Статьи по теории обучения
Чаласлав
На собеседовании директор школы спросила меня, почему я стал учителем не в двадцать, а в тридцать лет. Я ответил, что хотел набраться жизненного опыта. Молодящаяся женщина возмутилась, настаивая, что между юнцом и стариком в сфере преподавания нет разницы. Интересно, что именно в те годы, в Федеральном стандарте образования появился такой диковинный зверь, как метапредметность. Что это и с чем его едят, учителям приходится разъяснять до сих пор, но, видимо, для директора из моего примера эта дидактическая новинка так и осталось загадкой, потому что, по сути, метапредметность – это как раз и есть та разница, что отличает ребенка от сформировавшегося гражданина, тот жизненный опыт, который в сфере обучения необходимо усвоить обучающемуся помимо предметного материала. Об этих тонкостях воспитания в образовании и пойдёт речь в данной книге.
Чаласлав
Статьи по теории обучения
Культурно-нравственное воспитание на уроках литературы
Литература всегда оставалась индикатором прогресса, резко реагируя на изменения к худшему в социальной среде. Тысячелетняя история сопротивления творческих сил инерционному давлению человеческой лени, косности мысли и животных инстинктов поистине могли возвести человека на пьедестал природы, однако до сих пор в обществе остаются неизжитыми стремления к регрессии и упадку, подчас будучи навязываемы населению с самых высших инстанций. Вопрос "могут ли уроки литературы в школьных классах быть одной из основ культурно-нравственного развития в современном обществе?" – как раз и рассматривается в данной статье.
Спустя тысячи лет своего существования человечество, безусловно, может гордиться своими достижениями. Увы, не всеми, поскольку узнать цену самым значительным из них весьма затруднительно. Человек в своём увлечении познать окружающую действительность достиг возможности решать поистине божественные вопросы: "создать ли жизнь путём клонирования?", "освободить ли колоссальную энергию квантов?", "достичь ли регенерации путём искусственной органики?". Отвечать на эти вопросы нам не позволяет этическая сторона вопроса, лишённая опыта в подобных вещах. Даже гипотетический результат неизвестен, а неизвестность, как водится, пугает больше всего.
Однако метод проб и ошибок был ярко продемонстрирован в другой сфере: социальной. Именно благодаря ему человек открыл такие прекрасные понятия, как: гуманизм, демократия, права и свободы, конституция, общественное достояние, социальная защита и многое другое. Если в научно-технической сфере дать положительную или отрицательную оценку каким-либо изобретениям весьма сложно ввиду неоднозначного воздействия на испытуемых, то в случае вышеописанных культурных феноменов никакой неолуддит или консерватор не посмеет высказаться против.
Современная вершина морально-нравственного развития остаётся незыблемой и безоговорочно упоминается со знаком плюс. Дело в том, что невозможно без ужаса вспоминать путь, по которому человечество пришло к современным ценностям.
Человеческая мысль пробивалась к свободе самыми трудными и потаёнными тропами. Для того, чтобы просто выжить, нужно было преодолевать чинимые самой природой непредсказуемые препятствия в виде холодов, засух, ураганов и паразитов. Однако страшнейшим противником человека на пути его развития оставался сам человек. Ограничивающая кругозор и свободу познания традиция заблуждаться существовала с незапамятных времён.
Профессор Сергей Савельев считает, что человеческое сознание отдаёт предпочтение в своём развитии пути наименьшего сопротивления лишь потому, что расходы энергии на питание мозга при активной мыслительной деятельности сопоставимы с затратами организма во время интенсивных физических упражнений. Чем и объясняется то, что из общей человеческой массы выделяется лишь очень малый процент представителей и тех, и других: одни тренируют тело, другие разум.
Но даже эти немногочисленные жертвы и усилия не прошли даром. За спиной у интеллигенции и религиозные войны, и гонения, и ссылки. Костры инквизиции и ритуальные жертвоприношения, казни инакомыслящих и травля оппозиционеров, репрессии и тюрьмы. Заслоняясь традиционным народным безволием, наверх всегда выбивались те, кто спешил воспользоваться доверчивостью граждан, вгоняя население в как можно более тесные рамки, потому что раб послушней, чем свободный. Мотив такого стремления прост – власть. А власть, как известно, развращает. И потому всякий, кто из лучших побуждений приходил на смену узурпирующему предшественнику, в итоге сам становился узурпатором.
Однако память о всех лозунгах, с какими свергалась предыдущая деспотия, сохранялась у единичных носителей народной мудрости, которые сберегали её для потомков на случай новой беды. Именно они по крупицам собирали правду, чтобы "всем напомнить вдруг, когда забудется, чтобы утешать, когда не сдюжится, и всех вдохновить, когда пора придёт". Устное народное творчество, письменные источники – всё было частью единой культуры, указывающей вектор вертикального развития человеческих отношений к самим себе и к окружающему миру. Литература во все времена была неотъемлемой частью прогресса, отзываясь на любые изменения социального строя, фиксируя неудачи в коллективной памяти как табу, а приобретаемую свободу, как цель дальнейшего существования.
Вклад литературного творчества в нравственное становление общества нельзя переоценить. Современную эпоху глобализации потряс кризис неправильного распределения благ. Кризис всегда несёт депрессию и упадок, однако наряду с модой на инфернально-маргинальных писателей вроде Пелевина и Мураками, в обществе также не утихает спрос и на ищущих выход из создавшегося положения интеллектуалов, таких как недавно почившие Станислав Лем и Умберто Эко. И, возможно, наша планета прочтёт искомый ответ именно в художественно книге, как это случалось и раньше. Царь Александр Второй, например, будучи заядлым охотником, прочёл тургеневские "Записки охотника", проникся жалостью к фигурировавшим в них крестьянам, и отменил крепостное право. А чуть позже царь погибнет, потому что бомбисты заминируют его поезд, вдохновившись чтением Герцена и Чернышевского. Впоследствии они сами сгинут в застенках НКВД, чтобы Алексей Толстой смог написать "Хождение по мукам" – проторить новый путь, очередной этап к духовному просвету.
Что ж, такова цена прогресса. Она страшна, но нам нельзя её забыть. Поскольку непоправимой ошибкой будет недооценить волю человека, решившего властвовать над другими. В русском народном эпосе запечатлён переход от языческого родноверия к христианству, как событие благоприятное, победившее тьму суеверий и обычаев новым взглядом на вещи. И это вполне понятно: племенные верования жёстко привязывали народ к календарной ритуалистике, в которой целая жизнь терялась на совершение магических обрядов, наблюдение звёздных процессов, чтение наговоров и просто на страх потустороннего вмешательства. Христианство же стёрло грань между национальностями, подарило единый способ обмена информацией, наделило верующих большей свободой благодаря понятию всепрощения. Однако уже через несколько столетий литературная характеристика православия изменила направленность. Речь разнообразилась новой терминологией, окрашивающей понятие духовенства в саркастические цвета. Появились притчи и частушки про попов. А во времена Никоновских реформ, отметившихся превращением патриархии в настоящую диктатуру со всеми присущими ей атрибутами (вплоть до массовых казней), стало понятно, что облагораживающая функция Церкви дискредитирована, а сама она стала тем же, от чего некогда спасла славян.
Фиксируя эти настроения, литература менялась сама, преображаясь от поколения к поколению. Социалистического реализма, как сплава натурализма и футуризма, не было бы, не возникни они на основе: один – реализма, другой – символизма и декадентства, к которому тяготел натурализм Достоевского. Тот же, в свою очередь, тяготел к реализму историческому, например, "Капитанской дочки" не было бы без "Роба Роя" Вальтера Скотта, основоположника этого жанра также не на пустом месте, но благодаря своему увлечению балладами и песнями о настоящей старине, сменившими буколистические и сентименталистские произведения.
И не случайно изучение культурного наследия на уроках литературы осуществляется в хронологическом порядке. Таким образом сохраняется ассоциативная привязка цепи событий к сопровождающему их информационному ряду. Это единый принцип, который используется в методологии преподавания и любых других школьных предметов: от химии до философии. Человечество совершало открытия постепенно, не лишним будет и ребёнку усвоить их в таком же порядке. Однако, стоит отметить, что из всех преподаваемых в школе дисциплин именно литература способна развить у человека гибкость мышления и явиться для него одним из аспектов духовно-нравственного воспитания. В других областях знаний разум ребёнка оперирует лишь набором ограниченных данных: в физике это модели физических систем, в математике – средства вычислений, в обществознании – правовые нормы, а в истории так уж совсем мрак: вместо фактов и доказательств ребёнка кормят бульоном домыслов и теорий по вопросам, общего мнения по которым до сих пор нет и быть не может.
Литература же не ограничена ничем. Да, можно возразить, что существуют жанры и стили, однако это их подгоняют под конкретное произведение, потому что автор не пользуется шаблоном для творчества. Когда перед автором чистый лист, он не ограничен ничем, кроме своего воображения и опыта, реакцией на который и будет появляющийся опус. Структура произведения может и быть похожей на другие, однако трехфазность сюжета – вовсе не обязательное условие сочинения. Такая схема диктуется лишь отношением к читателю и попыткой удержать его внимание до конца. Как и в любой цивилизованной оферте отношение "аудитория/писатель" регулируется здоровой конкуренцией и свободой выбора читателя вызвать предложение, а автора – удовлетворить спрос. Так науку жизни постигает и ученик на уроках литературы, удовлетворяя своё любопытство, проводя время за чтением приятно и с пользой, тренируя гибкость своего ума.
С чисто метафизической точки зрения можно, конечно, попытаться оспорить необходимость воспитания полноценного сознания человека посредством изучения литературы. Ведь сама жизнь, а тем более разумная жизнь, являясь конкретным нарушением второго закона термодинамики, доказывает силу своей сопротивляемости энтропии. Обладая таким потенциалом выживаемости, человек, казалось бы, совсем не нуждается в помощи и подсказках на эволюционном маршруте. Однако, человечество это сумма взаимодействующих индивидов, и мы не можем сейчас говорить о методах выживания на первом этапе формирования общества, поэтому духовно-нравственное воспитание, как часть стимула к развитию, отбрасывать не стоит. Но главное то, что правильное эволюционное развитие, как например, у всей биосферы, возможно лишь в незамутнённом информационном потоке, когда реакция субъекта на объект является приобретённой, а не навязанной со стороны. Социальная среда – это абсолютно не то место, где можно хвалиться чистотой доносимой информации!
В большом городе, а тем более в квартире, почти всё наше представление о мире основано не на эмпирическом опыте, а на информации, полученной из третьих рук. Книги, Интернет, журналы, телевизор, разговор с кем-либо – занимают неизмеримо больший объем нашего мозга, чем воспоминания о поездках, встречах или самостоятельных исследованиях чего-либо. В-основном, сведения о том, из чего состоит наша мебель, еда или техника, мы даже не добываем, доверяя тому, что услышали или прочли. Таким образом мы выносим мнение о чем-либо, основываясь не на конкретных данных, а на иллюзии правдоподобности. Упустить такой случай манипулировать общественным сознанием вряд ли захотят те, кто добрался до власти.
Вот здесь-то мы и сталкиваемся даже не с конкуренцией, а с конкретными противниками в борьбе за нравственность молодёжи. Участниками процесса воспитания ребёнка в современном мире становятся не только родители и школа, но и те источники внушения, которые власть имущие могут позволить себе использовать для достижения своих интересов. Они могут быть любыми, смотря по тому, какую цель себе они поставят, однако многовековой народный опыт подсказывает нам, что слишком долго удерживающаяся у кормушки власть в любом случае предпочитает подавленное и покорное население. И нет раба послушней, покорней и преданней, чем тот, что принимает свои цепи как данность, не осознавая своего рабского положения.
Но разве к этому ведёт нас путь прогресса? Гуманизм и высшие ценности человека означают только одно – свободу! И эту ценность должен защищать закон, даже несмотря на грубые нарушения конституции прямо в праздник Дня Конституции. Закон о "праве на забвение" похоронил свободу печати в России. Расходы на образование сокращаются в шестнадцать раз. Сокращаются школы и учителя, но мы, живя в искажённом информационном поле, всё равно продолжаем ничего не замечать и относиться к ограничениям ментального и материального комфорта, как к данности. Когда как поводов для тревоги предостаточно: В 1990 году наша страна занимала 3 место по уровню образования в мире, в 2001 году – 19 место, а в 2012 году – уже тридцать пятое. Заинтересованность власть предержащих направлена явно не на воспитание думающих специалистов.
И когда, казалось бы, противостать этому угнетающему диссонансу чужих внушений просто обязана школа, как главный носитель правды в нашу "фельетонную эпоху", я с недоумением и возмущением вспоминаю методы преподавания в моём собственном детстве. Это были уже нулевые, старшие классы. Заведующая учебной частью на уроке обществознания спросила меня:
– К кому ты обратишься, если по отношению к тебе кто-нибудь применит противоправные меры?
– Ээм, в прокуратуру? – нашёлся я, лихорадочно отыскивая в калейдоскопе скупых знаний о нашем обществе что-нибудь приблизительно верное.
– Нет, – был бесстрастный ответ.
– Хм, нуу, а! В милицию.
– Нет, – ответила завуч, уже раздражаясь, – К кому надо обратиться в первую очередь?
Я молчал, не находя в голове названия нужной инстанции. К подобной практической стороне гражданской деятельности нас не готовили на уроках обществознания. Но напрасно я понадеялся, что узнаю нечто полезное хотя бы сейчас – учитель с нотками безмерного недовольства мною, повысив голос, наконец-то, выдала ответ на свой вопрос:
– К родителям!
Ну, спасибо, капитан Очевидность, ведь мы все ещё имели неосторожность ожидать обучения в школе полезным вещам, а не того же покорного смирения, которого добивались от детей дьячки шестнадцатого века, пытаясь достучаться до их разума посредством порки и гороха. Да, кулачное воспитание очень эффективно. Настолько, что пока в тринадцатом веке британцы добились "Билля о правах", в восемнадцатом веке гремели французские революции, а американцы завоёвывали независимость, мы лишь во второй половине девятнадцатого века освободили собственное население от рабства. Но ведь как трогательно: наместник Бога на земле повелел относиться к человеку по-человечески. У храма Христа Спасителя Александру Второму за это памятник поставили. А в школах тем временем вновь слышится поступь священников и шелест их черных ряс. Теологию и изучение сакральных текстов признали наукой. Вышел даже запрет изучать следователям священные книги на предмет экстремизма, что, кстати, очень неплохо эти книги характеризует. С другой стороны растёт как на дрожжах список запрещённой литературы. Это в демократической-то стране? Пора признать, что железный занавес вновь опускается. "Закон о забвении" уничтожил свободу печати. Роскомнадзор тщательно борется со свободой слова в Интернете. Уже и запах костров инквизиции не за горами. О каком духовном воспитании идёт речь? Прогрессивном, о котором мы читаем в классических книгах, как о несбыточной мечте?
К чему мы готовим учащихся? Восемь вузов за прошедшую неделю полностью или частично были лишены государственной аккредитации, ещё три получили запрет на приём обучающихся. Расходы из бюджета на поддержание только армии из всех силовых структур значительно выросли в 2016 году, составив 42 миллиарда долларов. А с образованием что? Сокращения и снижение ставок. Совпадение? Так какое будущее ждёт детей, покидающих школы под торжественные последние звонки, сопровождаемые звяканьем бокалов? Участие в очередных имперских завоеваниях страны, в которой за последние двадцать лет не возникло ни одного нового производства?
Наш президент в пресс-конференциях очень любит говорить о военных успехах. А помните, что, а главное, как он ответил задавшей важный вопрос учительнице начальных классов? В плотно укомплектованных классах, сказала она, до пяти человек из среды приезжих семей, совершенно не знают русского языка. Что делать? Президент с усмешкой и цинично ответил: «учить русскому языку». И даже не обратил внимания. Отмахнулся. Куда приятней было обсуждать Крым и сближение с Китаем. А эта учительница не преподаватель иностранных языков, которые только азам лингвистики учат аудиторию по нескольку лет. У неё двадцать русскоязычных детей, которые даже читать не умеют. Но, видимо, они и уметь не должны. Современной России куда важнее иметь понятливую рабочую силу, чем грамотную и думающую молодёжь.
Сейчас мы находимся в той эпохе, когда голос учителя литературы – всего лишь один из множества каналов в потоке информации, обрушивающемся на родившегося человечка. И общий множитель этой матрицы очень активно и умело занимается его духовно-нравственным воспитанием в собственной, разумеется, системе координат. Взрослым тяжело противостать ей, что уж говорить о школьниках, которые также сами сформировывают свой жизненный цикл, заводят семьи и отдают в школы детей. Результат воспитания детей в условиях заговариваемого непрерывного экономического упадка на лицо, стоит только вдуматься в цифры, официально приводимые министерствами.
Каждый шестой ребёнок в России подвергается насильственным действиям со стороны своего ближайшего семейного окружения. Да, эта цифра может казаться преувеличенной из-за ювенальной истерии и традиционных приёмов физического наказания в семьях, ограниченных в развитии. Но кто же это развитие ограничивает? Дефицит заработной платы, распространённость кредитов и вседозволенность коллекторских агентств, повсеместность алиментов и проценты прибыли от заведённых дел судебных приставов в сумме с легализацией курения и продажи алкоголя, основным правообладателем которых является, кстати, РПЦ, превратило Россию в то, что мы видим сегодня, и куда ежегодно отправляем своих выпускников.
Данные следственного комитета, который подвёл итоги за 2015 год просто ошеломляют. За два года военных действий на Востоке Украины, где, как мы слышали из репортажей соловьёвых и киселёвых по федеральному российскому телевидению, украинские националисты бомбили даже школы, погибло 49 несовершеннолетних лиц. В России же от непосредственных убийств, по которым возбуждены уголовные дела, в прошлом году погибло 2062 ребёнка. Две тысячи детей за последний год! И это без учёта неумышленных и случайных смертей в ДТП. Именно убийств. Не где-то там, в какой-нибудь загнивающей Америке или Германии, а в России и в большинстве случаев – в собственных семьях. Эти показатели – результат воспитания нынешнего взрослого поколения. Воспитания не только депрессивной экономической атмосферой страны, заставляющей бросать предпринимателей свои дела за нерентабельностью, не только теле-, радио- и СМИ-пропагандой, и даже не только примером родителей, но и воспитания школьными уроками, без должной поощрительной стимуляции всё более и более предоставляющими учащихся самим себе.
Неправильное следствие из потери интереса государства к образованию заключается в прекращении учителей выполнять свои просветительские функции. Однако, приложение стараний в деле духовно-нравственного воспитания детей на уроках литературы может обернуться созданием той силы, что во все времена, вдохновляясь литературой, в стремлении к свободе устраняло все препятствия на пути культурной эволюции. Качественное и всестороннее обучение детей вопреки провластной пропаганде подобно долгосрочной инвестиции в дело народной победы над косностью и эгоцентризмом случайных вождей. Но, уж какие бы смутные времена не наступили, главное – нельзя идти на разрыв с собственной совестью.
Актуальность межпредметного подхода в педагогике
Требования Федерального государственного образовательного стандарта если и принимаются на вооружение, то для достижения адекватных ожидаемых государством результатов обучения педагогу необходимо чётко осознавать причины и условия, ставшие предпосылками для этих требований. Почему на законодательном уровне в процессе воспитания и обучения закреплено применение межпредметных форм дидактики? Какие учебные действия, навыки, компетенции и умения должен формировать интеграционный подход, получение которых невозможно обеспечить линейным преподаванием учебного материала? Поиском ответов на эти вопросы руководствовался автор при работе над этой статьёй.
Невозможно отрицать, что развитие общественных отношений не стоит на месте. Экспоненциальный прогресс в сфере только коммуникационных технологий уже дважды поменял форму межличностного общения – с появлением Интернета, и с распространением мобильных устройств – в течение каких-то двух десятков лет. Перемены происходят постоянно, влияя на окружающую действительность и перестраивая её. Следующему поколению жить уже в новых условиях, формирующихся именно сейчас с каждым нововведением, и кому как не педагогу необходимо прогнозировать конструктивные, этические, компетентностные и какие-либо другие особенности, которые будут требоваться от человека и гражданина в этом частично вырисовывающемся сейчас будущем.
Говорят, что человек приспосабливается ко всему, однако вместе с тем мы понимаем, что человек – существо, на подъём довольно тяжёлое. Особенно в трудовом процессе. И, в частности, это касается однообразной деятельности, связанной с повторяющимися похожими друг на друга операциями. Такими как подача устного материала в лекционных аудиториях. Как только мы привыкнем к рабочей методике, войдём в колею, поймаем нужный темп, и нам уже сложно отвлекаться на внешние раздражители, интересоваться, как лучше адаптировать свой подход к общественным запросам, а просьбы поменять стиль нас скорее дезориентируют, чем подстёгивают держать нос по ветру. Поэтому, когда всё-таки перемены затрагивают наше поведение на рабочем месте, мы просто стараемся добиться того, что от нас требует руководство вместо того, чтобы вникнуть в причину, вызвавшую появление новых приказов, формуляров и нормативов.
К примеру, поступает сверху распоряжение обеспечить межпредметные связи во время уроков. И мы понимаем, что это потребует не только дополнительный ресурс для демонстрации обучающимся общих для разных дисциплин моментов, но и повлечёт новые взаимодействия между предметниками, которых раньше не было: нужно будет совместно прорабатывать новый материал, обговаривать место проведения, сценарий совместного урока, добиваться наглядности с помощью пособий, предоставить обучающимся возможность упражняться в получении и освоении новых умений и навыков и (что вызывает нервную дрожь у любого преподавателя) контролировать дисциплину подростков, возбуждённых сменой локации и новыми впечатлениями. Главное для педагога в этом случае – подготовить урок. Причины же возникновения этой необходимости остаются где-то на периферии внимания, отгороженные стандартной отговоркой «значит, так надо».
«Необходимость» межпредметности, таким образом, отходит в раздел «очевидности», что наглядно доказывается даже научными статьями, рассматривающими интересующий нас вопрос. Во многих трудах вводные слова будто скопированы друг у друга. Л.Я. Шилина: «Вполне очевидно, что слабым будет образовательно-воспитательный эффект без скоординированных усилий всех учителей». Н.В. Гончарова: «Актуальность межпредметных связей в обучении очевидна». И даже профессор А.А. Сычёв: «Очевидно, что для успешной выработки нового мировоззрения наука должна изучаться как составная часть социокультурного целого». Интересно, если интеграция знаний различных научных дисциплин настолько очевидна, почему же сейчас приходится организовывать межпредметные уроки чуть ли не из-под палки? Почему веками учёные пренебрегали синтетическим подходом, уделяя внимание, силы и средства именно аналитическим исследованиям? Почему натурфилософов, начиная с ньютоновского королевского общества, не устраивали обобщённые методы организации труда, и каждая наука делилась на поднауки и всё более утончала спектр охватываемых при изучении явлений? Может быть, как раз потому, что просто так легче?
Однако, конечно же, не стоит сравнивать методы исследования с методами их преподавания. И сегодня общество благодаря постиндустриальной революции в технике начинает это осознавать. Человек в современном мире перестаёт рассматриваться как винтик в глобальных механизмах. Цифровая интерактивность позволяет каждому быть зрителем и деятельным участником мировых событий, внося собственные индивидуальные коррективы в реальность вокруг себя. Не массы уже становятся выразителями воли и экономическими единицами, а каждая конкретная личность. И вместе с благом быть замеченным, делать собственный выбор и, например, сохранять статус-кво приходят опасности и уязвимости: быть замеченным мошенниками, делать неверный или не до конца осмысленный выбор и сохранять статус-кво, отгораживаясь от улучшений, связей и возможных выгод. Гражданин будущего может стать заложником своего «пузыря предпочтений», а потому преподавателю следует держать руку на пульсе времени и снабжать обучающегося не только предметными знаниями, которые в одно мгновение появляются на дисплее при произнесении ключевых слов в микрофон гаджета, но и навыками социальной жизни, опытом взаимоотношений в коллективе, деятельностными умениями, методологией, эмоциональным интеллектом, компетенциями ментально здорового и всесторонне развитого члена общества. И лишь осознавая это, мы можем признаться, что, да, возможно, действительно обращение к интеграционному подходу конкретно в дидактике и не только именно в наше время становится – очевидно – обоснованным.
Вышеупомянутый профессор Сычёв берёт ещё одну крайность в попытке объяснить общественный разворот от предметности к междисциплинарности, позволяя себе предположить, что узко ориентированные области исследований изжили себя, собрав максимум информации, что пора делать новые открытия на периферии атаки, а не в центре. Весьма спорные выводы, впрочем обойдёмся без цитирования и без критики, поскольку в его труде «Философско-методологические основания интегративного подхода» есть и прекрасные подмечания, например, того, что представление о целостности мира – фоновая интуиция человека, сформированная задолго до попыток рациональной интерпретации действительности. Или того, что человеческий мозг, работая системно, инстинктивно пытается всё обосновать и обобщить. Мозг привык видеть результат в сумме элементов, а не дробно; целостность кажется нам адекватнее набора деталей. Изучаемая и преподаваемая дисциплина – это не феномен «искусства ради искусства», а социокультурный пласт, который не должен рассматриваться в отрыве от смежных наук и общественных институтов. Обучающийся, как и государство, должен понимать, для чего будущему гражданину посещать образовательный курс и какую практическую пользу ожидать по его завершению.
Именно поэтому в 2015 году и был введён в требования к педагогической деятельности ФГОС, направляя учителя развивать в обучающихся важную интеллектуальную способность человека – тягу к сравнению, синтезу и классификации полученной извне информации. Сегодня просто необходимо провести соответствие между изучаемыми предметами и целостностью окружающего мира. Введение в урок интегративных методик помогает воссоединению индуктивного восприятия – единства природы и человека, живущего в ней и её познающего. Смысл интеграции состоит не только в объединении определённых областей знания в целое на основе общего подхода для получения нового интеллектуального результата, превосходящего по своей эвристической значимости ценность всех дискретных элементов, но и усилить активность учащихся, пробудить в них новый ход мысли путём перемещения деталей из одних учебных дисциплин в содержание других. Эти связи способствуют образованию всесторонних цельных представлений, формированию понятий, познанию закономерностей, лучшему пониманию сложных явлений.
Используемая литература
1. Гончарова, Н.В. Межпредметные связи в процессе обучения истории и обществознания – Новосибирск: Развитие образования в России/ проблемы и перспективы, 2017. – стр: 54-60.
2. Сычёв, А.А. Философско-методологические основания интегративного подхода – Саранск: Регионология, 2013. – 4 (85), стр: 99-102.
3. Шилина, Л. Я. Взаимная связь учебных предметов как эффективный способ их освоения – Пятигорск: Научные проблемы гуманитарных исследований, 2012. – 3, стр: 150 – 155.
