– Слушаюсь.
Араб повернулся к подошедшему Бретону:
– Так каково решение по мадемуазель, Ален?
– Эту стерву разложить прямо на полу и изнасиловать. Так, чтобы она больше не встала.
– За что ты мстишь ей, можно узнать?
– Это тебя не касается.
– Хоп! Остальных отработать после?
– Да!
– Они должны видеть, что будет с бабой?
– Хватит того, что мои коллеги, – на слове «коллеги» Бретон скривился в ухмылке, – услышат. Что по заложнику?
– Мы взяли его на пути в аэропорт.
– Он точно русский?
– Точнее не бывает. Работал врачом в госпитале.
– Взяли аккуратно?
– Естественно! Джуда повез его на плато.
– О’кей! Ну что, мой друг, Абдалкадир, если Ихаба и Гро мы лишим удовольствия смотреть, как твой маньяк разделает мадемуазель Реньо, то нам, думаю, не стоит отказываться от подобного зрелища. Или ты против?
– Я насмотрелся вволю на эти кровавые оргии.
– Что ж, отказаться твое право. Будь с Ихабом и Гро, а я посмотрю на работу твоего маньяка.
– Зрелище не для слабонервных, Ален.
– У меня крепкие нервы.
Бретон вздохнул:
– Бедненькая Инесса, знаешь, Абдал, мне даже стало жаль ее.
– Так отмени приказ, и она подохнет, как и остальные, быстро и практически безболезненно.
– Нет! Дела надо всегда доводить до конца.
– Но что даст тебе изнасилование бывшей помощницы? Я бы понял, если бы ты ее сам… но…
– Меньше слов, Абдал.
– Идем, Ален, Гафар дисциплинированный палач. Он ждет приказа. Как бы слюной от нетерпения не подавился.
– Идем.
В доме Абдалкадир прошел в комнату содержания Ихаба и Гро, Бретон зашел в помещение напротив, где на приготовленных заранее грязных матрасах с разбитым лицом лежала Реньо, а рядом тяжело дыша стоял уже раздевшийся догола человек Абдала.
Женщина, увидев Бретона, кинула в его сторону:
– Будь ты проклят, скотина.
– Ты не хочешь узнать, почему я так поступил?
– Мне и без объяснений понятно, что ты продался бандитам.
– Нет, дорогая, ты не права. Ален Бретон не продается.
– Заметно. Господи! Как же мы не поняли тебя?!
– Я профессионал. Ты умрешь, Инесса. Тебя не страшит смерть?
– А ты сможешь подарить жизнь? Или продать?
– Я могу многое. Но ты умрешь. Сожалею, Инесса, но так надо.
– Сволочь, мерзавец, тварь, – закричала женщина, приговоренная предателем на страшную казнь.
Бретон кивнул арабу:
– Она твоя, Гафар!
Бандит набросился на Реньо, как хищник на легкую добычу. Начал рвать на женщине одежду, каждую попытку сопротивления пресекая сильными ударами. Гафар сопел:
– Сейчас, шлюха, сейчас, сейчас я накормлю тебя…
Бретон, прикурив очередную сигарету, отошел в угол, откуда стал смотреть на начавшееся кровавое действо.
Гафар словно обезумел, добравшись до жертвы, отданной в его полное распоряжение. Сорвав с бедной, избитой женщины одежды, он несколькими ударами выбил ей зубы:
– Это, тварь, чтобы у тебя не возникло желания нанести мне вред. Теперь твои укусы буду доставлять только удовольствие. Ну-ка, стерва, ну?
Араб вогнал свой огромный член в разбитый рот Реньо. Схватил за волосы и дернул на себя. Отпустил, опять дернул.
– Давай, шлюха, давай, делай свое дело. Вы француженки любительницы этого.
Инесса задыхалась, но Гафар продолжать рвать ей рот.
Реньо потеряла сознание. Араб быстро привел ее в чувство сильной пощечиной. Женщина закашлялась. Гафар сжал груди Инессы. Так, что из сосков выступила кровь. Грубо вошел в нее, забросив ее ноги за голову. Реньо уже не чувствовала боли. А араб двигался словно бешеный, останавливаясь на секунды, издавая при этом рычание дикого зверя. Он был неутомим.
