Древо возможностей (сборник)

Эгалем Седью наклонился вперед и поднял палец.

– Однажды я открою тебе нечто необычайное, – проговорил он с выражением деда, сулящего внуку лакомство.

– Что мне еще неведомо? – спросил Венсан.

– Я открою тебе, сколько будет 9 + 9. Этого ты не знаешь, не так ли?

Молодой Венсан был озадачен.

– Но никто не знает, сколько будет 9 + 9!

– Разумеется, это знают немногие, но я знаю. Нас не больше сотни на планете, тех, кому это ведомо. Если сложить 9 + 9, получается число. Число необычайное, очень интересное число, даже удивительное, ей-богу.

Венсан бросился к его ногам. Он был взволнован.

– О Учитель, откройте мне скорее эту великую тайну.

Эгалем Седью оттолкнул его ногой.

– Ты узнаешь это когда-нибудь, но не сразу. В каком ты сейчас чине?

– Я священник-рыцарь.

– Сколько тебе лет?

– Я прожил половину жизни.

– И ты умеешь считать до 17. Это хорошо.

Священник-рыцарь опустил глаза. Он не скрывал, что лишь недавно узнал о существовании числа 17.

Архиепископ-барон наклонился к нему с лукавой улыбкой на губах.

– Знаешь ли ты, до какого числа простирается моя мысль?

Венсан постарался ответить как мог лучше.

– Я неспособен даже вообразить вашу мудрость и вашу ученость. Я только предполагаю, что существуют числа после 17 и вы их знаете.

– Точно. Их не очень много, но они есть. И однажды ты тоже их узнаешь! Приходи завтра, и я поручу тебе великую миссию. Выполнишь ее – скажу тебе сумму 9 + 9.

Какая честь! Большой шаг вперед. Охваченный сильнейшим волнением, священник-рыцарь едва удержал слезу. Его учитель кивком дал понять, что теперь он может встать и уйти.

Венсан скакал на лошади и ломал голову, сколько же будет 9 + 9. Наверняка это гигантское число и, возможно, с удивительными свойствами. Его стремена касались боков жеребца. На ветру развевался стяг с символом цифры. Один. Он был счастлив быть монахом и ученым.

Число 17 он открыл почти случайно. В одной таверне вспыхнула драка, он обнажил меч и обратил в бегство шайку грабителей, напавших на старика. Бедняга был ранен. Венсан не смог спасти ему жизнь. Старик истекал кровью, но у него хватило присутствия духа поблагодарить, и, в знак признательности, он поведал ему, что «8 + 8 = 16». Старик не знал, что Венсан был священником-рыцарем. Он ожидал, что тот будет целовать ему ноги. Тайну числа 16 мало кто знал. Венсан, однако, объяснил, что уже обладает многими знаниями, и ему давно известно, что 8 + 8 = 16.

И тут раненый старик, уже в агонии, взял его за руку и прошептал на ухо:

– Возможно, но знаешь ли ты, сколько будет 8 + 9?

8 + 9 – это было уже за пределами его знаний. И тогда, испуская последний вздох, умирающий проговорил:

– 17!

И вот всего через неделю – какая удача! – великий архиепископ-барон Эгалем Седью призвал его и обещал открыть, сколько будет 9 + 9!

Еще одна ступенька вверх.

Все выше и выше, стремиться ввысь и вширь разумом.

За несколько дней он понял то, чего иным не постигнуть за всю свою жизнь.

Он улыбнулся. Венсан любил раскрывать тайны.

Он поскакал еще быстрее и вскоре приехал домой, к жене Седьмине, продвинутой интеллектуалке нового поколения, умевшей считать до 12, детям, едва научившимся считать до 5, и родителям, так и застрявшим до старости на 10.

Будучи священником-рыцарем, Венсан был богат. Всем в городе полагалось уважать тех, кто умел считать дальше 15.

Он побеседовал с женой и поиграл с детьми, которых воспитывал как мог, но ему нечего было сказать родителям, чья мысль, ограниченная числом 10, препятствовала всякому диалогу. Узнай они, что существует 11, и 12, и 13, и 14, были бы потрясены до глубины души.

Венсан жил в обществе, где все было основано на цифрах. Предметы изучали не по темам или хронологии, но посредством цифр, и так с детского сада.

Досконально познать цифру – такова была цель учебного года, да и всего школьного курса. И в это понятие цифры учителя включали географию, историю, естественные науки. Одним словом, все, в том числе и духовность.

Покорить цифру было делом нелегким. С младых ногтей учителя начали приобщать Венсана к могуществу цифры 1. О единице он знал все.

Единица воплощает мир, в котором мы живем.

Единица есть начало всех начал. Большой взрыв. И единственный континент до его разделения.

Единица – это и конец всего. Смерть. Простое возвращается к простому.

Единица символизирует осознание одиночества. Мы всегда одни, всегда «единицы» в жизни.

Единица олицетворяет осознание своего «я». Каждый из нас единственный.

Единица – это также монотеизм. Над нами есть высшая сила, обобщающая все.

Единица – самая важная цифра, и поэтому Венсан изучал ее многочисленные грани несколько лет. После этого его приобщили к цифре 2.

Цифра 2 логически вытекает из цифры 1.

Двойка – это деление. Взаимодополняемость.

Двойка обозначает противоположный пол, женское начало, дополняющее мужское.

Двойка воплощает любовь.

Двойка символизирует дистанцию между «я» и остальным миром.

Двойка выражает желание обладать иным.

Двойка побуждает не думать только о себе, о единице.

Двойка олицетворяет антагонизм с другими.

Двойка – это, стало быть, еще и война. Добро и зло, черное и белое, тезис и антитезис. Инь и ян. Лицо и изнанка.

Двойка доказывает, что все делимо. Что все хорошее таит в себе плохое. И что все плохое таит в себе хорошее.

Двойка воплощает бурную стычку противоположностей, которая приводит к…

Цифре 3. Через несколько лет Венсан познал смысл тройки.

Тройка являет собой деление всего на тезис, антитезис, синтез.

Тройка – дитя, рожденное от союза единицы и двойки.

Тройка образует треугольник. Тройка – наблюдатель битвы единицы против двойки.

Тройка – это третье измерение: рельеф. Мир обрел объем благодаря этой цифре.

Тройка запускает динамику отношений между единицей и двойкой. Тройка по сути своей стремится вверх, но стремление это должно быть направлено в русло.

Он перешел к цифре 4, которая вносит временную составляющую.

Четверка уравновешивает силы, компенсирует действие тройки.

Четверка – это крепость, квадратный дом, квадратный замок.

Четверка символизирует пару детей или пару друзей, присоединяющихся к просто паре. Всякая социальная жизнь начинается только с четверки.

Четверка образует поселение, то есть опять же социальную жизнь.

Четверка – это север, юг, восток и запад.

Четверка олицетворяет рецепт пирога «четыре четверти», самого простого из пирогов.

Четверка – это наши четыре конечности, позволяющие нам воздействовать на природу. Четверка – это надежность, и ее развитие, стало быть, приводит к…

Цифре 5, священной цифре.

Пятерка представляет собой островерхую крышу, накрывающую квадратный дом.

Пятерка обозначает пять пальцев руки, объединившихся, чтобы превратиться в кулак, и пять пальцев ноги, обеспечивающих нам вертикальное положение.

Так овладевал знаниями очень хороший ученик, монах-воин Венсан. Мало-помалу, год за годом он постигал эволюцию мира, исходя из эволюции цифр. Он познал магию шестерки, уравновешивающей конструкции, извращенность семерки, цифры, царящей в легендах. Открыл могущество восьмерки, цифры идеальных геометрий. Полюбил девятку, плодоносящую цифру.

Как правило, школьники учатся считать до 9, но он, ребенок особо одаренный, был приобщен и к десятке и, стало быть, перешел из мира цифр в мир чисел. Так, Венсан открыл число 11, читающееся одинаково в обе стороны, потом 12, число судей. Он особенно любил это последнее, делящееся на 1, на 2, на 3, на 4 и на 6! Он познал 13, число Зла, а потом и 14, 15, 16. Не говоря уже о 17, числе, которое можно узнать, спасая стариков в тавернах.

Столь обширные познания в счете, разумеется, продвинули его на самую верхушку церковных властей, правивших страной. Теперь он был священником-рыцарем. В шестнадцать лет его приняли в орден, где обучили ремеслу многоцелевого шпиона.

Когда он во второй раз склонился перед архиепископом-бароном, тот выглядел усталым, однако смотрел все тем же проницательным взглядом и не скрывал, что рад снова видеть молодого рекрута. Он поигрывал длинной трубкой, то зажигая ее, то гася.

– Миссия, которую я хочу тебе поручить, весьма деликатна. Многим она стоила жизни. Но ты умеешь считать до 17, а стало быть, достаточно смышлен, чтобы преуспеть.

– Приказывайте, я готов.

Старый монах провел Венсана на возвышение, откуда открывался уникальный вид на сады цикламенов и бугенвиллей.

– У нас случился «инцидент». Четверо священников-рыцарей стали еретиками. Сейчас они в бегах, но их видели в городе Затыще.

– Священники-рыцари? Какого уровня?

– Ты хочешь знать, умеют ли они считать дальше тебя, не так ли? Что ж, да, они обладают большей ученостью, чем ты, и отлично знают, сколько будет 9 + 9.

Больше всего Венсана удивило, что люди, знающие сумму 9 + 9, выбрали путь ереси!

Он высказал это вслух. Мудрец обнял его за плечи.

– Венсан, от многих знаний можно лишиться рассудка. Вот почему знание цифр распространено между людьми неравномерно. По этой же причине детей не учат цифрам, превышающим десятку. Каждая цифра, каждое число обладают силой, но эту силу трудно обуздать. Они точно сгустки энергии, способные метать молнии. Важно направить эту энергию в русло, иначе она обернется против нас и может обжечь до смерти.

– Я это знаю, Учитель.

– И чем выше цифра, тем опаснее она может стать для того, кто не умеет с ней обращаться.

Эта речь дала Венсану пищу для размышлений. Действительно, не всем дано оценить интерес считать дальше 10. Взять хоть его родителей, они бы и вообразить себе не могли 11 или 12. К счастью, эта чаша их миновала. Зато он, Венсан, отправлялся отныне на поиски цифрового знания. Скоро он узнает, сколько будет 9 + 9.

Все выше, все дальше. Он сознавал, что знание цифр и чисел опьяняло его с каждым днем все сильней, но еще не понял, сколь опасно может быть это знание. Ему, однако, кое-что вспомнилось.

Он видел, как люди убивали друг друга из-за цифр меньше 15, потому что не знали, как с ними обращаться.

– Те монахи-еретики тоже убивали. Надо найти этих душегубов, – сказал архиепископ-барон.

Эгалем Седью показал ему портреты этих священников-рыцарей, ставших убийцами. Они не были похожи на душегубов, но, собственно, как выглядит душегуб? Затем Венсан увидел портреты их жертв. Возможно ли, что люди, знающие, сколько будет 9 + 9, совершали такие зверства?

– Не доверяй наружности. Истреби их. Никакой пощады этим злодеям. И, главное, не говори с ними.

Через несколько часов Венсан облачился в одеяние священника-рыцаря, приторочил к седлу лук и поскакал в сторону города Затыщи, где видели убийц.

Путь был долгий и утомительный.

Ему пришлось несколько раз менять лошадь.

Наконец впереди показались высокие башни. Вот и Затыща.

Не успел он въехать в город, как его увлекло в пучину карнавала. Разумеется, он знал, что нынче повсюду празднуют открытие умножения, но такого веселья не ожидал.

«3 х 2 = 6» открыли уже давно, но население продолжало отмечать это событие. Праздник умножения, кстати, называли также праздником любви, ибо в любви мужчины и женщины преумножаются.

Среди толпы Венсан вдруг различил знакомое лицо. Это был один из четырех священников-рыцарей, чьи портреты он видел. Недурное начало. Ему даже искать не пришлось, один нашелся сам. Он поднял лук и без колебаний пустил стрелу, которая лишь задела цель, не поразив ее. Священник пустился наутек. Венсан погнался за ним. Он выпустил еще одну стрелу, которая воткнулась в деревянную маску.

«Душегуб» воспользовался этой передышкой чтобы затесаться в процессию юных дев, которые направлялись к помосту, чтобы участвовать в выборах королевы умножения.

Прицелиться в такую толпу Венсан не мог, и ему оставалось только ждать конца этого дурацкого конкурса.

Одну за другой дев представляли красивым юношам. Тем, что недостаточно быстро выбирали себе кавалера, оставалось довольствоваться теми, которыми пренебрегли их подруги, – бросовым товаром в каком-то смысле.

Как только представление закончилось, Венсан натянул тетиву и на сей раз попал. Стрела вонзилась священнику в спину и насквозь проткнула грудную клетку.

Довольный выстрелом, Венсан подошел к своей жертве, лежавшей на земле.

Умирающий сделал ему знак наклониться. Он приблизил губы к его уху и с трудом проговорил:

– Числа… чисел много больше… чисел много больше, чем…

Он дернулся, вытянулся и испустил дух.

Венсан вытащил стрелу и вытер ее. Вокруг уже толпились зеваки, но, увидев его знаки священника-рыцаря, они почтительно расступились.

Тело унесли. Карнавал продолжался.

Венсан рассмотрел портреты.

Еще три жертвы – и Седью откроет ему, сколько будет 9 + 9.

И тут как раз вдали показалось еще одно искомое лицо. Его добыча беззаботно бросала конфетти в одетых птицами женщин. Венсан пустил стрелу и снова промахнулся. Как и в первый раз, жертва обратилась в бегство.

Священник-рыцарь пустился вдогонку, но хитрец увлек его в тупик. Ничего не подозревая, Венсан шагнул вперед, чтобы закончить дело, но не успел он натянуть тетиву, как рухнул наземь: его ударил сзади по голове кто-то, прятавшийся в подворотне.

Очнувшись, Венсан обнаружил, что лежит связанный, а над ним стоят трое живехоньких священников.

– Он убил Октава, – сказал один. – Безжалостный тип.

– Берегись, – посоветовал второй третьему. – Это может быть дока во владении оружием и рукопашной борьбе.

Третий порылся в карманах своей сутаны и достал исписанные каллиграфическим почерком листки.

– Его зовут Венсан, и он священник-рыцарь семнадцатой ступени.

– Что ж, архиепископ-барон, видно, очень хочет нашей гибели, если посылает по нашу душу птицу такого полета, – заметили двое других.

Венсан приподнялся на локте.

– Мне известно, что вы чином еще выше меня, – сказал он спокойно. – Вы знаете, сколько будет 9 + 9.

Все трое прыснули со смеху.

– Что вас так развеселило?

Они продолжали хохотать.

– 9 + 9! Мы знаем, сколько будет 9 + 9! Ха-ха-ха!

– Да что, в конце концов, тут смешного?

Один из душегубов, толстый румяный коротышка, наклонился к нему, улыбаясь.

– Мы знаем гораздо больше этого!

– Вы хотите сказать, что знаете, сколько будет 10 + 9?

Тот, что повыше, держался за бока от смеха.

– Конечно, и за это Эгалем Седью поручил тебе нас убить. Потому что мы постигли смысл цифр и чисел.

– Мы знаем о них столько, что он испугался.

– Вы убийцы, и мне известно, что вы проливали кровь монахов.

Все трое разом успокоились и посмотрели на него с жалостью.

– Это официальная версия, которую архиепископ-барон выдал тебе, чтобы убедить пуститься за нами в погоню. На самом деле мы никого не убивали. Наше преступление куда тяжелее. Мы слишком далеко зашли в понимании вещей.

Они представились. Толстого коротышку звали Секстином, высокого худого Дюжином, а кудрявого Трояном.

Однажды Эгалем Седью попросил их разобраться с неким животным. Археологи обнаружили на артефакте, датирующемся глубокой древностью по сравнению с нынешней цивилизацией, очертания странного животного, похожего на газель.

Секстин достал из кармана продолговатую деревянную коробочку и открыл ее. Внутри лежал ларчик, а в нем железная пластина, на которой было изображено животное в профиль. У него были рожки, четыре ноги и хвост.

– Мы долго изучали это животное, искали его по всему земному шару. Эгалем Седью полагал, что это монстр.

– Но он ошибался.

– Это было…

– Нет, не говори ему сразу, – удержал товарища Троян.

– Но если ему не объяснить, он так и будет нас преследовать.

Тот кивнул.

– Это был вовсе не монстр, а число, превосходящее все доселе известное.

Венсан инстинктивно отпрянул.

– Не может быть.

– Посмотри хорошенько, священник-рыцарь, рожки – это две цифры 6, передние ноги – две цифры 7, брюхо состоит из двух нулей, задние ноги из двух девяток, а хвост – шестерка.

Венсан уставился на странный рисунок. Он видел только газель, глаза его отказывались толковать эти формы иначе. Конечно, если изолировать голову козочки, в ней можно усмотреть отдаленное сходство с цифрой 6. Как бы то ни было, эти цифры не могли стоять так близко друг к другу. Только единица может стоять в паре с другими цифрами, чтобы образовать десятку.

В глазах у него помутилось, а еретики продолжали толковать ему свое археологическое открытие. Из последних сил Венсан попытался дать отпор. Достаточно изолировать каждую часть, чтобы увидеть истину. Это всего лишь цифры, просто они стоят слишком близко друг к другу.

– Ну и что, у нас здесь две шестерки, две семерки, два нуля, две девятки и шестерка, ничего нового!

Дюжин погладил пальцем пластину:

– Нет, этот рисунок надо понимать как единое целое. Это животное… «число»!

Число…

Венсан все понял. Эти люди безумны.

– Чисел, состоящих больше чем из двух цифр, не бывает. Дальше десятков…

Высокий не сдавался:

– Речь идет не о десятках, но о десятках десятков десятков.

– Что вы такое говорите, я не понимаю.

– До скольких ты умеешь считать?

– До 17.

– Браво, ты далеко не глуп. Значит, сможешь усвоить наше открытие. До сих пор мы ограничивали наше воображение последовательностью первых цифр. Когда человек открыл число 15, он стал мыслить до 15! Потом человек шагнул еще вперед и открыл 16, потом 17, потом…

– Вы умеете считать дальше 17?

– Конечно.

– В таком случае можете мне сказать, сколько будет 9 + 9?

– Разумеется.

Монахи-еретики потешались над его невежеством. Они издевались над ним. У Венсана было неприятное чувство, что эти монахи узнали что-то такое, что ему неведомо.

Они нарочно потянули минуту сомнения, а потом проскандировали хором:

– 9 + 9 =…18

Так вот оно что, 18, 1–8. 18 делится на 9, на 6, на 3, на 2, на 18, на 1. Какая прекрасная цифра!

Венсан едва не лишился чувств от этого открытия, а толстый коротышка между тем продолжал:

– Но это еще не все. Мы еще знаем, сколько будет 9 + 10, и даже 10 + 10, и даже 10 + 11.

На сей раз это было уж слишком.

– Я вам не верю. Дальше десятков ничего нет.

– Как же нет, есть 20. Дважды 10 = 20.

Венсану захотелось заткнуть уши. Это и вправду было выше его сил, чересчур много знаний обрушилось на него слишком быстро. Голова у него пошла кругом.

К нему подошел Троян.

– Вот что мы открыли благодаря животному, похожему на газель или козу, которое на самом деле является просто числом. Колоссальный континент знаний открылся перед нами. Мы прошли лишь ничтожно малую его часть.

– 66770099(6) написали люди с огромными знаниями (быть может, это были люди будущего, вернувшиеся навестить прошлое). Они забыли здесь эту вещицу и так открыли нам, что человек будущего умеет считать до 66770099(6)!

Венсан отчаянно вскрикнул. Ему казалось, будто широкая дверь открылась в его мозгу, выпустив на свободу три четверти возможностей, до сих пор теснившихся в дальнем углу под-корки.

Он плакал. Три монаха развязали его и помогли подняться. Теперь он мог стоять на ногах; и мыслями тоже готов был встретить бескрайние просторы цифр, превосходящих десятки.

– 66770099(6), конечно же… Это не коза, но число.

Венсан подошел к окну. Он был пьян от новизны. Он получил удар прямо в мозг, сразу тонну знаний, которые до сих пор ему цедили по капле.

Он посмотрел на свою сутану со знаками Ордена Цифр. Потом взглянул в окно на бесконечный горизонт, на мир, полный безграничных чисел, и у него закружилась голова.

Потолок его разума взлетел ввысь. Так значит, все эти знания, которые ученые мужи, обладающие внушительными дипломами и громкими титулами, даровали ему, как драгоценности, были всего лишь тюрьмой. Он смиренно благодарил всякий раз, когда ему чуть-чуть удлиняли привязь, но это все равно была привязь.

Можно жить без привязи.

Не надо ученых степеней, чтобы знать. Достаточно быть свободным. С-В-О-Б-О-Д-Н-Ы-М.

Есть одна лишь наука, сказал он себе, наука свободы, свободы думать самостоятельно, без готовых матриц, без стен, без учителей, без всяких априори.

Число 17 не было ступенью в строгой иерархии, оно не говорило о заслугах его ума, нет, число 17 было его тюрьмой. То, что он считал своим богатством, было ничтожной малостью, первым шагом по бесконечным просторам цифр и чисел. Он думал, что знает континент, а сам лишь прошелся по бережку.

Венсан всмотрелся в горизонт и снял свою сутану. Он не хотел больше быть монахом-воином. Отныне он был свободен душой и телом. Свободен осмыслять мир, не зная никаких цифровых и численных границ. Мысль его могла вырваться из головы и играть с бесконечностью чисел.

Трое еретиков заключили его в объятия.

– Теперь нас снова четверо знающих, брат Венсан, и как только монахи Ордена Цифр узнают о твоей измене, они объявят и тебя еретиком и пошлют за нами новых убийц.

Венсан никогда больше не видел ни архиепископа-барона, ни свою жену, ни детей. Он встретил принцессу по имени Кватрина, которой открыл тайну бесконечных чисел, они жили счастливо, и у них родились дети. Он учил всех, что мысль, как и цифры, не терпит никаких рамок.

Так Венсан стал вождем еретиков.

Город Затыща восстал против архиепископства и учредил автономное правление, основанное на собственных ценностях. Горожане избрали своим символом голову газели с длинными рожками. И вскоре этот маленький народ был обучен числам больше 20.

В результате против крошечного государства ополчились все народы.

Была собрана огромная армия, чтобы разрушить его, но граждане организовали оборону, и благодаря их мужеству и решимости вражеские войска были обращены в бегство.

Тогда архиепископство решило сменить тактику. Если взять город не удается, достаточно будет свести на нет его влияние.

Прежде всего, не признавать его права на существование и наступать мало-помалу на его территорию. А потом создать у его стен другой народ, который провозгласит во всеуслышание, что за цифрой 10 ничего нет.

И посмотрим, за кем останется последнее слово.

Этот народ назвал себя десятниками. Десятники запретили кому бы то ни было даже упоминать цифры больше 10. «Десятка – Величайшая Вершина. И выше нет ничего». Таков был их девиз.

Затыщенская мысль распространялась медленно, так трудно было воспринять ее неразвитым умам, и потому десятники быстро снискали поддержку всех официальных организаций, всех тех, в чьих интересах было держать население в невежестве.

Начались массовые убийства тех, кто знал 11, 12, 13, 14 и 15.

Венсан понял, что его попытка дать обществу толчок вверх вызвала рикошетом всплеск фанатизма и возврат к невежеству.

Десятники и не скрывали своих намерений. Огнем и мечом они заставят всех, кто мыслит дальше 10, молчать и затаиться по углам.

Затыщенское государство держалось стойко, невзирая на притеснения и кровопролитие. Его граждане продолжали изучать цифры и открывали подлинные чудеса, например, магию Пи или Золотого числа. Они постигли возможности иррациональных чисел и прикоснулись к бесконечности, разделив однажды число на ноль.

Одновременно набирал силу и террор десятников. Все больше граждан склонялись перед ним, ибо страх – двигатель куда более мощный, чем любопытство, а трусость – чувство, которое легко разделить. К тому же десятники были мастерами дезинформации. Мало того, что они убивали, они еще и обвиняли затыщенцев в своих собственных злодеяниях. И никто не смел им перечить. Даже в архиепископстве никто больше не упоминал чисел выше 10: «ВСЕ РАВНЫ, ВСЕ В ТЕНИ ДЕСЯТКИ», – было написано на стенах города. И еще: «СМЕРТЬ ЗАТЫЩЕНСКИМ ЕРЕТИКАМ».

Затыща оказалась в изоляции от всех остальных государств, словно пораженная заразной болезнью, недугом знания.

Никто не поддерживал город, но он жил, и с ним жила искра знания чисел. Пусть даже ограниченная неуклонно сокращавшимся населением.

Только много лет спустя, уже седым стариком, Венсан погиб прямо на улице от руки десятника-фанатика.

Падая, он успел подумать:

«В борьбе за возвышение разума недостаточно поднять потолок. Надо еще не дать провалиться полу».