Пока мы ехали, девушки оживленно беседовали, а я смотрела на затылок Эрика и думала о том, что он бабник, иначе, зачем ему столько женщин. Еще, что он может себе это позволить… И… никогда не посмотрит в мою сторону…
Учитывая такого рода мысли, я была не в состоянии расслабиться и ловить кайф. А когда мы остановились возле шикарного дома на берегу, меня попросту накрыло неверие, что я – это я, и всё происходящее реально.
Территория перед домом была внушительных размеров. За пальмами и другими экзотическими растениями, большинство из которых росли в кадках, скрывался огромный бассейн. В доме уже были люди, и из раскрытых окон доносилась мелодичная спокойная музыка, смешанная с их голосами. Первый этаж был одной большой гостиной. Она была оформлена в восточном стиле: на диванах разноцветные подушки, аляповатые ковры и коврики повсюду, деревянные изразцы и причудливой формы плафоны в светильниках и люстре. У меня не было времени представить жилище Эрика, но таким я бы его точно не увидела. Хай-тек больше ему подходил, но, видимо, я его плохо знала… Не успела я толком оглядеться по сторонам, как дверь в дальнем углу гостиной распахнулась и к нам вышла женщина. Следом за ней выбежала собака. Чёрный лабрадор кинулся к Эрику, радостно виляя хвостом. Женщина поприветствовала всех собравшихся и подошла к Эрику. Он чмокнул её в щёку.
– Это его подруга? – спросила я рядом стоящую Долорес.
– Нет, сестра. Он свободен и в поисках спутницы жизни, – Долорес подмигнула мне.– Дерзай!
– Я? Мне это не надо, – отмахнулась я, как от чумы.
– Насекомые? – сестра Эрика подошла к нам с Долорес.
Я промолчала, подумав про себя: "Ага, насекомое седовласое и под два метра ростом".
Долорес обнялась с хозяйкой и повернулась ко мне.
– Лара, это Ингрид, познакомься.
– Очень рада, – я улыбнулась и покачала головой, как китайский болванчик.
– Лара, вы говорите по-английски? Я не очень хорошо знаю испанский, – произнесла Ингрид.
– Сори, я не знаю английский, – ответила я. – Я мечтала пожить в Испании, поэтому выучила испанский. Англия не привлекала меня из-за климата.
– При чём здесь климат, Лара? Английский – это международный язык, – Ингрид явно была удивлена моим ответом.
Я решила добить ее окончательно, выпалив:
– А кто так решил? Сами англичане или американцы?
Рот Ингрид слегка приоткрылся, повисла пауза.
– Наш сегодняшний ужин посвящен Индии. Вы же не против острых блюд, Лара? – справившись с недоумением, дальше спросила Ингрид.
– Не волнуйтесь, пожалуйста, я всеядна. Никаких ограничений, – приторно улыбнувшись, ответила я.
"Не так уж плохо она говорит по-испански, коза, – подумала я. И зачем я вообще сюда приперлась?"
Не успела следующая мысль накрыть меня, как хозяева позвали к столу. Все стали выходить через дверь, из которой ранее появилась Ингрид. Дверь вела во внутренний дворик. Оказавшись в нём, я неожиданно пришла в восторг. Мой скепсис куда-то испарился, потому что вокруг царило волшебство. Над двориком были натянуты гирлянды из разноцветных фонариков, маленький фонтанчик в виде статуи нимфы украсили живыми цветами. Уже начало смеркаться, и рассеянный свет фонарей дарил атмосферу загадочности и сказки. Каменный пол был устлан коврами, а посередине стоял круглый столик на коротких ножках. На нем горели свечи и стояли тарелки с разными блюдами. Вокруг столика были разбросаны подушки.
– Прошу всех к столу, – скомандовала Ингрид.
– А сидеть на чём? – тихо спросила я у Долорес.
– Хочешь – садись прямо на ковёр, хочешь – на подушки. Не стесняйся.
– А я и не стесняюсь. Просто это странно, что стульев нет.
Вздохнув, я уселась на подушку рядом с подругой.
– Друзья, – начала Ингрид, в руках у неё был бокал. – Мы рады с Эриком, что вы здесь и радуете нас своим присутствием. Сегодня у нас блюда индийской кухни для услады вкусовых рецепторов, а для души – лучшее испанское вино.
Договорив, Ингрид подняла бокал.
– Чин-чин, – выкрикнула она.
– Чин-чин, – поддержали гости.
Рядом со мной сидели девушки, которых Эрик взял по дороге. Они оживленно болтали между собой и хихикали. На вид им было не больше тридцати. Было не особо заметно, что они хорошо знают хозяев. Хотя мне до этого, собственно, не было дела. Я повернулась к Долорес.
– Лара, смотри и делай, как я, – сказала она.
Подруга опустила пальцы в деревянную миску, в которой плавали лепестки роз. Потом прямо руками взяла из тарелки кушанье и положила в рот.
"Какая дикость" – подумала я. Но голод и любопытство не оставляли выбора. Я сделала, как Долорес. Первое блюдо, что я попробовала, было острым и сладковатым на вкус. Мне понравилось. Столик был устроен таким образом, что его можно было вращать по кругу, и была возможность попробовать все блюда. После первого бокала вина я смогла немного расслабиться и стала наблюдать за гостями. Нас было ровно десять. Все переговаривались между собой, причем на двух языках: английском и испанском. С интересом я наблюдала именно за Эриком. Меня поражала его сдержанность. Сидящий между ним и Ингрид мужчина, видимо, пошутил, потому что сестра громко и от души засмеялась. У Эрика лишь слегка приподнялись уголки губ.
"Даже поржать толком не может – подумала я. Хотя я тоже давно не смеялась, как в детстве: легко и беззаботно".
Но, уже в очередной раз за сегодня, мои мысли были прерваны.
– Лара, хочешь в дамскую комнату? – спросила Долорес.
Я утвердительно кивнула. Мы вернулись в гостиную. Долорес сказала, что ей уже невтерпеж и зашла в туалет первой. В ожидании, я выглянула в окно. Слева от бассейна было видно лестницу. Она уходила куда-то вниз. Когда Долорес вышла, я спросила у неё:
– Там лестница, слева от бассейна. Куда она ведёт?
– К морю, конечно, – ответила Долорес.
– Я хочу посмотреть, не уходи. Давай спустимся вместе, – взмолилась я.
– Хорошо, только быстро.
Через пару минут мы уже спускались к морю. Лестница переходила в помост на сваях, уходящий на несколько метров в море. При нашем приближении то слева, то справа загорались фонари, возникающие как грозные стражи из темноты. В самом конце был пирс. На нём стояли лежаки и столик. Долорес плюхнулась на лежак, а я подошла к самому краю пирса. Я разулась и пальцами ног обхватила края досок. Раскинув руки, я жадно глотала морской воздух.
Волны размеренно бились о сваи, создавая ритмичную композицию.
– Разве может быть что-то прекраснее морской музыки? – спросила я у Долорес.
– Разве, что шум дождя, – ответил мужской голос.
Я повернулась. Долорес уже не было, а в шезлонге сидел Эрик.
– Что может быть прекрасней, когда капли дождя отбивают ритм, барабаня по крыше и окнам домов? – спросил он.
– Только шум моря. Для меня точно, – ответила я и развернулась снова к воде.
– Можно задать тебе личный вопрос? – Эрик встал и подошёл ко мне.
