Перед мысленным взглядом уже предстала картина: вот откидывают полог из мешковины… в глаза бьет свет факелов…
– Не дают выспаться, Семен? – пробасил один из стражников.
– А что делать? Мы люди подневольные, – вздохнул в ответ возница, и тут же послышался скрип вращающегося барабана: открывались ворота.
Внутри все ликует: я смогла! До последнего не верилось, что удастся выбраться из замка. Ан нет! Вот он – позади! Я даже приподняла осторожно кусок мешковины, чтобы собственными глазами в этом убедиться.
Пока тряслись по бездорожью, успела набить желудок всякой снедью и в одну из корзин навалила всякой-разной еды впрок. Кушать-то захочется, а где ее, еду-то, брать?
Пару раз возница останавливался. То нужду справить, то дорогу впереди посмотреть, один раз откинул край мешковины и потянулся к ближайшей корзине, а у меня в это время едва ли сердечный приступ не приключился. Вот если б заметил? Но нет, обошлось.
На въезде в селение повозка притормозила. Места у нас дикие. Леса вокруг, говорят, зверье всякое водится да люди лихие порой возле тракта встречаются, посему селения обнесены частоколами. Вот он и пошел договариваться, чтобы воротины отворили, а я тем временем выскользнула из телеги и, прихватив свою сумочку и корзину, укрылась в ближайших зарослях.
Раздался звук вытаскиваемого засова и оттягиваемых в сторону тяжелых воротин. Все это перемежалось пыхтением и приглушенной бранью. Скрипнула телега. Видать, возница под уздцы заводил кобылу. Опять пыхтение и ругань, сменившиеся тишиной. Только где-то вдали филин угукает.
Посидела немного, пережидая, пока все окончательно затихнет, и выбралась на дорогу.
Селение находилось немного в стороне от тракта, пришлось вернуться. Постояла на перекрестке, соображая, куда идти. Было бы обидно вернуться к замку. Благо раньше я тут пару раз все же бывала. Вернее, мимо проезжала, когда в город выбирались на ярмарки или к портным в сопровождении мамы. Сориентировалась и потопала подальше от некогда родного гнезда.
Иду, зябко кутаясь в плащ. При дыхании облачка пара перед лицом возникают, и вот вроде темно совсем, а их видно. В голове пустота. Кажется, обида на родных выела все чувства и эмоции, оставив лишь бездушную оболочку. На горизонте светлеть начинает. По обочинам туман стелется. И тишина, даже цикад, которые вечно скрипели под окнами замка, не слышно.
Ноги устали, а я все плетусь. Но все равно глазею по сторонам, ведь прежде мне никогда не удавалось вот так погулять! На тракте никого: ни путников, ни телег, ни карет. Я-то думала – напрошусь к кому в попутчики. Слыхала, как о таком кто-то из работников в замке рассказывал. Наверное, это не тут – на приграничье – происходило, а ближе к центру королевства. К тому моменту, как солнце встало в зените, пришлось сделать привал. Углядела на обочине поваленный ствол и упала на него без сил. Жутко хотелось есть и пить. И если с первым проблем не было, то о воде я как-то совсем не подумала.
Солнце жжет немилосердно. Убегая в ночи, я совершенно забыла о шляпке. Сейчас же идти в темном плаще с накинутым капюшоном слишком жарко, а без него напекает голову, и кожа на лице уже саднит от пыли, пота и солнечных ожогов. Еще и платье с туфлями, теми самыми, в которых была на балу, совершенно не подходят для длительных прогулок по бездорожью, а тракт представляет собой широкую грунтовую дорогу с неизбежными выбоинами и никогда не высыхающими лужами.
Один каблучок вскоре остался на дороге. Идти стало сложнее, пришлось оторвать и второй. Он, как назло, долго не желал поддаваться, но мое упорство взяло верх. Чуть позже я неудачно споткнулась о какой-то камень, и на второй туфельке оторвалась подошва. Она скребла по земле, поднимая вверх клубы пыли и мешая идти. Подол платья из нежно-фиалкового быстро превратился в грязно-серый. Немного помучившись, не выдержала и выбросила пришедшую в негодность обувку. Ничего на смену у меня не было, пришлось дальше идти прямо в чулках. Но и они не пережили путешествия. Казавшаяся плотной ткань порвалась на пальцах ног, в образовавшиеся дырки тут же стали набиваться пыль, песок и мелкие колючие камешки. Пришлось расстаться и с чулками. И пусть теперь я ощущала себя голой, но идти, как ни странно, стало легче.
Ближе к вечеру, миновав несколько примыкающих к тракту дорог и так и не встретив ни одного путника, не считая одинокой лани, пересекавшей тракт, я услышала журчание ручья. Звук был едва различим, но истертые в кровь ноги уже несли меня вперед. И откуда только силы взялись?
В мире больше не существовало ничего, только этот волшебный звук, напоминающий звон хрустальных колокольчиков. К ручейку вела едва различимая тропка. Первым делом я от души напилась. Вода прозрачная, вкусная и безумно холодная. Но я глотаю и глотаю. Не могла остановиться, пока горло не свело судорогой. Сложила ладошки лодочкой, зачерпнула и ополоснула лицо. Раздраженная кожа вспыхнула. Я скрипела зубами, но продолжала смывать грязь. Следом пришел черед ног. В столь жутком состоянии они еще никогда не были: в пыли, ссадинах и порезах, еще и мозоли проступили.
– Надо было туфли сразу выбросить, – закончив с водными процедурами, бормочу я.
Ледяная вода и относительная прохлада леса заставили забыть об изнуряющей жаре, которая даже в вечернее время царила на дороге. И тут взгляд зацепился за что-то совершенно чужеродное для этого места. Присмотрелась повнимательнее. Точно! Что-то наподобие шалаша. Помнится, видела такие, их дети нашей прислуги в отдаленных уголках замковой территории строили из всяких подручных средств. Интересно, а тут-то кому вздумалось это делать? Может, путники, часто проезжающие мимо, организовали себе место для ночлега? Или охотники?
Страха не было. Если кто-то там есть, уже дал бы о себе знать. А значит – никого. Ночь вот-вот вступит в права, и лучшее места для ночлега я вряд ли отыщу. Обошла вокруг сложенного из веток остроконечного строения. Выхода было два: один в сторону дороги, другой в лес. А ведь им явно давно не пользовались – вон даже травка у входов не примята, да и кострище мхом поросло. И главное, с этого места сквозь листву хорошо просматривался довольно большой участок дороги.
Внутри было прохладно, сухо и темно. Две кучи лапника возле стенок. Останавливались здесь явно не одинокие путники. Собственно, больше здесь ничего и не было. Расстелив плащ поверх одной из лежанок, уселась, с блаженством вытянув ноги, жутко уставшие за последние полтора дня. Да какие полтора? Все два! Вчера встали рано из-за подготовки к банкету и балу. Весь день в суете, потом собственно праздник, а потом… В горле снова будто ком застрял. Поплакать бы. Да слез уже нет. По дороге остатки выплакала. Одно хорошо – с ними и злость на родных ушла, я их в какой-то степени даже оправдала в своих глазах, но о возвращении и речи быть не могло. Да, мне сейчас плохо как никогда, но лучше уж так, чем всю жизнь рядом со стариком, маги… они подолгу живут.
Дело в том, что пусть мне и дано надлежащее приличной девушке из знатного рода образование, но о жизни, вернее о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами, я знаю гораздо больше, чем положено. Во-первых, моя служанка – весьма романтичная натура – всегда безумно увлекалась романами, ну и мне тайком таскала. Так я узнала о любви, ревности, предательстве. А потом… потом случайно застала нашего садовника с одной из замужних кухарок. Нет, они меня не заметили – были слишком увлечены. Ну а я… я, вместо того чтобы убежать, смотрела. Понимала, что это нехорошо, но ничего не могла с собой поделать. Позднее я не раз становилась свидетельницей подобных непонятных мне сцен и однажды, описав увиденное, спросила у служанки, заменившей мне подругу:
– А что они делали?
Девушка рассмеялась и, косясь по сторонам, утянула меня в укромный уголок, где и поведала, что так вообще-то муж и жена детей делают обычно. Я хотела возмутиться, что у кухарки муж совсем другой, уж я-то его знаю! Но служанка меня опередила:
– …Но порой этим занимаются и просто так, ради удовольствия, – выпалила она.
В чем удовольствие, я тогда так и не поняла, что немудрено – мне было-то от силы лет десять. И вот теперь я с омерзением представляла на месте тех людей себя и престарелого герцога… Даже кусок пирога едва обратно не выскочил от такой картинки. Фу! На миг взгрустнулось от мысли о теплой ванне и мягкой постели. И я тут же, стараясь отвлечься, начала фантазировать о том, что меня ждет впереди. В моих грезах я представляла, как встречу прекрасного принца, а может, это будет и не принц? Но он однозначно будет молод и красив и обязательно полюбит меня с первого взгляда…
Да, в тот момент я напрочь забыла о том, что у меня теперь нет ни денег, ни дома, что моя внешность уже оставляет желать лучшего, и дальше станет лишь хуже. Об этом думать совсем не хотелось. Возможно, детские сказки о добрых феях-крестных, которые с легкостью решат все свалившиеся на мою голову беды, – вовсе не сказки? А может, и не о феях, а просто о добрых волшебницах, что сути не меняет. Я искренне верила, что все плохое осталось позади, а впереди меня ждет прекрасная, наполненная событиями и приключениями жизнь!
Вот в таких приятных размышлениях я и погрузилась в сон.
Пробуждение было внезапным. Конское ржание и топот создали эффект вылитого на голову ведра с водой. Однажды, еще в детстве, меня угораздило стать жертвой такой вот проказы одного из сыновей нашего управляющего. Его, конечно же, выпороли, и подобного больше не повторялось, но воспоминания сохранились на всю жизнь.
И вот сижу ни жива ни мертва, даже дышать боюсь. Прислушиваюсь, может, просто мимо кто едет по тракту? Ан нет. Топот все ближе, уже и мужские голоса вполне различимы. Осторожно, стараясь не шуметь, поднимаюсь. Закуталась в плащ, натянув поглубже капюшон, чтобы мои светлые волосы в ночи не привлекали внимания. Схватила сумочку и корзинку и выскользнула из шалаша в сторону леса. Отойти далеко я не успела. Все-таки одно дело – красться впотьмах через лес, а другое – ехать верхом.
– И не вздумай здесь дрыхнуть! – раздался повелительный голос. – Ночью она не пойдет, слишком избалованная, но завтра или послезавтра не спускай с дороги глаз. Иначе герцог с нас три шкуры спустит.
От этих слов у меня все внутри похолодело. Почему-то я ни на секундочку не усомнилась в том, что речь именно обо мне. Дальше выбиралась совсем уж с черепашьей скоростью, моля всех богов, чтобы рассвет не наступал как можно дольше. Ведь оттуда, со стороны шалаша, дорога о-о-очень далеко видна, и мне надо убраться подальше до восхода солнца.
Глава 2. Решение проблем
Плутала я довольно долго, в какой-то момент испугалась, что не найду дорогу к тракту, но мне повезло – вышла. Вернее, увидела ее, но покидать спасительный покров леса побоялась. Кто знает, насколько я удалилась от шалаша? Солнце к тому времени уже почти достигло зенита, но учитывая мои зигзаги…
Так и бреду вдоль дороги. Идти тяжело. Истерзанные ноги так и норовят подогнуться, платье, еще вчера шикарное, в котором не стыдно было пойти на прием к королю, теперь больше напоминает тряпку. Нет, оно не порвалось, слава богам, видимо, плащ уберег, но зато основательно измялось и покрылось толстым слоем пыли.
Еще и оступилась, подвернув ногу. Посидела на пеньке, да и вышла на дорогу. Будь что будет. Хуже, если я в лесу ногу сломаю. Что потом делать?
Плетусь, солнце шпарит, пить опять хочется, а нечего. У ручья была, но воды набрать не во что, а впрок, как показала практика, напиться невозможно. И вдруг слышу – сзади кто-то едет. Едва удержалась, чтобы не кинуться в лес. Смысл? Если это те, кто меня разыскивает, то уже заметили, и от лошади на своих двоих я точно не убегу, а если это простые путники, вдруг подвезут?
Обернуться боюсь. Прислушиваюсь. Лошадей явно несколько. Едут размеренно, если бы погнались за мной, давно бы были рядом. Вскоре к топоту копыт примешивается и другой звук. Неужто карета? Останавливаюсь. И тут приходит мысль: «А вдруг герцог собственной персоной?»
– Тпр-р-р-р… – раздается поблизости.
А у меня сердце на миг биться перестает. О том, что дышать надо, вообще позабыла.
Скрипнула, открываясь, дверца, а у меня будто глаза к дороге приросли, боюсь посмотреть – кто же там? Вот в поле зрения попали походные сапоги из мягкой кожи. Хорошо выделанные, явно не из дешевых, а самое обидное – на них ни пылинки, в то время как я…
– Фиета! – окликнул меня приятный мужской голос. – Не бойтесь, мы не причиним вам вреда, – тут же добавил он.
Даже не по себе стало. Веду себя как дикарка какая-то. Уж лучше в карете подальше убраться, чем быть пойманной людьми герцога. Поднимаю взгляд и… О боги… На какой-то миг окружающий мир перестает существовать, в нем остаются лишь пронзительно-черные, но при этом лучащиеся внутренним светом глаза, приятные черты лица, словно обрамление картины, и легкая, едва различимая улыбка. Ветер играет упавшей на лоб каштановой прядью…
– До ближайшего населенного пункта довольно далеко, – произнес незнакомец. – У нас есть место, и если хотите, можете продолжить путь с нами. Что скажете?
Что-что? Кивнула. Вот честно хотела ответить в соответствии с правилами приличий, но язык к нёбу прилип. Причем не образно, а в прямом смысле слова – слишком уж жарко и пить хочется.
Голова идет кругом, но почему-то кажется – я все делаю правильно. Мужчина галантно протянул мне руку, помогая забраться в карету. Две девушки сидят на мягком диванчике сидений по одной стороне, с другой – чопорного вида матрона лет около сорока, очевидно, именно рядом с ней сидел тот самый мужчина. Вот и куда мне? Недолго думая, решила подсесть к девушкам. Одна из них, обладательница рыжей копны кучеряшек, с миловидным личиком и веснушками, робко улыбнулась мне в ответ. Вторая скользнула по мне холодным взглядом серых глаз и так резко дернула головой, отворачиваясь, что пряди прямых, словно отутюженных волос цвета воронова крыла взлетели в воздух и, словно меч, рассекли воздух. Ну и ладно! Выбора у меня все равно нет, сидеть всю дорогу рядом с незнакомым мужчиной как минимум неприлично.
Внутри кареты, как ни странно, оказалось прохладно, наверное, магия использована какая-то. Эх… у меня ведь тоже задатки есть, вот только толку от них?
Незнакомец занял свое место, и карета тронулась.
– Куда путь держите? – поинтересовался мужчина. – И кстати, позвольте представиться, граф Лейрон Дортанс. Фиеты Милания и Адриана – по воле случая я сопровождаю этих девушек в столицу. И фаам Ксеона – компаньонка моих спутниц.
Миланией оказалась вызвавшая с первого взгляда симпатию улыбчивая попутчица.
– Графиня Селена Вигентонская, – слегка склонив голову, представляюсь. – И я тоже хотела бы добраться до столицы, – добавляю в надежде, что мне не откажут и не выпроводят из кареты на первом же постоялом дворе.
