Мой саквояж
Валерий Кулаковский
Увлекательная книга опытного путешественника приглашает нас отправиться вслед за автором в Китай, Болгарию, Тунис, Турцию и другие страны. Здесь собраны интересные факты о знаковых местах планеты, которые стоит посетить. Описана завораживающая природа удивительных уголков мира. А курьезные истории, произошедшие с автором, заставляют улыбнуться. Книга познакомит читателя с представителями разных народностей, их историей и обычаями, поможет запомнить полезные и забавные слова из некоторых национальных языков.
Валерий Кулаковский
Мой саквояж
Предисловие
В этой книге представлены рассказы о поездках в страны ближнего и дальнего зарубежья, знакомстве с их историей, обычаями, культурой, природой, кухней, языковыми особенностями. Описаны интересные моменты и случаи, которые произошли с автором, или были услышаны от других путешественников и гидов. Здесь нет вымышленных персонажей, кроме легендарных и мифических.
В каждой стране есть что посмотреть, почувствовать особую ауру посещаемых мест, завести новые знакомства, тем самым познать окружающий мир, зарядиться позитивом, сохранить в своей памяти забавные моменты и положительные эмоции.
Надеюсь, эти рассказы вызовут у читателей улыбку, немного расширят кругозор и пополнят словарный запас.
Глава 1. Контрасты Поднебесной
Раннее утро, алеет восток. Поезд неспешно идет по Великой Китайской равнине. До самого горизонта взору открываются прямоугольники рисовых чеков. На некоторых с мотыгами в руках, стоя по колени в воде, уже трудятся крестьяне.
Город тоже просыпается с первыми лучами солнца. Улицы постепенно заполняют велосипедисты. Первое время сложно перейти дорогу в этом сплошном потоке. Потом привыкаешь – сами объезжают.
Подтягивается в парки старшее поколение. Бодренькие дедушки и бабушки в трениках занимаются оздоровительной гимнастикой цигун, тайцзыцюань. Неспешно двигаясь под звуки незамысловатой музыки, впитывают в себя энергию неба и земли.
Начинается рабочий день. Каток утрамбовывает асфальт. Тут же собирается группа из нескольких человек. Отчаянно жестикулируя шумно обсуждают процесс, при этом давая советы водителю. Тот не реагирует. Но все при деле.
Из придорожной кафешки выходит кухарка и прямо на тротуаре чистит рыбину, смывая чешую в канализацию водой из шланга.
Уличный торговец расставляет на прилавке фигурки китайских божков, символов богатства и процветания – жирного Хаттея, смеющегося Будду. Рядом – лягушка с монеткой во рту, черепаха с двумя маленькими черепахами на спине. Тут же развешивает графические изображения иероглифов, некий симбиоз живописи и письма.
Китайские иероглифы – особая тема. Так, иероглиф Nu означает «женщина». Два одинаковых иероглифа «женщина» nuаn дословно читаются как «две женщины под одной крышей» и означают ссору. А три – безнравственность, или разврат.
Женское начало в китайской философии олицетворяет понятие инь – сумрачное, коварное начало мироздания. В противовес этому, понятие ян – положительное, светлое мужское начало. Означают две стороны горы – светлую и сумеречную. Вот такая философия.
Китай – страна своеобразная, не похожая ни на какую другую. В послевоенные годы прошли через политическую компанию под названием «Большой скачок», «Культурную революцию», хунвейбинов, доменные печи во дворах, уничтожение воробьев. Методом проб и ошибок нашли для себя оптимальный вариант развития.
После начала рыночных реформ Дэн Сяопина в конце 70-х годов прошлого века, Поднебесная прошла путь от отсталой аграрной страны до второй экономики мира, заняв место, которое ранее занимал Советского Союз.
Во внешней политике придерживаются принципа: «Наблюдать беспристрастно, оставаться в тени и стараться не раскрываться». Китайский мыслитель Лао-цзы сказал: «Если кто-то причинил тебе зло, не мсти. Сядь на берегу реки, и вскоре ты увидишь, как мимо проплывает труп твоего врага».
В общем, в битве двух тигров побеждает мудрый китаец, сидящий на дереве и ожидающий, когда мимо проплывет труп врага.
Страна – лидер по притоку прямых инвестиций из-за рубежа. Хуацяо, этнические китайцы, живущие за рубежом, тоже инвестируют в национальную экономику. Все «нажитое непосильным трудом» не стараются вывезти из страны и спрятать в офшорах.
Имущественное расслоение существует, но оно не бросается в глаза. Чиновники и нувориши боятся выпячивать свое богатство. За взятку могут и «зеленкой лоб намазать».
Духовный вдохновитель нации Конфуций сказал: «Стыдись быть бедным, когда в стране есть путь, стыдись быть знатным и богатым, когда в ней нет пути».
В таком густонаселенном государстве должны быть баланс и порядок, иначе наступит разлад и все будет поставлено с ног на голову. Равновесие «Хэ». Философия простая и понятная: делать свое дело и не спешить, река жизни не должна быть бурной.
Прошли те времена, когда рацион среднестатистического китайца не отличался особым разнообразием. Сейчас в стране царит культ еды. Вечером на уличных лотках и открытых площадках, готовится, и тут же поглощается разнообразная снедь. В кафе и ресторанах предлагается широчайший ассортимент блюд.
В некоторых заведениях установлены аквариумы с живыми обитателями глубин Южно-Китайского моря – рыбами, головоногими моллюсками – кальмарами, каракатицами, осьминогами и другими обитателями морских глубин, одним словом, морскими гадами. Кстати, в Италии их называют более благозвучно – Frutty di mare (фрукты моря). Можно выбрать любого представителя морской фауны и его тут же приготовят. Однажды наблюдал, как наш, ну очень трезвый соотечественник, засучив рукава, погрузил конечность в аквариум, выудил существо фаллической формы, так называемую рыбу-пенис, и поволок на кухню.
Идем с переводчиком по улице, предлагает зайти перекусить. Зовут его Саша. У него сложное имя и он обижается, если его произносят неверно, и не с той интонацией. Учил язык на курсах в Чите, жил в общежитии и там поднаторел в ненормативной лексике, которой перемежал свою речь. Иногда загибал «трехэтажным». Звучало смешно, учитывая то, как он вместо «л» пытался произнести «р».
Говорю:
– Саша, ну ты и матерщинник! Как в этом преуспел?
– Это то, что запоминается легче всего. А некоторые слова есть и в нашем языке.
– Да ладно!
– Например, «хуи цзянь» – до свидания, «хуидао муди» – можно достигнуть цели.
– Спасибо, просветил.
Заходим в кафе. Саша листает меню и, посмеиваясь, выбирает необычные для нас блюда. В предвкушении нашей реакции с ухмылкой спрашивает:
– Так, жареные кузнечики, шелковичные гусеницы, что есть будем?
Говорю:
– Саша, ты бы еще яйца в извести предложил, с утра пораньше. Сам ешь кузнечиков. А нам закажи что-нибудь более существенное, привычное, и без кулинарных изысков. Перефразируя нашу известную поговорку: завтрак съешь сам, на обед сходи к другу, а ужин забери у врага и оставь на завтрак.
На Великой Китайской стене
Мы стоим у центральной трибуны китайской столицы на площади Тяньаньмень – «Врата Небесного Спокойствия».
За нами трибуна с портретом Мао Цзе Дуна, впереди – одна из самых больших площадей в мире. Наш переводчик Ян Бао рассказывает о китайских философах и древних традициях местной демократии. В частности, говорит он, на этой площади любой китаец может говорить все, что ему захочется, например, ругать своего начальника. И ничего ему за это не будет.
– Ян, – спрашиваю у него, – а может простой китаец покритиковать на этой площади высокопоставленного чиновника, или, например, выразить свое несогласие с постулатом Великого кормчего «Чем хуже, тем лучше»?
Ян устремляет взгляд куда-то вдаль, за мавзолей и Дом национальных собраний, предпочитая не отвечать на провокационный вопрос. У него миндалевидные глаза и широкие скулы. Он не относится к титульной нации, которой являются ханьцы, он из дунган и исповедует ислам.
С площади переходим в «Пурпурный запретный город Гугун» – главный дворцовый ансамбль китайских императоров. Это один из самых древних дворцовых комплексов, сохранившихся до наших времен в первозданном виде. Дворцы и пагоды в основном сделаны из дерева. Печных труб над дворцами не видно, уже в те времена были полы с подогревом.
Отсюда Поднебесной правили представители династий Мин и Цин. Раньше простой смертный не имел права смотреть на императора и не мог войти в Запретный город. Европейцев, независимо от ранга, начали пускать сюда только в начале прошлого века.
Дальше наш путь лежит к Великой Китайской стене. Ян останавливает такси и договаривается с водителем. Довольно быстро выезжаем из Пекина в плотном потоке транспорта.
Середина октября. Мандариновые деревья густо усыпаны ярко-оранжевыми плодами. Вместе с разноцветными гирляндами и фонарями создается ощущение праздника.
Заканчивается равнина, вдали виднеются отроги горных хребтов. Останавливаемся пообедать в ресторане у подножия гор. О классе заведения свидетельствует количество разноцветных фонарей, висящих у входа. Подходит официант с меню.
Приветствует нас:
– Ни Хао (Здравствуйте).
