Цыпленок Лисы Патрикеевны
Я вернулась к столу.
– Сейчас во многих домах есть консьержки. Где она жила?
Коробков ткнул пальцем в клавиатуру.
– Между прочим, недалеко от клуба. Переулок Старовойкина. Таня, надо встретиться с Варварой. Она должна вспомнить все, что в день ее родов происходило в клинике Анастасии Борисовны Беловой, лучшей подруги матери Романа Миронова.
– Пусть этим займется Алевтина, – возразила я. – Есть какие-то психологические приемы, которые способствуют оживлению памяти. Но я о них ничего не знаю, просто в курсе, что такие существуют.
– Вы правы, – согласилась Сорокина. – Но нельзя ожидать мгновенного положительного результата, приходится долго работать. Впрочем, каждый случай всегда индивидуален! Надеюсь, Варвара согласится.
Я пошла к двери.
– Попробую найти в доме Давинчи консьержку, говорливую соседку – кого-то, кто любит совать нос в чужие дела. Аля, попробуйте договориться о встрече с Варварой и возьмите под свое крыло Мироновых – им сейчас нужна помощь. Дима, ты без меня знаешь, чем заняться. Гера, попробуй найти кого-то, кто видел происшествие. Улочка, на которой случился наезд, невелика, с одной стороны – небольшой парк. Погода хорошая, там могла гулять няня с ребенком, сидеть какая-нибудь пара. Люди не захотели подходить ближе, чтобы посмотреть на происшествие, не зеваки они. Ну, и можно зайти в клуб.
– Туда простого человека не впустят, – возразил Герман.
– Проход мы тебе устроим, – пообещал Коробков. – Танюша, иди спокойно туда, где прописана Давинчи. Порулю тут вместо тебя.
Я улыбнулась.
– Спасибо. Ощущать себя простым сотрудником намного приятнее, чем играть роль начальника.
– Руководить коллективом интересно, – возразил Герман, – и за тобой право принимать решения.
По лицу Алевтины скользнула тень улыбки, а я вышла из кабинета.
Госпожа Судьба – большая шутница, она любит раздавать подарки и очень часто вручает человеку то, что он вообще никогда не хотел иметь! Я не мечтала стоять во главе бригады, считала и считаю себя малоподходящей личностью для того, чтобы руководить другими. Необходимость сообщать нерадивым сотрудникам об увольнении – для меня тягостная обязанность. Хуже – только долго, нудно растолковывать агенту, что от него надо. И вроде человек понял, ушел на задание, но вернулся, и выясняется, что он все перевернул с ног на голову.
Полная раздумий, я добралась до жилья Давинчи и немного удивилась. Августа обитала в относительно новом здании, на его фронтоне выбит год, когда в дом въехали жильцы. Новоселье случилось одиннадцать лет назад. Строительная компания ухитрилась воткнуть «новичка» между старомосковскими жилищами, но следует отдать дань тем, кто занимался архитектурой. Постройка хорошо стилизована под особняк конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Она имеет всего пять этажей, не выглядит, как двоечник, который четвертый год сидит в третьем классе и похож на дядю других школьников.
Дверь подъезда, как и ожидалось, оказалась заперта. Я ткнула пальцем в кнопку.
– Добрый день, – ответил мужской голос, – вы к кому?
Я вынула удостоверение, очень похожее на то, которое вручают сотрудникам полиции. Замок щелкнул, и мне открылся холл, который выглядел, как жилая комната. На подоконнике теснились цветы в горшках, у стены устроились диван и два кресла, а возле них – небольшой круглый стол, на котором лежали глянцевые журналы. Слева от шахты лифта белела лестница с ковровой дорожкой. Справа, за стойкой, сидел парень в форме сотрудника охранного отделения.
Он встал и с хорошо слышимым беспокойством спросил:
– Вы к кому пришли? Что случилось?
– Наверное, к вам, – ответила я. – Верно ли, что в квартире «три» проживает Августа Давинчи?
– Так точно, – подтвердил мужчина.
Я посмотрела на бейджик, прикрепленный к его рубашке.
– Вадим Андреевич, неприятная новость. Женщина погибла.
– Ну е-мое, – расстроился мой собеседник. – Вот поэтому я стараюсь не летать самолетами – падают они. Поездом до любого места доехать можно, а куда нельзя – так мне туда и не надо.
Я немного удивилась его словам и решила уточнить:
– Августа стала жертвой ДТП. Она никуда не улетала, ее сбили на улице.
– Неверны ваши сведения, – возразил Вадим. – Вчера вечером Давинчи спустилась на первый этаж. Прямо порадовался за нее.
– Почему?
– Хорошая она женщина, вежливая, на все праздники подарочек небольшой вручает. Но важен ведь не размер подарка, а внимание. Она вроде работает врачом, но точно не знаю. Весь день занята, утром рано уйдет, вечером поздно придет. Я все удивлялся, почему мужика рядом с ней нет? Другие бабы страшные, толстые, ленивые, но с парнями. А Давинчи одна. И не старая она совсем, жаль только, что на себя рукой махнула. Не красится совсем, волосы в хвост стянет или бубликом свернет и на затылке уложит. Одевается во все серое, неприметное. Глаз на такой бабе не задерживается. Не сексуальная вообще, выглядит, как домохозяйка с тремя детьми и мужем-алкоголиком. Только не подумайте, что она мрачная, улыбалась всегда, когда ее видел. А вчера!.. – Вадим засмеялся. – Вышла из лифта блондинка. Стрижка модная, личико, как у куколки. Куртка красная, джинсы, кроссовки суперские. Никогда бы ее не узнал, да на кота посмотрел…
Я поняла, что начинаю терять нить беседы.
– На какого кота?
– Леопольда. У Давинчи живет котяра, она его на помойке подобрала, очень любит. Перевозка у него – как у принца. У меня челюсть отпала, вопрос вылетел: «Госпожа Давинчи, это вы?» Она засмеялась: «Что, не похожа?» И правда, совсем другой человек. Кабы не Леопольд, не узнать ее.
Глава одиннадцатая
– Вчера во второй половине дня Августа уехала в аэропорт? – переспросил Эди.
– Да, вместе с любимым котом, – подтвердила я. – Охранник поразился смене ее имиджа. Та считала его реакцию, объяснила, что летит в Испанию к жениху. Он русский, но давно живет в Барселоне. Свадьба у пары скоро. Квартиру она заперла, поставила на пульт. Коммуналка оплачена на год вперед. Краны, электричество – короче, все-все отключено. Окна заперты, зашторены, не должно быть проблем.
– Вадим точно видел ее? – поинтересовался Димон, бегая пальцами по клавиатуре.
– Абсолютно, – кивнула я. – Она изменила цвет волос, прическу и одежду, сделала яркий макияж, прямо красавицей стала. Но осталась узнаваемой для тех, кто ее хорошо знает.
– Интересно, кто же тогда заказывал ужин? Почему консьерж впустил курьера, если знал об отсутствии хозяйки?
Я сделала глоток чая.
– Спросила Вадима про заказ – он объяснил, что работает до двадцати двух часов, потом уходит домой. Ему позвонила из аэропорта Августа, начала извиняться: «Простите, Вадим Андреевич, совсем забыла! Сделала заказ в кафе, а затем жених позвонил: «Сюрприз! Собирайся, летим в Барселону». Еду привезут вот-вот. Не побрезгуйте, угоститесь. Готовят вкусно, из свежих продуктов». – Я вернула пустую чашку на блюдце. – И, действительно, прибежал парень с сумкой. Охранник полакомился салатом из мяса, стейком, а рыбу и овощи с оливковым маслом отнес жене.
Аля подняла руку.
– Подвожу итог. Вчера Давинчи согласилась на встречу. Не кривлялась, не говорила, что занята по горло, не задавала вопрос, сколько получит денег, если придет и ответит на вопросы. После беседы она изменила прическу, накрасила личико по полной программе, надела вместо серой одежды яркую и отправилась в Барселону. И почему мне не верится в отлет с женихом?
– Вчера последний рейс в Испанию стартовал в тринадцать-десять. Других не было, – объявил Димон. – Возможно, летели с пересадкой, но зачем такие трудности, когда существует прямой перелет? Я на всякий случай проверил. Госпожа Давинчи вообще не проходила паспортный контроль ни на один рейс.
– Зачем история с кафе? – покачал головой Гера.
– Дабы убедить тех, кто станет заниматься ДТП, что Давинчи вчера вечером была в Москве, никуда не делась, вкусно поужинала, да не одна, а с кавалером. Утром отправилась к нам на встречу и – упс! – попала под колеса мотоцикла.
– Это глупо, – оценил затею Герман. – Ей следовало заплатить секьюрити за молчание.
– Профессионал бы не позвонил охраннику насчет заказа, а любительнице дамских детективов придумка показалась гениальной. «Вот я молодца! Здорово следы замела!» – пробурчал Эди. – Теперь перед нами новая задача. Кого убили вместо Давинчи? Личность установили по паспорту, который лежал в кармане погибшей. Выдан на имя Августы. Погибшая была одета так, как любила наряжаться Давинчи. И у нее обычное лицо, без особых примет. Она не копия бывшей няни Ильи, но похожа на нее фигурой и лицом. Темно-русые волосы, глаза голубые, нос, как у многих, рот без губ-сарделек, брови не соболиные. Все свое, не особо красивое, но родное.
– Интересно, каким образом Августа сумела убедить незнакомку прийти на встречу с потенциальной работодательницей, имея при себе свой паспорт?
– Позвольте пофантазировать? – осторожно попросила Аля и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Допустим, Августа сумела подменить малыша. Варвара после родов заснула, и медсестра быстро положила в кроватку другого младенца.
– Зачем? – тут же поинтересовался Эди.
– Не надо решать все проблемы разом, мы сейчас ведем беседу о подмене. Своего малыша мамочка увидела сразу после родов. В такой момент голова у женщины не особо сообразительна. Утром Варя проснулась и не забеспокоилась – в кроватке лежал младенец. Большинство новорожденных похожи друг на друга. Понятно, что молодой мамочке из обеспеченной семьи понадобится няня. Давинчи очень услужлива, она опытная медсестра, понравилась Варе, та пригласила ее в дом. Ничего странного пока. Почему через несколько лет Августу уволили? Илья маленький, ему требовалась нянька. Думаю, случился какой-то конфликт?
– Вместо Давинчи в дом пришла Фаина Евгеньевна Окошкина, – перебил Сорокину Коробков. – После того, как Илья пошел в первый класс, ее тоже убрали и наняли учительницу, чтобы помогала делать уроки. Кроме нее, у парнишки еще был тренер по карате и занятия живописью и музыкой. Думаю, Августа просто больше была не нужна.
– Ее отстранили, когда Илье было всего три года, – напомнила я. – Карате и всем остальным он не занимался. Давинчи короткое время нигде не работала, а потом вернулась в клинику Беловой. Можно сделать вывод, что с Мироновыми не было скандала. Анастасия и Татьяна давно дружат, доктор бы не взяла опять к себе Августу, если бы та вступила в конфликт с Мироновой.
– Предлагаю план действий, – оживился Коробков. – Татьяна рулит к Илье домой. Тайну обращения к нам Вари хранить уже не требуется. Одновременно прощупаем всех членов семьи.
– Зачем опрашивать тех, кто не связан с кражей новорожденного? – заморгал Герман. – Бабушка, дед, муж – они вне подозрений.
– По идее, да, – согласился Эди, – но порой случаются удивления. В моей практике был случай, когда жена богатого человека, дабы удержать его около себя, решила стать матерью. Муж очень хотел ребенка, а супруга была холодна к детям и не желала ходить беременной и рожать. Но семейная жизнь забилась в тупик, супруга решила сцементировать брак появлением наследника. Это было ошибкой, но я сейчас не читаю лекцию, как счастливо жить с мужем. Женщина выносила ребеночка девять месяцев, он появился на свет и тут же умер. Как поступила молодая мать? Она пообещала врачу квартиру, если через неделю выйдет к членам семьи, держа в объятиях здорового мальчика. Доктор выполнил все красиво. Он оформил младенца-отказника как умершего, но в морг увезли ребенка жены богатого мужчины. Супруга денежного мешка отправилась в подмосковный замок, держа в объятиях младенца, которого бросила семнадцатилетняя школьница. Глупышка обрадовала любимого мужчину сообщением о том, что тот станет отцом, но Ромео вместо восторга впал в ужас и спешно улетел куда-то из Москвы. За растление малолетней ему светила статья, да и становиться отцом ребенка любовницы он не собирался. Девочка скрывала свое положение почти до родов. Удивительно, но никто не заподозрил, что подросток беременна. А когда правда открылась, аборт уже сделать было невозможно. Будущая бабушка приказала дочери оформить отказ. Младенцу повезло, попал в богатый дом, а не в приют.
– Случается такое, – согласилась Алевтина, – к сожалению, не все взрослые готовы поддержать юную мамочку.
– Но в данной истории понятна мотивация каждого участника Мерлезонского балета, – продолжал Эдуард. – Школьница ничего не решала, ею управляла родная, еще совсем молодая мамаша, которая не хотела в тридцать пять лет трансформироваться в бабушку. Ребеночек никому не был нужен, вот его и сплавили в дом малютки. Жене олигарха нужен был наследник, она его и купила. А что у Мироновой? Берут совершенно здорового мальчика и меняют его на такого же здорового мальчика. В чем смысл?
– На первый взгляд, никакого смысла нет, – ответила я.
– Вот-вот, о чем и речь! Роди темнокожего сына или крошку с ярко выраженной азиатской внешностью, тогда объяснение – на поверхности: Варваре подкинули крохотного китайчонка или африканца, дабы скрыть чей-то грех. Но Миронова едет домой с прекрасным по всем показателям сыном. Ребенок замечательно развивается, он увлечен музыкой и написанием картин.
– Может, какая-то бедная женщина без мужа, почти нищая, захотела для своей кровиночки богатой жизни? – высказал новое предположение Гера. – Решила, пусть он живет в большом доме, где игрушек навалом, хоровод водят няньки, учителя, воспитатели, в наличии пони, в перспективе элитная гимназия, учеба в Оксфорде и золотые горы. А себе взяла чужого младенца – не станет слезами обливаться, глядя на парнишку в рваных ботинках.
– Неплохая версия, – кивнул Димон, – но она разбивается вдребезги о цены в клинике Анастасии Борисовны Беловой. Туда нищую никогда не возьмут. Я сейчас ищу список тех, кто рожал одновременно с Варварой в этом центре или днем раньше. Подмену можно совершить только с малышом, одинаковым по возрасту. Двухнедельного никак не выдать за только что появившегося на свет.
– Младенец здоров, – уже не в первый раз повторил Эди, – в чем интерес смены шила на мыло?
И тут меня осенило.
– Дима, можешь выяснить, кто рожал вместе с Варварой?
– Так уже сказал, сейчас этим занят.
– Нужен расширенный список с указанием профессий матери, отца, бабушек, дедов. Если увидишь, что роженица – певица, супруг у нее – художник, дед – писатель, а бабушка виртуозно играет на скрипке, то, возможно, вот она – настоящая семья Ильи.
– М-м-м, – протянула Алевтина. – А если еще выяснится, что их сын и внук еще в детском саду давал одногруппникам свою лопатку, требуя за ее использование конфетку в качестве оплаты… то вот вам сын бизнесмена Романа!
– Милые дамы, – засмеялся Эди, – генетика кажется неофитам простой штукой. Если блондинка вышла замуж за блондина, то у них непременно родятся белокурые голубоглазые детеныши. Ан нет! Кто-то может явиться на свет брюнетом. У балерины и композитора не всегда получается премьер Большого театра или Владимир Федосеев[2]. Полно примеров, когда природа отдыхает на детях гениев.
– Танина версия не лишена смысла, – возразил Коробков. – Но и вы правы – наличие хватки бизнесмена у мальчика из среды художников не является доказательством, что он сын Романа.
Глава двенадцатая
– Танечка, знакомьтесь! – слишком весело и радостно произнесла Варвара, вводя меня в огромную гостиную. – Собрала всех наших. Татьяну Николаевну, маму Романа, и его отца, Андрея Степановича, уже видели.
– Добрый день, – улыбнулась я.
– По мне, так он ужасен! Совсем недобр! – объявила дама, вся обвешанная драгоценностями.
– И с Луизой, сестрой Андрея Степановича, вы уже виделись, – еще старательнее улыбнулась Варвара.
– Выпустила ребенка из рук, получила байстрюка чужого и веселится, – прошипела Луиза. – А мы, дурни тупоголовые, обожали подзаборного щенка!
Послышался тихий скрип.
– Илья дома? – напряглась я. – Умный мальчик, наверное, понял, что, раз созвали большой совет родственников, что-то случилось, и подслушивает из коридора.
– Илья сегодня вернется не раньше девяти вечера, – успокоила меня Татьяна Николаевна, – после уроков у него занятия в художественной школе.
Крупная шатенка, которая сидела у окна, помахала рукой.
– Я Настя Белова, главврач и владелица клиники, где рожала Варя. Первая узнала о подмене мальчика.
– Да, – прошептала жена Романа. – Вышла на улицу, держу в руках листок с результатами анализа… Ноги подламываются, горло – как ремнем перетянули. Задыхаюсь. И тут Настюша звонит с вопросом: «Ну как?»
– Ох уж эти женщины, – громко сказал Андрей Степанович. – Вот чего истерику устроили? Одна сопли льет беспрестанно, другая всю ночь сердечные капли пила. Ну-ка отвечайте, чем вас Илья не устраивает? Он двоечник, дурак, грубиян?
Татьяна Николаевна замахала руками.
– Ой, замолчи! Чудесный ребенок, отличник, рисует потрясающие картины. Недавно написал сказку, проиллюстрировал ее! Ласковый, добрый, нежный. Лучший на свете мальчик.
– Ну и чего вой устроили? – гаркнул глава семейства. – Какого … волосы на себе рвете: «Где наш любимый внучок-сыночек?» Вам Илья плох?
– Папа, – попытался остановить мужчину Роман, – мы все любим ребенка.
– Вот и продолжайте любить! – рявкнул дед паренька. – «Где кровь, где кровь»… Зачем кровь? В … все анализы! Ну найдете тех, кто подмену устроил, дальше как поступите?
В гостиной стало так тихо, что у меня тоненько зазвенело в ушах.
– Чего притихли? – снова загудел Андрей. – А-а-а, бабоньки не подумали о последствиях своего стона, воя, плача, истерики? Ну так я объясню. Вторая сторона, которую, слава Господу, мы не знаем и знакомиться нам с ней не следует, глянут на Илью и живо сообразят, что такой бриллиант им очень нужен. Заберут у нас мальчишку. Этого хотите?
– Нет, – всхлипнула Татьяна Николаевна.
– Ну и супер, – улыбнулся ее муж. – Гоните бабу-сыщика вон метлой, пошли чай пить.
У меня возникло острое желание развернуться, молча выйти из комнаты, сесть в машину, вернуться в офис и сказать Ивану: «Прости, не могу работать по делу о подмене младенца». Но уже через секунду волна обиды откатилась, и я снова улыбнулась.
– Андрей Степанович, нас наняла Варвара. Расторгнуть договор имеет право только она.
– Папа, – подхватил сын, – мы Илью не отдадим. Но нам не известно, где второй ребенок. Вдруг он живет в нищете? Голодает? Его унижают, бьют? И это еще не самое плохое, что могло случиться с мальчиком! Если другая сторона вменяема, воспитала хорошего сына, то нельзя травмировать десятилеток. Нам следует подружиться с родителями того школьника, познакомить мальчиков, постараться, чтобы между ними возникла крепкая дружба. А правду открыть им спустя много лет или похоронить ее навсегда.
Андрей Степанович встал.
– Меня окружают дебилы, никто не желает слушать умного человека, а тупое бабье не собирается поступать так, как велит единственный разумный мозг семьи.
– Папочка… – начала Варя.
– Не … папкать, – огрызнулся хозяин, – ты мне не дочь!
– Андрюша, – покраснела Татьяна Николаевна и тоже встала, – пойдем выпьем вместе успокаивающую микстуру.
– Заткнись, – велел ей супруг. – Перед посторонними выжучивайтесь, сколько хотите. Но передо мной – ни-ни! Знаю вас всех голыми. Варька Роме на шею еще в школе повесилась, не дала парню погулять. Сын по … тайком бегал.
– Папа! Что ты говоришь! – возмутился Роман. – Никогда не интересовался продажной любовью.
– Фу-ты ну-ты, оглобли гнуты, – пропел Андрей Степанович, – ах мы, цырлих-манирлих! Ладно, живи как хочешь. К Беловой вопрос есть: Настька, ну-ка сообщи, каким местом ты себе диплом медвуза заработала и клинику получила? Ага! Чего язык прикусила? И Танька, мол, твоя подруга, от злости посинела, а крыть нечем. Хотя, ты молодец. Деньги не профукала. Да мне все известно! Сестра моя про тебя полную картину выложила. Луизка, а ты до сих пор завидуешь Варьке? У самой ни мужа, ни любовника, ни даже фаллоимитатора нет, поэтому ты злая хамка, стерва и врунья! Кто мне не один год в уши шептал: «Роман живет с Юлией Меркуловой, Варька ему – как шпроты язвеннику. Выгони невестку и не разрешай сыну жениться на Юльке! Такая нас лишь опозорит»?
Роман повернул голову к Луизе.
– Я? С Меркуловой? Кто она такая? Впервые имя и фамилию слышу.
– Ой, ой, ой, – засмеялась тетка, – блондинка жирная на ресепшене в твоем головном офисе. Слышала, как ты ей пел: «Юлечка, сделай одолжение…»
Роман провел по лицу ладонью, потом встал, открыл дверь и скомандовал:
– Андрей Степанович, Луиза, вас больше не хотят видеть в моем доме. Уезжайте! Проблемы моей семьи вас не касаются.
– Сыночек, – тихо произнесла Татьяна Николаевна, – пожалуйста…
– Хочешь и дальше выслушивать речи своего мужа? – продолжал сын. – Не могу тебе запретить! Отправляйся по месту жительства с этим хамом. Мне с детства его припадки злобности осточертели. Не способен господин сдерживать качели настроения? Вперед, с песней, на выход!
– Нет, нет, нет, – испугалась Татьяна.
Андрей Степанович неожиданно исчез за дверью. Луиза последовала за ним. На пороге она оглянулась, ткнула в меня указательным пальцем и от всей души высказалась:
– Все толстухи дуры. Иван Никифорович на тебе женился лишь для того, чтобы никто о нем правду не узнал! Твой благоверный мужиков любит! А тебе следует молчать в тряпку! Светлана Трифонова все знает! И мне рассказала!
Глава тринадцатая
Когда скандальные брат с сестрой исчезли за дверью, Роман вскочил, распахнул окно в сад и принялся извиняться:
– Госпожа Сергеева, мы очень высоко ценим вас как детектива…
– И, простите за фамильярность, вы очень интересная внешне женщина, эффектная, – подхватила Белова. – Нам так стыдно. Поражена вашим терпением. Я бы вмиг кинула в Андрея стул.
Я улыбнулась.
– Ну, вы тоже получили свою порцию мармелада, а в домашней обстановке я могла бы и за скалку схватиться. Служебное положение обязывает крепко держать нервы в кулаке. У вас в медцентре, наверное, порой роженицы тоже контроль над собой теряют?
– «Порой»? – засмеялась Анастасия. – Вежливая, тихая женщина в родах почти не встречается. Чего я только не слышу! Какие семейные тайны выплывают из мрака!
– У папы плохая генетика, – неожиданно сообщил Роман. – Мой дед окончил жизнь в сумасшедшем доме. А его отец застрелился из ружья. Прапра…
– Милый, это никому не интересно, – почти прошептала Татьяна Николаевна, – детектив пришла не для того, чтобы выслушивать нашу родословную.
Но сын не обратил внимания на вежливую просьбу замолчать.
– Отец – из семьи с наследственным безумием, все мужчины фамилии рано или поздно лишаются ума. Но с веками власть бесов над нашей семьей ослабла. У отца только припадки, один из которых вы сейчас наблюдали. Отлично знаю, завтра утром он как ни в чем не бывало появится тут в благодушном настроении. Я стану золотым мальчиком, умницей, папиным любимцем. Мама – лучшей супругой на свете, которой не годятся в подметки все шеф-повара Парижа. Варюша – девочкой, крошечкой, ангелом нашей семьи. А вы, Татьяна, окажетесь Сильфидой, нежной розой, умной, как три Шерлока Холмса, стройной, аки комар. Невозможно понять, когда у отца в очередной раз случится бурный взрыв злобы. И в такой момент он способен вести себя, как стадо свиней! Такого наговорит! Из-за этой особенности у него нет друзей. Да, он профессор, но коллеги и студенты стараются держаться от хама подальше. А нам куда деваться? Мама просто святая! Ни разу мужу достойно не ответила! Молча все его нападки сносит. И Варюша такая же, она с детства со свекром знакома.
Татьяна Николаевна улыбнулась.
– Я люблю Андрея за минуты раскаяния. Он порой несдержан, признаю, но потом волна откатывает, и мы получаем замечательного Андрея Степановича.
– Верно, – согласился сын. – И он просто орет и матерится, а прадед мой, которого хорошо помню, лез в драку. Проклятие девицы Аленушки. Мне его, слава Богу, почему-то не досталось. Узнал я о семейной тайне, когда в институт поступил. Все детство мое, школьные годы прошли в походах по врачам. Подерусь с кем-то в садике – мама меня тащит к психиатру! Поругаюсь с одноклассниками? Опять к Иосифу Львовичу. Один раз вышел в коридор, а мама в кабинете осталась. Дверь я неплотно прикрыл, хотел услышать, что медик маме скажет. Радзинский громко разговаривал всегда, он заявил: «Душечка! Оставьте парня в покое. Не вижу у него никаких отклонений. Он не девочка, поэтому дерется. Того, чего вы боитесь, не наблюдаю пока». «“Пока”? – переспросила мама. – Значит, оно возможно?» «Нет, – отрезал врач, – не та генетика. Через вас ничего передаться не может». Вот я удивился! Пристал к маме с вопросами. Она молчала. Я уже студентом стал, а меня, если вдруг на что-то слишком эмоционально отреагирую, опять к врачу тянут. Один раз хоккей смотрел. Когда шайбу забили, я вскочил, исполнил победный танец. И на следующий день Татьяна Николаевна меня к Иосифу Львовичу повела. А не пойти я не мог – мама начинала плакать. А потом мама увлеклась интернетом. Появилась программа «Ай-си-кью». Помните ее? «Ку-ку»!