– Я слышал, ты просил Двалина кое-что для тебя сделать, – сказал он, глядя на меня из-под тяжелых бровей.
Я согласно кивнул.
– И ты остался доволен выполненной работой?
– Более чем, – подтвердил я. – Двалин и его братья – превосходные мастера.
Брокк оскалил зубы в неприятной усмешке.
– Ты считаешь их «превосходными мастерами»? Тебе и твоим приятелям следовало бы сперва к нам заглянуть. Всем известно, что истинные короли Нижнего мира – это мы с братом.
– Ну, сказать-то легче, чем сделать, – пожал я плечами. – Если ты хочешь доказать справедливость собственных слов, то сделай нечто лучшее, чем сумели сделать сыновья Ивалди. Иначе для Асгарда ты так и останешься просто любителем, а не профессионалом.
Я понимаю: зря я поймал его на этот крючок. Но уж больно он действовал мне на нервы, и потом, я очень хотел поскорее оттуда выбраться.
– Любителем? – переспросил он. – Я тебе покажу, кто здесь любитель! Заключим пари, Трикстер. Я сделаю для тебя три подарка и вместе с тобой отправлюсь в Асгард, вот там мы и посмотрим, чья работа лучше. Пусть решает ваш Генерал.
В свою защиту я могу сказать лишь, что испарения Нижнего мира, должно быть, заставили мой разум помутиться. К тому же все это золото, вся эта магия… а теперь еще и возможность кое-что прихватить дополнительно, да еще даром… И потом, дети Хаоса никогда не могут устоять, если им предложено пари.
– А почему бы и нет? Я готов, – сказал я, полагая, что принесу асам еще три подарка при минимальном риске со своей стороны. Да я был бы полным дураком, упустив такой шанс! – Итак, на что мы ставим?
Брокк хмуро на меня посмотрел и буркнул:
– Ты опорочил мое доброе имя. Теперь весь Нижний мир считает, что Двалин работает лучше, чем я. Я должен восстановить справедливость.
– Каким образом?
– Я ставлю свою работу против твоей головы. – И он крайне неприятно улыбнулся.
– Вот как? И всего-то? – съязвил я, чувствуя себя неуютно. Эти художественные натуры могут порой проявлять чрезмерную настойчивость. И потом, хотелось бы знать, для чего ему моя голова?
– Я прибью ее к полу, чтобы она не давала дверям закрываться, – сказал Брокк, словно прочитав мои мысли. – И тогда все, кто будет приходить ко мне в мастерскую, сразу поймут, что ждет того, кто осмеливается принижать мое мастерство.
«Прелестно!» – подумал я. Но пари есть пари.
– Согласен, – сказал я Брокку. – Но в таком случае тебе самому придется ее отрезать.
Он снова улыбнулся – если этот жуткий оскал можно было назвать улыбкой. Зубы у него были желтые и острые, как обломки янтаря.
– Уж я отрежу! – пообещал он. – Если тебе повезет, я буду орудовать ножом. А если нет…
– Ладно, приступай к работе, – произнес я.
Не самая удачная шутка, если честно. Но я был совершенно в себе уверен. У меня в рукаве было спрятано еще немало разных трюков, и потом, как только я попаду в Асгард и раздам принесенные подарки, глядя на всех невинными глазами, мне будет совершенно нечего бояться.
Увы, эти рассуждения лишь доказывают, как сильно мы порой способны заблуждаться.
Урок девятый. Молот и щипцы
Никогда не доверяйте насекомым.
Локабренна
Мастерская Брокка была совсем не похожа на мастерскую Двалина и его братьев. Во-первых, у него был самый обычный горн, и он пользовался обычным топливом, а не жаром преисподней, как сыновья Ивалди. Во-вторых, в помощниках у Брокка был его брат Синдри, который выглядел разве что чуть лучше полоумного, хотя я все же надеялся, что кое-какие мозги у него все-таки есть. Никаких готовых вещей в этой мастерской выставлено напоказ не было – ни оружия, ни украшений; на полу лежала только груда исходного материала: руда, пустые мешки, звериные шкуры, куски дерева и какой-то мусор, пригодный скорее для тележки старьевщика, чем для студии тонкого мастера. А уж вонь там стояла просто жуткая: пахло застарелым потом, козлом, дымом, горелым маслом, серой… Трудно было представить, что в таком бедламе можно создать нечто путное.
Однако в душе моей шевелились невнятные подозрения, которые только усилились, когда я немного понаблюдал за работой братьев. С первого взгляда они казались неловкими и медлительными, но вскоре я понял, что у Синдри весьма умелые руки, а Брокк еще и настоящий силач; особенно это было заметно, когда он работал с гигантскими мехами, раздувая огонь в горне.
Пока я глядел на них, в голову мне пришла неожиданная идея.
– Пожалуй, я выйду наружу, подышу воздухом, – сказал я. – Позовите, когда закончите.
Я вышел в туннель и быстренько превратился в муху. Точнее, в овода. Быстрого, ловкого, надоедливого и очень больно кусающегося овода. Затем я незаметно влетел в кузню и, устроившись в темном уголке, стал смотреть, как Брокк выбирает золотой самородок и кидает его в раскаленную пасть горна.
Синдри тем временем колдовал над огнем с помощью рун. Его манера показалась мне несколько эксцентричной, но действовал он быстро и эффективно, и я с любопытством смотрел, как этот кусок золота, вращаясь над горящими углями, начинает приобретать форму.
– Давай, давай, Брокк! – подгонял брата Синдри. – Качай быстрей! Если золото раньше времени остынет…
Брокк изо всех сил принялся раздувать гигантские мехи, а Синдри тонким и длинным пальцем с невероятной скоростью рисовал в воздухе руны.
Я слегка занервничал. Кусок золота, словно висевший в воздухе между братьями-цвергами, быстро превращался в нечто прекрасное. Это выглядело впечатляюще. Я не стал больше ждать: с жужжанием подлетел к Брокку, по-прежнему качавшему мехи, и больно укусил его в руку. Он чертыхнулся, но даже не вздрогнул, и через несколько секунд изделие было завершено: это был чудесный золотой браслет, на поверхности которого виднелись сотни выгравированных рун.
А я быстренько нырнул в туннель, вернул себе человеческий облик и оделся.
Я успел вовремя: через минуту в туннель вышел Брокк и, увидев меня, показал мне золотой браслет.
– Это Драупнир, – с усмешкой молвил он. – Мой подарок вашему Генералу. Каждую девятую ночь он будет рождать восемь точно таких же браслетов. Посчитай сам, Трикстер. Я только что создал для вашего народа источник бесконечного обогащения. Вполне царский подарок, тебе не кажется?
– Неплохой, – пожал я плечами. – Но это копье делает Одина неуязвимым. Какой из даров он предпочтет, как ты думаешь?
Брокк что-то сердито пробормотал себе под нос и снова исчез в мастерской. А я через некоторое время опять превратился в овода и последовал за ним.
На этот раз из груды материалов Брокк выбрал свиную шкуру и самородок золота величиной с кулак; то и другое он бросил в огонь и вновь принялся раздувать мехи, пока его братец произносил названия рун, чертя их в воздухе, и руководил процессом. Вскоре из горна, из самого его золотистого нутра, стало вылезать нечто очень большое, злобно рычавшее, скалившее зубы и яростно сверкавшее глазами янтарного цвета.
Я поспешно подлетел к Брокку и сильно ужалил его в шею. Он вскрикнул, но качать мехи не перестал. И через несколько мгновений Синдри извлек из очага гигантского золотого кабана, а я полетел обратно в туннель, превратился в человека и оделся.
– Это Гуллинбурсти[44 - Вепрь Гуллинбурсти, «Золотая щетинка», является постоянным атрибутом Фрейра, как и его чудесный корабль.], – проговорил Брокк, демонстрируя результат их совместных трудов. – Он будет во-зить на спине Фрейра из одного конца небосвода в другой, освещая собою путь.
Он произнес это с какой-то странной интонацией, которая мне совсем не понравилась, но я как ни в чем не бывало снова пожал плечами и сказал:
– Неплохо. Но сыновья Ивалди уже подарили Фрейру господство над океаном. Кстати, вы не забыли о нашем Громовержце? Чтобы угодить Тору, вам придется приложить немало усилий. Сыновья Ивалди подарили ему жену, красота которой будет предметом зависти для всех женщин и источником страсти для всех мужчин. Можете вы с братом предложить нечто большее?
Брокк гневно на меня глянул и, не сказав ни слова, ушел в мастерскую. Я же в обличье овода последовал за ним и стал смотреть, как он, все еще сердито сверкая глазами, выбирает в груде материалов кусок железной руды размером с собственную голову и бросает его в пылающий горн. Затем Синдри, как всегда, принялся с помощью рун придавать изделию форму, а Брокк стал качать мехи так усердно, что лицо его побагровело.
Я уже догадался, что третий артефакт – это нечто совершенно уникальное. Интересно, что же это все-таки такое? Оружие? Похоже на то. Рождающийся на свет предмет имел форму руны Тхурис, и от него прямо-таки во все стороны разлетались искры магической энергии. Мне непременно нужно было сделать так, чтобы на этот раз изделие получилось с брачком. Я ринулся на Брокка и ужалил его в лицо, прямо между глазами, причем ужалил очень сильно, до крови. Брокк гневно взревел и взмахнул рукой, желая меня отогнать; в результате он на мгновение, на какую-то секунду, не больше, приостановил свою нелегкую работу, и Синдри тут же испуганно вскрикнул:
– Нет! Нет! Не останавливайся!
Брокк сразу удвоил усилия, но было поздно: оружие, уже начавшее обретать форму в горне, стало терять свою сущность. Синдри выругался и принялся с невероятной скоростью чертить в воздухе магические знаки, но мог ли он этим спасти столь тонкую работу? Вряд ли. Даже если ему и удастся что-то сделать, думал я, идеальным предмет уже не будет.
