Судя по его реакции, выглядел я не очень-то дружелюбно. Будучи мутантом, меня зачастую без причины сторонились и избегали, из-за чего базовые навыки дружелюбия и приветливости были мной давно забыты. Видеть восхищение в глазах местных было крайне необычно и, даже, приятно. Здесь я был сильнее и совершеннее всех, что, конечно, не могло оставаться без внимания. Будучи на две головы выше стоящего передо мной рядового, я так же отличался от среднестатистических мужчин шириной плеч и несравненной стойкостью мышц. Несмотря на выдающие мою нелёгкую службу шрамы, я не намеревался внушать парнишке страх.
– Это фиаско, Валериан, – подытожил я, будучи с ним честнее, чем с кем-либо в Навигранции. Не знаю почему именно его назначили мне в помощники, но меня это и не интересовало. Всё равно я мог положиться лишь на себя. – Расскажи всё, что знаешь об этом деле.
Добравшись до ресторана, который располагался в шаговой доступности от места работы Луциана и Эксании, мы обошли здание чтобы оглядеть его как следует. Важной могла оказаться любая мелочь. Интегратор делал заметки, подсвечивая то, что в будущем могло бы нам пригодиться.
– Здравствуйте, – поспешил к нам изнеженный мужчина. Судя по его взъерошенным седым волосам, выбившихся из строгой причёски, и невероятно уставшему виду, можно было предположить, что произошедшее не оставило его равнодушным. Бессонная ночь заставила его проморгаться, избавляясь от сухости красных глаз. – Хочу предупредить, что я намерен сотрудничать со следствием. Этот ресторан достался мне от отца, поэтому я, как никто другой, заинтересован в поимке преступника.
– Благодарим за сотрудничество, – вежливо сказал Валериан, взяв инициативу в разговоре на себя. – Ваши сотрудники на месте? Уточняю, так как ресторан сегодня закрыт.
– Перепуганные работники поспешили по домам сразу…, – мужчина запнулся и прочистил горло, – сразу после того, как за пострадавшими приехали люди из отдела безопасности. Мне нужно обзвонить тех, кто был вчера на смене. Думаю, в течении часа все они будут здесь.
Я внимательно следил за владельцем ресторана, в поисках проявления любых намёков на неискренность. Невзирая на взволнованное поведение, мужчина не избегал прямого взгляда, его жестикуляции были естественными, а выражения лица соответствовало сказанным словам.
– У вас ведётся запись видеонаблюдения? – уточнил я, зашагав по главному залу ресторана.
– Конечно, – гордо заявил владелец. – Я проведу вас, а после обзвоню сотрудников.
Сидя в его кабинете, мы внимательно просматривали записи, безуспешно намереваясь найти зацепку. С каждой минутой рядом со мной, Валериан приходил в себя, позабыв о недавнем страхе и неуверенности. Через время, мне стало понятно, почему помощником назначили именно его. Молодой человек, пусть и обладал смазливой мальчишеской внешностью, был невероятно внимателен и дотошен. Казалось, он получал удовольствие от возможности присоединиться к расследованию такого важного дела.
Его инициативность позволила мне молча наблюдать за подозреваемыми во время допроса. Несмотря на юный возраст, Валериан задавал правильные вопросы, подстраиваясь под характер человека перед ним. К миниатюрной пожилой женщине, работающей в тот вечер уборщицей, он обращался учтиво, но с откровенным подозрением, что злило её и заставляло пышно оправдываться. С тучным мужчиной, который подрабатывал вчера на складе, Валериан обращался с уважением, играя роль доверчивого сына. Молодой горделивой официантке, которая была оскорблена происходившим допросом, он не забывал делать комплименты, что располагало девушку к диалогу.
Темпераментом и характером каждый вошедший сотрудник отличался от предыдущего, но все как один не проявляли признаков причастности к убийству. Интегратор сканировал голоса работников на наличие дрожи, фиксировал напряжённость их мышц, отмечал странные непроизвольные движения и жесты, но по отдельности всё это не несло за собой того, что мы искали.
– Можно? – приоткрыв дверь, спросил молодой мужчина, по униформе которого было понятно, что он работал здесь поваром.
– Прошу, – сказал Валериан, приглашая его войти.
Я не спускал глаз с онемевшего мужчины, по жизненным показателям которого интегратор определил начавшуюся у него тахикардию. Я мог поклясться, что он страдал от головокружений, но вот как давно?
Было видно, что он пытался унять пробирающую его дрожь. Отвечая на вопросы Валериана, мужчина старался держать лицо, обильно потея. Теряясь в собственных показаниях, он задерживал дыхание, чтобы унять пульс и взять эмоции под контроль.
Как бы ужасно это не звучало, я был рад обнаружить того, кто либо был причастен к убийству, либо знал о нём больше, чем хотел показать.
Словив его взгляд, я кивнул ему и злобно улыбнулся. Моей целью было дать ему понять, что всё кончено и он раскрыт.
Его реакция не заставила себя ждать. Мужчина разреветься и прикрыл глаза рукой. Он был на грани истерики, ещё до того, как зайти, поэтому мой прямой взгляд стал для него лишь спусковым крючком.
– Простите, у меня не было выбора…, – тихо объяснялся он, медленно опустившись на пол. Видя его физическое и моральное состояние, было трудно признать в нём безжалостного насильника, в интересах которого было убивать. Его омрачённое горем выражение лица указывало на чувство раскаяния и глубокого сожаления. Он не был в шоке, его не пробирала неадекватная агрессия, он даже не собирался опровергать свою причастность к случившемуся… – Меня зовут Верд, я работаю здесь больше десяти лет. – Он тяжело вздохнул. – Я не знал, что мне делать…
– Верд, это вы отравили гостей, которые вчера ужинали в ресторане? – решил прямо спросить Валериан.
– Да, – на выдохе признался Верд.
– Вы ведь знаете, что за убийство грозит тюрьма или смертная казнь? – слишком резко спросил Валериан, утратив былой профессионализм.
– Знаю…, – почти неслышно ответил повар. – Но что я мог? Какой-то псих, позавчера, пока я был на работе, похитил моих детей, – неуверенный в собственном голосе, тараторил Верд. – Он угрожал, что убьёт их, если я не сделаю то, что он велит. У меня не было выбора! – обречённо добавил он, снова закрыв глаза руками.
Благородный мотив спасти любимых людей, навсегда изменил его жизнь, провозгласив убийцей. Это не значило, что нам стоило верить каждому его слову, но трагедия оказалась куда масштабнее, чем мы предполагали.
Глава 2
– Он хотел, чтобы вы отравили кого-то определённого, или же просто совершили преступление? – уточнил я, оглядев испуганного Валериана, который был удивлён такому повороту событий.
– Сказал… он сказал…, – всхлипывая, подыскивал слова мужчина, – добавить яд в блюда пары, которые ходят к нам каждую пятницу. Высокая рыжая женщина и темнокожий прихрамывающий мужчина.
– Что это был за яд? – задал я ещё один вопрос.
– Не знаю… – Верд развёл руками, тяжело вздохнув. – Это были маленькие гранулы в прозрачных сферах, размером с бусины. Стоило добавить их в еду, те тут же растворились.
– Вы использовали все из них или что-то осталось?
– Все…, – с ужасом прохрипел мужчина.
– Ваши дети в порядке? – уточнил я, присев рядом.
Конечно, я знал, что у всех в его положении на самом деле есть выбор. Исполнить волю шантажиста или же обратиться за помощью. Но о какой логике и рациональности может идти речь, когда судьба любимых людей решается здесь и сейчас. Совершённое им убийство до сих пор отражалось в его глазах нелепым безумием, поверить в которое было почти невозможно.
– Они напуганы, но в порядке. Вернувшись вчера домой, я застал их связанными у двери.
– Как вы общались с преступником? – уточнил Валериан.
– Он всего раз пришёл сюда, в тот день, когда угрожал. Больше я его не видел. Моя жена сейчас в больнице, дети дома одни… Я должен был остаться с ними, но не знал, что делать. Думал… не приду, это покажется подозрительным и моя жизнь кончена, – обречённо тараторил он. – Не знаю, на что рассчитывал, не знаю…
– Плохо дело, – сказал Валериан, присев перед поваром. – На вашем месте, я поступил бы точно так же.
Из-за отсутствия доступа к Системе, я не мог узнать актуальную статистику Навигранция по данному вопросу. Однако, важно отметить, что подсыпание яда в еду указанным людям – не гарантировало возвращение его детей в целости и сохранности, и могло иметь серьёзные последствия, как для самого Верда, так и для окружающих. Шантажисты часто используют угрозы и манипуляции, чтобы добиться своих целей, и согласие следовать их требованиям зачастую приводит к повторным попыткам шантажа, усугублению ситуации или, даже, новым преступлениям.
– Могу я осмотреть ваших детей? – спросил я.
– Конечно, – тут же согласился Верд, намереваясь продемонстрировать свою открытость и готовность к сотрудничеству.
Валериан был настолько впечатлён сложившейся ситуацией, что всю дорогу к дому мужчины старался его поддержать. Утешая его, он приводил примеры похожих дел, случившихся за последний год. Обещая позаботиться о его жене и детях, они почти перешли на объятья, всё сильнее проникаясь друг к другу.
Мне было сложно понять глубину сочувствия Валериана, так как я воспринимал происходящее исключительно, как задачу, которая требовала скорейшего решения. Впервые за трое суток, я почувствовал эмоциональную вымотанность и, даже, апатию. Всё же, отсутствие сна, пусть и не критично, но сказывалось на мне.
Шагая мимо дряхлых хижин с соломенными крышами, было странно встречать современные стеклянные здания. Складывалось ощущение, что в этом городе всё олицетворяло экономическое неравенство. Огороженные высокими заборами, роскошные особняки соседствовали с затхлыми трущобами. В сквере, по которому мы шли, были ухоженные газоны, фонтаны, скамейки и памятники, но при этом бездомные сидели у стен общественных туалетов, уставившись вдаль пустыми глазами.
– Нам туда, – указав на небольшой дом в конце улицы, сказал Верд.
Отблески закатного света играли на фасадах зданий, придавая им мягкий золотистый оттенок, а контуры деревьев и силуэты прохожих, медленно растворялись в темноте.
Стоило нам зайти в квартиру, дети тут же бросились к отцу. Интегратор подсветил их жизненные показатели и возраст. Девочке было семь, а её брату пять.
Несмотря на приличное место работы, в одном из лучших ресторанов города, куда ужинать ходили лишь богачи, жила семья Верда небогато.
– Привет! – дружелюбно поздоровался с детьми Валериан, совсем не обращая внимания на истрёпанную мебель и отклеившиеся обои.
– Дорогая, позволь ему тебя осмотреть, – многозначительно сказал Верд, приобнимая дочь. – Они пришли нас защитить.
