– А так, – прошипел деду Андрей, когда Гена тактично отошел в сторону, – что ж ты меня перед европейцами позоришь, дед? Вот обошелся бы с людьми по-хорошему – жили бы они в частном секторе без ремонта, а так – заселяй пятиэтажку. Все, без разговоров. Сами хотели княжью волю – так получите и распишитесь.
Вечером Надя расстаралась на неплохой ужин с тушеным зайцем и минимумом магических плодов. Гена явился на встречу с беременной женой, с чем князь его и поздравил.
В начале вечера обходились без деловых разговоров, но когда Надя утащила Грету в свою гардеробную с целью что-нибудь подсунуть – на бедной австрийке было потертое платье, а в глазах читалась тоска по утерянному гардеробу, – Андрей вопросительно посмотрел на Гену и приготовился слушать.
Из рассказа бывшего бургомистра выходило, что самоубийственный и неожиданно успешный поход Андрея наделал в стане врага такого шороху, что вздрогнула вся Европа. Эльфы запаниковали, кроме того, нашлись беспокойные люди, которые, казалось, только и ждали подобного момента. Армию коалиции человеческих анклавов возглавил некто Командор. Он собрал несколько тысяч итальянцев, хорватов, албанцев и небольшую, но совершенно безбашенную бригаду венгров, которой сам и руководил. Немцев и французов привлечь не удалось – не было больше таких народов.
Но не это явилось решающим фактором, а то, что в человеческой армии нашлось несколько аданаилов. Командор разработал новую стратегию, и родовитые маги начали дохнуть как мухи от снайперского огня антимагов. Может, в другой ситуации они бы что-нибудь придумали, но смерть короля и магический взрыв в столице заставил эльфов заговорить о мире. К тому же где-то в феврале Командор умудрился совершить настолько наглый рейд по тылам ушастых, что те просто за голову взялись. Результатом этих событий стал договор между эльфами и коалицией людей – перемирие и граница по Дунаю. Люди не лезут к эльфам, а эльфы остаются в Западной Европе.
– Вот так просто отдали ушастым всю Западную Европу?
– А варианты? То, что произошло, только чудом и можно назвать, взяли что дают. К тому же на Дунае и Рейне сидит клан Озерной Лилии, а с этими отморозками не рискуют спорить даже сами эльфы. После смерти Эдерая эти ребята вообще никому не подчиняются и на подписание договора не явились. Кстати, так же как и Командор: от мира он не в восторге, но, как говорится, один в поле не воин.
– Не хочу повторяться, но откуда такое знание эльфийско-человеческой политической обстановки? – с ехидцей спросил Андрей.
– Не хочу повторяться, – в тон ответил Гена, – но оттуда же, откуда и раньше. Я уже говорил о старом знакомом любителе черной пыльцы. Обнюхавшись, это мелкое падло уже не замолкало ни на секунду и на вопросы отвечало очень охотно. Как оказалось, рабы очень информированный народ, и сарафанное радио у них работает не хуже ВВС. Впрочем, обижаться на фэйри мне грех – ведь именно он предупредил, что слишком близкие к Дунаю поселения могут тихонько переселить через реку, так сказать, добровольно-принудительно. Поэтому я прихватил тех мастеров, которые согласились уйти со мной, и дернул подальше от эльфов. О твоем квесте я тоже узнал от фэйри. А уже проходя по Белоруссии, наслушался от местных о великом князе, жестоком Убивце и вообще эпической личности. Сложил два и два – и решил перебраться под крыло к хоть и шапочно, но знакомому правителю.
На некоторое время Андрей задумался. Теперь, после разговора с Геной, многое становилось понятно. После смерти короля эльфы снизили свою активность. А недавний договор объяснял исчезновение всех ушастых. Это была заслуга других, но окрестный народ явно приписывал все перемены Андрею и старался перебраться поближе к безопасности.
Андрей так и не успел решить, что из всего этого следует, – в столовую ворвался один из бойцов Гаврилова:
– Княже, у нас ЧП в больничке.
– Что случилось?
– Понятия не имею, просто сказали вызвать вас.
– Ладно, разберемся, – вздохнул Андрей, поднимаясь со стула. Увидев входящих в двери Надю с Гретой, жестом остановил возможные вопросы. – Надя, все потом. Разберись, пожалуйста, с проблемами наших гостей и введи Гену в курс дела. Думаю предложить ему пост постоянного заместителя старосты. Его опыт бургомистра нам ой как нужен.
Гена согласно кивнул, улыбаясь уголками рта, – он прекрасно знал английский опыт постоянных заместителей министров, где сам министр исполнял роль свадебного генерала.
До бывшей поликлиники, а нынче главной больницы Княжеского, было недалеко – метров семьдесят, так что уже через пару минут Андрей входил в вестибюль двухэтажного здания. Там его встретил местный главврач – невысокий, крепко сбитый мужчина с шикарными буденновскими усами, полностью соответствующими окрасу коротко постриженных русых волос. Весь вид Василия Васильевича вызывал благодушное отношение наравне с иллюзией незлобивости и отзывчивости – таким он и был с адекватными больными и друзьями. Но стоило кому-то попытаться вести себя грубо, этот невысокий человек ставил на место самого наглого здоровяка – опыт психиатра давал о себе знать, причем в полной мере.
– Василь Василич, что тут у тебя стряслось?
– Честно говоря, Андрей Андреич, и сам не знаю – в общем, мистика какая-то, – ответил врач, указывая одной рукой в сторону лестницы на второй этаж, а вторую по-прежнему удерживая в кармане белого халата. – Сам знаешь, Света иногда приходила посмотреть на Анюту, а вот сегодня решилась взять на руки. И тут с ней случился припадок. Няня еле успела подхватить ребенка, Света стоит столбом, глаза круглые и мутные, а сама вещает что-то о вишневом цвете, девушке в белом платье и крови друга.
Андрей застыл на лестнице как замороженный.
– Ты ничего не путаешь?
– На склероз, а тем более галлюцинации, пока не жаловался.
– Прости, я не это хотел сказать, – рассеянно извинился князь и практически вбежал в указанную доктором палату.
На больничной кровати лежала бледная Света и плакала.
– Ну что ты, Светик, все хорошо… – Андрей присел на кровати и погладил девушку по голове.
– Я теперь никогда не смогу к ней прикасаться.
– Ерунда, справились с эльфами – и с этой проблемой справимся. Подумаем и справимся. Лучше скажи – что ты видела?
– Не помню, – немного злясь на бесчувственность Андрея, ответила Света, чего он и добивался. Иногда злость является неплохим лекарством. – Только какие-то белые цветы и глаза Вини. Такие страшные.
– Цветы, – задумчиво произнес Андрей. Ему почему-то только сейчас пришло на ум, что на дворе всего лишь начало марта и пора цветения вишен еще не пришла. Магические растения по периметру действия «шишки» цвели даже зимой, а с началом весны вообще взрывались буйством красок, и вишни на этом фоне как-то терялись.
«Следовательно, я видел будущее. Интересно, это у нас со Светой групповой бред или Филька все-таки ошибался?»
В этот момент в палату буквально ворвались Надя, Гена и Мазай – неугомонная подруга Андрея все же расколола посыльного. На всех облеченных местной властью лицах было написано беспокойство, которое перешло в удивление, когда Андрей ошарашил их вопросом:
– Кто из вас знает, когда в Венгрии цветут вишни?
Глава 2
Наследник
Практически сплошной массив зелени, через который вел узкий тоннель, был настоящим произведением искусства, можно сказать, шедевром. По всей его площади, нарушая законы природы, в густой тени росли огромные цветы всех оттенков красного и синего. Бутоны, находившиеся в отдалении от прохода, закрывали волоски тонких, но очень прочных стеблей, из которых и состоял весь этот массив. Казалось, цветы плавали в толще воды и на расстоянии выглядели размытыми, а те, что росли вблизи, открыто полыхали всеми красками, подаренными им природой и магами жизни.
Осождах шел по растительному тоннелю, не замечая окружающего великолепия: он был полностью погружен в свои думы. Впереди молодого эльфа ждала, возможно, самая важная встреча в его жизни. За последний год судьба юноши изменилась настолько резко, что не могла не вскружить головы. Еще год назад он был никем – единственным, но внебрачным отпрыском короля. Осождах не мог использовать даже приставки «сын Эдерая». Мать, представительница древней, но не очень влиятельной семьи, в надежде на великое будущее дала сыну имя деда – одного из самых великих эрлов клана Смертельной Лианы. И ее надежды, похоже, начинали сбываться.
Диковинные заросли нитевидных растений с огромными цветами оборвались резко, словно отсеченные гигантским ножом. На самом деле они являлись лишь обрамлением для еще большего чуда – дворца наставника магов разума.
Посреди лишенной растительности восьмиугольной площади возвышалась огромная полусфера – не менее сотни шагов в высоту и трех сотен в окружности, но это была лишь надземная часть сооружения. Осождах на миг замер, пораженный этим зрелищем. Раньше он никогда не видел Дворца Разума, впрочем, как и большинство эльфов: наставник Олориун не стремился к власти, но приближаться к его логову решались немногие. По слухам, здесь творились жуткие вещи.
И вот молодой эльф шел в это кошмарное место, чтобы узнать, что ему уготовил Совет наставников. Двое сопровождавших его магов разума ненавязчиво поторопили Осождаха, и он быстро пошел по жесткой, словно панцирь огромного насекомого, площади.
Вблизи стены дворца оказались гладкими, как отполированная кость. Он даже сумел заметить свое отражение на слегка мутноватой светло-оранжевой поверхности.
По периметру немного вытянутой полусферы у самой земли зияло множество отверстий разного диаметра – от значительно превышающих рост эльфа до крошечных. Провожатые направились в сторону самого большого.
Вход во дворец впечатлял размерами – больше десяти шагов в высоту. Но удивило и даже шокировало Осождаха другое: все стены полукруглого коридора были покрыты сплошной фреской поразительного качества. Молодой эльф не удержался, чтобы не прикоснуться к этому чуду. На ощупь поверхность казалась слегка теплой, но явно была крепка как камень. Удивительная картина казалась бесконечной – растительные мотивы переходили в сцены из жизни эльфов, которые, в свою очередь, перетекали в иллюстрацию битвы огромных армий «рожденных в утробе». Иногда в общий рисунок вплетались совсем уж абсурдные изображения, но даже в них чувствовалась какая-то невообразимая утонченность. Чаще всего эти непонятные рисунки обрамляли небольшие отверстия у самого пола.
– Кто все это сделал? – спросил Осождах, повернувшись к магу.
– Они – творения нашего господина, – ровным голосом ответил сопровождающий и указал за спину Осождаху.
Сын короля резко развернулся и увидел удивительное создание – огромного муравья, появившегося из ниоткуда, пока эльф поворачивался к провожатому. Конечно, в Темном Мире «черные бегуны» – муравьи с руку длиной – тоже поражали воображение, особенно знающих, насколько трудно магам жизни работать с насекомыми, но ЭТО! На полусогнутых лапках монстр доставал до пояса Осождаха, а длиной был не менее полутора ростов обычного эльфа. Теперь стало понятным назначение отверстий как во внешней оболочке дворца, так и в нижней части коридора.
Сын короля собрал свою волю в кулак и шагнул вперед, но насекомое не сдвинулось с места и угрожающе щелкнуло огромными жвалами. И все же муравью пришлось отойти – сопровождающий молодого эльфа маг что-то зашипел, и монстр исчез в одном из отверстий.
До центрального покоя дворца они спускались по спиральному коридору минут двадцать, и все это время путников сопровождали меняющиеся картинки огромной фрески.
Наконец они вышли в гигантский зал, посреди которого лежала свернувшаяся в кольцо огромная змея. Вблизи эта змея оказалась круговым ложем, сделанным в виде кусающей свой хвост рептилии. На ложе лицом к гостю сидел сам Олориун.
– Здравствуй, Осождах, сын Эдерая.
– Приветствую тебя, наставник.
