Игра Водящего
Нехотя я выбираюсь из постели и копаюсь в одежде, сваленной на полу. Натягиваю первое, что попалось под руку. Надо бы в душ, но я уже оделся, да и воду придётся экономить, чтобы платить поменьше. Неважно, если от меня будет немного пахнуть, Лирик переживёт. Надеюсь, не придётся торчать в торговом центре весь день. И, главное, не придётся говорить о Заке.
Быстро почистив зубы и ополоснув лицо, запихиваю в задний карман свою головоломку. Выхожу из комнаты. В доме тишина, значит, Виктория снова ушла. У неё такое расписание учёбы и работы, что я её почти не вижу.
Поспешно прохожу мимо комнаты мамы. Триста девяносто восьмой день. Включаю в гостиной телевизор, чтобы заглушить отсчёт, упорно звучащий в голове. Вхожу в кухню, насыпаю хлопья.
Внезапно телевизор издаёт громкий писк. Бип-бип-бип. Выглядываю из кухни. На белом экране большими чёрными буквами сообщение:
ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!
РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЕВОЧКА ШЕЙ ДЭВИДСОН
ИЗ БОЙЛ-ХАЙТС, 10 ЛЕТ.
ЕСЛИ ВЫ РАСПОЛАГАЕТЕ КАКОЙ-ЛИБО ИНФОРМАЦИЕЙ,
СВЯЖИТЕСЬ С ПОЛИЦИЕЙ.
ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!
Ложка выскальзывает из пальцев. На экране появляется школьное фото Шей. Она улыбается, сидя на пне, на фоне леса. Затем несколько других фотографий: Шей на сцене в балетном платье, Шей во время детского карнавала, Шей в розовой спальне среди кукол.
Я кладу плошку мимо стола. Хлоп! Бросаюсь в гостиную и падаю в нескольких дюймах от телевизора. На экране репортёр Мисти Морган, «Новости девятого канала». Её пышные светлые волосы занимают почти весь экран, но на заднем плане видны фургоны службы новостей.
– Я веду репортаж от дома Розиленд и Карла Дэвидсон, чья десятилетняя дочь Шей пропала вчера около трёх часов дня из лагеря у озера Виннипесаука. Ведутся тщательные поиски этой драгоценной девочки. – Мисти говорит с сильным южным акцентом. – Последний раз Шей видели с её танцевальной группой после представления в лагере. Полиция и добровольцы организовали поисковую группу и опрашивают персонал лагеря и приятелей Шей. Я здесь с миссис Дэвидсон, чтобы узнать, как она чувствует себя в этой ужасающей ситуации.
На экране появляется мама Шей. Волосы её растрепаны, из опухших глаз катятся слёзы. Она берёт микрофон из рук Мисти.
– Кто бы ты ни был, верни, пожалуйста, моего драгоценного ребёнка! Мы её так любим! Я все сделаю, заплачу, сколько угодно. Пожалуйста! Я люблю свою дочь! – миссис Дэвидсон, рыдая, падает на колени.
На экране вновь возникает Мисти Морган. Она морщится, наклоняется, забирает микрофон.
– Как видите, миссис Дэвидсон совершенно разбита, общественность шокирована, – говорит Мисти. – Это уже второй ребёнок, пропавший в этом округе. Но, к счастью, Закария Мёрфи благополучно вернулся после того, как на целый год пропал из детского художественного лагеря. Можно только молиться в надежде, что Шей вот-вот найдётся. Если у вас есть какая-то информация, пожалуйста, свяжитесь с полицией. Возвращаемся в студию. – Она грустно улыбается, блестя неестественно белыми зубами.
Выключаю телевизор. Что же творится? Шей исчезла около трёх из лагеря на озере. Но это почти в двух часах пути отсюда. У Зака все собирались около четырёх, и Шей была там! Я её видел, говорил с ней. Ничего не понятно.
Краем глаза я улавливаю какое-то движение и резко оборачиваюсь. В гостиной тихо – облезлый пол, пыльная мебель, засохшие цветы. Вроде бы всё на своих местах. Но… кто-то только что прошёлся по моей могиле.
Так мама называла странное ощущение, когда чувствуешь, что что-то не так, но не понимаешь что.
Тук-тук-тук. Входная дверь трясётся. Я делаю шаг, ударяюсь ногой о кофейный столик. Ой!
– Джастин!
Сердце колотится. Я судорожно выдыхаю. Это всего лишь Ниа.
Я бросаюсь через комнату и распахиваю дверь. На крыльце стоит Ниа, а позади неё Квинси со школьным рюкзаком за плечами. Он-то здесь зачем?
Ниа отталкивает меня, втаскивает за собой Квинси. Плюхается на кушетку. Квинси устраивается на стуле, прижимая рюкзак к груди.
– Ты слышал про Шей? – спрашивает Ниа.
– Шей, – печально повторяет Квинси.
– Я только что видел в новостях, – я потираю ушибленную ногу. – Сказали, что она пропала из лагеря. Но…
– Как же это? Ведь мы её видели, правда? – Ниа почти кричит.
Её паническое настроение передаётся мне. Я перебираю в уме вчерашние события. Шей точно была. Она же предложила поиграть в прятки.
– Чёрт знает что, – говорит Ниа. – Представляешь… Карлы-то тоже нет.
Она указывает на Квинси. Он кивает.
Я задыхаюсь.
– Что???
– Я наткнулась на него по пути сюда. Он бегал в поисках сестры.
– То есть?
Квинси открывает и закрывает рот. Открывает. Закрывает.
Ниа трясёт его.
– Да говори, говори же!
– Когда я проснулся, Карлы не было, и я не могу найти её.
– Но Мисти Морган ничего не говорила про Карлу, – ноги подкашиваются, и я опираюсь на кресло.
Квинси опускает голову.
– Родители думают, она пустилась в бега. Она так иногда делает, но всегда предупреждает меня. И спустя несколько часов обычно возвращается. И… она кое-что оставила. Без этого она бы никогда не ушла.
– Джастин, мы были с ними вчера. А теперь их нет, – Ниа кусает губу. – Может быть, нам нужно обратиться в полицию? – Она вздыхает. – Что, если мы под подозрением?
– Ну-ну-ну, – я поднимаю руки. – Мы же ничего не сделали.
У меня просто мозги отказывают…
– Что, если какой-нибудь псих выслеживает всех здешних детей? – шепчет Ниа. – Когда Зак пропал, ты посылал ему сообщения и создал сайт, где люди могли писать, если что-то знают. А теперь надо сделать это для Карлы, для Шей…
Нет. Тут другое.
– Квинси, куда могла отправиться Карла? Она что-нибудь говорила?
Он чешет в затылке.
– Ну, она очень разозлилась из-за вечеринки, из-за Зака и всё такое… Она сказала, что это из-за него её укусили.
– Укусили?
– У неё на запястье был след, вроде болячки. Она сказала, что, наверное, заполучила её, когда пряталась под крыльцом.
– А почему Зак виноват? – вмешивается Ниа.
Квинси пожимает плечами.
– На что это было похоже? – спрашиваю я.
– Распухшее, круглое. – Квинси в задумчивости поднимает густые брови: – Вроде рулетика.
– Похоже на лишай, – фыркает Ниа. – Круто.
– Нет, не такое. – Квинси ставит свой рюкзак на пол возле ног. – Карла сказала, что очень жжётся. И было похоже, что там внутри что-то шевелится.
Я чешу в затылке. Что-то знакомое…
– Что? – замечает Ниа. – Что это?
Я смотрю на неё озадаченно.
– Просто… ничего…
– Нет, не просто, – подруга наставляет на меня палец. – О чём ты подумал?
Я провожу дрожащей рукой по лицу.
– Помнишь, когда появился Зак, он всё повторял эти гадкие слова? «Оно придёт из тьмы, чтобы забрать ваши жизни», и дальше что-то про метку. Что, если…
– Это не укус? – глаза Ниа расширяются. – А что тогда?
– Глупости. Забудь. Ничего страшного. – Я знаю, что мои слова звучат неубедительно.
Квинси медленно поднимает руку, будто он в школе и хочет, чтобы его спросили.
– Да, Квинси, – говорит Ниа.
– Прошлой ночью кому-нибудь снился плохой сон? Как будто кто-то твердил неприятные слова…
– Какие?
«Только бы не те же… только бы не те же!» – проносится в моей голове.
Квинси сглатывает.
– «Настала пора играть в прятки. Тебе придётся выучить новые правила и подчиняться им. Готовься к бедам. Они будут приходить одна за другой, пока я не выиграю…»
– И мне снился кошмар, я слышала то же самое, – шепчет Ниа, поёжившись.
Я падаю на кушетку. Это плохо. Действительно плохо.
– Как такое может быть?
– Зак проклял нас, что ли? – удивляется Квинси.
Моя мама говорила: «Беда не приходит одна». Это значит, что, если случается что-то плохое, случится ещё что-нибудь и похуже. Она была права. Я словно тону в море страха.
– Пошли, – Ниа вскакивает, хватает Квинси за руку и тянет к выходу.
– Погоди! Мой рюкзак! – кричит он, хватает рюкзак и закидывает на плечи.
– И ты тоже, – обращается ко мне Ниа.
– Идти? Куда идти? – Мне и здесь хорошо. Дома. Зачем искать неприятностей?
– К Заку. Надо спросить, – объясняет она, сделав суровое лицо.
Я качаю головой. Нет. Не пойду никуда. Или она забыла, что случилось вчера? Зак может быть опасен. Я не хочу видеть его таким… не таким…
Ниа выталкивает Квинси за дверь, оборачивается и свирепо смотрит на меня. Подбородок задран, нога выбивает дикий ритм. Плохо дело…
– Мы должны выяснить, в чём дело, – настаивает Ниа. – Или ты будешь сидеть и ждать, пока произойдёт ещё что-нибудь ужасное? А если со мной что-то случится, пока я ищу разгадки? Ты не пожалеешь тогда, что остался дома? Я точно не хочу, чтобы что-нибудь случилось с тобой!
– Ниа, я…
– Ты мой самый лучший друг. Я люблю тебя. Ну, то есть переживаю за тебя. Мы знаем друг друга с рождения. Ты никогда не забывал обо мне и всегда слушал меня, даже если не хотел. Ты меня слышишь? – она дёргает меня за ухо.
Я моргаю. Она говорит так быстро, что я не успеваю улавливать слова.
– Мы так близки, как будто мы родственники! Это было бы здорово! Виктория была бы моей старшей сестрой. Она лучше моих двух братцев. Может быть, нам надо сделать тест ДНК. Ты знаешь, что ДНК – это дезоксирибонуклеиновая кислота и…
– Хорошо-хорошо. Пошли. – Я готов на всё, лишь бы она замолчала. – Но должен сказать, что идея глупейшая и безумная. Хуже некуда!
Я просто высказываюсь, как бы она ни сердилась. Я предупредил. Если всё окажется плохо, мне стыдно не будет.
– Круто! – она неожиданно улыбается во весь рот, отбрасывает косички за спину и идёт.
Я прищуриваюсь. Меня обыграли.
Молодец, Ниа. Молодец!
На улице влажно и душно, хотя тучи совсем закрыли солнце. Я сразу же обливаюсь потом. Хорошо, что не пошёл в душ, только время и воду зря бы потратил.
Скользя, я бегу по подъездной дорожке. Рядом что-то мелькнуло, я не понял что. Рыжая кошка выскакивает из-под машины и буквально взлетает на дерево. Она шипит на меня с высокой ветки и прячется за стволом.
Я догоняю ребят. Квинси уныло осматривает дорогу. Мне не нравится Карла, но она его сестра и лучший друг. И она пропала. Непонятно, что с ней случилось. Так же было и с Заком.
Ниа ободряюще хлопает Квинси по плечу и что-то шепчет на ухо. Он кивает и выпрямляется. Она умеет ладить с людьми, поддерживать их. У каждого должен быть хотя бы один такой друг, как Ниа.
Мы переходим улицу. Из уличных люков вырывается пар, затягивая всё вокруг жутковатым туманом. Атмосфера усиливает мои нехорошие предчувствия, когда мы поднимаемся на крыльцо дома Зака. Украшения по случаю его возвращения выглядят ещё печальнее, чем вчера.
Ниа стучит в дверь. Та открывается с леденящим скрипом. Мы стоим на пороге и смотрим внутрь.
Ниа охает.
Кофейный столик опрокинут. Из его поломанных ножек торчат гвозди. В стене дыры размером с кулак. Вырванный цветок в куче земли. Накренившийся светильник возле перевёрнутой кушетки. Экран телевизора разбит.
Меня передёргивает.
– О господи!
– Кто это сделал? – шепчет Квинси.
– Миссис Мёрфи! Зак! – голос Ниа дрожит, когда она шагает вперёд.
Я удерживаю её трясущейся рукой.
– Погоди. Не надо входить. – Это классический случай «чего нельзя делать» из любого фильма ужасов.
– Полиция! – Квинси рвётся назад, тянет меня за руку.
Да. Так и надо.
– Может быть, нужна наша помощь, – возражает Ниа.
– Давай поможем с улицы. Позвоним по телефону, – настаиваю я.
Квинси вцепляется в мою руку. Я крепче хватаю Ниа.
– Пусти! – кричит она.
– Не пущу, – я тяну её назад, – не будем входить.
– Не тебе… – начинает Ниа.
Внезапно её хватают за запястье. Прежде чем я успеваю сообразить что-нибудь, нас троих затаскивают в дом. Дверь за нами захлопывается.
06
Я ору и от страха чуть не лишаюсь чувств. Квинси падает на пол, сжимается клубком и откатывается в ближайший угол. Ниа с невероятной скоростью машет, как мельница, руками и ногами.
– Убирайся! Я тебя покалечу! Я владею кунфу, карате и джиу-джитсу! Я тебя разделаю тхэквондо!
– Эй, посмотри на меня, – кричит кто-то. – Успокойся, это же я!
– Лирик?
Он опускает руки, которыми прикрывал голову. Я не знаю, обнять его или удавить.
– Что ты тут делаешь?
Ниа хлопает его по руке.
– Ты меня до смерти напугал. Теперь я призрак! – Она вытягивает руки и медленно идёт по кругу. – У-у-у-у!
Лирик смотрит, склонив голову набок.
– Это больше на зомби смахивает…
Квинси встаёт на ноги, опираясь на мебель.
– Что случилось? – Ниа указывает на сломанный стол.
– Это Зак, – тяжело вздыхает Лирик. – Миссис Мёрфи сказала, что он пытался уйти вечером. Всё твердил, что надо что-то остановить. Так что ночка выдалась та ещё.
– С ней всё в порядке? – спрашиваю я.
Лирик кивает.
– Да. Ей надо было в магазин, купить продукты. Она попросила меня побыть здесь до её возвращения. Зак у себя в комнате. Я прибирался, потом хотел пойти проведать его, а тут вы заявились.
Лирик сметает мусор в ведро. Под скомканными бумагами обнаруживается гармошка. Он поднимает её и отряхивает. Это подарок для Зака.
Лирик с трудом сглатывает и сжимает в руке гармошку. Ниа делает шаг к нему.
– Лирик…
– Да ладно. Я починю или подарю ему другую, – говорит он.
Гармошка, наверное, из уценёнки, но всё-таки сколько-то стоит, а у Лирика лишних денег нет. Он долго копил на этот подарок и всё потратил.
Я снова оглядываю комнату, и мне так хочется убежать и спрятаться, что я едва сдерживаюсь. Я делаю шаг назад, увеличивая расстояние до комнаты Зака. Почему он так рвался уйти? Куда он стремился?
– Ты слышал про Шей? – спрашивает Ниа.
Лирик кивает.
– Да, я слушаю полицейскую частоту.
Как это?
– Ты слушаешь полицейскую частоту?
Лирик пожимает плечами.
– Это папино устройство, он так узнавал разные важные вещи.
– Какие?
Ниа щёлкает пальцами.
– Внимание! В новостях сказали, что Шей была в лагере, который в двух часах езды отсюда, но она же была с нами! Это как?
– Это невозможно, – отзывается Лирик. – Она не могла быть в двух местах одновременно.
– Может, она вместе с Карлой? – предполагает Квинси.
Лирик поднимает брови.
– Карла? Зачем бы Шей быть вместе с ней? А что с рюкзаком?
Квинси тянет за лямку.
– У меня кое-что для Карлы.
– Карла тоже исчезла, – с трудом выговариваю я. – Нет её.
У Лирика отваливается челюсть.
– Ничего себе… Убежала или пропала?
Квинси широко распахивает глаза.
– Ну! – обращается к нему Лирик. – Убежала или пропала?
Квинси тупо глядит на нас.
– Пропала, – отвечаю я за него.
– Да-а-а, ничего себе, – Лирик грызёт ноготь. – Карла? И эта история с Шей… чёрт-те что…
– И ещё кое-что, – я сглатываю комок. – Мы обсуждали у меня дома… Тебе не снились кошмары этой ночью? Ты не слышал странный голос?
Его голубые глаза расширяются.
– Да! Скверно было. Меня разбудили какие-то страшные слова. Долго заснуть не мог. А когда проснулся, страх ещё не исчез, – он касается груди. – Он был как будто внутри меня.
– Нам всем снилось одно и то же. – Ниа крутит свою косу. – И чувствую я себя тоже странно. Как-то не так.
Квинси согласно кивает.
– Что же творится-то? – недоумевает Ниа.
Все смотрят на меня. Почему они смотрят на меня?
– Что делать будем? – произносит Лирик.
– Бежать и прятаться, – Квинси тянется к двери.
– Я согласен с Квинси. – Не могу поверить, что такие слова вылетели из моего рта.
– Нет! – заявляет Ниа.
– Как нет? – удивляюсь я.
Лирик, скрестив руки, пристально смотрит на меня.
– У тебя всегда есть план. Ты наш официальный неформальный руководитель. Вот и руководи.
Я разглядываю свои кроссовки. Я, может быть, и был лидером, но ни с чем подобным мы раньше не сталкивались. Как разобраться, из-за чего происходят все эти странности? К тому же это был другой я… Я до смерти мамы. Теперь всё иначе. И я теперь другой.
– Джастин, нам нужно понять, что происходит, и найти Карлу и Шей. А что, если мы будем следующими? Я не хочу исчезать, – добавляет Ниа.
У меня плечи опускаются.
– Хорошо. Раз уж мы все здесь, надо поговорить с Заком. Он вчера говорил странные вещи и был действительно расстроен. Может быть, он что-то знает.
Густые брови Лирика подскакивают на лоб.
– Зак?! А он как в этом замешан? Почему? Не может быть.
– Ну-у-у… – Ниа крутит пуговку на рубашке. – Он вроде как угрожал нам…
Даже после вчерашнего я не верю, что Зак мог навредить нам: он мой друг. По крайней мере был им.
– Ещё предложения? Хоть что-нибудь!
Ниа шевелит губами, потирает подбородок. Квинси смотрит в стену.
Лирик чешет в затылке.
– У меня нет идей.
– И у меня, – отзывается Ниа.
Отлично. Никакой помощи. Я направляюсь к Заку.
– Быстрее, пока миссис Мёрфи не вернулась.
Мы останавливаемся у комнаты Зака. Ниа охает, указывая на засовы.
– Вот и я так подумал, когда увидел, – говорит Лирик.
Квинси оглядывается, словно ищет путь к отступлению.
– Я снаружи подожду.
Ниа хватает его за руку.
– Нам нужно быть вместе.
– Жалко, что Карлы нет, – шепчет он дрожащим голосом.
– Поэтому нам надо поговорить с Заком. Он может знать что-нибудь, что поможет нам найти её. – Я прижимаюсь ухом к двери, ожидая услышать крик «Не входить!», но слышу только своё дыхание.
Ниа горячо дышит мне в затылок.
– Чего ты ждёшь?
Ладно. Потом обсудим.
Облизываю пересохшие губы и непослушными пальцами открываю засовы.
Щёлк. Щёлк. Щёлк.
Дверь распахивается от лёгкого толчка. Из комнаты несёт холодом, сильно пахнет свежей краской и маркерами.
– Ох, – стонет Лирик.
Прежде на стенах спальни красовались отличные рисунки Зака – супергерои и роботы. Теперь стены покрыты мазками чёрной краски, цифрами и странными знаками. Исчезли постеры, фото кинозвёзд и рисунки из мультиков. Нет письменного стола, книжного шкафа, телевизора. Только широкий матрац на полу и куча смятых одеял.
Комнату освещает только лампочка, болтающаяся под потолком, и солнечные лучи, проникающие сквозь заляпанные краской жалюзи.
Наше изумлённое молчание нарушается всхлипами. Я замечаю в углу сгорбленную фигуру, раскачивающуюся туда-сюда. Вокруг разбросаны маркеры, кисти и бумага. Зак как зачарованный уставился в стену.
– Он здесь всё время так? – шепчет Лирик. – Это похоже на тюрьму… так нельзя…
Ниа подталкивает меня.
– Поговори с ним.
Я упираюсь.
– Почему я?
Ниа толкает меня. Я поворачиваюсь, хватаю её за руку. Она вырывается. Я злобно смотрю на неё. Она рычит.
– Отвали!
Лирик растаскивает нас.
– Прекратите! Надо торопиться. Миссис Мёрфи вернётся с минуты на минуту.
– Мы все пойдём, – решает Ниа.
Прекрасная мысль. Мы все входим в комнату, как будто склеенные скотчем. Нас трясёт. Можно бы подумать, что от холода, но я уверен – от страха.
– Зак, – мой голос дрожит. – Слушай, мы хотим спросить тебя про вчерашнее.
Никакого ответа.
– Карла и Шей пропали, – продолжаю я.
Тишина.
– Зак, – Лирик протягивает сломанную гармошку, – не переживай. Я подарю тебе новую. – Он в задумчивости подносит её к губам и наигрывает простенькую мелодию. Звуки получаются отвратные.
Меня передёргивает.
Лирик перестает играть и долго смотрит на гармошку.
– Оставь пока эту, если тебе захочется попрактиковаться.
Ниа хватает меня за руку, когда Лирик толкает гармошку и та скользит по истёртому дощатому полу. Гармошка останавливается около ноги Зака, но тот не реагирует. Он продолжает смотреть на изображение большого чудища, вроде насекомого. У него огромная голова и красные глаза – ни рта, ни носа. Зак нарисовал руки, покрытые чешуёй, с длинными острыми когтями. За спиной чёрные шипастые крылья. Выглядит жутко и очень реалистично.
– Неудачная идея, – замечаю я. – Давайте…
Зак неожиданно подскакивает и поворачивается лицом к нам. Мы шарахаемся и дружно налетаем на стену. Он движется через комнату к нам. Он ещё бледнее, чем вчера. Царапины на его руках ещё заметнее.
– Джастин, – шепчет Ниа дрожащим голосом, – посмотри на его запястье.
Там круглый след размером с монету.
– Это метка. Вот такая была на руке у Карлы, – ужасается Квинси.
Я сглатываю.
– Зак!
По его щекам текут слёзы. Он достаёт фотографию. Пальцы его измазаны чёрным и красным маркерами. Снимок сделан два года назад после бейсбольного матча. Зак был в моей команде, мы выиграли турнир. Он держит кубок. Я обнимаю его за шею.
Это одно из последних моих хороших воспоминаний. Через месяц я узнал о болезни мамы. Зак меня тогда поддерживал. Он проводил со мной почти всё время. Он даже помогал ухаживать за моей мамой, когда я не мог – мне было невыносимо видеть, как ей плохо.
Лирик и Ниа тоже были рядом, но тут другое. Они пытались подбодрить меня, чтобы я лучше себя чувствовал. Говорили, что всё будет хорошо. А Зак не говорил. Он вообще мало говорил. Он потакал моим слабостям. Слушал, когда мне нужно было выговориться, а иногда по вечерам сидел молча, глядя, как мы с мамой и Викторией складываем наши головоломки.
Потом он пропал. А через неделю умерла мама. Я потерял их обоих. Я смотрю на фото. Мы оба теперь совсем другие…
– Я не могу сделать это, – произносит он.
Я всматриваюсь в его лицо. На мгновение я снова вижу своего друга. Прежнего. Он протягивает кулак. Его худая рука дрожит. Я нерешительно стукаю своим кулаком.
– Зак, я не понимаю. Сделать что?
– Играть. Я обещал… но не смог… – Глаза его мутнеют, ноздри раздуваются. Он бьёт себя кулаком в лоб. – Я… не выполняю свою роль. – Слова словно застревают в его горле. – Хочу помочь. Хочу помочь, – стонет он. – Я не хотел… Плохое место. Пришлось уйти. Простите, простите, простите!
И вот он уходит. Он снова потерян. Моё сердце разрывается. Я тащу Ниа назад к двери.
– Зак, что случилось с Карлой и Шей? – произносит Лирик.
– Мы в опасности? – спрашивает Ниа. – Что значит эта метка?
Она вырывается, но я крепко держу её. Зак идёт обратно к стене.
– Пора – не пора, иду… Из тьмы идёт Водящий забрать твою жизнь. Вчера ты решил свою участь. Играл в то, что он так ненавидит. Будешь помечен – узнаешь. Появилась метка – тебе пора уходить. Идёт последний отсчёт. Скоро будет итоговый счёт. Он достигнет своей цели, украденной силы. Победит и пойдёт дальше. Наш мир станет для него местом игры в прятки.
Вон! Прочь отсюда! Я выталкиваю всех из комнаты. Пытаюсь закрыть дверь, но Лирик машет рукой.
– Погоди. Что он делает?
Зак хватает чёрный маркер с пола и рисует пять фигурок на стене. Он отлично рисует, но сейчас судорожно двигается, и изображение похоже на детскую мазню. Он пишет под фигурками имена:
Карла. Квинси. Ниа. Лирик. Джастин.
Потом перечёркивает каждую огромным крестом.
Квинси издаёт какой-то звук – смесь стона, смеха и вопля… Что это за список?
Ниа охает.
– Что…
– Игра окончена, Джастин, – говорит Зак. – Она началась по моей вине. Теперь вы заплатите. Теперь вы заплатите. Теперь вы заплатите. – Он размахивает маркером. – Вот ты здесь. Вот тебя нет. Куда ты денешься? Ты исчезнешь, останется только страх.
Квинси захлопывает дверь. Лирик задвигает засовы.
– Что это было? Он…
Удар! Удар! Дверь трясётся. Как будто Зак бьётся в неё всем телом. Ручка поворачивается. Квинси вылетает в прихожую быстрее молнии.
Удар! Удар! Удар! Удар!
Ниа отскакивает, спотыкается.
– Что он творит?
– Он пытается проломить дверь.
На косяке появляются трещины.
07
– Бежим! – я увлекаю Ниа и Лирика к выходу.
Мы вылетаем из дома, спрыгиваем с крыльца и несёмся по улице. Останавливаемся, догнав Квинси, который, согнувшись пополам, держится руками за живот. Запыхавшиеся Ниа и Лирик валятся на траву. А я стою, готовый бежать дальше, если засовы не выдержат и Зак вырвется из заточения.
Лирик вытирает потный лоб.
– Что же это было? Он собирался наброситься на нас? Что он говорил? Похоже, что он угрожал нам. Вчера он делал то же самое.
Не знаю, что ответить. Зак перечеркнул наши имена. Пытался выломать дверь…
– По… по… полиция? – Квинси еле дышит.
– Им наплевать, – Лирик напрягается. – Помните, что они сделали с моим отцом?