– Почему? – спросил Виктор председателя на комсомольском собрании.
Пенкин прикинулся шлангом. Не слышит.
Глухому можно позвонить и дважды.
– Так почему?
– Так надо! – громыхнул Пенкин.
Тут был и Матюшин. Он – комсорг.
Неосмотрительному критику воздали по полной программе.
По весне правление заключило с Ларкиным договор, обязуясь создать все условия.
Создало!
Не пустило сеять. Заставило парня возить барду.
Kак же далеко забрели очковтиратели, расчищая скользкую дорожку к липовой славе.
– В раздрае с обменом я ни при чём, – умывает руки Пенкин. – Это агроном!
Лебедева нудно распинала правду-матку, высосанную из тощего мизинца. Под конец махнула рукой:
– А! Кто ж его знал, что раскусят!
Чёрт с ними, с портфеленосцами!
Их ещё как-то можно понять в зоологической потуге расшибиться, но ослепить.
А Иван Матюшин?
Как он оказался погремушкой в их руках? Как мог заразиться звёздной чехардой и податься в светила, загребая труд даже друга, с которым рос с пелёнок?
Он что, Иван, не помнящий родства?
20 июня 1963
Такая любовь
Любовь – это такое чувство, от которого лишаются ума и те, у кого его нет.
Г. Ковальчук
Была она одна, а их было двое тёзок.
Ах, как любил её шофёр Витя-1!
А студент Витя-2!
Горячей, чем Ромео Джульетту!
Юная ветреница Ксюня Ястребок ведала: ревнивцы – доведись им встретиться! – так могут схлестнуться, что при ней засветится вакансия сердечного страдальца.
Эта перспектива её ничуть не восхищала, а потому зарубила на носу: отвечать взаимностью чичисбейкам только с разных широт. Их стёжки никогда не пересекутся!
Шофёр, местная любовь, баловал изысканным вниманием. О! Он ни перед чем не останавливался на подступах к сердцу красавицы.
Студент, «прибалтийский зайчик», письменно зондировал её сердце.
Знали бы, что палили по одной мишени…
Они любили.
И – она!
Ксюня, постигшая искусство нравиться, без удержу околдовывала воздыхателей. Богатый ассортимент женихов – богаче предсвадебный выбор!
Молодые пощипались.
Шофёр в сердцах укатил в командировку – дать улечься буре.
Едва присела пыль за машиной, как Ксюня, оскорблённо шмыгая напудренным носиком, понеслась на телеграф.
Ей так срочно загорелось замуж – аж губа трамплином поднялась!
«Витя зпт приезжай зпт если хочешь счастья тчк»
«У жениха был пришибленный вид: на него пал выбор».
Студент на радостях козлинул[6 - Козлинуть – подпрыгнуть, взбрыкнув ногами.] и завертелся белкой в колесе.
Перевёлся в заочники, устроился на завод – молодая жена не будет работать! – и, сломя голову, усвистал в Сасово к Ксюшеньке за гарантированным счастьем.
Расписались в пятницу.
Свадьба – в воскресенье.
В субботу молодые пойдут в техникум за её кооперативным дипломом.
Студент ждал у газетного киоска, беспокойно долбил глазами часы.
Она засеменила на заветный угол.
В десяти шагах от встречи её нечаянно запеленговал возвращающийся из командировки шофёр.
Видимо, он прекрасно был осведомлён о революционном перевороте в душе своей шикаристки и потому погрозил пальцем. Смотри мне, коза необученная!
