Во дворце ли, во саду ли. Волшебные сказки
Галина Добенко
Наталья Козлова
Наталья Долбенко
– Боже, это чудо! – воскликнул священник. – Помолимся Богу! Пусть в жизни каждого происходят чудеса. Поблагодарим Всевышнего за хорошую жизнь для всех нас и для этой счастливой пары, которая сегодня нам доказала силу настоящей любви.
Во дворце ли, во саду ли
Волшебные сказки
Наталья Долбенко
Галина Добенко
Наталья Козлова
Иллюстратор Наталья Долбенко
Иллюстратор Галина Долбенко
Иллюстратор Наталья Козлова
Иллюстратор Александр Долбенко
© Наталья Долбенко, 2024
© Галина Добенко, 2024
© Наталья Козлова, 2024
© Наталья Долбенко, иллюстрации, 2024
© Галина Долбенко, иллюстрации, 2024
© Наталья Козлова, иллюстрации, 2024
© Александр Долбенко, иллюстрации, 2024
ISBN 978-5-4498-3638-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
СКАЗКИ:
Сезонная снегурочка.
Змеиные руки, или Любовь и зло. Горбатый сапожник.
Сезонная снегурочка.
В одном царстве-государстве возле дикого дремучего леса находилась деревня и жили в ней муж с женой да дочкой, доброй, умницей и красавицей. Всё бы было хорошо, но рано заболела жена и умерла. А к ним ходила в гости соседка, тоже вдова с ребенком. И вот прошло еще немного времени и вдовец решил взять в жены эту вдову: вместе легче горе и невзгоды переносить. Она
радостно согласилась и поселилась вместе со своей дочкой, которая была ровесницей его дочери. И пообещала новая жена мужику, что станет любить падчерицу как свою родную дочь и будет справедливо их обеих воспитывать.
Обрадовался мужик, предвкушая, что заживет теперь счастливо и беззаботно, как
при первой жене, и все будут счастливы, ведь в доме будет порядок, готовая еда всегда на столе, когда он приходит с работы усталый и голодный, а работал он конюхом на
конюшне богатого человека. Дочке своей он наказал:
– Слушайся ее и почитай. Она теперь тебе за мать будет.
Девочка послушно согласилась – батюшку она очень любила и никогда ему не перечила.
Бабенка оказалась хитрющей: сначала уж и доброй, отзывчивой прикидывалась, какой он себе ее, хозяйку, и представлял. Поначалу ходила к нему простенькая такая, делала заботливый вид, помогала хозяйничать, обещала любить его дочку и заботиться обо всех. Теперь только наряды примеряла да сладко ела. Обе со своей дочкой ходили в шелковых нарядах —
откуда только деньги на них брали – везде красовались: и на базаре, и на улице перед соседками, и на городскую ярмарку ездили за леденцами и пряниками, а у падчерицы даж платья нормального не было, старье донашивала, вечно грязное, в заплатках. Все руки ее стали в мозолях да царапинах. Старенькие лапти износились, валенки прохудились – летом вообще босиком шлепала.
Мачеха приговаривала:
– Денег мало, твой папа зарабатывает с трудом. Надо еще вам обеим на приданное откладывать. Так что уж потерпи, летом жарко, зачем тебе обувь?
А то и вообще недовольна становится работой падчерицы и накинется на нее лютым зверем:
– Какая неряха, ленивая грязнуля!
– и еще пожалуется мужу:
– твоя дочь совсем обленилась и совесть потеряла, меня совсем не слушается и не выполняет поручений – кто ж ее такую замуж возьмет? – а он грустно посмотрит на дочку, а та не прекословит, не оправдывается, лишь глазки мокрые опустит и молчит.
Не смел и он перечить своей жене и немного даже ее побаивался.
Конечно, он догадывался, что мачеха наговаривает на девушку, но не мог ей противорчить.
Однажды он пришел домой раньше и застал свою дочку всю в слезах. Она сидела в углу за печкой и тихонечко украдкой плакала, жалуясь маме, почему та ее бросила. Подсел он к ней и погладил по голове. Она приподняла красные от слез глаза. Взял дочку за руку, погладил ладошку, а рука-то вся в мазолях.
Понял он тогда, кто по дому работает, а кто только отдыхает да постанывает, что устала. Да делать нечего. Смирился. Если разводиться будет, то вся деревня осудит. Видать доля такая.
– Не плачь, доченька. Потерпи немного, все образуется, даст бог. Девушка кивнула и утерла слезы.
Отцова дочка, она даже чумазая вся от сажи и в драных обносках была красивее и милее, чем мачехина дочка в дорогих шелках, нарумяненная, с бровями, углем подведенными, алыми щеками, свеклой намазанными. Бывало сидит такая фифа у окошка, семечки лузгает, прям как Марфушенька-душенька,
да женихов богатых поджидает, о роскошной жизни мечтает. А соседские парни над ней посмеиваются да на чумазую сводную сестру ее заглядываются.
Время летит быстро. Вот и девушки подросли, подошло время женихам свататься приходить. Накроют на стол пироги да пышечки, наливку малиновую нальют, а женихи-то на мачехину дочку-то и не смотрят. Все взгляды устремлены на ее падчерицу:
– Вот моя доченька, ягодка спелая, какая красавица уродилась, умница, мастерица, – начнет женщина дочку расхваливать, да они ее перебивают:
