Видеоблог вампира

– Почему ты не хочешь помочь нам? – спросил Кеша. – Какая тебе разница? Обрати нас, и мы исчезнем навсегда.

– Все верно. Мне нет смысла не обращать вас.

– Так в чем проблема?

– Я уже сказал, я понятия не имею, как это делать.

– Я не верю.

– Кого это волнует?

– Ты начинаешь меня злить, Федя.

– Кого это волнует? – я улыбнулся уголком рта.

– Костик, давай водички.

Костик взял флакон воды, отвинтил крышку и вылил содержимое мне за шиворот. Боль растеклась по спине, но я, стиснув зубы и изогнувшись колесом, терпел ужасное жжение, не проронив ни слова. Если б не Катя, я моментально бы освободил руки, разорвав свои запястья железным хомутом, и вскоре трое мужчин лежали бы у меня в подвале, еще живые, с переломанными костями рук и ног, с выдавленными глазами, и умирали бы от жажды! Так и сделаю! Еще и яйца раздавлю! Или вырву. Нет, раздавить больнее. Злость кипела во мне вместе с кожей на спине, а трое экзекуторов с интересом наблюдали.

– Надо было больше воды брать, – сказал Санька.

– Федя, скоро мы проверим теорию осиновых колов. Если все так, как описано в легендах о вашем виде, то сегодня ты умрешь. А вскоре, может даже в этом году, умрем и мы.

– Сделай, что они хотят! – предложила Катя. Только сейчас я заметил, что она плачет.

– Кеша, мы же прекрасно общались. почему ты не подошел поговорить культурно? – спросил я, не обращая внимания на девушку. Сколько раз просить ее стоять молча?! Нашлась советчица.

– Ты шутишь? Где гарантии, что ты не убил бы меня как ненужного свидетеля?

– Зато теперь я убью тебя, можешь не сомневаться.

– На тебя подействовала святая вода. Значит, и кол сработает. Но не волнуйся, нам не нужна твоя смерть. Пока.

– Пока.

– Что?

– Вы уже уходите?

– Чего?

– Ты сказал «пока», я подумал, что вы одумались и уходите, придурки чертовы! – Не в силах терпеть накипевшую агрессию, я заорал, оскалив клыки: – Я вырву вам глаза и переломаю каждую косточку в теле и начну с пальцев! У вас есть один шанс избежать мучительной смерти – пустить себе пули в головы прямо сейчас! Вам не уйти! От меня нет спасения! Если вы убьете ее, вы сдохнете следом. Если вы не убьете ее, вы тоже сдохнете! Вы сдохли еще тогда, когда в ваши тупые головушки пришла идея зайти ко мне вот так с пушками и начать тут творить беспредел! В моем доме! Теперь у вас нет вариантов! Я буду пытать вас, долго, очень долго!

– Ребят, – сказал Кеша, – посадите-ка девочку на конфорку и включите на девятку. Как раньше ведьм жарили. Повторим процесс.

– Что? – Катя снова попыталась высвободить предплечье из жилистых пальцев Кеши.

Сашка и Костик схватили девушку и поволокли на кухню.

– Федя! Что ты говоришь! Пожалуйста, не спорь с ними!

– Хорошо! – крикнул я. – Хорошо… хорошо.

Тут же мужчины обернулись на меня.

– Хорошо, я обращу вас.

– Сажайте ее на плиту. Если он врет, включайте, – приказал Кеша.

Его подельники продолжить волочь Катю к плите.

– Федя! Ну что ж такое-то! Перестаньте! – закричала она, брыкаясь в их руках.

Кеша дождался, пока девушку усадят на конфорку, и подошел ко мне.

– Если со мной что-то случится, – сказал он своим компаньонам, не сводя с меня глаз, – жарьте ее до смерти, а потом ему кол в сердце.

– Все будет хорошо. Никто не умрет, – сказал я, пытаясь совладать с эмоциями, – но мне придется укусить тебя.

– Не проблема.

– Тебе будет больно, и твои ребята могут неправильно понять ситуацию и навредить Кате.

– А ты опиши, что должно происходить, – предложил Кеша.

– Я должен напиться твоей крови. Выпить примерно половину. После чего ты, скорее всего, потеряешь сознание. В ясность ума ты вернешься уже вампиром.

– Все так просто?

– Да, все так просто. Я уже обращал людей в вампиров несколько раз.

– А куда кусать надо? – спросил Кеша.

– В горло, куда же еще, – уверенно произнес я.

– Почему именно в горло? Какая разница, откуда кровь сосать?

Вот же противный человек. Докопался со своими вопросами. Я ведь понятия не имею, что несу!

– Потому что… – я задумался на несколько секунд, – потому что меня так обратили, и я так же обращал людей. Как это устроено на физическом уровне, я не знаю. Я могу попробовать выпить твою кровь как-то иначе, но тогда я не даю гарантий, что ты обратишься.

– Семеныча на овощебазе ты грыз в шею, и что-то он не обратился в вампира, а лежит, отдыхает в морге сейчас, – недоверчиво произнес Кеша.

– Семеныча твоего я сначала убил, а потом пил, – парировал я.

Тут мне пришло в голову гениальное вранье! И я приступил исполнять:

– Ладно! Ладно! Хорошо… я все расскажу, как оно есть. Черт с вами. Я могу обращать людей в вампиров. Я делал это много раз.

– Ну вот, молодец, так и надо было сразу.

– Сразу я не мог. Просто у нас есть кодекс вампиров. Мы даем клятву не обращать кого попало.

– Да? Это значит, и нам надо будет клятву давать? – спросил Кеша.

Зачем я ляпнул про клятву? Ох… ложь когда-нибудь погубит меня.

– Вы, наверно, можете ее не давать, я вроде как вас обращу неофициально.

– А у нас потом проблем не будет с вашим руководством вампирским из-за этой клятвы? Может, мы ее дадим? Я могу на чем угодно поклясться.

– Нет, это не самый страшный грех. Да и клятва – это долгий и сложный ритуал. Вам не надо по этому поводу переживать. Это моя забота будет, если что.

– Да? Ну ладно. А почему кусать надо именно в шею? Ты так и не ответил.

– Если я хочу поесть, я убиваю человека, а потом пью кровь. Если я хочу обратить человека в вампира, я выпиваю половину крови, не убивая.

– Ага, – Кеша кивнул, глядя мне в глаза.

– Ага, – я кивнул ему в ответ.

– Выпить половину крови.

– Да, половину.

– И клятва есть у вас.

– Все клянутся, если хотят потом быть… ну, в клане. В смысле быть настоящими…

– Ребята! – крикнул Кешка. – Включайте плиту.

Я увидел, как Санька повернул рукоятку на максимум, а тот второй, как его там… Костик, обхватил Катю, пытаясь удержать верхом на плите. Саня вцепился ей в ноги, помогая товарищу держать паникующую девушку.

– У тебя есть примерно двадцать секунд сказать мне правду, прежде чем она начнет орать от боли! – Кешка навел на меня обрез. – Говори, сука, или твоя шмара сдохнет! Мы ее зажарим живьем! Ты нас за лохов держишь?! Ты думаешь, я дерьмо твое не распознаю?! Тварина ты такая! – он ткнул мне дулом в лицо. – Я до тюряги в ФСБ работал! Я таких, как ты, клоунов повидал знаешь сколько?! Ты даже представить не можешь, сколько раз ты сейчас обосрался, рассказывая мне свои небылицы! Вампиришка поганый! Десять секунд у тебя уже осталось! Я жду правды!

– Федя, я не могу! Горит! – завопила Катя.

Я вырвал руку из хомута, лишившись большого пальца и части кисти. Металлические оковы с легкостью срезали плоть. В полете я почувствовал, как моя голова откинулась назад с неимоверной скоростью. Хруст шеи – следующее, что я услышал после выстрела. Но траекторию мою залп дроби сместить уже не мог. Я завалился на Кешку, сбив его с ног. Дробинка в правом глазу мешала видеть его лицо, с каждой секундой превращающееся в кровавое месиво. Благо второй глаз остался целым, и я наслаждался процессом, отдавшись неукротимой ярости, обуявшей меня.

Катин крик заставил поднять голову, но было поздно. Санька вонзил осиновый кол мне в спину. Я вскочил и махнул левой, целой рукой так, что голова Саньки повернулась, зайдя подбородком за правое плечо. Мне показалось, что я свернул ему шею. Обмякнув, он рухнул на пол.

Кинув взгляд на кухню, я увидел, что девушка сидит на полу. Костик держит пистолет возле ее виска, обхватив другой рукой Катю за шею.

– Я не могу обратить вас в себе подобных, – сказал я, медленно приближаясь к Костику.

– Стой там! – закричал он.

– Пусти себе пулю в голову, – сказал я, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие.

– Что?! – дрожащим голосом прокричал Костик.

Катя взвыла, сжав руками платье.

– Не трогай! Больно! – она пыталась завалиться на бок, но Костик не давал ей этого сделать.

– Я не могу умереть. Мне плевать на ваше оружие. Если ты пустишь сейчас себе пулю в голову, ты избежишь мучений. Иначе я свяжу тебя и начну срезать мясо с твоих костей! Я буду резать тебя много дней. Выбирай – убить себя быстро пулей сейчас или испытать невообразимую боль в течение следующей недели и все равно подохнуть! Мне плевать на телку! Я живу с ней всего второй день! Я вампир! Я убийца! – С каждой фразой я на шаг приближался к ним. – Я пожираю людей каждый день! Мне плевать на весь ваш род людской, понимаешь?! Я даю тебе десять секунд, чтоб убить себя!

– Стой там! – закричал он и направил пистолет на меня. Его рука тряслась. – Стой там! Я не хочу так! Просто дай я уйду! Он сказал, что ты вылечишь меня! – парень заплакал.

Катя завалилась на бок, держась руками за свой зад. Эта сука пыталась изжарить мою девушку на плите, а теперь ноет тут. Тварь позорная. Уж лучше вампиром сдохнуть и в аду гореть вечность, чем таким говном земную жизнь прожить!

– Хорошо, – сказал я, – вали отсюда! И если я узнаю, что ты выдал меня, я найду тебя! Найду и разорву!

– Я просто уйду, – дрожащим голосом произнес Костик, – просто уйду.

Он бросил ствол на пол.

– Вот, я просто уйду. Просто уйду.

Костик встал с пола и направился к выходу.

– Я просто уйду, просто я уйду, пожалуйста, прошу. – Он поднял руки, медленно шагая по линолеуму.

Я настиг его возле дивана. Завалил на живот и сел сверху на спину. Перед тем как свернуть шею, я поломал ему пальцы и выдавил глаза. Я наслаждался визгом, хрюканьем и просьбами перестать. Остановиться! Мне было плевать, что нас могут услышать, что полиция может нагрянуть на выстрелы, что на улице, возможно, поджидают еще люди Кеши. Я, сидя на спине Костика, ломал пальцы этому уроду и радовался каждому хрусту! А потом схватил за лицо и со всей силы дернул голову на себя, так, что затылок соприкоснулся с его спиной. Крики стихли. Я подобрал с дивана оторванный палец и прилепил его обратно, он тут же врос в кисть, но пару часов его лучше не трогать.

– Ты как? – я подошел к Кате.

– Зад горит, – сказала она, стиснув зубы.

Девушка лежала на боку возле плиты. Я выключил конфорку и сел рядом с Катей.

– Покажи, что у тебя там, – сказал я и задрал ей платье.

Девушка медленно встала на колени, повернулась ко мне спиной и нагнулась вперед, опершись на локти. Когда я аккуратно стянул сожженные трусы, Катя вскрикнула.

– Осторожнее! – девушка тяжело дышала. – Что там у меня? Все плохо? Жопа цела?!

– Половые органы целы, а вот булки обожжены, – произнес я, рассматривая Катю в таком вот интересном ракурсе. – Немного кожа слезла, но, я думаю, заживет.

Катя снова легла на бок. Я попытался дотянуться до деревянного кола, торчащего из моей спины, но никак не выходило ухватиться за него.

– Помоги вытащить, – сказал я, – в спине у меня торчит, потрогай. Вот, да. Тяни.

– Тебе не больно? – она удивилась, схватившись за кол.

– Нет. Дергай.

Девушка со второго рывка вытащила инородный предмет из моей спины.

– Катя, ты, наверно, уже успела догадаться, что я не совсем обычный. – Я оперся спиной на плиту и вытянул ноги. Девушка лежала возле меня на боку.

– Да уж не дура, – недовольно произнесла Катя.

– И?

– Что «и»?

– Ну, ты только что поняла, что твой муж… будущий муж – вампир.

– В моей жизни и не такое дерьмо случалось.

– То есть…

– То есть не волнуйся. Я не собираюсь бросать тебя. Вампир и вампир. – Катя легла на живот и оголила обгоревшую задницу.

– Так легче, – произнесла она, – меньше щиплет.

– Я убийца. Сегодня я убил троих.

– Некоторые люди не заслуживают жизни.

– Я убивал и невиновных.

– Ради пищи?

– Да.

– Лев тоже убивает ради пищи.

– Неплохое оправдание.

– Федя, как ты стал вампиром?

– Меня превратил другой вампир.

– Ты тоже так можешь?

– Нет. Я честно не знаю, как это делается.

– Жаль. Я бы так хотела…

– Да, я бы тоже.

– Ну а тебя как превратили?

– Это долгая история. Укусили и превратили.

– Ну расскажи, как это случилось?

– Да чего там рассказывать, впился в шею, я потерял сознание, очнулся вампиром.

– Кто впился? Как? Ты дома был или шел по улице? А что почувствовал, когда пришел в сознание? Ты видел лицо вампира того? Расскажи! Пожалуйста!

– Я был в лесу. Со мной были еще люди. Он выскочил и убил их, а меня превратил.

– Почему? Чего ты недоговариваешь? Я из тебя каждое слово тяну.

– Потому, что мне неприятно это вспоминать.

– Вспоминать, как тебя укусили? Я не отстану, Федя. Выкладывай все как есть.

– У меня были конфликты с местными и…

– Тебя били?

– Ну, скорее не били, а мы дрались, но в итоге меня, да, били. В общем, были конфликты с местными еще с детства. Много чего произошло за мои тридцать пять лет, что я был человеком. В тот случай они меня отволокли в лес и решили, как бы сказать помягче, надругаться. Опустить.

– Надругаться?!

– Там публика жила не совсем приятная, не то что в наше время. Сейчас все как-то цивильней стало.

– Что ты такого натворил, что тебя собирались опустить?

– Если коротко, то я свидетельствовал против главаря местной банды. Хотя этих жалких придурков и бандой назвать сложно. Просто беспредельщики. Одного из них посадили. Димка его звали. Друзья этого Димки меня в лес затащили и собирались уже… ну ты поняла.

– И что дальше?

– А у нас за год, наверно, до этого стали люди пропадать. То в нашей деревне, то в соседних. У нас несколько человек исчезли. Ну лежу я на животе, они уже с меня штаны стянули, и дальше рев, крик, кровь. Я только успел понять, что кто-то залез на меня. Лица я не разглядел. Помню, что впился в шею. Я орал, пытался его скинуть, но он был слишком силен. Когда я очнулся, то… нога зажила.

– Нога?

– Да, у меня были проблемы с коленом. Неважно. В общем, я пришел домой, и выяснилось, что меня не было три дня.

– Ты пролежал без сознания три дня?

– Похоже на то.

– А дальше?

– Дальше я открыл в себе кучу новых способностей и одну потребность.

– Кровь.

– Да.

– А как это было? Что ты почувствовал?

– Кать, «что, что?». Я, думаешь, помню прямо так отчетливо все, что я там чувствовал? Был в шоке, сначала не понимал, что делать, потом свыкся, освоился, я уже не помню подробностей. Точнее, подробности помню, но вот что и в какой момент я чувствовал, я тебе уже не скажу. Помню первую охоту, напал на мужика какого-то в поле. Потом продал дом за какие-то копейки, ограбил караван, помню, купил жилье в городе недорогое. Потом куда-то переехал, потом снова переехал. Мне кажется, раз пятьдесят я менял место жительства. Не знаю, что тебе еще рассказать.

– А тот вампир не появлялся?

– Нет.

Я встал с пола и осмотрел гостиную. Кешка лежал на спине возле моего любимого дивана, раскинув руки в стороны. От его разбитой головы растеклась лужа крови, будто красный нимб. Неподалеку на животе распростерлось тело Саньки. Кстати, он мог быть еще жив! Но это я исправлю в ближайшие минуты. Третий бедолага, чья смерть оказалась самой мучительной, валялся в проходе между гостиной и кухней, практически возле нас.

– Надо убрать тела.

– Я так понимаю, у тебя есть отработанная схема избавления от трупов?

– Да.

– Это хорошо. И куда ты их… как бы это сказать, складываешь?

– Они все под нашим полом.

– Что?!

– Не все, но многие.

– Очень смешно.

– Я серьезно.

– Ты хочешь сказать, что мы живем фактически над кладбищем?!

Меня сильно удивила реакция Кати. Сначала она легко приняла то, что я монстр и что я, по сути, ем людей. Но потом устроила мне небольшую взбучку из-за захоронений под домом: «Не мог в другом месте закапывать?!», «Привел меня жить на кладбище?!», «Как я спать буду, понимая, что под нами куча трупов?!».

Мы чуть не умерли, но я был счастлив. Просто камень с души. Теперь не надо скрывать от нее правду.

Как я и предполагал, Сашка оказался жив. Он начал приходить в сознание, когда я стаскивал его по лестнице в подвал. Этот ублюдок держал Катю на включенной плите. Он заслужил мучительной смерти. Но я решил, что хватит на сегодня боли, и свернул ему шею. Когда встретимся с ним в аду, пусть скажет спасибо за быструю кончину.

Двенадцать дробинок насчитал в своем лице. Выковырял их ножом минут за десять. Катя помогла убраться в доме. Я, не знаю в какой раз, разобрал этот чертов пол и закинул туда тела. Перед этим слил кровь, обеспечив себе еды еще на три недели. Катя вымыла гостиную. Все это время она задавала вопросы. Мы болтали, перекрикиваясь через открытую дверь в подвал. Я выложил ей практически всю информацию о своей жизни. Закончив свою часть работы быстрее, я помог девушке разобраться с грязным линолеумом. Потом сбегал в аптеку и купил мазь против ожогов для Катиных ягодиц. От ожогов святой водой, к сожалению, лекарства не существует. На улицу пришлось надеть балахон с капюшоном и солнцезащитные очки, чтоб хоть как-то скрыть продырявленную рожу.

– Я тут вдруг понял, что у нас могут возникнуть проблемы, – сказал я и завалился на диван.

– Какие?

– Эти придурки могли сообщить кому-нибудь о том, куда и зачем они идут.

– И что нам делать?

– Если эта история получит продолжение, с полицией или дружками Кешки, нам придется уехать.

– Куда уехать? А мама?

– У меня есть недвижимость в разных частях мира и деньги. Куча денег. Очень много денег.

– И ты до сих пор периодически переезжаешь?

– Да, но тут я задержался надолго. Чуть больше трех лет. Раньше было проще. Я мог долго таскать стариков из соседних деревень и городков и оставаться незамеченным. Сейчас, в эру технологий, спутников, камер, интернета, стало сложнее, но как-то кручусь.

– Я-то готова уехать, если прижмет, меня, кроме мамы, ничего не держит, но я не могу ее бросить.

– С мамой что-нибудь придумаем. Можно снять ей жилье неподалеку от нового дома. Но, знаешь, это я так пока, просто на всякий случай говорю.

– Я понимаю.

– Мы пока не собираемся уезжать.

– А как мы сможем уехать, если нас начнут искать?

– На машине, пешком, бегом. Не знаю. Меня уже лет пятьдесят никто не искал. Как все это будет выглядеть в наши дни, я понятия не имею.

– Ясно. У нас нет плана, если нас вычислят.

– Не нас, а меня, ты пока ничего плохого не сделала.

– Это не важно, я покрывала тебя и помогла скрыть улики, значит, я сообщник.

– Не волнуйся, я еще подумаю над путями отхода.