– Дорогой, остынь. Ты же сам видел, что вел он себя, как вполне разумный. Кто же знал, что это лишь имитация или повторение. Не порти товар. Мы придумаем, что с ним сделать.
И по моей спине прошелся тот самый холод, что я до этого ощущал на шее.
Разряд. Боль. Невыносимая. Будто каждый нерв оголили и натерли какой-нибудь гремучей смесью. В этот раз разряд длился дольше.
Тело даже не смогло выгибаться. Просто тряслось в конвульсиях.
– Будет мне чем поразвлечься, – все тот же женский голос.
И еще один разряд.
– Похоже, у него разрыв сухожилий и связок, – прокомментировал грубый голос, – даже трястись и рычать не может. Ты смотри, не убей его. Я, кажется, знаю, для чего он сгодится.
Новый пинок по голове. Но это так. Кто-то лишь погладил меня, по сравнению с прошлой болью.
– А вы, придурки, показывайте остальных, и если в этот раз ошибетесь, то сами займете их место.
Новый удар.
В ответ раздался другой голос, писклявый и противный, даже и не определишь, кто это говорит, так бы звучал голос крысы, если бы она умела разговаривать:
– Писк. Писк. Писк.
– Босс, но вы же сами видели, что на него сканер тоже сработал.
Грубый голос.
– Ну не идиоты? – будто спрашивая у кого-то, обратился этот неизвестный в пустоту. – Сканер сработал не на него, а на ту девку, что он притащил откуда-то. Ее и нужно было брать.
Писклявый:
– Простите, босс. Не подумали. Но другие – это вполне нормальные хуманы. Пять женщин и двадцать мужчин. Выбирали тех, на ком срабатывал сканер. И после этого, – новый пинок по моему телу, – всех остальных проверяли повторно. У всех индекс интеллекта выше ста двадцати. Получатся прекрасные искины или навигационные вариаторы. Кого-то из них потом дополнительно можно заморозить и использовать для трансплантации органов. Это на случай ранений членов команды. Один раб вообще с задатками эмпата.
– Интересно, – протянул босс.
– Да. Я тоже так подумал, – поддакнул писклявый, – поэтому его сразу посадили отдельно ото всех. Он самый перспективный. Думаю, атаранцы его выкупят из рабства с удовольствием, особенно если мы его немного разгоним.
И писклявый противно захихикал.
– Правда, им об этом знать совершенно не обязательно.
– Соображаешь, Крыс, – и легкое похлопывание – видимо, босс поощрил своего подхалима.
«А кличка-то ему подходит», – между тем отстраненно подумал я.
Дальше опять вмешалась эта женщина с наклонностями палача и садиста:
– Дорогой, подумай о том, что нам важнее агарцы. Они хоть и заплатят немного меньше, но зато купят все. И даже этого.
Новый короткий разряд. Боль была быстрой, но тем не менее очень чувствительной.
– Как думаешь, он нас понимает? – неожиданно спросила женщина у кого-то, видимо у босса.
– Вряд ли, – ответил ей грубый голос, – у него мозги навозного жлага. Он, даже если вбивать в него слова твоим усилителем боли, ничего не поймет.
И новый удар.
– Эй. Животное, – явно обращается ко мне, – шевельнись. Давай. Если ты меня понимаешь, то кивни. Иначе я буду пытать тебя, пока у тебя башка не лопнет.
И новый удар.
А потом еще и разряд, ударивший прямо в затылок.
– Смотри-ка, – с удивлением произнес босс, – не скопытился.
И мгновение спустя:
– Я знаю, для чего он нам пригодится.
И пнув меня напоследок, он потерял ко мне интерес.
Видимо, я на несколько секунд все же отключился, потому как, когда пришел в себя, с боссом уже разговаривала женщина:
– Дорогой, надо бы поощрить команду. У нас есть рабы, пусть поразвлекутся немного. Ну а мы с тобой посмотрим на них.
И вновь по мне пробежал холодок, но разряда в этот раз не последовало.
Зато я услышал участившееся дыхание женщины и грубого.
– Хорошо, – быстро ответил он. И уже обращаясь к писклявому: – Если не солгал, то можно считать, что мы удачно съездили, иначе… – И тишина. – Ты сам все знаешь, – прозвучал зловещий голос. – Ей этого животного, – пинок по моему телу, – надолго не хватит.
И грубый смешок.
– Что вы, босс, там все будет в лучшем виде, и парни останутся довольны. Пара девчонок просто вылитые аграфки, – залебезил перед грубым Крыс.
– Аграфки, говоришь, – в голосе грубого прозвучали нотки сладостного возбуждения и ожидания, – пойдем-ка, посмотрим другой товар. Веди нас.
– Хорошо, – ответил писклявый.
И только тут он вспомнил о моем, лежащем у их ног, теле.
– Босс, а с этим-то что делать?
– В клетку его, – потеряв ко мне уже всякий интерес, ответил грубый голос.
– Понял, – сказал Крыс и скомандовал кому-то: – Оттащите его.
– Постой, – это уже очнулась садистка.
