Сэр Тоби. Повесить тебя, собаку!
Мальволио (читает)
«Я рождена повелевать,
Тому, к кому душой пылаю;
Но не могу тебя назвать
И молча по тебе страдаю,
M. О. А. И.,
Кумир моей души».
Фабиан. Бестолковая загадка!
Сэр Тоби. Чудесная девка!
Мальволио. «М. О. А. И., кумир моей души». Сначала, однако ж… Посмотрим, посмотрим!
Фабиан. Эк она его разлакомила!
Сэр Тоби. Попался соколик!
Мальволио
«Я рождена повелевать,
Тому, к кому душой пылаю».
Ну конечно, она может мне повелевать, я ей служу, она моя госпожа – это ясно для всякого здравого ума: тут затруднений нет. А конец? Что бы значил этот порядок букв? Если бы мне удалось так или иначе приладить их ко мне. Постой! M. О. А. И.
Сэр Тоби. Ну догадывайся! Попал на след!
Фабиан. Борзая залаяла, как будто почуяла лисицу.
Мальволио. М. – Мальволио – М… Ну, этим начинается мое имя.
Фабиан. Не сказал ли я, что он отыщет свое? У него удивительное чутье.
Мальволио. M… Но тогда нет согласия с следующим: дальше изъяснять нельзя: должно бы стоять А, а стоит О.
Фабиан. Этим О, надеюсь, все и кончится.
Сэр Тоби. Да, или я стану бить его, пока он не закричит «О!»
Мальволио. А за ним следует А.
Фабиан. Если бы у тебя был хоть один глаз позади, ты увидел бы больше стыда за собою, чем счастья впереди.
Мальволио. M. О. А. И. – это уж не так ясно, как сначала; однако ж немножко поворочать, так можно приладить ко мне: в моем имени есть каждая из этих букв. Но вот следует проза. (Читает.)
«Если это письмо попадется в твои руки – обдумай. Звезда моя возвышает меня над тобою, но не бойся величия. Одни родятся великими, – другие приобретают величие, а иным его бросают. Судьба простирает над тобой свою десницу! Душой и телом вцепись в свое счастье; а чтоб привыкнуть к тому, чем ты имеешь надежду сделаться, сбрось эту смиренную оболочку и явись превращенным. Будь груб с моим родственником, ворчи на прислугу; из уст твоих да звучат речи политические; веди себя странно. Это советует тебе та, которая по тебе вздыхает. Вспомни, кто хвалил твои желтые чулки, кто всегда желал тебя видеть с накрест застегнутыми подвязками[19 - Мода завязывать подвязки крест-накрест была принята у пуритан, которые также пренебрегали всякими излишествами и не носили манжет на рукавах.], – я говорю тебе: вспомни! Смелей! Счастье к твоим услугам, если ты этого хочешь. Если нет, то оставайся навсегда дворецким, товарищем лакеев и недостойным коснуться руки Фортуны! Прощай. Та, которая хотела бы поменяться с тобою своим званием.
Счастливая Несчастливица».
Свет солнечный не яснее! Это очевидно. Я буду гордым, буду читать политические книги, ниспровергну сэра Тоби, очищу себя от низких знакомств, до последнего волоска стану таким, как должно. Теперь я не обманываю себя: воображение не имеет надо мною, никакой власти. На днях она хвалила мои желтые чулки, восхищалась моими подвязками; здесь открывается она в любви и тонким намеком заставляет меня одеваться по ее вкусу. Благодарю звезду мою – я счастлив! Я буду странен, горд, стану носить желтые чулки, накрест застегивать подвязки… Да будут благословенны боги и мое созвездие! Вот еще приписка.
«Ты не можешь не догадаться, кто я. Если ты отвечаешь на любовь мою – знаком да будет твоя улыбка. Тебе так к лицу, когда ты улыбаешься, и потому прошу тебя: улыбайся всегда в моем присутствии».
Боги! Благодарю вас! Я буду улыбаться, буду делать все, чего ты ни потребуешь. (Уходит.)
Фабиан. Я не отдал бы моего участья в этой потехе ни за тысячу годовых доходов султана.
Сэр Тоби. За эту шутку я готов бы жениться на этой девке.
Сэр Эндрю. И я бы женился…
Сэр Тоби. И не взял бы другого приданого, кроме еще такой шутки.
Сэр Эндрю. И я не взял бы.
Мария возвращается.
Фабиан. Вот она, наше золото!
Сэр Тоби. Послушай, амазонка, требуй чего хочешь! Сделай из меня табурет для твоих ног, если угодно…
Сэр Эндрю. Или из меня.
Сэр Тоби. Иль прикажи мне проиграть в шашки мою свободу и сделаться рабом твоим.
Сэр Эндрю. Или мне сделаться…
Сэр Тоби. Ты погрузила его в такой сон, что, когда его видения исчезнут, он непременно сойдет с ума.
Мария. Нет, оно не шутя подействовало на него?
Сэр Тоби. Как водка на старую бабу.
Мария. Так если вы хотите увидеть плоды нашей шутки, заметьте появление его при графине. Он придет в желтых чулках, а она ненавидит этот цвет, подвязки будут застегнуты накрест, а она этого терпеть не может; он будет, глядя на нее, улыбаться, а это так мало гармонирует с ее грустью, что он лишится всей ее милости. Если хотите взглянуть на это, так идите за мною.
Сэр Тоби. До ворот самого ада, несравненный дьявол остроумия.
Сэр Эндрю. И я до ворот.
Уходят.
Действие III
Сцена первая
Сад Оливии.
