– Она будет жить? – спросил я.
Он испытующе посмотрел на меня. Я отвел глаза в сторону.
– Вы полагаете, я стал бы прохлаждаться здесь с вами, если бы она была в опасном состоянии? – заметил он.
Я стиснул зубы. И сжал кулаки. Я плакал.
– Простите меня, – сказал я, – но все произошло так быстро.
– Такие вещи быстро не происходят, – возразил Жаффе, улыбнувшись.
– Я немного раскис, Отто, – сказал я. – Не обращай внимания.
Он повернул меня за плечи и подтолкнул к двери.
– Зайди туда. Если профессор позволит.
– Я уже в порядке, – сказал я. – Можно мне войти?
– Да, только не разговаривайте с ней, – ответил Жаффе, – и не задерживайтесь долго. Ей нельзя волноваться.
От слез я не видел ничего, кроме зыбких бликов в тазу с водой. Я моргал – и блики множились и искрились. Я не осмеливался поднести руку к глазам, чтобы Пат не подумала, что я плакал, так как дела ее обстояли неважно. Оставаясь на пороге, я попытался втиснуть в комнату свою улыбку. Потом быстро повернулся и вышел.
– Вы не зря приехали? – спросил Кестер профессора.
– Да, это было вовремя, – согласился Жаффе.
– Завтра утром я могу отвезти вас обратно.
– Нет уж, лучше не надо, – сказал Жаффе.
– Я поеду осторожно.
– Я хочу остаться еще на день и понаблюдать за процессом. Ваша кровать свободна? – спросил он меня.
Я кивнул.
– Хорошо, тогда я останусь здесь. А вы найдете себе пристанище?
– Да. Раздобыть для вас пижаму и зубную щетку?
– Не надо. Я все взял с собой. Я всегда готов к подобным неожиданностям. Исключая гонки, конечно.
– Простите, – извинился Кестер. – Представляю себе, как вы сердиты.
– Вовсе нет, – сказал Жаффе.
– В таком случае сожалею, что не сразу сказал вам всю правду.
Жаффе рассмеялся.
– Вы слишком плохо думаете о врачах. А теперь вы можете спокойно идти. Я останусь здесь.
Я быстро собрал кое-что из белья, и мы с Кестером двинулись в деревню.
– Ты устал? – спросил я.
– Нет, – ответил Отто, – мы могли бы еще где-нибудь посидеть.
Час спустя меня снова охватило беспокойство.
– Раз он остался, значит, положение опасное, – сказал я. – А иначе с чего бы вдруг…
– Я думаю, он остался из предосторожности, – ответил Отто. – Он относится к Пат с большой теплотой. Он говорил мне об этом в дороге. Оказывается, он лечил еще ее мать…
– А что, она тоже?…
– Не знаю, – поспешно ответил Кестер, – может быть, у нее было что-то другое. Ну, идем спать?
– Ступай без меня, Отто. Я хочу еще разочек… хотя бы издалека…
– Ладно. И я с тобой.
– Знаешь, Отто, я хотел тебе сказать, что люблю спать на воздухе. Особенно в теплую погоду. Так что ты не беспокойся. Я здесь не раз уже так ночевал.
– Но ведь сыро.
– Пустяки. Подниму верх и залезу в машину.
– Идет. Я тоже люблю спать на воздухе.
Я понял, что мне от него не отделаться. Взяв несколько одеял и подушек, мы пошли обратно к «Карлу». Отстегнули ремни, откинули спинки передних сидений. Ложе получилось вполне удобное.
– Получше, чем иной раз в окопах, – сказал Кестер.
В мглистом воздухе выделялось яркое пятно окна. Несколько раз его перерезал силуэт Жаффе. Мы выкурили целую пачку сигарет. Потом большой свет в окне погас, осталось тусклое свечение ночника.
– Слава Богу, – сказал я.
По нашей крыше стучали капли. Дул слабый ветерок. Становилось прохладнее.
– Хочешь, возьми еще мое одеяло, Отто, – предложил я.
– Зачем, мне и так тепло.
– А он парень что надо, этот Жаффе! Как по-твоему?
– Парень что надо. И дельный, кажется.
