Конец эпохи Эдо

– Аааа, как же это, даже вкус от меня сбежал. Нет, меня точно прокляли! …– Выплюнув на пол, почти пережеванный кусок залежавшейся обжаренной свинины, истерило «молодое дарование».

– Что же теперь, вкуса нет, вдохновения нет, ну и зачем мне вообще жить в этом кошмаре. Аки, дорогой, вас же наверняка учили снимать проклятья! Молю тебя, не откажи, спаси меня, может когда уйдут все эти наваждения, способность творить вернется ко мне. …– Подпрыгивая на одном месте непонятый гений, возмущенно искал выход из сложившейся ситуации.

– Ну чего молчишь, снимай проклятье!…– Приказательным тоном Минору прикрикивал на меня, что совершенно отбивало желание подыгрывать его глупым бредням с проклятьем.

– По моему, ты не проклят, и все что с тобой происходит, попросту череда закономерных происшествий, учитывая твой образ жизни и характер…– Пытался донести до него, казалось бы очевидную мысль, но судя по кислому выражению его лица, очевидную не для всех.

– Все понятно, не хочешь снимать проклятье, ненавидишь меня. Ну, ну, червяк ты треклятый, чтоб тебя также беды по пятам преследовали. Вошь молчаливая, подумать только, приютил змею в своем доме, если помочь не можешь, так хотя бы не мешай, даже смотреть на тебя противно, выметайся отсюда. Иди, иди, прогуляйся, воздухом подыши, бесчувственная ты тварь….– Свирепо, но, как и всегда комично визжал «даровитый мастер». Ну что ж поделать, оставаться в доме с психованным нельзя, пора бы и правда, пройтись по пестрым улочкам Удзиямады. Подкрепится засохшей свининой тоже времени нет, не успею и допить чай, осталась четверть узкого кувшинчика. Куплю что-нибудь на прогулке. Боги, он все вопит и вопит, как у него от самого себя не болит голова.

– Благодарю за чай, мне захотелось прогуляться. До вечера Минору…– Легко улыбнувшись, ответил я, и поклонился. Минору это вывело еще сильней, и он с разбега впечатал кулак в тонкую деревянную стену, затем стоял полубоком, делая вид, что ему не больно, однако после удара, он едва сдерживал слезы. Ничего, пускай посидит в одиночестве, немного проветрит запылившееся сознание, хотя о чем это я, сейчас побежит искать утешение на стороне, и непременно напьется до беспамятства.

Как же приятно покинуть этот дрожащий от бесконечных истерик дом, выходя за порог, еще пару минут в ушах разносится раздражающее эхо его пищащего голоса. Удзиямада уже проснулась, я давно замечал, что жители этого города унаследовали от своих крайне набожных предков, более сдержанный нрав и дисциплину. Именно поэтому, с самого раннего утра, каждый горожанин уверенно движется на свое место, как фигурки из сёги, стоящие на доске, ждущие приближения огромной руки готовой сделать ход. В Удзиямаду, а именно в храм Дзингу, возможно с самого основания страны, вечно тянуться широкие нити паломников, вожделеющих прикоснуться к древнему сердцу государства, низко поклонится Аматерасу, и вспомнить добрым словом членов императорской семьи. Весна самое популярное время для паломничества, на три месяца город под завязку набивается людьми, со всех концов наших земель. Cтановится очень тесно, даже просто пройти по улице оказывается сложной задачей, нужно постоянно протискиваться в узкие зазоры этих стенообразных толп. Во время цветения сакуры, люди стекаются к побережью реки Мия, утопающему в розовых лепестках. Но сейчас Удзиямада выглядит пустынно, хотя пока еще не успела окончательно накрыться тяжелым серым слоем густых облаков в купе со сшибающим с ног прибрежным ветром и колючим холодным дождем.