Ненавижу и… люблю
Надежда Казначеева
Как жить, если тебе пятнадцать, ты себе не нравишься, но по уши влюблена в своего одноклассника?Что делать, если ты красавчик, но терпеть не можешь, когда к тебе липнут девчонки?История первой школьной любви, когда каждое случайное касание – до мурашек, каждое столкновение взглядов – волной по телу, одно неудачное слово – тот самый шаг от любви до ненависти…Смогут ли герои преодолеть предрассудки на пути друг к другу? Гордость, скромность, страх отвержения. Сможет ли Она пронести своё светлое чувство через боль и обиды? Сможет ли Он осознать истинные мотивы своих действий по отношению к Ней? Битва, в которой оба либо проиграют, либо победят…
Надежда Казначеева
Ненавижу и… люблю
ЧАСТЬ 1
2 октября
Она
– Вот почему ты такая? – я сидела на полу у себя в комнате и держала перед собой свою фотографию. – Такая никакая. Ты не такая, как я бы хотела…
Я, наверное, ненавидела себя в тот момент. Почему же?
Я девочка-одуванчик и такой была всегда. Даже в свои пятнадцать лет. Друзья относились ко мне как к всезнайке, зубрилке. Я такой себя никогда не считала, а их разве переубедишь? Да, мне везло. Я успевала почти по всем предметам. Да что скромничать. Я успевала по всем предметам! И ещё занималась в художественной школе. Я люблю рисовать и с этим ничего нельзя поделать. Знакомые всегда хвалили мои работы, мы отправляли их на выставки. Я выигрывала конкурсы, получала призы.
Ребята постоянно жаловались, что я забываю про них, не выхожу на улицу, не звоню. Они удивлялись, как я ещё не устала от всей этой суеты и беготни. Они не понимали, не понимают и не поймут, что я отдыхаю, рисуя. Ведь это так прекрасно, когда из-под твоей руки рождается новый человек, пейзаж, отточенный натюрморт и множество всего, что только допускает человеческая фантазия. А ещё чудесней, когда, смотря на твои работы, люди радуются, улыбаются, смеются, а иногда и грустят, вспоминая что-то своё, личное. Рисуя, я забываю о проблемах, вопросах, людях и о мире вообще.
Но это одна сторона медали. Мне нравится успевать по учёбе и наслаждаться творчеством. Но одновременно я ещё хочу и другой жизни, личной… Больше свободного времени, больше общения с друзьями. Я мечтаю жить и как нормальная обычная девчонка: краситься, носить яркие кофточки и юбки, вешать огромные серёжки и пахнуть разными духами, получать комплименты от парней и встречаться с ними. Мечта мечтой, а жизнь жизнью. И сейчас мне кажется невозможным быть, по сути, двумя разными людьми сразу. А в конце этого учебного года ещё и экзамены…
Я решила пережить этот год, как и все перед этим, но первый шаг к свободе я всё-таки сделала. Окончив художественную школу (всего четыре класса – чепуха), я поступила в школу с художественным направлением. Жалко было бросать свою бывшую школу, но всё равно я там ни для кого необходимостью не была. Только если для двоечников. А теперь и основная учёба, и художественная будут в одном месте. Это очень удобно.
В новой школе одноклассники встретили меня нормально. Изучали сразу, расспрашивали, интересовались. Каждый присматривал меня для своей компании. Неудивительно, что я оказалась среди самых тихих обитателей класса. Возле них мне было лучше всего, да и им со мной легко ладить. Нормальные девчонки – Настя и Оля. Мы быстро сошлись, у нас оказались одинаковые интересы и проблемы. Во всяком случае, почти. Они тоже обожают живопись и музыку. Живут недалеко от меня, и мы ходим в школу и обратно вместе.
С остальными я общаюсь просто как с одноклассниками. Мне приятно разговаривать с Ритой. Она интересная, весёлая, всегда красивая и аккуратная. У неё много знакомых за пределами школы. Но с ней часто общаться не получается, так как она всегда нарасхват.
Есть ещё Юля. Мисс «самая раскрашенная красотка класса». У меня возникают подозрения, что в голове у неё совсем пусто. Но строит из себя… А мальчишки так и бегают. И что они от неё получат? Только внешность. Не умеют они ценить внутреннюю красоту.
Парни сразу приставали и ко мне: цеплялись, бросали в меня, что попало, шутили. В основном Макс и Слава. Они тут самые беспринципные нахалы. Ну, и можно сказать, самые симпатичные. Девчонки так и трепещут, когда те будто бы нечаянно дотрагиваются до них. К счастью, они быстро поняли, что я не собираюсь бегать за ними, флиртовать, и их интерес иссяк. Ну, и, слава Богу. Не хватало ещё связываться с ними.
Есть у нас ещё один парень. Игорь. Шут гороховый. Постоянно зажатый, тихий. А выпендриться и ему хочется. Особенно перед девчонками. Как что ляпнет… Хоть стой, хоть падай. И потом сам же заходится от смеха. А разве было смешно? У него почти нет друзей, а девочки его остерегаются.
Я не одна пришла в этот класс в этом году. Его зовут Сергей. Он… он… интересный. У него красивая широкая улыбка. А когда шутит, всегда смешно. И голос такой глубокий, приятный. Тёмные волосы, широкие плечи, выше меня на голову, крепкие мужские руки, линия губ средней толщины. А глаза! Они искрятся жизнью. Даже самый несчастный, заглянув в них, поверит в то, что может быть счастлив. Увы, я не одна заметила все его достоинства. Одноклассницы так и кружат возле него, как пчёлы над мёдом. Подмигивают ему, мол, давай вечером встретимся, а он будто не замечает. И со всеми вежлив. Я ещё не встречала таких…
И вот сейчас я смотрю на себя и в который раз убеждаюсь, что я… Какая я? Да никакая. Разве такую может полюбить парень? Тихую серую мышку, живущую своей жизнью, несвязанной ни с кем. Если бы я ещё была красива. Ну да. Размечталась. Банальные русые волосы, бледное лицо, потрескавшиеся губы, мелкая россыпь веснушек. На что только не могу пожаловаться, так это на фигуру. Истощённая плотным графиком работы, я никогда не набираю в весе. Хоть это хорошо. Рост тоже не фейерверк – метр шестьдесят. Ещё люблю свои зелёные глаза достаточно большого размера и длинные ресницы, но чем они могут мне помочь? Ими недостатков не скроешь. Да вообще всё чушь какая-то! Не верю я во взаимную любовь. Это только в книжках и в кино. А если в жизни у красоток что-то случается, так это только из-за того, что они красивы. Поэтому парни к ним и липнут. Какая тут любовь?
А так хочется…
Он
– Селёза, Селёза, пласнись. Катя в талет хотет, – маленький двоюродный братец нагло стаскивал с меня одеяло.
– Что?
– Скола описаеца. Катька.
Единственный выходной и опять невозможно поспать. Катя! Задушил бы. В объятиях. И не посмотрел бы, что это моя родная сестра. Сколько из-за неё я уже перемучился. Хороши они! Нет бы к маме подойти, которая, наверное, на кухне завтраком занимается. Меня сразу будить. Привыкли, что я постоянно с этой малявкой вожусь.
Я встал и посадил малышку на горшок.
– Селёза, ласказы сказку, – сестрёнка наглела на глазах.
– Ну, ещё чего! – я аккуратно потормошил ей волосы.
– А тада я не хочу пи-пи. Я пафутила, – она неумело натянула на себя штанишки, а потом вскарабкалась на стул и обняла меня, со всей силы прижимая к себе. – А я тебя лублю, – она улыбалась и повторяла эти слова. Все девчонки такие, умеют подлизаться.
– И я тебя люблю, маленькая хитрая девчонка, – улыбнулся я, снял её с себя и посадил на стул, а потом вернулся к своей любимой кровати и закутался в одеяло.
Воскресенье. Выходной. Единственный выходной. Остальные дни все загружены учёбой и рисованием. Но с тех пор, как я перешёл в эту школу, стало посвободнее и больше времени на свои интересы. А раньше ещё приходилось ездить на другой конец города к знакомому художнику, у которого я с десяти лет учился рисовать. Я бы никогда и не подумал заниматься этим, если бы не родители. Сначала в детстве я постоянно через копирку перерисовывал свои любимые книжки, а потом начал срисовывать. Родные решили, что нельзя пропадать “таланту” и отправили к своему другу-художнику. Сейчас, по-моему, я отлично рисую, особенно в графике. Живопись не очень люблю, потому что это, на мой взгляд, больше девичье занятие. Размазня, оттенки… А в графике нужна точность, строгость, сила штриха, уверенность. Вот это по мне.
Бывшая моя школа сильно отличается от новой. Ну, внешне это понятно, но и люди тут совсем другие. Там я ни с кем не мог сойтись характером. То меня считали слишком умным, то наоборот, то я тихий, то выпендриваюсь, то урод, то симпатичный. Вот и пойми их всех. А я где-то среднее между всем этим. Во всяком случае, я так думаю. Друзей у меня было немного. Пару человек. Но на жизнь хватало. Девчонки, как только познакомимся, цеплялись. Но быстро отклеивались, так как я не такой якобы крутой, как им надо. Боже, как мне надоели эти слюни. Им только любовь – лучшее в жизни. А нормальный человек и без неё человек.
В этом классе многое по-другому. Максим слишком… И курит, и пьёт, как оказалось. Ну, и Слава такой же. А вот Роман нормальный. С ним я сейчас в основном и общаюсь. Игорь – псих. Но с него можно круто посмеяться. Мне иногда жаль его. Он не понимает, что от его сальных шуточек к нему лучше относиться не станут. Саша – мальчик-одуванчик. Примерный такой, отличник.
Ну, девчонки везде одинаковые. Липнут, будто я сахар. “Новенький! Новенький!” И что с того? Жалко, что я не могу послать их, как Макс или Слава. Этим парням вообще всё равно, как к ним относятся. А я так не могу. Надо занять устойчивую позицию в классе. Да и какая-то внутренняя вежливость не позволяет поступать грубо. Подожду, осмотрюсь, а потом, может, и буду фильтровать, с кем общаться. А может, они к этому времени сами отстанут. Так даже проще было бы. Наградила же меня природа привлекательной для них внешностью. Нет бы какой-нибудь страшный шрам на щеке или нос с горбинкой. Но нет же…
Юла (Юлька наша) офигенная девушка для таких, как Макс и Слава, но как все блондинки – дура дурой. Никакого логического мышления, только накладными ресницами хлоп-хлоп. И как можно быть такой… даже не знаю, как сказать… без принципов. Она больше всех мне надоела. Вешается на шею. Ненавижу девчонок! Во всём мешают. Чтобы я когда-нибудь связался с одной из них… Да ни за что!
А вот такие как Ольга и Настя – вот это девчонки. Живут себе тихо, никому не мешают. Будто бы их и нет вовсе. Если бы все такими были. Можно, наверное, было бы избежать всемирной катастрофы. А ещё и новенькая с ними… Как это её? А! Надя. И она такая же. Девочки-припевочки. Правда и от них пользы мало. Ну, только что Оля (как её ещё в классе называют “Энциклопедия”) может домашку дать списать и на контрольной подсказать, а Настя (“Молекула”) в физике и химии сильна. А Надя (у неё пока кликухи нет)… ну, она просто одноклассница. Ничего особенного. Тоже всезнайка и зубрилка. Я, правда, к таким с уважением отношусь. Не больше.
Я никак не мог заснуть. Даже подремать не удавалось. А завтра опять рано просыпаться. У людей, особенно маленьких, совести совсем нет.
3 октября
Он
Вот уже как месяц я в этой школе. А кажется, что всех этих людей я всю свою сознательную жизнь знал. А ведь нет. Страшно подумать, как бы я жил без них. Особенно без Ромчика. С ним в основном и связаны все мои лучшие воспоминания о прошедшем месяце. Ух, как мы веселились, например, на рыбалке. А как он учил меня на роликах кататься! Нельзя было не смеяться. Но всё-таки ходить на них я наловчился. Уже прогресс. Но до Ромы мне ещё далеко. Подождите, я лучше, чем он, когда-нибудь кататься буду. Обязательно!
Мне сегодня ещё на химии повезло. До конца четверти всего месяц остался. Даже меньше. И оценки хорошие нужны. А я ведь домашнюю работу не сделал. Я вообще про уроки вчера забыл. Как засел в интернете, так и до вечера. Представляю, что с родителями станет, когда они поймут, что я не за учёбой столько времени сижу… Весело живём!
Так вот. Вызывает меня Кислючка. Это химица наша. Просто фамилия у неё Кислюкова, да и на кислотах всяких она помешана. А я ведь ничего не знаю. Я стою, молчу, в пол смотрю. В это время Дюха (ну, Надька наша) доску вытирала. Шла она с тряпкой мимо рядов и около меня проходила, а я ей шёпотом: “Помоги”. Не знаю, что это на меня нашло. Даже не подумал, что помощь у девчонки прошу. А она прошла и даже вида не подала, что слышала. Ну, думаю, будет она мне помогать, репутацию свою портить. Как будто делать ей больше нечего. Пускай доску лучше моет. А она? Она специально пошла к доске мимо Кислючки и как наступит ей на ногу… Будто случайно, но так сильно! Та аж присела. Это было зрелище! Даже Рита с Юлькой перестали щебетать. И Макс оторвался от своих каких-то дел, и Слава. А Молекула с Олькой удивлённо уставились на подругу. Да и я не меньше был ошарашен. Никто не осмеливался злить химичку.
Надя тем временем нагнулась и помогала училке выпрямиться.
– Ой! Галина Григорьевна, я не знаю, как это получилось.
– Зато я знаю!
– Извините меня, пожалуйста. Я не хотела, – девчонка отряхивала колено, на которое упала Кислючка.
– От твоих извинений мне легче не станет. Кириллов, сядь. Я тебя на следующем уроке попытаю. А ты, Савелова, отвечай домашние параграфы.
– Да для этой зубрилки это и не наказание вовсе, – прошептал Макс Славе.
– Это точно.
