных, был как всегда в игриво-приподнятом настроении и напевал под нос веселую песенку:
На молодую ульверку, ульверку, ульверку смотрю,
Я молодую ульверку, ульверку, ульверку люблю,
Я молодую ульверку, ульверку шампанским напою
И молодую ульверку, ульверку на себе женю.
Наконец, отряд достиг острия гребня. Бранд – талантливый инженер, и Хельда – бесстрашная воительница ульверов, стояли по обеим сторонам от Белфарда и вместе с ним внимательно наблюдали за открывшейся перед ними долиной, покрытой темно-бурым песком.
– Что-то здесь не так, – встревоженно сказал Белфард, оглядывая окрестности через бинокль. – От этих мест несет холодом и смертью.
– Конечно, что-то не так, приятель, – ответил Бранд, постучав ногтем по стеклянному табло дозиметра. – Оттуда фонит так, что волосы на заднице дыбом встают.
– Я не об этом… – отозвался Белфард. – Что это там, взгляни.
Он протянул бинокль Бранду и указал куда-то на северо-восток.
– Похоже на некрополь людей прошлого, – медленно сказал Бранд. – Погоди, а это что такое… Иные?
– Это кладбище по дороге в Ульвирвиги, – отозвалась Хельда, – Нужно подойти поближе и взглянуть. Все равно если они нас заметят, то мы на этой равнине как на ладони. Незаметно обойти не получится.
– Если мы вообще не заблудились, – сказал Белфард. – Ты говорила, что мы должны были достичь порта еще неделю назад.
– Мне не приходилось высаживаться в той части Рефур Андлит, – раздраженно ответила девушка, – Я просто иду в нужном направлении.
Хельда опять была в паршивом настроении. Ей не нравилось, что роль проводника свалилась на нее, но никто из присутствующих не путешествовал по Ульвирлэндиру так часто и долго, как девушка. Она постоянно бросала многозначительный взгляд на Белфарда, но он каждый раз избегал нужного ей разговора.
– Пусть все наденут защиту от излучения, – скомандовал Белфард и водрузил на голову шлем. – Оставайтесь здесь, мы с Брандом возьмем десяток воинов и сходим на разведку. Хельда, ты за главную, прикроешь нам тыл. Присмотри за людьми и Золотцем. И смотри чтобы ее ненароком не сожрали, пока меня нет – от голода люди в паре мгновений от безумия.
Девушка одарила Белфарда недовольным взглядом и, развернув лошадь, направилась к остальным ульверам.
Шлем храмовника давал стопроцентную защиту от радиации. Т-образное отверстие для обзора имело специальное тонкое и прочное стекло, не допускавшее проникновения любого излучения. Не смотря на внешний средневековый вид, доспехи из Обители являлись высокотехнологичным продуктом, изготовленным из современных гибких сплавов и герметичных прокладок между пластинами и в области шеи. Броня была полностью автономна, он могла как фильтровать окружающий воздух, так и позволяла дышать за счет собственного небольшого запаса кислорода, генерируемого специальной платой.
Белфард и воины приготовили оружие и спешно спустились с бархана. Песок, казалось, забивался во все – обувь, одежду, глаза и уши.
– Зябко даже для зимы, – начал Бранд. – Мое тело привыкло к палящему зною, а эта полупогода ставит меня в тупик… Ты какой-то задумчивый, приятель. Что-то стряслось?
– В воздухе висит нечто странное, – задумчиво ответил Белфард. – Не могу объяснить, но в природе наступают нетипичные изменения. Этот внезапный шторм и необычный для Пустошей холод… Это не простые совпадения, что-то происходит, и я это чувствую.
– А может это связано с твоим похотливым нравом? – хохотнул Бранд. – Муки выбора, любовь-морковь. Хельда который день злая как черт из-за твоей церковной девки.
