Небольшой фонарь висел на стене возле выхода из подвала, давая слабый свет, отбрасывая тени на все помещение. Дождь не прекращался, а вспышки молний за маленьким окошком резко освещали подвал.
Амелия пошевелилась, ей показалось, что она слышала крики на улице. Аккуратно положив Эдду рядом с братом, подошла поближе к решетке, наблюдая за окном. Про Бурю рассказывали разные вещи, только не всем она верила, но то, что города после были разрушены, а люди исчезали навсегда, было правдой. Ей показалось, что в углу подвала скользнула какая-то тень, она отошла на пару шагов вглубь, глядя в ту сторону.
Тихий смешок в другой стороне, что-то упало возле выхода. Потом шепот, что казалось, раздавался прямо в голове, и внезапно фонарь, что висел над выходом, внезапно лопнул со звоном разлетевшегося стекла, разбрызгивая горящее масло, и свет что он давал, пропал. Амелия посмотрела на детей, но они спали, ничего не услышав. Она глянула в сторону окна. Ничего, тишина, сплошная ночь, со звуками дождя. Сверкнула молния, Амелия увидела темный силуэт, стоявший прямо посередине подвала. Она вскрикнула, прижав ладошку ко рту.
«Это бандиты! Они пришли, чтобы убить ее и забрать ее детей!» – судорожно подумала она. – «И я совершенно ничего не могу поделать с этим. Мы нужны ведь не для того, чтобы нас замучить и убить»
– Не бойтесь, госпожа Амелия, – мягкий мужской голос, казалось, струился через нее всю, заставляя прислушиваться к себе. – Я не обижу вас, – обладатель голоса, сделал пару шагов в ее сторону, заставив женщину сделать шаг назад.
– Я просто хотел, чтобы вы увидели меня и поняли, я не один из этих потерянных душ, которые поймали и заперли вас и ваших детей, – фигура говорившего стояла, не двигаясь с места. – Если же вы не хотите, то я буду стоять здесь же.
– Кто вы? «Вы из городских солдат?» – спросила Амелия, но голос ее звучал нетвердо.
– Нет, – засмеялся силуэт, – но я могу вам помочь гораздо больше, чем солдаты. Я могу спасти вас и ваших детей. Хотите ли вы этого?
Амелия стояла, не зная, что сказать. Все это было как будто не по-настоящему, как и все, что произошло с ней сегодня, и то, что происходило сейчас. Но голос мужчины ей внушал ей доверие, и она спросила:
– Хочу. Но вы же не будете мене помогать по доброе душевной? Я права?
–Хороший вопрос, – сказал голос. – Вы не против, если я подойду поближе и объясню, что спасет вас и вашу семью?
Амелия посмотрела на своих детей, лежащих невдалеке.
– Нет, я не против. Я должна спасти их.
Воздух внезапно сгустился перед ней, стал горячим и прямо перед ней появился мужчина. Широкополая шляпа с низкими краями прикрывали его лицо, темный камзол, притороченная тонкая шпага. Весь его вид выдавал аристократическое происхождение. Если бы не одна странность, люди не умеют проходить через решетки.
Амелия стояла перед ним, выпрямившись и пытаясь понять, кто перед ней? Она много читала и слышала о том, что говорили в народе, про Бурю. Что, якобы, были люди, которые творили страшные вещи, связываясь с чем то существующим в ней. Еще были истории о созданиях, старых богах, обитавших до прихода единой веры, до одного всеединого бога. Она никогда не верила в такие слухи, но тот, кто стоял перед ней, явно был кем-то из числа подобных.
Амелия пыталась рассмотреть, стоявшего перед ней, мужчину, его лицо, но как бы она не пыталась разглядеть, у нее ничего не выходило, казалось, его черты постоянно менялись в темноте.
– Бедные дети, – мужчина, мягко ступая, обогнул Амелию и подошел к спящим. – Девочка очень сильно напугана, даже во сне, я чувствую это. Все, что сегодня она увидела, надолго останется в ее памяти. А вот мальчик силен, молодец, – он обернулся к Амелии, она увидела край подбородка с остроконечной бородкой, мелькнувший под шляпой. – Но у него все плохо, к сожалению, – голос его погрустнел. – Удар, полученный недавно, сильно повредил ему и, если ничего не предпринять, то он скоро умрет.
Амелия не знала, что делать. Она верила в то, что этот мужчина говорил правду, и верила, что он может помочь. – Что мне надо сделать? Скажите мне, Пожалуйста… –с мольбой попросила она.
Мужчина повернулся к ней и, казалось, что он увеличился в размерах.
– Амелия, – произнес он своим странным голосом. – Вы должны попросить у меня помощи и назвать мое имя. Я спасу ваших детей, вылечу мальчика, люди, устроившие подобное, понесут наказание. И, конечно же, вы уйдете из города целыми и невредимыми.
Он замолчал, наблюдая за ней и ожидая ответа.
– А что взамен? – спросила она.
– Вы умная женщина, –произнес мужчина, – Подумайте хорошо, после того, как я скажу. Я попрошу у вас плату за свои услуги. Ваша дочь, Эдда, она станет служить мне, когда ей ей исполнится шестнадцать лет. Согласны ли вы на такое?
Амелия стояла и посмотрела на спящую дочь. Прекрасная девочка, ее дочь, что сейчас спала, ничего не подозревала. Женщина перевела взгляд на лицо сына. Кровь что текла по на его лице засохла, было видно, что ему тяжело. Она вспомнила, в какой они ситуации, что дети, скорее всего, умрут здесь, замученные нелюдьми, что схватили их, и тогда она твердо решила. Она повернулась к стоящему мужчине, спросив:
– Как ваше имя?
– Саргон, – ответил мужчина. – Называйте меня так.
– Саргон, – повторила она его имя, и когда она произнесла его второй раз, казалось, земля легонько задрожала под ней. –Прошу, вылечите моих детей. Пусть они забудут о том, что здесь произошло и покарайте тех, кто сделал такое с нами.
– Я сделаю всё без исключения – мужчина чуть наклонил голову и прижал край шляпы рукой. – Вы согласны на мои условия? – повторил он.
– Да, – ответила Амелия. – Я согласна, господин Саргон.
– Отлично, – мужчина снял шляпу, и внимательно посмотрел на нее.
Лицо его было очень красивым, тонкий нос, смуглая кожа. Красные губы с модной бородкой, что была аккуратно подстрижена, и, конечно, глаза. Казалось, его взгляд пронизывал насквозь, и, хотя он весь лучился добротой, у нее создалось впечатление что-то неясное пыталось прорваться оттуда изнутри. Амелия не смогла разобрать, что это было, мужчина снова одел шляпу, лицо его исчезло в тенях ее полей.
– Придется подождать, пока бандиты и преступники, сидящие сейчас наверху, получат заслуженное наказание.
Он посмотрел в сторону выхода из подвала, и Амелии показалось, что сам воздух потек в ту сторону. Как будто волны понеслись на берег, когда легкий ветерок подгоняет их вперед.
– Ну, а пока мы займемся детьми, – мужчина подошел к соломе в углу решетки, на которой лежали Элмо и Эдда, и присев на колени.
Амелия стояла позади, наблюдая, как он откинул плащ в сторону и поднес руку ко лбу дочери. И она увидела своими глазами, как от его руки полилось слабое сияние. Это был свет, но не яркий солнечный свет, он был такой, когда яркая луна светит белым светом ночью, он был холодный. А потом она услышала слова, тихий шепот, что произносил этот странный мужчина. Она не знала этот язык, но его слова внушали покой, Амелия стояла, слушая эту странную речь и, казалось, начала засыпать. Она смотрела, как он отвернулся от дочери, принимаясь то же самое делать с сыном. Лицо Элмо разгладилось, дыхание стало ровным, и теперь женщина поняла, что с ним теперь все хорошо. Мужчина закончил, и встав с колен, отряхнулся, повернувшись в сторону выхода из подвала.
– Вот и все. Единственное, у вашего сына останется небольшая отметина от удара, но со временем она уйдет. Ваши дети забудут все, что здесь произошло. Боюсь, что сейчас вас, возможно, побеспокоит некоторый шум оттуда, госпожа Амелия. Не переживайте сильно, это заслуженная кара, пришедшая за теми, кто сегодня поймал вас и доставил вам столько неприятностей.
И Амелия услышала, далекие сейчас крики, там наверху в башне. Кричали громко и страшно.
***
Ливио сидел за столом вместе со своими подельниками и играл в кости. Медяки, которые они собрали с трупов солдат и стражи, попавшихся им в башне, хватило даже поделить на всех. Серебро и золото тоже было, но Ливио убрал его в небольшой ящичек, поставив возле себя. Он знал, из-за таких денег могут возникнуть проблемы и сказал, что монеты пойдут в дело позже на благо их кампании дальше.
В целом, все шло хорошо и даже слишком. Эта башня оказалась весьма хорошим местом, за стенами бушевала буря, а здесь было сухо, была еда, питье и никто сюда не совался, кроме глупеньких богатеньких господ. Ливио усмехнулся, потянувшись, бросил на стол кубики.
– Две шестерки, – хрипло сказал он, смотря, как кубики, покатившись по щербатому столу, остановились, выбросив числа. – Мне сегодня везет – Ливио провел ладонью, собрав небольшую кучу медяков, заставляя других, сидевших за столом, недовольно поморщиться.
Раздался топот ног и в комнату снизу по лестнице забежал запыхавшийся бандит. Опершись руками об колени, он встал, пытаясь привести свое дыхание в порядок, поднимая голову. Взгляд его был испуганным, а голос дрожал, когда он начал говорить:
– На нас напали, Ливио, внизу на входе в башню.
– Напали? – Ливио мгновенно собрался и прищуренными глазами посмотрел на бандита. – Кто напал? – спросил он. – Их много? Это солдаты?
– Я не знаю, – помотал головой говоривший. – Все произошло очень быстро. Там остались дежурить Бласко и Гуго. Мы с остальными сидели внутри возле выхода. Раздались их крики, а потом в комнату закатилась голова Гуго. Мы вскочили, достали оружие, приготовились сражаться. Но с улицы никто не заходил, просто было слышно, как идет дождь и никаких звуков больше, – бандит замолчал, вспоминая.
– Что было дальше? – зарычал Ливио. – Что?
– Потом я посмотрел на голову Гуго, его глаза были открыты, они смотрели на меня. Я перевел взгляд на шею, она была оторвана, не отрублена или отрезана, а оторвана! Куски плоти везде, будто ее откусили или оторвали, как отрывают головы курицам Ливио. Мне стало страшно, я начал отходить к лестнице. И потом, когда я уже ступил на нее, погасли все лампы, и стало очень темно. И я побежал наверх, сюда. А потом услышал, как кричат остальные, там внизу
– В сторону, трус! – Ливио встал за столом и посмотрел на оставшихся. – Стол берите, загородим проход, перекроем путь всем, кто бы там не был. Оружие к бою! И если увижу, как кто-то струсит, сам отрублю голову! – он посмотрел на того, кто рассказал ему новости. – Ты бери стол тоже и тащи вместе с остальными.
Стол был тяжелый, а их оставалось всего шестеро. Они подтащили его в упор к лестнице и, подняв набок, обрушили его вниз, загородив весь путь наверх. Ливио вытянул шею, сделав попытку разглядеть что нибудь внизу. Бесполезно, не было видно ничего, одна темнота ни одного проблеска света. Он повернулся к остальным, разглядывая, кто остался, чем они были вооружены.
– Ты! – ткнул он в худощавого мужчину, что держал в руках длинное копье, постоянно бегая глазами из стороны в сторону, – встаешь возле лестницы и следишь за тем, кто пойдет снизу. Ты, – Ливио ткнул пальцем в другого, – берешь факел, стоишь рядом с ним. И смотри, чтобы свет не потух.
