– Так что вам там она сказала? Можно в подробностях? Или у вас есть серьёзная причина это скрывать? Рыжий-то там наговорил, но всё же. Я, конечно, могу спросить у мамы… – Давид шумно почесал себя под майкой.
– Маму ты, конечно, спроси. Это может быть ценно. Но судя по тому, что я там видела…
Звёздочка бросила на меня взгляд. Я почесал в затылке, и нехотя кивнул. Раз уж мы играем открытыми картами, то будет честно рассказать всем, как было дело…
Десять часов назад
Дом матушки Саймона
– Я счастлива, я так счастлива, что стала матерью пророка! Моё предназначение исполнилось! – и мама радостно заплакала.
Она обняла меня за плечи и уткнулась носом куда-то в район макушки.
Смысл слов дошёл до меня сразу, адреналин ударил в голову, но мягкие руки держали ничуть не хуже стальных кандалов.
В отличие от меня, Звёздочка соображала мгновенно. Я только успел увидеть мельтешение где-то на периферии зрения, а в следующее мгновение мама скрутила корпус, и убрала меня с собой с траектории движения стула. Со стола рухнула керамическая миска и распалась на осколки.
А Долорес скользнула Эльзе навстречу, всадила ей кулак в печень, схватила за кисть и снова крутнулась на месте. Эльза собрала лицом осколки глиняной миски, и болезненно вскрикнула.
– Всё как я учила, да, девочка? Я рада, что ты защищаешь моего сына.
– Ты рехнулась, старуха, да я…
Мама надавила, и с противным звуком вытащила руку Звёздочки из сустава.
– Деточка, мне надо с вами поговорить, и ты будешь меня слушать или добровольно, или я тебя разберу на запчасти, а потом починю, лучше чем было. Не время для игрушек.
Мама утёрла свободной ладонью слёзы, которые всё ещё стояли у неё в глазах.
А я смотрел на это, и… и ничего не мог сделать. А я ведь мог ударить. И плевать на котов, которые развалились на шкафу. Просто… Поднять руку на маму я даже в мыслях не мог. Это как поднять руку на бога… Я всегда говорил, что мама сумасшедшая психопатка, которая едва не убила всех жителей станции. Но она меня любила. И я её тоже.
А мама смотрела на меня, смотрела своим пронзающим, понимающим взглядом. И в этом взгляде было столько тепла…
И… я не смог. Просто стоял и смотрел.
– Тебя можно отпустить, маленькая фурия?
Долорес наконец обратилась к Эльзе. Та что-то буркнула.
– А вот это тебе пока не нужно.
Мама вытащила у Звёздочки из кармана шило, два шила, и клинок, к которому прикручен баллончик с газом.
Звёздочка со стоном села. Из ранок на лице текла кровь. Она бросила тяжёлый взгляд в мою сторону. И с вызовом уставилась на Долорес. Рука, вывернутая из сустава, висела плетью, но Девять нолей даже не стонала.
– И что дальше? Нас принесут в жертву? Мы пойдём резать людей на станции? Устроим оргию в честь явления пророка? Типа, раскрасим Саймона кровью и будем ему поклоняться?
– Девочка, ты уж определись, я сумасшедшая или дура.
Мама улыбнулась и встала на ноги. Она открыла один из кухонных шкафов и достала аптечку.
– У людей в психозе снижаются когнитивные способности.
Эльза провела по разбитым губам языком, и хотела было сплюнуть кровь на пол, но под взглядом Долорес остановилась.
– С настоящего момента все ресурсы общины Листа в вашем полном распоряжении. Все будут выполнять ваши приказы, или помогать, по мере собственного разумения.
Мама достала пластиковую чашку из мойки и протянула моей подруге. Та послушно взяла посуду, а потом, кажется, до неё дошёл смысл слов Долорес. Звёздочка уставилась на чашку так, словно не могла понять, как она оказалась у неё в руках.
– Прям все?
– Да. Теперь Саймон тут главный. Садись, обработаю твоё лицо.
Эльза исполнила команду и рухнула на стул.
– Сейчас вправлю руку. На счёт три. Готова?
– Ага…
Без какого-либо счёта Долорес резко потянула травмированную руку вниз, и та вернулась в сустав. Звёздочка тихо застонала.
Мама открыла аптечку и достала губку с антисептиком.
Воцарилось молчание, которое прерывало только тихое шипение Эльзы.
– И что дальше? Ты… Ты это серьёзно? Нас не накажут?
Уточнила Звёздочка, когда кровь перестала заливать ей глаз.
– За что? Вы мне сами сказали: у Саймона на шее взрывчатка, у вас есть план, который вы успешно претворяете в жизнь. Чертополох даёт вам ценные советы. Я бы не могла справиться лучше. Вы заслужили репутацию, вас боятся, вас ненавидят, у вас есть преданные союзники и злобные враги. У пророка всегда есть путь, и он его должен пройти. Всё идёт как нужно.
– А… А ты разве не вмешаешься? Не поможешь нам? – я наконец-то обрёл дар речи.
– Мальчик мой, вся человеческая история не знает случая, когда у пророка была заботливая мамочка, которая утирала ему сопли.
Долорес достала из аптечки медицинский клей, и нанесла его поверх раны. Прозрачный состав мгновенно застыл.
– И что должно случиться? Ну, типа, по пророчеству? Саймон родит сына божьего, а ты, типа, будешь божьей бабушкой?
Мама дёрнула Эльзу за подбородок и уставилась ей в глаза. Словно пыталась там что-то рассмотреть.
– Если придётся – то да. Но всё будет иначе.
– Как? – этот вопрос мы произнесли с Эльзой хором.
Долорес отвернулась к окну, и бросила взгляд на озеро. Там с шумом плескалась рыба. Воцарилось молчание.
– Вы пролили кровь. Во славу свою. На эту кровь с той стороны всегда приходит голодная свора, голодные твари из холодной темноты. Если бы тут были звёзды, мы бы заметили их алчущие взгляды. Мы бы услышали их полный злобы вой. Слишком много на небе звёзд, но мы бы заметили, как они гаснут в их пастях. И эти твари торят дорогу тому, кто придёт вслед за ними. Если вас не сожрут, то за сворой придёт её хозяин. Бог. Бог, который давно оставил нас. Никто всерьёз не возносит молитвы уже сотни лет. Никто не верит, что мы нужны кому-то там, за гранью бесконечности. Бог, который устал от своих игрушек, от своих детей. Но мы позвали. По-настоящему позвали. Он грядёт. И я знаю одно: Бог будет к нам добр. Он будет добр к каждому, кто примет его всем сердцем.
Черновик 
