Заметки о Священном Писании. Исследование жизни и учения Иисуса Христа

И возникает замешательство, когда узнаёшь, что Св. Колумбан не представляет собой исключение, что многие святые Католической Церкви не являются святыми Православной Церкви, и наоборот. Действительно ли они верные слуги, угодники и друзья Божии, если миллионы христиан им не доверяют? Например, католики не одобряют деятельности Константина Великого, убившего жену, сына и других родственников (этот православный святой «до самой смерти носил титул „pontifex maximus“ культа Митры и после смерти был объявлен богом [28,2,165]»). А по свидетельству проф. А. Спасского, «в сирском месяцеслове, изданном Egli, под 6-м июня значится: „в Александрии Арий пресвитер“. Давно высказывались, правда, нерешительные подозрения, что здесь разумеется именно Арий, основатель арианского учения. В качестве несомненного факта это установил покойный преосвященный Сергий Владимирский в его полном месяцеслове Востока [10,285]». Так досточтим Арий пред очами Божиими или нет? «В Абиссинии Понтий Пилат, как известно, причислен к лику святых, а имя его жены Клавдии Прокулы (Проклы) значится в святцах и греческой Церкви (27 октября) [4,3,512]». Таким образом, по мнению одной церкви, покинувший грешную землю хороший человек уже находится у престола Божия, а по мнению другой, он ещё дожидается за вратами рая решения своей участи. А как на самом-то деле? Но еще большее замешательство возникает от того, что, оказывается, Церковь может отозвать святого из сонма святых. Так, в частности, случилось с Климентом Александрийским и Анной Кашинской. Довольно лёгкое обращение с судьбами святых объясняется тем, что уже с первых веков новой эры христианское «духовенство без всякого уважения к правде или правдоподобию стало придумывать имена для скелетов и подвиги для имён [30,3,318]». Очевидно, что Господь Бог при решении вопросов канонизации играет роль свадебного генерала, от которого ничего не зависит. При таком положении вещей как полагаться на мнения святых, которые в любой момент могут оказаться не святыми?

Митрополит Вениамин, однако, поучает: «Если сомневаешься в чём-либо, то представь себе таких великих людей, как апостолы, святители Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, святитель Николай и прочих святых; вспомни и про русских подвижников: Антония, Феодосия и прочих чудотворцев Печерских, Сергия, игумена Радонежского, Серафима Саровского и подумай: кто мы такие пред ними?! – Маленькие дети! И авторитет этих великанов научит нас смиренной вере во всё христианское учение [217,368]». Блаженный Августин откровенничает в том же духе: «Я не поверил бы Евангелию, если бы меня не побуждал к тому авторитет Католической Церкви [11,28]». Шокирующие заявления знаменитых святителей. Церковь пользуется у меня огромным авторитетом как ведущая политическая сила средневековья, она и сегодня играет не последнюю роль в мировой политике, но это никак не сказывается на моем отношении к Св. Писанию. Мне кажется, что для веры нужны более серьёзные причины, чем чей-либо авторитет.

«Только тот человек, – считает знаменитый теолог и философ Сёрен Кьеркегор, – который сам, самолично получает условие веры от Бога (а это условие всецело зависит от требования, чтобы человек отказался доверять рассудку и, с другой стороны, сам стал для себя единственным авторитетом веры), – только такой человек является в подлинном смысле верующим. Если же человек верит (точнее, воображает себя верующим) потому только, что вот уверовало же много хороших, честных людей…, то такой человек просто дурак, и тогда это уже дело только случая, стал человек верующим, благодаря своим собственным убеждениям, или под влиянием распространенного мнения о вере хороших, честных людей, или же он верит какому-нибудь Мюнхгаузену [203,118]». Основательной представляется и позиция Будды, который сказал: «Не верьте тому, что я говорю, пока сами не испытаете этого. Пока это не станет вашим собственным пониманием, не верьте мне.. Не верьте ничему, потому что оно написано в священных книгах. Книги могут ошибаться – кто знает? Пока вы сами не станете свидетелем, нет никаких гарантий истинности того, о чем вы узнаёте [12,227]». А у нас получается, что авторитет Церкви, на котором держится вера Августина, зиждется на богодухновенности Евангелий, а богодухновенность Евангелий устанавливается авторитетом Церкви.

Но, как утверждает проф. Лопухин, «Церковь ничего не „творила из себя“ в этом случае, а только, так сказать, констатировала точно проверенные факты происхождения священных книг от известных богодухновенных мужей Нового Завета [5,8,5]». Не захотел почему-то маститый профессор принять во внимание трудов основателя Тюбингенской исторической школы Ф.Х.Бауэра, как, впрочем, и трудов известного богослова Бруно Бауэра. Первый настаивал на том, что все четыре Евангелия являются не рассказами очевидцев, а позднейшими переработками утерянных писаний, и что из посланий, приписываемых апостолу Павлу, подлинными являются не более четырех, к Галатам, к Римлянам и два послания к Коринфянам, [6,3,46]; второй считал подложными все послания Павла [6,1,169]. «Уже в самом начале христианства многие авторы, – негодует известный теолог и философ Альберт Швейцер, – ставили под своими произведениями имена апостолов!… Многие писания Нового Завета, несмотря на их ценное и любимое нами содержание, не являются подлинными [73,33]». Однако надо отдать должное христианам: в фабрикации литературных подделок они не были первопроходцами. «В древности было самым обычным явлением выпускать книгу под чьим-либо громким, чужим именем, особенно под именем писателя седой древности. Особенно в моде это было как раз для пропаганды новых религиозных учений [57,337]».

О времени и авторстве

О времени написания Ветхого Завета и его авторах достоверных сведений нет. Традиция приписывает авторство Пятикнижия (Торы) Моисею, который жил не то в 16, не то 13 в. до н. э., но в эти времена у израильтян не было письменности, так что никакой письменный документ у них появиться не мог [15,260]. «Манефон, египетский жрец, которому мы обязаны самыми точными сведениями относительно египетских династий,…, утверждает, что Моисей был жрецом Осириса. Страбон подтверждает то же самое… Климент Александрийский признавал, что Моисей был глубоко посвящен в священную науку Египта [16,170]». Вполне возможно поэтому, что Моисей писал на египетском языке. С другой стороны, существует мнение, что «моисеево Пятикнижие на самом деле появилось не раньше, а позже большинства книг пророков [15, 261]». В частности, «великий Ньютон полагает, что эта книга (Пятикнижие) была написана Самуилом, и дает весьма точное доказательство этого [17,1,171]». Сегодня мы не имеем ни одного экземпляра Ветхого Завета, изготовленного до нашей эры. «Доктор Кенникот сам и Бранз под его руководством около 1780 г. детально сличили 692 рукописи еврейской Библии. Из всех только две были достоверно установлены как относящиеся к десятому веку и три как относящиеся к одиннадцатому и двенадцатому векам. Другие колебались от тринадцатого до шестнадцатого века [18,2,545]». Следует также сказать, что у нас нет и греческих рукописей полной Библии, надежно датированных ранее 17 века [19,15]. Единственной дошедшей до нашего времени славянской рукописной полной Библией является Геннадиева Библия, созданная в 1499 г.

«Определить авторство Евангелий, входящих в Новый Завет, весьма непросто… Каждое из четырех Евангелий „вырастало“ постепенно, передавалось из уст в уста, возглашалось во время богослужений, постепенно дополняемое новой информацией, новыми деталями [13,273]», – перечит проф. Лопухину протоиерей Г. Чистяков. Ему вторит доцент С. Лёзов: «С точки зрения истории канонических Евангелий ни одно из них нельзя считать произведением, с начала до конца созданным одним автором [14,394]». Выявление авторов Нового завета осложняется тем, что «оригиналы новозаветных книг все погибли, но с них (слава Богу!) давно уже были сняты копии [5,8,13]». Вызывает удивление факт гибели всех новозаветных книг. До сего дня сохранились и более древние реликвии, например, дюжина голов Иоанна Крестителя [15,207]. Любопытно было бы путем генетической экспертизы определить принадлежность одному человеку хотя бы двух из имеющихся голов. А если все они принадлежат разным людям, то какая из них Иоаннова? Боюсь, что настоящая голова Крестителя либо утеряна, либо хранится в тайне, поскольку существует старая поговорка тамплиеров: «Кто владеет головой Иоанна Крестителя, тот правит миром [20,296]». Сохранился и коврик, который был подстелен под Иоаннову голову в момент казни; он находится в Аахенском соборе [15,206]. Совсем недавно множество москвичей и гостей столицы сподобилось поклониться в Москве дарам волхвов. Но ни одной из 27 священных книг Нового Завета не уберегли христиане. Какая жалость! А может, их и не было, этих пресловутых оригиналов? «У нас нет не просто оригиналов, но и даже первых копий, снятых с них. Так же, как нет и вторых копий, снятых с первых, ни третьих, снятых со вторых. Копии, с которыми мы имеем дело, сделаны позднее – значительно позднее. В большинстве случаев они появились спустя много столетий. И все эти копии отличаются друг от друга, и таких отличий тысячи [21,25]», – с грустью отмечает доктор богословия Барт Эрман. Уж не были ли первые из известных копий в действительности оригиналами? «В течение четырех веков ни один язычник, ни римский, ни греческий автор никогда не упомянули об Евангелиях [17,1,208]». Это и неудивительно, потому что реальные документы христианства (а не те, которые упоминаются в качестве «исчезнувших») все относятся не ранее, чем к IV веку, а полный текст Нового Завета не был зафиксирован ранее конца VI века [22,31].

Обращает на себя внимание и тот факт, что на тайной вечере не присутствовал никто из членов семей Иисуса и Его учеников, следовательно, это не была ритуальная пасхальная трапеза, хотя ученики Его (по евангельской версии событий) приготовили именно пасху [Лк. 22,13], и, значит, авторами канонических Евангелий были не евреи, а люди, не знавшие иудейских обычаев и жившие далеко от Палестины. Есть много и других неточностей, свидетельствующих о том, что новозаветные книги писали не те, кто исходил Палестину вдоль и поперек. Например, «евангелисты верили, что в ночь казни на кресте петух дважды пропел в Иерусалиме. Однако Талмуд… сообщает нам, что в священном городе не существовало петухов [23,21]». Вроде бы мелочь, но она бросает тень на подлинность высказываний Иисуса, как и Его наставление о том, что «если жена разведётся с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует [Мк.10,12]», обнаруживающее незнание автором Евангелия «еврейского брачного права, которое не признавало развода по инициативе супруги. Подобное событие было нелепо в Иудее, но в эмиграции, особенно в Риме, оно бывало нередко [23,23]».

«В целом мире мы не знаем другой такой книги, которая была бы менее удостоверена датой, именами авторов или традицией, чем наша христианская Библия [18,2,724]», – огорчается основательница теософии Е.П.Блаватская. И ссылками на исторические или филологические изыскания возразить ей нет возможности, но зато в пику ей можно опереться на твердыни Церкви, которая никогда не сомневается в своей правоте и не нуждается в доказательстве своих утверждений, потому что «под действием Духа Божия сохраняет непогрешительным учение Христово, переданное ей святыми апостолами и подтверждённое на семи вселенских соборах [6,3,218]», имеет Христа своим главой и составляет Его Тело, «как единство жизни с Ним, Ему послушной и Ему подвластной [7,28]». Отсюда, в частности, легко выводится как непогрешимость Папы римского, так и всех православных епископов, получивших вследствие этого «дар истины [1,47]». Более того, поскольку каждый христианин является частью Тела Христова, а «всякий, пребывающий в Нём, не согрешает [1Ин. 3,6]», то логично было бы всех их официально объявить (как и Римского папу) непогрешимыми в делах веры и нравственности. К такому выводу подвигает нас и постановление Второго Ватиканского Собора: «Последователи Христа… были соделаны через крещение веры действительно сынами Божиими и причастниками Божественного естества, и следовательно, подлинно святыми [240,46]». Церковь, однако, не считает душеполезным заострять внимание своих чад на их святости и безгрешности; де-факто же каждый христианин уверен в своей непогрешимости ex cathedra.

Многие уважаемые мной лица (Ньютон, Блаватская, Вольтер и др.) сомневаются в богодухновенности Библии, т.е. в том, что она написана Богом, но есть и другие, не менее авторитетные люди, которые убеждены, что Библия – Слово Божие. В частности, апостол Павел, заявивший: «Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа [Гал. 1,11—12]». А мнение Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви разве не перевешивает мнения мадам Блаватской и иже с ней? Но если так, то какая разница где, когда и как писалось Богом Его Слово? Важно, что оно есть, и каждый христианин может и должен его изучать. Вот и проф. М.Э.Поснов учит нас, что «Св. Писание служит самым надежным руководством в истине [24,702]». К сожалению, Св. Писание – произведение довольно объёмное, и не всякую истину можно быстро в нем найти. Желая облегчить нам знакомство с ними, Св. Феофан Затворник подсказывает, что «истины все – в катехизисе [25,231]». Думаю, что святитель Феофан, который некоторое время подвизался ректором Санкт-Петербургской Духовной академии, знает, что говорит. Однако в катехизисе, каковой не является к тому же богодухновенным, они подаются очень сжато, и для более надежного и глубокого понимания их все-таки, мне кажется, лучше обратиться непосредственно к Слову Божию. Так постараемся по мере сил вникнуть хотя бы в некоторые истины этого Слова, понять их смысл, не боясь удивляться, недоумевать, критиковать с тем, чтобы сознательно примкнуть к какому-то лагерю или нутром почуять, где правда. А не боясь, потому что, по слову Апостола Иоанна, боязливых «участь в озере, горящем огнем и серою [Откр. 21,8]».

О множестве смыслов

Любая театральная пьеса может трактоваться так или иначе в зависимости от позиции режиссёра и мастерства актёров. На музыкальных конкурсах участники исполняют одно и то же произведение, но звучит оно у них по-разному и производит разное впечатление на слушателей. А многозначность текстов – это вообще обычное дело. Заурядная фраза на английском языке «Time flies like an arrow» допускает пять пониманий: «1) время движется так же быстро, как движется стрела; 2) измеряйте скорость мух так же, как вы измеряете скорость стрелы; 3) измеряйте скорость мух так же, как стрела измеряет скорость мух; 4) измеряйте скорость мух похожих на стрелу; 5) мухи определенного вида – мухи времени – любят стрелу [205,200]». Конечно, некоторые из пониманий достаточно формальны, но грамматически они совершенно правильны и потому расширяют возможности разночтения. «Единственно возможного смысла быть не может, и тексты не говорят сами за себя. Если бы тексты могли говорить за себя, тогда все, кто честно и внимательно прочитал текст, сходились бы во мнении о том, что он говорит [21,295]». В реальности этого не происходит. Так, «Ориген, Климент Александрийский, Кальцедоний, Мефодий и Маймонид, опираясь на авторитет „Таргума“ (перевода Пятикнижия на арамейский) Иерусалима, ортодоксального и величайшего авторитета евреев, считали, что первые два слова в „Книге Бытия“ – Б-РЕШИТ – означают „мудрость“ или „принцип“, и что идея, что эти слова означали „в начале“, не разделялась никем, как только профанами [18,2,56]», т.е. речь, возможно, идет не о времени творения, а о творящей силе («Мудростью сотворил Бог небо и землю»). А известный ирландский философ и богослов «Иоанн Скот Эриугена говорил, что Священное Писание содержит бесконечное множество смыслов, и сравнивал его с развернутым павлиньим хвостом. Столетия спустя один из испанских каббалистов сказал, что Бог создал Писание для каждого жителя Израиля, и, следовательно, существует столько Библий, сколько чтецов Библии [41,3,376]».

Какой же из многочисленных смыслов Библии соответствует её богодухновенности? Все. В истолковании богодухновенной Библии ошибки невозможны, иначе она нам, грешникам, бесполезна, а то и вредна. Каждый читатель видит в ней предназначенный ему смысл, потому что у каждого свой путь к Богу, зависящий от интеллектуального, духовного и нравственного уровня личности, которая в процессе развития постигает всё более и более глубокие смыслы Св. Писания. Этой возвышающей человека точке зрения полностью противоречит точка зрения Церкви, стремящейся собрать всех последователей Христа в одно стадо единомышленников, видящих в Библии только один, преподанный Церковью, смысл (при этом, к радости нерадивцев, снимается необходимость индивидуального изучения Св. Писания). Такому стремлению можно было бы найти какое-никакое моральное оправдание, если бы Библия действительно была богодухновенна; в противном случае жёсткое навязывание какого-то её главного смысла аморально, ибо служит интересам лишь тех, кто навязывает. Жизнь, как водится, не следует ни одной из этих крайних точек зрения: большинство, конечно, сбивается в послушную отару, но много было в истории Церкви и «паршивых овец», норовящих разрушить сплоченное стадо Христово различными ересями.

«На языке церковной догматики ересь означает сознательное и преднамеренное уклонение от ясно выраженного и сформулированного догмата христианской веры [6,1,534]». Проф. Болотов поясняет: «Со времени гностицизма ересь (выбор) стала являться чем-то низким, недостойным, ересью в нашем смысле слова. Напротив, для истинных греков ересь была не только не предосудительным, но даже желательным явлением. В этом смысле ап. Павел в послании к Коринфянам говорит, что «подобает быть между вами (христианами) ересям, дабы явлены были искусные [1Кор. 11,19]», т.е. представители чистых правильных воззрений. Выбор, ересь, между различными верованиями необходим, чтобы отличить настоящую монету от фальшивой, поддельной [28,2,348]». Но положительное значение ереси с лихвой перекрывается её негативными, с точки зрения Церкви, последствиями, а именно, расколом, ведущим к ухудшению финансового положения Церкви, и брожением умов среди верной части паствы, ведущим к снижению её (паствы) управляемости. Например, «несторианство увело из Церкви сотни тысяч её приверженцев, монофизитство – миллионы [29,243] ”; в итоге «азиатские Церкви несторианского и якобитского (якобиты – сирийские монофизиты) вероисповедания превосходили численностью своих членов все христианские Церкви Европы латинского и греческого вероисповедания [37,300]». А «попытка найти в Библии такую формулу, которая исключала бы возможность арианского понимания догмата, оказалась тщетной: ни одно библейское высказывание не выдерживало критики в этом отношении и охотно было принимаемо арианами [10,240]», что очень смущало приверженцев ортодоксального христианства. «Не думайте, однако, – просит блаженный Августин, – что ересь могла возникнуть из-за пары маленьких заблудших душ. Ересь порождали лишь великие люди [27,1,141]». Какое же верование «правильное»? Видимо, то, которого придерживается глава государства. При императоре Валенте верх взяли ариане, но «в 381 г. император Феодосий указом от 10 января передал все без исключения церкви ортодоксам и приказал более не терпеть «еретического» (арианского) культа [27,1,386]».

Церковь рука об руку с властями вела решительную борьбу и с другими диссидентами. Например, «принадлежность к ереси манихеев считалось за такое ужасное преступление, которое могло быть искуплено только смертью, и на такое же наказание смертной казнью осуждали авдиан или квартодециман, которые доходили до таких ужасов, что праздновали Пасху не в указанное время [30,3,252]». В XIII веке папой Григорием IX было создано специальное учреждение для преследования еретиков, Святая инквизиция, имевшая возможность опереться в своей многотрудной деятельности на информацию Святого Льва Великого о том, что «нет ничего святого и чистого вне пределов Католической Церкви [27,2,229]». Инквизиция «выбирала с особенной заботливостью наиболее мыслящих и смелых людей для того, чтобы сжигать их или бросать в тюрьмы. В одной Испании лучшие из людей, – те, которые сомневались и спрашивали, а без сомнений не может быть прогресса, – были уничтожаемы в течение трёх столетий, средним числом, по тысяче в год. Зло, которое принесла таким образом католическая церковь, несмотря на компенсирующее действие её полезного влияния в других отношениях, неизмеримо [206,100]», – с горечью отмечает Чарлз Дарвин. «Различие мнений стоило многих миллионов жизней; например, является ли тело хлебом или хлеб телом; является ли сок некоторых ягод кровью или вином; нужно считать свист грехом или добродетелью; что лучше: целовать кусок дерева или бросить его в огонь; какого цвета должна быть одежда: черного, белого, красного или серого и т. д. и т. д. … Войны наши бывают наиболее ожесточенными, кровавыми и продолжительными именно в тех случаях, когда они обусловлены различием мнений, особенно, если это различие касается вещей несущественных [179, 403]», – возмущается настоятель Дублинского собора Джонатан Свифт. Тем не менее, несмотря на все усилия церковного и светского начальства, существовали и существуют многие сотни христианских церквей, сект, согласий, толков, которые самим фактом своего существования, безусловно, оскорбляют религиозные чувства истинно верующих (православных). А разве менее оскорбительно видеть вокруг себя мусульман, иудеев, буддистов, атеистов, слышать их пропаганду, терпеть их засилье и критику? Но не имея сегодня возможности поквитаться с этими слишком многочисленными и сильными исчадиями ада (кишка тонка), православные отыгрываются на девицах из «Пусси Райот», скульптурах Вадима Сидура, атеисте Викторе Краснове и других подобных «противниках».

Способствует разномыслию и характерное для древних письмо без знаков препинания, без пробелов между словами и без гласных. Так, в зависимости от места двоеточия, которого в исходном тексте нет, стих [Ис. 40,3] можно прочитать двояко: или «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу», или «глас вопиющего: в пустыне приготовьте путь Господу». Смысл фразы от этого, естественно, меняется. В ПБ принят первый вариант, в ИБ – второй. Написано также (уже с огласовкой): «Берашитбараэлохим», и т. д. Это можно прочитать так: «Берашит бара Элохим» и т. д. (В начале сотворил Бог небо и землю). А можно иначе: «Бераш итбара Элохим» и т. д. (Во главе (в начале) сотворил (или развил) богов, небеса и землю) – и это будет более правильно с точки зрения грамматики [42,607]. Но второе прочтение не устраивает ни иудеев, ни христиан из-за явного указания на многобожие, на чью мельницу льёт воду и тот факт, что «разница между единственным числом bara (сотворил) и множественным bareou (сотворили) не была заметна в древней орфографии, не имевшей гласных букв [199,251]». Еще пример. «Начало стиха [Ис. 9,8] чаще переводится так: «Слово посылает Господь на Иакова…”. Но первое слово этого стиха в древнееврейском тексте представлено сочетанием трех согласных – «дбр», что при одной огласовке может быть прочитано как «дабар» (слово), но при другой – как «дэбэр» (смерть). В Септуагинте – смерть, а в русском переводе – слово [43, 11]». Полагают, что без гласных и пробелов писали в целях экономии папируса или пергамента, но известный австрийский писатель Густав Майринк выдвигает другую гипотезу: «Вы думаете, что наши еврейские книги просто по прихоти написаны только согласными буквами? Каждый должен для самого себя подыскать к ним тайные гласные, которые открывают только ему одному понятный смысл – иначе живое слово обратилось бы в мёртвую догму [44,94]».

Однако и при официальном единомыслии всегда существует риск неправильно понять Слово Божие или что-нибудь важное пропустить мимо своего внимания, особенно если между Всевышним и слушателем (читателем) происходит игра в испорченный телефон из-за множества посредников. Для правильного понимания посланий свыше Церковь рекомендует обращаться за разъяснениями к Священному Преданию и к приходскому батюшке. Но и в этом случае невозможно прийти к единому пониманию даже самого простого, буквального, смысла Слова Божия из-за, например, различной расстановки акцентов. Сопоставим, для иллюстрации, две фразы, в которых, как полагает Церковь, нет противоречия: «Вера без дел мертва [Иак. 2,20] ” и «Человек оправдывается верою, независимо от дел закона [Рим. 3,28]». Акцентируете своё внимание на первом изречении – вы склонны к католицизму, на втором – к протестантизму.

А ведь кроме буквального, говорят, есть еще и другие смыслы (аллегорический, символический, иероглифический, мистический), которые предназначены для посвящённых и каждый из которых мы будем называть единым словом «эзотерический» (скрытый, тайный). Филон Александрийский говорит весьма исчерпывающе: «Словесные изложения (в Книге Закона) баснословны: именно в аллегории мы отыщем истину [31,248]». Ориген высказывается еще категоричнее: «Если мы будем придерживаться буквы, и должны понимать то, что написано в Законе, наподобие того, как понимают евреи и простой народ, – то я покраснел бы от стыда прежде, чем признать, что Бог дал эти законы, так как законы, созданные людьми, выглядят гораздо лучше и разумнее… Какой разумный человек согласится с сообщением, что первый, второй и третий дни, в которые упоминается вечер и утро, были без солнца, луны и звезд, а первый день без небес? Где найти такого идиота, который бы поверил, что Бог садил деревья в Раю, в Эдеме, как землепашец и т.п.? Я считаю, что каждый человек должен рассматривать все эти вещи как образы, под которыми спрятан скрытый смысл [31,69]». В каббалистическом трактате «Зогар» можно прочитать: «Каждое слово в Торе содержит возвышенное значение и величественную тайну… Словесный текст – это покров Торы. Горе тому, кто принимает этот покров за саму Тору. Простаки обращают внимание только на покров, или словесный текст Торы… Более образованные люди обращают внимание не на покров, а на тело, которое он облекает [31,71]».