– В холодильнике, – ответила я, собирая веником на совок осколки лампы.
Подметая, я услышала сильный грохот на кухне. Войдя на кухню, я увидела Инну, стоявшую у холодильника, с оторванной дверцей в руках.
– Ты такая голодная? – растерянно произнесла я.
– Не волнуйся, я починю холодильник, – ответила Инна, – это легко.
Аппетит у меня пропал, я оставляю квартиру с котенком подруге, у которой к антипригарному утюгу пригорает одежда, при включении света взрываются лампочки, при открытии холодильника отваливается дверца. Счастье, что у меня не оказалось перфоратора.
Я принесла из комнаты котенка.
– Знакомься, Инна, это Мурка, она составит тебе компанию.
– Ой, какая она милая, стала восхищаться Инна, – я обожаю котят. Какая кошечка, я за ней присмотрю, не беспокойся.
Интересно, кто больше нуждается в присмотре, промелькнуло у меня в голове.
– Только имя неудачно подобрано, – произнесла Инна и поднесла к моему лицу котенка, – она у тебя кот!
– Ну, раз кот, то пусть будет Мурчик, – решила я.
Мурчик извернулся, выпрыгнул из рук подруги и медленно ретировался в комнату.
Я достала из морозилки пачку пельменей.
– Ты собирайся, я сама сварю пельмени, – вмешалась подруга.
– Сама, так сама, – согласилась я и удалилась вслед за котенком. Думаю, Инна способна положить в кипящую воду пельмени, не сломав кастрюлю.
Пока Инна кашеварила, вернее пельменеварила, я немного решила поиграть со своим котенком. Пока котята маленькие, они милые, а потом, кому как повезет. У одних в доме вырастит ласковая кошечка, а у других – наглая рыжая морда.
Пусть котенок остается в Москве. Я успела к нему привязаться и расставаться с ним мне не хочется. В квартире ему комфортно, а я уезжаю ненадолго.
Через десять минут с кухни раздался возглас Инны:
– Кушать подано.
На кухне меня ждал нестандартный обед. По центру стола стояла кастрюля с дуршлагом, а в нем находились пельмени со сметаной.
– Что это? – искренне удивилась я.
– Пельмени по десантному, – выпалила Инна.
– Сама придумала??? – еще больше удивилась я.
– А ты как думаешь? – с хитринкой в голосе спросила подруга.
– Наверное, сама, – попыталась угадать я.
– Сама, сама, – начала хвались себя Инна, – понимаешь, во время боя пули и осколки попадают, куда попало, и после боя десантники наверняка варят пищу в дырявой посуде.
Я не стала спрашивать Инну, откуда после боя у десантников берутся кастрюли и замороженные пельмени.
– А-а-а-а, – дипломатично произнесла я, теперь понятно, – а я думала, что тесто пельменей у тебя ассоциируются с куполами парашютов.
– И это тоже, – торопливо произнесла подруга.
Мы сели за стол и, не говоря ни слова, начали есть. Не знаю, о чем думала Инна, наверное, о десантниках.
Только мы поели, раздался звонок в дверь. Открыв дверь, я увидела пожилого соседа с верхнего этажа.
– Здравствуйте, Гегам Ашотович, – поздоровалась я.
– Привет, Ирина, – ответил Гегам Ашотович.
– Ты сумку забыла у двери, да? – поинтересовался сосед.
– Инна, твоя сумка? – переадресовала я вопрос подруге.
– Ой, спасибо, совсем про нее забыла, у меня же в ней кошелек, – обрадовалась Инна.
Гегам Ашотович улыбнулся во весь рот, поднял сумку с пола и протянул ее Инне.
– А я думал, ты уезжать собираешься, уже сумку за порог вынесла, – произнес Гегам Ашотович.
– Да, я сегодня уезжаю в Санкт-Петербург, – ответила я.
– Я тэбя подвэзу, вчера права получил, – предложил горец.
Отказать горцу – значит обидеть горца.
– Спасибо, Гегам Ашотович, через тридцать минут я буду стоять у подъезда, а пока меня не будет, в квартире будет жить моя подруга Инна, – на всякий случай предупредила я соседа.
– Рад соседству, – снова улыбнулся Гегам.
Надеюсь, со временем, он не пожалеет об этих словах.
* * *
Внизу меня ждал Гегам Ашотович, сидя в старом горбатом «Запорожце» цвета спелого мандарина. Я считаю себя стройной, но в советский «Запорожец» поместилась с трудом.
– Вах, не машина, а ласточка, вмиг домчимся, – пообещал Гегам Ашотович и погладил руль.
– Гегам Ашотович, Вы давно купили машину? – поинтересовалась я.
– Вчера. Слюшай, такой интересный передач показывал телевизор. Люди покупают старые машины и делают их красивый, – гордо произнес сын гор.
– В смысле, делают красивыми? – переспросила я.
