Встретимся в другой жизни

– Звоните, конечно. – Нина Николаевна шумно зевнула в трубку. – Леша обещал быть часа через два. Всего доброго.

Она повесила трубку, оставив Лику наедине с ее сомнениями и страхом. Почти машинально она набрала свой домашний номер и чуть не подпрыгнула, когда ей ответил грубый мужской голос:

– Кого надо?

– А… а… а вы кто? – наконец выдохнула она. – Кто вы, черт бы вас побрал?

– А вот и мамка объявилась, – поганенько захихикали в трубку. – Записку получила?

– Что ты делаешь в моей квартире? – пролепетала Лика, задыхаясь от ужаса. – Где мальчик?

– А где деньги? – вопросом на вопрос ответил ей незнакомец.

– А сейчас наберу 02, и ты, гад, будешь объясняться не со мной, – обрела наконец голос Лика.

– А вот этого делать не надо, – осторожно предупредил ее ночной гость. – Если хочешь пацана живым увидеть, сиди и не рыпайся. Поняла?!

– Д-да, да, – закивала она головой, словно он мог ее увидеть. – Что мне нужно делать?

– Тебе же передали записку, – снова заухмылялся он. – Гони деньги – получишь пацана. Чем быстрее, тем лучше.

– Но я не могу, это слишком много, – запротестовала она.

– Твой муженек тебе отстегнет, не поскупится. Ведь он любит тебя? Ведь так?

– Любит, – согласилась Лика. – Но он далеко и приедет не скоро.

«Господи, зачем я ему все это говорю? Лишний козырь в его руки», – промелькнуло у нее в мозгу.

Словно прочтя ее мысли, незнакомец произнес:

– Тем лучше для тебя. Не думаю, что твое прошлое его порадует.

– В моем прошлом нет ничего, что могло бы мне навредить, – оскорбилась Лика.

– Да? А как же твой Гриша? Этот бандит-убийца…

– Он никого не убивал, – всхлипнула она.

– Разговор не о нем, – грубо оборвали ее на полуслове. – Расклад такой – ты нам деньги, мы тебе пацана. Срок – один день.

– Подождите, подождите, – взмолилась Лика. – Я не успею, дайте мне время.

Не дослушав, на том конце повесили трубку. Уронив голову на скрещенные руки, Лика разразилась рыданиями. Отчаяние подступило к горлу и вырывалось наружу судорожными всхлипами:

– Что же мне делать?! Что же это?! Гриня, ты-то где?! Кто мне еще поможет, кроме тебя?! Где мне взять эти проклятые деньги?!

Она не осознавала, сколько прошло после телефонного звонка, но этот временной промежуток показался ей вечностью. На негнущихся ногах Лика прошла в комнату, когда-то гостеприимно предоставленную ей Григорием, и без сил рухнула на кровать…

– Ну, что она?! – напряженно вглядывался говоривший в мужчину, который держал телефонную трубку.

– Вроде клюнула! – озабоченно потер тот шею. – Лишь бы в милицию не ломанулась…

– Не должна. Она не дура.

– Думаешь?..

– Что-что, а дурой ее не назовешь. Сколько я ее знаю, столько удивляюсь.

– Что же в ней такого удивительного? – заинтересовался мужчина. – Красавица, конечно, каких поискать, а так…

– Не скажи… Внешность, конечно, само собой, но что-то в ней есть.

– Что?!

– Не знаю, – говоривший тяжело вздохнул. – Ладно, пора сваливать. Кто знает, что ей придет в голову? Возьмет и приедет сюда.

– Ночью-то? Зачем?

– Как зачем? – коротко хохотнул говоривший. – Это все-таки ее квартира. Пошли. Если денег завтра не будет, приготовим сюрприз. Думаю, ей понравится.

Они тихонько рассмеялись и, подсвечивая себе карманным фонариком, двинулись к выходу. Внимательно оглядев лестничную площадку, двое вышли из квартиры, осторожно прихлопнув дверь. Так же крадучись, они подошли к лифту и нажали кнопку вызова.

В тот момент, когда двери лифта закрылись и кабина медленно поползла вниз, из квартиры на лестничную клетку вышел пожилой мужчина, недоуменно тараща глаза на дверь, которую только что закрыли эти двое.

– Ничего не понимаю… – недоуменно пожал он плечами. – Сумасшествие какое-то. Ладно, завтра разберемся…

С этими словами он прошаркал к себе, предварительно еще раз бросив внимательный взгляд на соседнюю дверь.

– Не жильцы, а сплошная загадка…

Тупая боль пульсировала в висках, мешая открыть глаза. Лика заворочалась и глухо застонала.

– Черт! Наверняка давление на нуле, – прошептала она, скатываясь с кровати.

Попыталась подняться и едва не упала. Перед глазами поплыли темные круги, тошнота подкатила к горлу противным комком. Чувствуя, что ей с этим не справиться, Лика почти бегом, насколько позволяло ее состояние, кинулась к раковине. Спазмы рвоты выворачивали наизнанку желудок, слезы застилали глаза. Открыв воду, она сунула под холодную струю голову и, охая и стеная, принялась умываться.

Когда наконец мир перестал вращаться вокруг нее, Лика обмотала голову полотенцем и опустилась на табуретку. Дрожащими руками расправляя спутавшиеся пряди мокрых волос, Лика корила себя за вчерашнее. Волноваться ей было нельзя, и она это знала прекрасно. Подобные волнения кончались, как правило, приступом гипотонии. Но ей никогда не было так плохо, как сегодня.

– Но я никогда и не волновалась так, – всхлипнула она, припоминая вчерашний разговор.

Перед глазами всплыло Димкино лицо с длинной модной челкой, которую он постоянно сдувал с глаз. Пухлые губы, которые он постоянно кривил в презрительной усмешке, общаясь с ней, казалось, были созданы для поцелуев.

– У него наверняка и девушки не было, – снова заплакала она. – Господи, что же это я о нем в прошедшем времени? Он жив! Жив! И я сделаю все, чтобы его спасти!

Кряхтя и охая, Лика включила газовую колонку и через некоторое время погрузилась в горячую ванну. Сдувая с обнаженных рук мыльную пену, она снова и снова прокручивала в уме вчерашние события. Что и говорить, для одного дня это было слишком! Но неприятности никогда не спрашивают нас, когда им нагрянуть, они просто врываются в нашу жизнь и начинают все в ней ломать и путать.

– Стоп! – От неожиданности Лика даже подскочила, расплескав воду через край. – Как же я сразу не вспомнила?!

Она выскочила из ванны и, на ходу сорвав халат с вешалки, кинулась в комнату Григория.

– Гринечка, ты же мне говорил, что если что… – бормотала Лика исступленно, переворачивая вверх дном содержимое ящиков платяного шкафа. – Ага! Вот она!

В руках у нее оказалась небольшая коробка из-под цейлонского чая. Сорвав с нее крышку, Лика издала радостный вопль. В коробке, плотно уложенные, теснились доллары. Она знала о том, что у ее друга есть деньги, но никогда не пыталась вникнуть: где и сколько. Хотя он неоднократно повторял ей, что, если что случится, они там-то и там-то.

– Вот и случилось! – прошептала Лика, закрывая тайник и укладывая аккуратными стопками чистое белье. – Теперь, Димуля, я тебя спасу! Хотя ты и говнюк порядочный, но ты сын Олега, а получается, что и мой сын тоже…

На минуту глаза ее затуманились. Она вспомнила, как однажды, встав ночью, уловила странные звуки, идущие из Димкиной комнаты. Осторожно тронув дверь и обнаружив, что та не заперта, Лика вошла и остолбенела.

Простыни сбились в бесформенную кучу у Димки в ногах, подушка валялась на полу, а сам он лежал почти поперек широкой тахты и всхлипывал. Крадучись, она подошла поближе и, наклонившись, отвела взмокшие волосы с его лба.

– Мама… – сквозь всхлипывания тихо позвал он. – Мама…

Закусив руку, чтобы не разреветься самой, она выскочила из комнаты и до утра не могла уснуть. В эту ночь он предстал перед ней не избалованным самовлюбленным эгоистом, а одиноким мальчиком, обиженным на весь белый свет.

Резкий стук в дверь прервал ее воспоминания. Запахнув плотнее халат на груди, Лика поспешила к выходу.

– Вам кого? – с удивлением уставилась она на молодую девушку, сосредоточенно жующую жвачку. – Вы не ошиблись адресом?

– Нет, – надула та огромный пузырь, – не ошиблась. Мне Григория. Он дома?

– Его нет, – недоуменно хлопала Лика ресницами. – А вы кто?

– А тебе-то что за беда – кто я? – хмыкнула наглая девица.

– Понятно, – разозлилась Лика и попыталась закрыть дверь, но, вовремя среагировав, непрошеная гостья не дала ей этого сделать.

– Ты не играй со мной в такие игры, – зашипела она ей в лицо. – Передай, чтобы позвонил мне. И поверь – это в его интересах. Пока…

Она махнула рукой и бодро зашагала по тропинке, ведущей к калитке.

– Не могу поверить, – оторопело глядя ей вслед, шептала Лика. – Чтобы Гриня с этой…

«А что ты о нем знаешь? – пытливо спросил внутренний голос. – Когда ты его видела последний раз?»

– Давно, – сокрушенно ответила она самой себе, – все больше по телефону, да и то в последнее время его почти не бывает дома.

То и дело недоуменно покачивая головой, она выгладила свою одежду и, кое-как приведя себя в порядок, выехала со двора.

Центральный рынок встретил Лику шумным многоголосьем. Потолкавшись среди покупателей и пару раз приценившись к фруктам, она прошла к палатке звукозаписи. Если ей не изменяла память, это место было постоянным местом тусовки Серого в том далеком прошлом.

Серый был на месте. Он сидел на ящике, вытянув длинные ноги, и, казалось, дремал. Но Лика прекрасно знала, что это его полусонное состояние не что иное, как рисовка. Серый был подобен кобре – беспощадный, коварный и… осторожный. Для Григория до сих пор оставалось загадкой, как тот остался в живых.

– Хватит притворяться, – пнула Лика его ногой. – Я же знаю, что ты не спишь.

– Ты все всегда знаешь наперед, – лениво процедил Серый и слегка приподнял козырек бейсболки. – Здравствуй, для начала. Или тебя не учили хорошим манерам?

– Нет желания тебя приветствовать, – огрызнулась она и, сунув руку в сумочку, изо всех сил сжала бумажный конверт, в который положила деньги. – Итак, что ты мне скажешь?

– А что я тебе могу сказать? – потягиваясь, Серый наконец соизволил встать. – То же, что и раньше… Ты баба неглупая, соображай. Последствия могут быть самыми ужасными.

В бессильной ярости глядя на его наглую физиономию, Лика еле сдерживалась, чтобы не выцарапать ему глаза.

– Ты мне не угрожай, гад! – прошипела она, сузив глаза. – Не очень-то я тебя боюсь. Не забывай, что я не кисейная барышня. И в случае чего…

– Хорош треп разводить, – зло сплюнул Серый сквозь зубы. – Что с деньгами?

– На, подавись! – Лика швырнула конверт к его ногам и, скрестив руки на груди, спросила: – Где мальчик?

– Та-ак… – медленно протянул Серый, в недоумении переводя взгляд с конверта на Лику. – И что это должно означать?

– Это пятьсот баксов, идиот! – вконец вышла она из себя. – Все, как договаривались! Где Димка?!

– Так, так, так…

– Ты чего затакал, как попугай?! Где ребенок?! Или я в милицию иду!

Перехватив ее занесенную для пощечины руку и больно сжав, Серый зашипел, брызгая слюной:

– Ты мне представление не устраивай, сучка! То, о чем я тебе говорил, – не пятьсот сраных баксов, а куда больше! Ты хоть своим бабьим глупым умом представляешь, что такое общак?!

– Пусти меня! – сквозь стиснутые губы прорычала Лика. – Пусти, а то закричу!

Серый схватил Лику за отвороты пиджака и потащил за палатку. Там он швырнул ее на груду ящиков и, не обращая внимания на то, что их могут увидеть, изо всех сил ударил по щеке.

– Ты с кем разговариваешь, паскуда?! Ты чего мне суешь?!

– Пятьсот долларов, как и договаривались… – размазывая слезы по лицу, всхлипнула она. – Все, как и обговаривалось в записке…

– Так, так, так, – гаденько заухмылялся Серый, шлепнув себя по коленкам. – Нашу неприступную и несравненную, кажется, кто-то кинул.

Потирая щеку, Лика непонимающим взглядом уставилась на своего врага. Понять то, о чем он ей говорил, было трудно – в голове все еще шумело после удара. Она уселась на один из ящиков и недоуменно пожала плечами:

– Ничего не понимаю… Разве это не ты передал мне записку? А в квартиру разве не ты пробрался?

– Не знаю я ничего, – окрысился вдруг ни с того ни с сего Серый. – А что за записка?

«Кто же тогда? – запаниковала она, опустив голову. – Серый не врет. Я видела, что он не понял даже, о чем речь».

– Чего притихла? – насторожился тот. – О какой записке речь? И какого Димку ты ищешь?

– Ладно, ничего, – устало обронила Лика, вставая с ящика. – Давай деньги сюда.

Ничего не говоря, Серый вложил конверт ей в руки и провел пальцем по ее щеке.

– Еще ударить хочешь? – отшатнулась она.

– Нет. Не бойся, – успокоил он ее хриплым голосом. – Извини, я погорячился.

– Ага, – кивнула головой Лика, застегивая сумочку. – Я понимаю… Подумаешь – синяк теперь будет. Делов-то!

С этими словами она обошла стороной Серого и двинулась прочь с этого мрачного места.

Лика совсем было скрылась за палаткой, когда ей в спину полетели слова:

– Гриня может скрываться сколько угодно – это его не спасет!

– А с чего ты решил, что он скрывается? – резко обернулась она, зацепив рукавом за штырь, торчащий из ржавой стены палатки. – Он по делам уехал…

– А мне плевать, – жестко процедил Серый, вновь приближаясь к Анжелике. – Мои требования остаются прежними. Деньги там немалые, чтобы я отступал.

– А не много на одного-то? – ехидно спросила она и, заметив, как он дернулся, поняла, что попала в точку. – А как же хозяева твои? С ними делиться не будешь?

– Я вольный! И на вольного работаю! – снова хватая ее за руку, прошипел Серый. – И не буди во мне зверя! А то…

– «А то», – передразнила его Лика. – Только и знаешь, что пугать! Оставь меня, мне надо спешить.

– Димку выкупать? – пропел он, паршиво улыбаясь.

– Ты же сказал, что не знаешь ничего?! – оторопела Лика. – Соврал?!

– Не-ет. Не соврал. Но сама затея мне показалась интересной… А теперь вали отсюда.

Он сильно толкнул ее, предварительно больно шлепнув пониже спины.

Не оглядываясь, Лика поспешила убраться подальше от этого страшного человека.

– Беги, не беги – проблема остается, – шептала она себе под нос, выводя машину с автостоянки. – Где Димка – неизвестно. Где Гриня – неизвестно. И что это за чертов общак? Почему я ничего не знаю?

Вздыхая и чертыхаясь, Лика медленно ехала по Ленинскому проспекту. Поймав в зеркале свое отражение, она скорчила недовольную гримаску: щека налилась синевой и заметно припухла.

– Садист! – прошептала она сквозь стиснутые зубы. – Нашел крайнюю…

Рука привычно покрутила ручку автомагнитолы, настраивая на молодежный канал.

– А сейчас, дорогие друзья, – соловьем заливался ведущий, – мы начинаем программу «Привет». В эфире будут звучать поздравления, и ваши музыкальные заявки мы будем с радостью исполнять…

Лика любила эту программу, в ней часто мелькали знакомые имена, что ее отчего-то радовало.

Она поставила машину в тенек, купила чизбургер, стакан кофе и решила немного передохнуть. Сделав звук погромче, тихонько подпевала Стингу с набитым ртом и на несколько мгновений выпала из времени.

Лика раскупоривала пластиковый стаканчик, когде ее внимание привлек очередной телефонный звонок.

– Алло, алло, говорите, – звучал в эфире напряженный голос ведущего. – Алло, можно погромче? Вас не слышно.

Мужской голос, показавшийся ей знакомым, что-то невнятно бормотал.

– Алло! – в очередной раз воскликнул ди-джей. – Алло!

– Хочу передать привет, – неожиданно четко раздалось в эфире. – Любимой мамочке от любящего сына.

Лика похолодела!.. Она могла поклясться, что узнала этот голос. Обладатель его сегодня ночью разговаривал с ней по телефону из ее же собственной квартиры. Вцепившись в руль так, что побелели костяшки пальцев, Лика вся обратилась в слух.

– Хорошо, – обрадовался ведущий. – Хотелось бы поподробнее: имена, где работают? Что заставило вас позвонить?

– Маму зовут Анжелика Владимировна. Ее сын Дмитрий передает ей привет и хочет сообщить, что дома, в почтовом ящике, ее ожидает сюрприз.

Стороннему слушателю в этом поздравлении ничего не показалось бы странным, но не ей… Все сказанное было проникнуто тайной угрозой и издевкой, Лика почувствовала это сразу. Закусив губу, чтобы не разреветься, она рванула машину с места и, объезжая милицейские посты, понеслась к своему дому.

В почтовом ящике что-то было. Лика постояла несколько мгновений, восстанавливая дыхание. Сердце билось в груди, норовя вырваться наружу. Виски вновь сдавило тупой ноющей болью.

– Помоги мне, господи! – прошептала она и маленьким ключом открыла дверцу.

Прямо в руки ей плюхнулся черный пластиковый пакет. Повертев его из стороны в сторону, Лика надорвала один край и сунула внутрь руку. Что-то липкое мгновенно вымазало ей пальцы.

– О боже! – холодея от догадки, пробормотала она. – Что же это?!

То, что она извлекла в следующее мгновение из пакета, заставило ее колени подогнуться, и Лика медленно осела на пол.

Тупо глядя перед собой, борясь с приступом тошноты, она тряслась всем телом и боялась опустить глаза на свою находку. То, что прислали ей похитители, превзошло все самые худшие ее опасения – в перепачканной руке Лика держала человеческое ухо. Вернее, оно было человеческим когда-то, сейчас же оно превратилось в рваный окровавленный кусок мяса. Но самое страшное заключалось в том, что в мочке красовалась серьга. Маленькое серебряное колечко с тремя камешками, и оно принадлежало Димке. Все сомнения у нее отпали, когда, пересилив себя, она обнаружила на внутренней стороне серьги его выгравированные инициалы.

– Димочка, что же с тобой сделали эти сволочи?! – исступленно шептала она, не замечая, что слезы нескончаемым потоком текут по лицу. – Где же ты?!

– Анжелочка, с тобой все в порядке? – подала голос с вахты Мария Васильевна.

– Да, – поспешила успокоить ее Лика, брезгливо сунув ухо обратно в пакет, – я уже иду.

Мария Васильевна все же подошла к ней и, наклонившись, участливо спросила:

– Может, тебя проводить? – Взгляд ее сместился на руки Лики, и она заметно побледнела. – Ой! А что это у тебя? Кровь?

– Да, кровь. Не волнуйтесь, ничего страшного. – Лика попыталась встать, но ноги упорно не хотели ее слушаться. – Руку порезала, вот голова немного и закружилась.

Мария Васильевна помогла ей подняться и, заботливо квохча, проводила до лифта.

Дверь зеленой «шестерки» открылась, и на сиденье скользнул молодой паренек.

– Все в порядке! Она распаковала, – возбужденно заявил он, потирая руки.

– Серьгу узнала? – спросил водитель.

– Да, да! Узнала!

– Уверен?

– Да, я этажом выше поднялся и с лестничной клетки сквозь прутья решетки за ней наблюдал. Отчетливо слышал, что она шептала: «Димочка».

– Нормально, – пробормотал водитель, поворачивая ключ в замке зажигания. – Пора звонить ей…

Пошатываясь, Лика вышла из лифта и направилась к своей двери, когда ее окликнул сосед из квартиры напротив.

– Добрый день, – чему-то радовался он. – Как поживаете?

– Добрый день, – вяло отреагировала Лика. – Спасибо, хорошо.

Ни с того ни с сего сосед принялся разглагольствовать о проблемах нынешней молодежи, об их неуправляемости и полном отсутствии каких бы то ни было ценностей.

Лика слушала вполуха, попутно роясь в сумочке в поисках ключей и стараясь при этом не запачкать подкладку. Но тут очередная фраза насторожила ее.

– Что вы сказали?! – резко обернулась она к соседу. – Что вы только что сказали?!

Очевидно, его напугала необычная бледность лица молодой женщины, потому что он попятился и залепетал:

– Да я ничего… Поймите меня правильно… Я просто так, по-соседски… Вы ведь знаете, как я к вам отношусь…

– Уважаемый… простите, я не помню вашего имени-отчества, – взмолилась Лика, хватая того за рукав. – Повторите свою последнюю фразу! Вы ведь что-то сказали о Диме?! Я правильно поняла?!

– Да, о нем, – отчего-то обиженным тоном заявил сосед. – Блуждает по ночам, пока отец в отъезде. А вы тоже…

– По каким ночам?! – боясь поверить в услышанное, зацепилась Лика. – Когда это было?!

– Сегодня ночью, когда же еще! Около часа ночи. Вышел из квартиры вместе с мужчиной каким-то и ушел, – высвобождаясь от ее цепких пальцев, объяснял между тем сосед. – Я плохо сплю, сами понимаете – возраст. Каждый звук меня тревожит. А тут слышу – дверь открывается ваша. Думал, вы вернулись и каким-то образом замок починили. Оказалось, это Дмитрий по ночам шастает.

– А вы ничего не путаете? – со все более возрастающей надеждой спросила Лика.

– Знаете что, уважаемая!.. – оскорбился сосед и, круто развернувшись, засеменил к своей двери. На полпути он неожиданно остановился и все тем же обиженным тоном обронил: – Меня, между прочим, Анатолием Николаевичем зовут…

– Простите… – еле слышно прошептала Лика и попыталась улыбнуться. – Простите мою забывчивость… Анатолий Николаевич. Навалилось на меня в эти дни…

Он ничего ей не ответил и скрылся за своей дверью.

Погружая свое ноющее от усталости и душевных терзаний тело в ванну с горячей водой, Лика уже твердо знала, что предпримет.

Перво-наперво нужно наладить отношения с соседом. Дедок не так уж прост и может оказаться полезен. А если учесть, что она сейчас одна-одинешенька в целом городе, помощь – пусть самая незначительная – ей была бы кстати.

Второй пункт ее плана – звонок в студию молодежного канала. Встретив недавно бывшую сокурсницу, Лика узнала, что один из ведущих ее любимой передачи не кто иной, как Игорь Панченко. Тот был душой любой компании их курса и страстным воздыхателем любых красивых ножек. Девчонки никогда не воспринимали его всерьез, но всегда шли за помощью именно к нему, зная, что если не поможет он – не поможет никто.

– Так, так, так, как любит говаривать наш общий друг Серый, – бормотала Лика, намыливаясь. – Это что же получается? Либо Димка в дерьме по самые уши, теперь, кстати, оно у него одно… Либо…

Лика, прищурившись, уставилась в никуда и, хмыкнув, закончила:

– Либо кто-то решил со мной поиграть в нехорошие игры!.. Надо подумать…

Анатолий Николаевич скармливал корм рыбкам, когда в дверь неожиданно позвонили.

«Что такое? – приподнял он очки. – Ко мне никто не ходит. Кто это может быть? Может, телеграмма?»

Но это была не телеграмма.

На пороге стояла Лика и, улыбаясь, раскачивала в руках коробку с тортом.

– Анатолий Николаевич, – с милой улыбкой произнесла она. – Я предлагаю выпить чаю. В знак примирения, так сказать.

– А я ни с кем не ссорился, – забормотал смущенно сосед. – Проходите.

Он суетливо засеменил перед Анжеликой, указывая ей путь в комнату и на ходу поправляя домашнюю куртку.

– Вы уж извините, Анжелочка. У меня все по-простому, – смущенно пояснял он. – Один живу. Так что за беспорядок извините.

– Ну что вы! – воскликнула она, с интересом разглядывая увешанные фотографиями стены.

Остановившись у портрета молодой красивой женщины, Лика замерла. Из рамки на нее смотрели удивительной чистоты глаза. В них, казалось, оживала свежесть горного источника, насквозь пропитанного солнцем.

– Это Надежда моя, – раздалось из-за спины.

– Удивительно! – выдохнула Лика. – Удивительно! Как подходит ей это имя!

– Вы так считаете?! – оживился Анатолий Николаевич, беря в руки портрет и пристально в него вглядываясь.

– Да! Вы только посмотрите на ее глаза! Они такие лучистые и словно действительно дарят надежду!

Анатолий Николаевич внимательно посмотрел на нее, и у Лики перехватило дыхание. Взгляд его был полон неизъяснимой боли и тоски. Перед ней стоял, прижимая к сердцу портрет любимой женщины, пожилой одинокий человек. Неожиданно в глаза ей бросились протертые рукава домашней куртки и огромная дырка на носке, которую он старательно прятал в глубоких тапочках.

К горлу подкатил противный комок. Лика прокашлялась и тихо предложила:

– Анатолий Николаевич, давайте пить чай. Торт свежий, их только завезли в булочную.

– Да, да, конечно, – вновь засуетился он и поспешил на кухню.

Лика плюхнулась в старое кресло и зажмурилась от удовольствия. Вопреки ожиданиям оно оказалось очень мягким и на редкость комфортным.

– Удивительно удобное, – улыбнулась она входящему соседу.

– Сейчас таких не делают, – улыбнулся он ей в ответ и, пристально посмотрев на нее, спросил: – Анжелочка, а ведь у вас неприятности! Я не ошибаюсь?

Подумав немного, прежде чем ответить, она кивнула головой в знак согласия.

– И неприятности эти связаны с Дмитрием? Он что-то натворил?

– Пока не знаю, – вяло пожала плечами Лика, поджимая под себя ноги. – Можно, я так сяду? Вас это не шокирует?

– Что вы! Что вы! – замахал он на нее руками. – Моя Наденька всегда любила так сидеть. Вообще чувствуйте себя как дома. Ко мне ведь никто не ходит, и я очень рад, что вы зашли.

– Вам одиноко?! – прямо спросила Лика.

Анатолий Николаевич снял очки и трясущимися руками потер переносицу.

– Да, милая! – тихо ответил он. – Мне одиноко! Я ведь всю жизнь среди людей прожил. Тридцать лет в школе проработал. А как на пенсию вышел, переехали из Москвы сюда – на родину Наденьки. А она возьми и умри.