– Господа, у нас возникла серьёзная проблема. Такое произошло впервые за всё время нашего правления.
Что будем делать? Есть предложения? Генерал?
– Нужно выяснить, чего именно хотят мусорщики. И что они будут делать дальше, находясь вне нашего контроля. И уже потом принимать решения.
– Я согласен с ним, сэр.
– А ты, Майк? Чего молчишь?
– Я Вас не послушал, сэр. Вы были правы, что они что-то затеяли.
– Это уже не важно. Ладно. Генерал, летите туда, попробуйте поговорить с мятежниками. Остальные оставайтесь в здании офиса. Будем ждать.
Генерал отправился на базу, предварительно приказав подготовить аэролёт и взвод солдат к вылету. Советник и министр удалились на этаж ниже в кабинет Коула Дигги и стали заранее обдумывать различные варианты решения проблемы.
Президент встал у окна и смотрел сквозь пространство. В груди его образовалась пустота. Он не мог думать некоторое время. Просто стоял, как статуя, и смотрел вперёд.
Выйдя из ступора, он начал прокручивать в голове события за последнюю неделю:
– «Неужели мусорщиков так сильно огорчило лишение их привилегий? Они получали неплохую по меркам Голд-Сити зарплату и вдруг прицепились к мусору? Неужели это действительно так важно?»
Президент не понимал, что же такого важного было в этом мусоре? Ради чего подняли мятеж? Он не мог уловить, что дело было не только в мусоре, а в том, что мусорщиков лишили чувства свободы, независимости.
Их мир был особенным, они спокойно занимались любимым делом – очищали планету; они свободно пользовались дарами свалок, получая товары напрямую, без посредничества в виде денег. Они пришли к этому естественным путём, проявляя здравомыслие, видя, что корпорация занимается настоящим расточительством ресурсов, а капитализм – это преступление против природы и человека. Они считали полнейшим безумием производить так много товара, что его с прилавков отправляют прямиком на свалку, при этом не оказывая помощь людям в трущобах, куда можно было бы отправлять и еду, и одежду, и предметы быта.
Но мусорщики делали то, что могли, хоть как-то помогая окружающему миру, а с ним и человечеству не умереть окончательно, и были рады тому, что им не мешают и в их дела не лезут. Когда человеку хоть немного комфортно живётся, он не требует особых перемен, если только эти перемены не делают жизнь на планете ещё лучше.
Второй указ президента разрушил этот мир.
Президент вынужден был признать, что совершил большую ошибку, зацепившись за юридические формальности по поводу статуса непроданных товаров, выброшенных на свалку. Но он и предположить не мог, что это приведёт к таким последствиям.
12. Переговоры.
Эта ситуация сильно напугала Кинка Смерги. Он понимал, что обратно ничего не вернуть, даже если предложить мусорщикам прежние условия – они не согласятся. Полноценно заменить их роботами не получится, без человеческого присутствия трудно будет контролировать процесс работы. Роботы смогут поддерживать чистоту в городе и оттягивать процесс заполнения мусором территорий вокруг городов. Но в перспективе нескольких лет ситуация на всех континентах кроме Евразии будет ухудшаться.
Поезд уже ушёл, но президент хотел выяснить, что мусорщики будут делать дальше? Вступят ли они в ряды сопротивления или будут сохранять нейтралитет, занимаясь своей любимой работой по очистке планеты? Насколько крепок их союз с ополчением, или это кратковременное сотрудничество?
Вопросов хватало. Но оставалось только ждать результата переговоров.
По прибытии на базу генерал справился о готовности аэролёта и солдат и, получив положительный ответ, прошёл на стартовую площадку.
Аэролёт вертикально поднялся в воздух и взял курс в район противостояния.
– Сэр, какой приказ?
– Летим на место конфликта, выясняем намерения мятежников, рапортуем в Голд-Сити. Ясно?
– Так точно, сэр.
Пока военный аэролёт находился в воздухе, в одном из аэропортов, вблизи точки сбора мусорщиков, приземлились три самолёта с пассажирами из Голд-Сити. Их встретили местные ополченцы, проводили к ангару, где стали делить людей на группы и сажать в автобусы. Многих пришлось везти на дочерние комбинаты или в близлежащие небольшие трущобы без патрульного надзора, пока ситуация не стабилизируется.
Мэл с Сэмом и Том с Гринсом возглавили две группы по четыреста человек и, попрощавшись, уехали на места дислокации. Клив и Айрин с остальными расположились в ангаре на аэродроме в ожидании сигнала из головного комплекса.
Айрин пошла в местный штаб узнать последние новости. Вернувшись, она сообщила, что отряды спецназа полисии поначалу совершали попытки штурма, но вот уже несколько часов ничего не происходит.
– Видимо, ждут приказов.
– Айрин, почему они прекратили штурм?
– На комбинатах организовали крепкую оборону. Полисмены потеряли несколько человек. Штурмовать без тяжёлого вооружения бессмысленно. Скорее всего, ждут подкрепления.
– Ты думаешь, что они развяжут войну?
– Не знаю. Будем ждать.
Через час в ангар прибежал связист из штаба аэродрома и спросил Айрин.
– Что случилось?
– Вас к телефону.
Айрин посмотрела на Клива, слегка улыбнулась, он заметил в её глазах волнение.
– Иду.
Через пятнадцать минут она вернулась в ангар и сказала Кливу собираться.
– Что там у них?
– Местный руководитель повстанцев Динь сказал, что прилетел военный аэролёт с взводом солдат. Старший – генерал Ино.
– Ого! Это серьёзно.
– Он хочет пообщаться с тобой. Сейчас поедем в комплекс «Тиэполис».
Тиэполис – главный город в Юго-восточной Азии. Недалеко от него располагался тот самый крупнейший мусороперерабатывающий комплекс на планете, который носил схожее с городом название.
Айрин, Клив и пара бойцов ополчения сели в старенький военный джип и отправились в сторону комплекса.
– Чего они хотят?
– Узнать, чего хотим мы.
– Это понятно. Но мы уже не отступим. Разве они не понимают этого?
– Думаю, что понимают. Они хотят конкретную информацию получить для дальнейших действий.
Дорога от аэродрома до «Тиэполиса» заняла около часа. По прибытии на место джип въехал на территорию комплекса через южные ворота. Пассажиры отправились в главное здание, где располагался кабинет Вэй Лина. Динь и Вэй Лин были там.
