– Да, да! Сострадание! Правильно ты сказал, – обрадовался хриплый голос, выдавая какие-то наивные, детские интонации.
– Так, я ведь дома не принимаю, – посерьёзнел Артемий, – я ведь не частный терапевт. Конечно, если крайний, совершенно безвыходный случай…
– Крайний! Безвыходный! – тут же начал твердить голос. – Я всё объясню! Очень надо! Пожертвую много! Не обман!
– С кем я разговариваю? Как зовут-то тебя? – поинтересовался Артемий, останавливая поток уверений.
На другом конце провода воцарилось молчание. Это было достаточно странно. Неужели человек не знает или забыл своё имя?
– Давай я всё-таки приеду? И мы познакомимся, – наконец, произнёс собеседник.
– Ну, хорошо, приезжай, – сдался Артемий, – бог с тобою!
Снова возникла пауза. Голос молчал. Чего-то ждал. Приглашения?
– Сказать тебе адрес? – спросил Артемий.
– Я знаю, знаю, – отозвался незнакомец без каких-либо явных признаков удовлетворения тем, что Артемий согласился на встречу. – Я вечером сегодня приеду. Ты меня жди. Я приеду обязательно. Очень надо.
– Хорошо. Вечером.
Телефонный разговор был завершён, и Артемий с благодарностью небесам подумал, что сможет в спокойной обстановке насладится трапезой, главным блюдом которой должна стать купленная рыба.
До вечера ещё была уйма времени.
Пора было браться за готовку, и Артемий вернулся на кухню, чтобы приступить к сегодняшней поварской миссии. Дома, когда позволяли обстоятельства, он любил сам себе что-нибудь приготовить.
Через некоторое время, отобедав запечённым в фольге карпом, Артемий уселся в старенькое, покрытое таким же не менее старым пледом, кресло и взял в руки книгу. Околонаучный труд Грэма Хэнкока занимал его ум уже около трёх дней. Читать было интересно. Но вместе с этим Артемий прекрасно понимал, какую ересь он брал в руки. Узнай кто-нибудь из руководства епархии, какой литературой он интересуется в свободное от службы время, то, возможно, сразу же встал вопрос о лишении его сана.
Но Артемий не спешил с кем-то делиться мыслями о том, что прочёл. И уж тем более о том, что он думает о прочитанном. Незачем вводить в смущение, подталкивая на инакомыслие. За себя он мог поручиться, а вот чужая душа – потёмки.
Потратив на чтение около двух часов, Артемий заметил, как за это время через окна в комнату успели вползти красно-жёлтые блики садящегося солнца. Он неспешно отложил книгу на подлокотник кресла, поднялся и подошёл к окну. Отодвинув в сторону указательным пальцем тюлевую занавеску, увидел стоявший возле ворот его дома большой чёрный внедорожник. Идеально чистый. Чёрное лакированное покрытие переливалось тёмными тонами, словно оперение огромного ворона. И именно от внедорожника, – Артемий понял это только сейчас, – блики солнечного света падали на его дом. Впечатление создавалось странное. Будто бы машина не отражала, а сама излучала свет. Откуда-то изнутри.
Неожиданно раздался звонок телефонного аппарата.
Артемий оторвал взгляд от внедорожника и, не спеша, подошёл к столу. Медленно поднял трубку.
– Протоиерей Артемий, слушаю.
– Я подъехал, – отозвался голос в телефоне.
– Хорошо, – тут же отреагировал Артемий, ясно понимая, кто ему звонит, кто подъехал. – Твоя машина возле ворот?
– Моя.
– Почему не заходишь? Ты там в ней сидишь? Давно подъехал?
В телефонной трубке возникла тишина. Собеседник, видимо, не ожидал, что на него посыплется сразу столько вопросов.
– Почему-то решил подождать, – наконец, ответил голос.
– Чего? Господи, – Артемий всплеснул свободной рукой, – заходи уже! Ты слышишь? Иду открывать входную дверь.
– Да-да, я понял. Иду.
Артемий положил трубку и так же неспешно направился в прихожую встречать незнакомца.
Когда священнослужитель открыл дверь, то увидел на пороге не просто человека, а целую эпоху, целый пласт времени, канувший в потоке трёх десятилетий. Образ его был явно не из этого времени. Артемий был слегка озадачен, но ни мимикой, ни поведением этого не выдал.
– Здравствуй, – поздоровался первым мужчина с короткой стрижкой, в тёмных очках, в чёрной кожаной куртке, чёрной рубашке, чёрных брюках и надраенных до блеска чёрных туфлях.
Если бы дело происходило где-нибудь на западе, его можно было бы принять за похоронного агента. У нас – это предприниматель 90-х годов. Такой «браток из бригады». И это его «Здравствуй» никак не увязывалось с его обликом.
– И тебе доброго здравия, – ответил Артемий и пригласил жестом гостя в дом. – Милости прошу.
Ни о чём не спрашивая хозяина, тёмная, в прямом и переносном смысле слова, личность прямо в обуви прошагала через прихожую в дом. Артемий мельком глянул на пол, убедившись, что «идеальная» обувь мужчины не оставляет грязных следов. Будто он в домашних тапочках перепорхнул в свою машину, а теперь в дом священника.
Гость остановился посредине комнаты, возле кресла, в котором несколько минут назад Артемий читал книгу. Обернулся лицом к хозяину, продолжая молчать.
– Присаживайся, – указал Артемий на кресло незнакомцу.
– Я лучше на стуле, – ответил тот и присел на стул возле стола. – А ты садись в кресло. Начнём разговор.
Хрипотца в его голосе была уже практически незаметна.
То, что гость командовал в его доме, Артемия нисколько не смущало. За свою жизнь он повидал множество разных людей. Этот был и не лучше, и не хуже многих.
Обычная, во многом беззащитная, ранимая и хрупкая человеческая душа, обряженная хозяином в непроницаемую броню или колкие шипы тщательно слепленного образа. Часто приходилось подыгрывать человеку в самом начале разговора, чтобы не спугнуть то, что находилось за маской и театральным костюмом.
– Будь по-твоему, – покорно согласился Артемий, усаживаясь в своё любимое кресло. – Готов с тобой побеседовать, коли этого душа твоя просит.
И тут гость снял тёмные очки, положил их рядом с собой на край стола и поглядел на Артемия.
Глаза незнакомца были необычны. И это мягко сказано. Они были неестественного цвета, которого не встретишь у людей. Нет, конечно, по форме они были человеческие. Но вот их цвет скорее мог указать на родство их хозяина с какими-нибудь хищниками. «У диких больших кошек такие глаза», – отметил про себя Артемий. Светло-светло карие, почти огненно-рыжие с еле уловимыми алыми прожилками. Священнику казалось, что если он сейчас приблизится вплотную к лицу этого человека, то сможет различить маленькие язычки пламени в радужке его глаз. И это начинало пробуждать странное беспокойство в душе Артемия. Что-то в этом новом для него человеке настораживало. Что-то было тёмное не только в его облике, но и во всей истории, – от звонка до появления чёрного внедорожника у ворот дома.
Каким-то необъяснимым образом гость почувствовал волнение хозяина.
– Не стоит переживать, – произнёс человек с глазами хищника. – Я пришёл просить о помощи. А кто сам просит о помощи, тот не может навредить.
– Чем же я могу тебе помочь? Насколько я вижу, в жизни у тебя всё сложилось. Не бедствуешь. Чем же тебе может помочь церковь? – вступил в диалог Артемий.
– Ты можешь помочь мне, как священник. Помочь, как креститель.
– Как кто? – не сразу понял Артемий заявку гостя, выраженную в несколько туманной форме.
– Как креститель, – повторил гость.
– Ты хочешь пройти обряд таинства крещения?
