Возможно она ожидала моего гнева после своей проделки с наручниками, но я наоборот улыбнулся ей в качестве приветствия:
– Дорогая, ты уже вернулась? Как быстро пролетели две недели. Мы с Томом так тут притерлись животиками, что даже не хочется расставаться. У меня по ходу событий даже появилась идея сцепиться наручниками втроём и поводить по Бродвею хороводы. Побродвеемся с недельку, и не нужны тебе будут баварские замки; а деньги будем в переулках в мусорные бачки складировать. Ну как?
Антуанетта уставшая с дороги начала капризничать и предъявлять претензии:
– Малыш, кажется ты забыл, что это из-за твоих несносных махинаций я лишилась части своего капитала. Или ты хочешь обратно в Сену? А может для тебя ещё раз пригласить доктора Штайнера, чтобы он на этот раз превратил тебя из кареты в огородную тыкву? После того, как ты возвратишь мне украденные деньги, можешь катиться колобком хоть на Юго-Западный Северо-Восток.
Кажется, моя шутка оказалась неуместной, поэтому я постарался исправиться:
– Дорогая, почти весь твой капитал я сохранил, извини, что не приумножил. У тебя новая губная помада? Цвет бирманского рубина? Очень тебе подошла, да и запах приятный. Из Мюнхена?
– Серж, ну повтори ещё раз, что этот цвет мне идёт.
– Антуша, не просто идёт, а прям липнет к тебе. Очень эротичный вариант. Ты больше на меня не сердишься? Тогда, пожалуйста, отцепи от меня Тома, пока он ещё живой.
Глава 67. Королева была невозмутима, и напрасно
Вот и на этот раз я соврал Антуанетте, сказав, что сохранил её капитал. Не менее чеверти украденной мною суммы из её банка я прогулял по ресторанами, виллам, девочкам и путешествиям. Деньги были заныканы в нескольких местах неподалеку от Сан-Франциско, и я пропорционально их извлекал на свои развлечения. Чуть голову не сломал, размышляя над тем, как мне после операции завладеть новыми фальшивыми документами из рук Антуанетты, и оставить себе её деньги.
Мы летели из Нью-Йорка в Калифорнию втроём: Антуанетта, Многотом, и ваш покорный слуга – новоиспеченный гражданин Израиля Роман Клинкович. В отличие о Григория Гансбурга, которым в прошлый раз меня благословила моя покровительница, теперь я пребывал в должности топ-менеджера ремонтно-строительной фирмы. Мне в общем то было глубоко наплевать и на титулы, и на звания, главное, чтобы у меня появилась возможность скрыться из штатов, где я немало наследил. Куда отправиться, я пока не решил. На настоящий момент нужно было избавиться от своей опеки, и залечь на недельку в Ричмонде, пока Антуанетта смирится с новой потерей уже однажды петерянных денег, и вернётся в Париж.
… Мы остановили такси в безлюдном месте на скалистом берегу океана. Я заранее выбрал такое местечко, чтобы в случае, если меня будут сопровождать, то создавалась иллюзия, будто бежать мне некуда, тем самым усыплялась бдительность. А бежать мне было куда. Стоило мне скатиться по насыпи и перепрыгнуть небольшой ручей, как я оказывался в практически непролазном лесу. Но непролазным он оказался для огромного Многотома, а я предварительно прочистил в кустах себе лабиринт для побега.
Антуанетта была спокойна и напрасно.
– Дорогая, ты понимаешь, что с двадцатипятиметровой высоты прыгать в эти тихоокеанские буруны я не стану, поэтому, пожалуйста, отдай мне мой новый паспорт.
– Малыш, деньги вперед.
– Хорошо, хорошо, Антуанетта. Я отдаю деньги, а Том вручает мне паспорт, договорились?
– Серж, только без глупостей, если что, то Том не промахнется.
– Я понимаю, любимая.
Мы лезем с Многотомом по крутой тропинке к моему тайнику. Я достаю из кустов плюшевого Микки Мауса, расстегиваю на нем молнию, и Многотом убеждается в наличии россыпи и пачек денег. Я забираю паспорт. Все вроде бы по договорённости. Кроме одного…
IMG30401457261624
Глава 68. Куклы-неваляшки
Их называют куклами, или неваляшками. Это пачки бумаги, имитирующие пачки денег. Верхний
и нижний листы настоящие, а внутри подкрашенная с торцов обычная бумага. Ничего сложного, но нарезать желательно фоторезачком, то есть ровненько. У меня не было ни малейшего опыта, но я постарался. В результате я купил у Антуанетты два с лишним миллиона баксов всего за каких нибудь пять тысяч, включая кэш россыпью. Многотома смутила именно россыпь долларов, евро, фунтов и франков, и он, как наивный ребёнок принял мои неваляшки за банковские упаковки. Одним словом, балбес. Именно поэтому он не стал в меня стрелять. На всякий случай бросился в погоню за мной, но застрял в кустах. У меня и сейчас в ушах крики Антуанетты. Лишь только Многотом принёс ей Микки Мауса с куклами в животе, она стала пронзительно кричать сначала на Многотома, потом на таксиста, потом на Микки Мауса, затем в сторону непроходимого леса так, что притихли даже тихоокеанские волны под отвесной береговой стеной.
IMG30401457244629
Антуанетта поняла, что и на этот раз проиграла. Уже из машины она помахала мне угрожающим кулачком, а я, пересидев в кустах до вечера, отряхнул одежду от разных колючек, и пошёл на трассу ловить попутку.
Вам наверное жалко стало несчастную девушку? И мне. Она ведь такая бедненькая, ходит в последних лохмотьях, и просит на паперти милостыню? Она доела утром последние крошки, а к вечеру так истощала, что у неё даже не осталось сил на то, чтобы подсчитать последние центы, завязанные в заштопанный носовой платочек? Ей не на что даже купить колготки, и она в который раз ремонтирует одни и те же затяжки? Она прозябает в холодной коммуналке без окон, дверей, пола и потолка? Поэтому вам её жалко?
А может быть потому, что она сегодня не пополнила свои миллиардные закрома очередной парочкой лимончиков? Устала, бедняжка, кататься в желтом такси-мерседесе? Одевать и снимать с себя шмотки, по цене нового с конвейера мерседеса? А может быть она достойна сожаления потому, что будет коротать эту ночь в одиночестве в сан-франциском пентхаусе на далёком сорок восьмом этаже? Тогда может быть проголосуем? Большинство "за"? Значит есть предложение скинуться всем миром несчастной Антуанетте на новую четырехпалубную яхту! Если это сейчас не сделать добровольно, то в итоге нам придётся это совершить невольно. Так сказать, в порядке доброй неволи.
Глава 69. За дебют, за дружбу и любовь
Если вы хотите окончательно себе испортить жизнь – открыто боритесь с женщинами. В результате они сведут вас в могилу задолго до назначенного Господом часа. Все, кто дожил до глубокой старости вам подтвердят мою формулу, известную ещё со времён исчезновения динозавров. Это не говорит о том, что женщины сильнее. Наоборот, они слабее, но вот как раз этим они и сильны! Никогда не ходите на них в лобовую атаку – затУпите своё главное оружие – свой ум. Желаю вам прожить в уме и до старости!
Я действительно немало сделал для обогащения Антуанетты когда помогал ей в парижском
офисе, да и в командировках. Не уверен, что мой гонорар исчислялся тремя миллионами в
долларовом эквиваленте, но уж миллион я у неё заработал наверняка. Сделки по всему миру были
на огромные суммы и моя голова в них была не последней. Что я получал? Немало для нищего
(сытую пищу, теплую одежду, непромокаемую крышу), но мизер для человека, который числился
чуть ли не партнёром. Теперь вы понимаете, почему я ограбил её банк?
Но и просить, либо настаивать на своей хоть малой доле я не стал. Получился бы конфликт, типа, мол я тебя взяла с помойки, отмыла, накормила, сделала джентльменом, а ты ещё и денег просишь. Ты кто? Ты ротвейлер у моих ног. Вот сопи на персидском коврике и не тявкай.
Я затих снова в Ричмонде, в своём прежнем особняке на берегу океана. Калитва привозил ко мне новых красавиц. Подолгу на такой работе девушки не задерживались, потому что Грач платил им самые крошки. А ночная работа тяжёлая, даже если просто сидеть в кресле за лэптопом, не говоря уж о физической, или тем более о моральной. Зато ко мне красотки приезжали с большой охотой. У меня они отдыхали ночь напролет. Отьедались, получали маленькие и большие презенты, дегустировали дорогие вина и сигары, слушали мои произведения, короче пребывали в гармонии. Новую девушку звали Натали, кажется она была москвичкой:
– Серж, ты не поверишь, как я боялась своего первого вызова. Зато, когда Калитва сказал, что ты посмотрел мой ролик и выбрал меня, то отлегло от сердца. Все девчонки отзываются о тебе с уважением, считают тебя за большого и доброго человека. Я три ночи просидела без заказов и вдруг Калитва позвонил к нам на квартиру, мол, беги в душ, мол через десять минут выезжаем к клиенту, ты ему понравилась. У девчонок аж слюнки побежали, когда они узнали, что я еду к тебе.
– Наташа, возможно они преувеличивают, – поскромничал я.
– Не думаю, Серж. Они иллюзиями не страдают. Там все начистоту. Если клиент козёл какой-нибудь, то прямо так и говорят, что ночь будет тяжелой. Очень важно человеческое отношение, деньги во вторую очередь. Я чего только не наслушалась от девчонок. Да и тебе наверное многое от них известно.
– Наташа, я стараюсь такие темы не затрагивать, чтобы не портить девушкам: и настроение, да и сам вечер. Пусть хотя бы у меня им будет комфортно и по домашнему. Давай лучше выпьем французского шампанского за твой дебют, ну и за дружбу.
– А ещё за любовь, Серж! Ты что, забыл?
Глава 70. Я буду любить твой памятник
Дороги, дороги… Сколько я их исколесил и излетал – нет счёта! Только в Европе: самолетами, поездами, автобусами, машинами и велосипедами. А ещё на воздушном шаре. В Африке и в Азии, даже на лошадях, слонах и верблюдах. По средиземному морю на сухогрузах, паромах и яхтах. А сколько отшагал пешком по автобанам и проселочным дорогам, полями, перелесками и лесами! И вот, снова в путь.
IMG30401457243301
Я вылетал из Лос-Анджелеса в Амстердам осенним ранним утром. Чуть накрапывал тёплый дождь. Аэробус, как журавль легко оттолкнулся от грешной американской земли и стал, слегка вибрируя крылышками, набирать нужную высоту. В отдельном купе, как британский лорд, я развалился в кресле-кровати, переписывался со своей ненаглядной:
– Привет, дорогая! Скучаешь наверное? Я тоже. Скоро, совсем скоро прилечу в Европу-матушку. Ты рада? Чего молчишь?
– Я тебя ненавижу!
– Странно, а клялась, что будешь любить до гроба.
– Может и буду, но это уже станет моей личной проблемой. Я буду любить твой памятник.
