Роман с незнакомцем

Глава 2. Обоснованная ненависть

Мирослава

Мой коллега и номинальный конкурент Роман ненавидел меня. Это было настолько же очевидно, насколько и необоснованно. Ну что нам делить? Ясно же, что по истечении испытательного срока я вылечу из "Джумдекс", как пуля из пистолета Макарова – ну какая я ему соперница? Михаил сказал, Роман был Senior Developer на своём прежнем месте работы… хотел, наверное, ещё немножко превознести свою компанию в моих глазах: мол, вот какие мы крутые, что Senior'ы из других контор к нам Junior'ами готовы идти. Но было это совершенно излишним: я и так находилась на седьмом небе от счастья, что мне довелось хотя бы на стажировку сюда попасть. В принципе, я сразу настроилась на то, чтобы радоваться текущему моменту. Вот сейчас я здесь, и это невероятная удача, а дальше – что будет, то и будет. И единственный эффект, какой произвели на меня сведения о Романе, было лишь лёгкое уныние, вызванное подтверждением, что я тут ненадолго. Но я сразу взяла себя в руки и улыбнулась – так учила меня мама. Улыбаться и с оптимизмом смотреть в будущее, несмотря ни на что. Таким способом, говорила она, можно победить любую печаль и сделать свою жизнь лучше.

Я улыбнулась и Михаилу, и Роману, но последний одарил меня в ответ таким испепеляющим взглядом, как будто я прожгла его любимый пиджак или вылила чёрный чай на лучшую белую рубашку. Странный, неприятный человек. Другое дело – Михаил. Конечно, его ответная улыбка была несколько дежурной, но ведь мы на работе, а не на встрече давних друзей, так что это вполне оправдано.

Дальше в отношениях с Романом, в отличие от остальных коллег, всё становилось только хуже. Очень жаль, конечно, что нас назначили на один проект. На вопросы Роман отвечал неохотно, часто огрызался и всячески демонстрировал мне своё пренебрежение. Мол, пристала тут какая-то первоклассница! Куда ты лезешь, девочка? Не видишь, взрослый дядя работает? И это при том, что я не спрашивала у него, как и что делать, а только по существу, по архитектуре, по принципиальным моментам. А всё остальное гуглила в интернете или, в крайнем случае, обращалась за помощью к более доброжелательным коллегам. К счастью, на этом проекте работали и другие, вполне приветливые сотрудники.

Кстати, приняли они меня очень тепло. Никто ни словом не намекнул, что я нуб, ламер и ни в зуб ногой. Отвечали на вопросы охотно, угощали кофе, без конца предлагали провести экскурсию по офису. Команда у нас была молодая и дружелюбная, хотя некоторые её члены производили поначалу совсем другое впечатление. Например, Катя – симпатичная девчонка чуть старше меня. Она была неразговорчива и имела довольно низкий, чуть хрипловатый голос, но стоило мне обратиться к ней за советом, как она с удовольствием и улыбкой поделилась опытом и даже рассмешила меня новой, не слышанной мной ранее программистской шуткой. Двое парней, тоже довольно молодых – Артём и Серёжа – были также доброжелательны, но несколько стеснительны, отчего можно было подумать, что они ребята замкнутые и необщительные. На деле же в один из первых дней мы все вместе пошли обедать, и мне выложили всю подноготную, ничего не стесняясь и не таясь. Катя работала в "Джумдексе" уже третий год, начинала тестировщиком ещё на практике в универе, а потом перешла в программисты. Она жила с парнем, они планировали вот-вот расписаться, но не хотели пышной свадьбы и пока вели на эту тему переговоры с родственниками. Катя, разумеется, вовсе не была болтушкой, любящей обсудить свою или чужую личную жизнь – это я спросила её, получается ли совмещать оную с работой в такой серьёзной компании, и коллега заверила меня, что никакой проблемы в этом нет. Сверхурочные, конечно, бывают, но только по желанию, и к тому же хорошо оплачиваются.

Сергея мне представили как примерного семьянина – они с женой ждали пополнения, поэтому парень был на плохом счету в плане корпоративных пьянок и разных коллективных выездов.

– А ты женат, Роман? – поинтересовался Артём, предварительно заявив, что на некоторые мероприятия разрешается брать с собой пару, что он всегда и делает – не супругу, а девушку.

Мой конкурент отчего-то потемнел лицом и буркнул недовольно:

– Нет! – как будто кто-то тут расспрашивал его о подробностях интимной жизни.

– А я приехала в Москву всего месяц назад! – затараторила я, чтобы сгладить неловкость.

– Откуда? – поинтересовался Сергей.

– Из N-ска. Закончила там технический университет по профессии "Прикладная математика и информатика" – и вот решила попытать счастья в столице.

– Красный диплом, наверное? – предположил Артём.

– Угу. Но я всё равно понимаю, что уровень мой примерно в районе пола, просто наудачу отправила резюме сюда…

– Ты вот это брось! – запротестовал Артём. – Самоуничижением заниматься. Все когда-то начинают, а в "Джумдексе" очень даже любят молодых специалистов, я знаю нескольких, кого взяли сразу после универа, из них двое уже сеньоры.

В общем, если бы не бессмысленная неприязнь со стороны Романа, можно было бы сказать, что я влилась в коллектив, как по маслу. Только один человек в "Джумдексе" не вызвал у меня симпатии – это ведущий программист отдела. И тут, каюсь, я была предвзята. Так сказать, прониклась антипатией в ответ. Правда, внешне Евгений тоже был не очень приятен, но это не играет для меня в рабочих отношениях никакой роли. А вот пренебрежение – другое дело.

Глупо всё вышло… я совсем не собиралась никого подслушивать – просто захотелось немного свежего воздуха глотнуть, а возле лестниц ещё раньше увидела выход на небольшой балкончик. Мне и в голову не пришло, что это место для курения, так как сама не имею этой дурной привычки, а здесь, в "Джумдексе", все сотрудники казались мне воплощением правильного подхода к жизни…

Как раз был тихий тёплый ясный день – должно быть, один из последних в этой золотой осени – и так хотелось поймать хоть немного солнечных лучей, а ведь когда мы покинем здание офиса, уже будет темно… В общем, я вышла через стеклянную дверь, которая открывалась и закрывалась довольно тихо, и сразу почувствовала запах табачного дыма. Хотела вернуться назад, но услышала своё имя и… не удержалась. А вам разве не интересно было бы узнать, что говорят о вас за глаза коллеги?

Один из голосов, что доносились из-за угла, принадлежал Роману, второй – я тоже его легко узнала – ведущему программисту Евгению. Последний, может, и не проявлял ко мне такой открытой поддержки, как ребята, с которыми мы пилили проект, но всегда был очень вежлив и приветлив, а тут…

– Я просто не понимаю, почему я должен этой Мирославе сопли подтирать, – гундел Роман. – На кой вообще она понадобилась со своей незаконченной старшей группой детского сада…

Ах вот как, незаконченной, да? Вот индюк! Всё у меня закончено, а мы с тобой ещё померяемся группой лет через пять!

– Да не парься ты, Ром, – как будто сочувственно пробормотал Евгений, – это всё так, номинально. Начальство требует соблюдать толерантность – баб брать и прочих инвалидов… Скажи спасибо, что никакой пи**р резюме не прислал.

Если бы не необходимость соблюдать тишину, я бы уже лежала на мраморной плитке в ауте. Баб… инвалидов… пи**ров? Я тут, в этом ряду? Фантастика просто, даже не знаю, что сказать… К счастью, ничего говорить мне и не нужно было. Я так же тихонько вышла, как вошла, и дала дёру. Потом минут десять ещё отходила в женском туалете, стараясь унять бешеное сердцебиение. Да не было в этом разговоре особых откровений, я знала, что крутые программисты меня принимают не бог весть, как всерьёз. Но чтоб так… В те редкие моменты, когда я разговаривала с Евгением, мне не казалось, что он испытывает ко мне столь всепоглощающее презрение. К такому отношению Романа я уже привыкла, а вот ведущий… неприятно поразил меня. Мой конкурент, по крайней мере, более искренен в своих эмоциях.

Кроме того, в скором времени у него появился вполне законный повод для того, чтобы недолюбливать меня.

Хотелось бы сказать, что я не виновата. Я не нарочно. Я просто не умею пользоваться системой хранения версий… но всё это лишь отговорки – кому они интересны? Если пришла в серьёзную компанию, будь добра разобраться, как и что делать! Катя потом говорила, что вообще не знает, как так можно было сделать. Система хранения версий предназначена именно для того, чтобы избежать такой вот проблемы. Но я… обошла систему. Моя криворукость, видимо, превосходит дальновидность её разработчиков.

Короче говоря, я затёрла код, который Роман писал три дня. И это намного больше кода, чем способна за этот срок выдать я. Я, вообще, по сравнению со своим конкурентом, как домашнее кустарное производство по сравнению с промышленным заводом.

Когда выяснилось, что похоронен результат трёхдневной работы Романа, я, конечно, предложила переписать код за него, в своё нерабочее время, но он только махнул на меня рукой: мол, какой спрос с малахольной? Лицо у него при этом было такое страдальческое, словно я послана ему за грехи, причём самые тяжкие.

Я решила дождаться его у входа в офис после окончания рабочего дня и извиниться лично. Но простояв на холодном октябрьском ветру полчаса, не выдержала и вернулась внутрь. Просидела ещё полчаса на диванчике в холле. Поднялась на этаж. Роман сидел на своём месте и без остановки стучал по клавиатуре.

– Вы… будете сидеть всю ночь? – спросила я его ошарашенно.

– Вот ещё! – буркнул он, нахмурившись. – Тогда завтра соображать ничего не смогу.

Я опустила глаза:

– Простите, мне так неловко, что это всё из-за меня…

– Иди, печеньку съешь, запей капучино – и тебе полегчает.

Из-за чувства вины я проглотила намёк на собственную поверхностность и попыталась ещё раз:

– Если я могу что-нибудь сделать, чтобы загладить это недоразумение…

– Недоразумение? – вдруг вскинулся Роман. – Недоразумение?! Ты, овца безрогая, пох*рила три мегабайта чистого кода, который мне теперь придётся неделю по вечерам переписывать, так что – да, кое-что ты можешь сделать! Отстань от меня и не мешай работать!!! А если исчезнет ещё хоть одна моя строчка, я напишу докладную начальству, что ты саботируешь мою работу, ясно тебе?!

Кажется, меня ещё никогда в жизни так не пугал ни один человек. Я, наверное, побелела, как мел, и точно рухнула бы в обморок, если бы не страх помешать этим Роману работать…

– Простите, – шепнула на прощание еле слышно и развернулась, чтобы уйти.

– Хорошего вечера! – бросил он вслед. Холодно, презрительно, ядовито. Что ж, наверное, я заслужила…

Роман

У меня не получилось долго скрывать от сестры, что мой конкурент в борьбе за вакансию – девушка. После того, как эта идиотка затёрла целую тонну идеально выверенного, отлаженного и закомментированного кода, я вернулся домой поздно и злой, как чёрт. Сашка встречала меня в таком настроении всегда с довольной улыбкой. Впрочем, она не сходила с её лица, даже если я был счастлив. Такой она человек – вечно довольна неизвестно чем. Но когда я, как говорится, в ресурсе, то понимаю, что это защитная реакция её нервной системы, предохранительный клапан от депрессии. А когда на взводе… это меня бесит. И спасайся, кто может.

– Что случилось, Роман Дмитрич? – видя меня в таком состоянии, сестра не рисковала обзываться Ромашкой.

– Пи***ц случился! – я матерюсь очень редко, и это всегда свидетельствует о крайней степени гнева. – Эта дрянь, как я и предполагал, создаёт одни проблемы!

– Твой конкурент – дрянь? – невпопад расплылась в улыбке Саша, как всегда, схватывая налету.

– И это ещё не то слово! Ты не представляешь, что эта курица выкинула сегодня!

– И что же? – Саша опёрлась локтем о подлокотник кресла, а подбородок положила на ладонь, как будто приготовилась слушать длинную, интересную историю. Лицо у неё при этом было, как у кота, объевшегося сметаны.

– Слила к чертям результат моей полунедельной работы – вот что! Тупая малолетка…

– Красивая? – уточнила сестра.

– Да! – подтвердил я её догадку таким тоном, будто вынес заразе смертельный приговор. С моей точки зрения, так оно и было, потому что всё укладывалось в ёлочку и создавало клиническую картину кретинизма: симпатичная девушка с амбициями и без мозгов… а красный диплом – что ж, в наше время его купить нетрудно!

Но Сашка захлопала в ладоши:

– Ну наконец-то! Лёд тронулся!

– Какой ещё лёд?! – закипая, переспросил я.

– Ну, люди, общение, эмоции, девушки… – голос сестры сполз от деловой до такой сладкой намекающей интонации, что меня затошнило.

– Ты совсем сбрендила от своего заточения?

– Какого ещё заточения? Я каждый день хожу гулять… то есть, езжу. И с людьми общаюсь, в отличие от некоторых!

– Не знаю, почему ты в таком случае не отличаешь позитивные эмоции от негативных…

Саша махнула рукой:

– Да уж хоть какие-нибудь! До позитива как-нибудь доберёмся. Ну. Расскажи мне про неё!

И опять это выражение благодушного терпеливого ожидания.

– Да хрен тебе! У меня нет ни малейшего желания говорить об этой особе. Она… просто как кость в горле. Уж поскорей бы закончился этот испытательный срок!

– То есть, ты уверен в своей победе?

Я фыркнул:

– А ты нет? Она же только этим летом выпустилась из универа, отучившись четыре года!

По моим меркам это была халтура: сам-то я выпустился одним из последних специалистов, отпахавших на ниве грызения гранита пять лет.

– Опыта никакого. Скорость разработки – нулевая. Нет, отрицательная. Она тормозит всю команду! И вот этот залёт – ну это просто ни в какие рамки не лезет!

– А ты не рассказывай начальству про него.

– С какой стати?

– Потому что это низко – сдавать конкурентов.

– Да там и так все в курсе…

– Потому что ты закатил скандал?

Я споткнулся о собственное дыхание и закашлялся. С трудом успокоившись, я спросил уже менее эмоционально:

– А что, я должен был молча стерпеть этот саботаж?

– Мог бы. Так поступают интеллигентные, понимающие, уверенные в себе люди.

Этот укор кольнул куда-то в грудь, но я успешно отмахнулся:

– Обойдётся! Довольно того, что я не пошёл жаловаться непосредственно начальству и сам стал всё переписывать.

– Мда… – пробормотала Саша разочарованно. – Не думала, что ты у меня такой павлин… А помнишь, как ты сам начинал стучаться в закрытые столичные двери? И кто-то ведь тебя подобрал, пригрел и всему научил…

– Но не "Джумдекс" же! А кто-то весьма попроще. Кто-то, кого ты не так давно назвала болотом без перспектив…

Саша кивнула:

– Это был определённый этап в твоей профессиональной жизни, и он закончился. Но у каждого свой путь. Может, эта девочка не такая уж и тупая, просто опыта мало, но она не обязана набирать его в шаражкиной конторе, тем более если "Джумдекс" не против осенить её краешком своей славы. Короче, для человека, уверенного в своей победе, ты слишком криклив, суетлив и злобен. Успокойся, пожалуйста, и будь снисходительнее. Знаешь, говорят, милостивые помилованы будут…

Вот ещё! Да меня не за что миловать, я и так красавчик! А эта пигалица пусть набирается опыта где-нибудь подальше от меня.

Но в целом можно сказать, что Саша права: я заведомый победитель и потому могу себе позволить снисходительность. Тем более, это подтвердил в приватном разговоре Евгений, наш ведущий программист. Он из очень типичной категории кодеров: здоровенный, с огромным пузом, очками и залысинами на голове. Видно, что полностью посвятил себя любимому делу, давно и бесповоротно. За здоровьем не следит, целый день сидит на кофе и сигаретах, потому что лень сходить в столовку, а вечером дома отъедается на сон грядущий. Кормят там, видимо, отменно: зарплата позволяет, а на правом безымянном пальце имеется кольцо, подтверждающее, что там есть кому готовить.

Сам я, конечно, не курю, но однажды после обеда вышел на балкон – позвонить сестре – а там Евгений. Поинтересовался, как проходит стажировка, я пожаловался на невразумительную конкурентку, и он заверил меня, что соперничество это ненастоящее – просто требование времени. Эмансипация и феминизация, мать её.

– Поверь, бро, из всех девчачьих анкет эта была самой малообещающей, в плане геморроя. Там такие прынцессы нам резюме наприсылали, что ты за овцу эту свечку в церкви должен ставить. Ладно, не боись, прорвёмся.

Но через пару дней случилось это. Настоящее вредительство со стороны стажёрки. Милость милостью, но я же не железный! Сорвался на девчонку. Она поняла всё правильно, лезть больше не стала со своими извинениями, но меня слегка смутило то, что потом я видел её несколько раз уходящей из офиса так же поздно, как и я. Радением в работе меня не обманешь – наверняка пигалица что-то задумала. Следит за мной или подмазывается к начальству? Ох уж эти женщины, не признают они честной игры…

На следующей неделе у нас случилось первое техническое совещание. Мы с Мирой тоже в нём участвовали, хотя и не имели права голоса. Нас сразу предупредили: мнением делиться можно и нужно, но нет никаких гарантий, что к нему будут прислушиваться, учитывая наш вес в компании. Однако в какой-то момент я не выдержал.

Мы обсуждали новый модуль в составе разрабатываемого проекта, и в качестве основы Евгений предложил свой любимый фреймворк Voodoo*. Я хорошо знал его, так как не раз использовал в работе, а также прекрасно представлял себе поставленную задачу и оптимальные пути её решения. Поэтому попросил слово и обстоятельно объяснил, почему здесь лучше взять Shark. Евгений выслушал меня молча, но со снисходительной улыбкой, а потом обратился к моей конкурентке:

– А вы как считаете?

Девчонка пожала плечами:

– К сожалению, я только шапочно знакома с Voodoo и совсем не знаю Shark, но думаю, вам виднее, что тут подходит лучше, всё-таки… ведь… вы столько лет уже… руководите.

Она смущённо спотыкалась на каждом слове и краснела, как помидор. Держу пари, цвет моего лица тоже клонился в ту сторону, но от злости. Ну конечно, она ни хрена ни в чём не соображает, но, разумеется, начальство всегда право, как же его не лизнуть в ж*пу?!

– Вот видите, Роман, – со своей вечной дежурной улыбкой обратился ко мне тоже присутствовавший здесь Михаил. – У молодых стажёров есть свои преимущества: они не имеют каких-то своих закостенелых убеждений, им легче встраиваться в нашу схему работы…

Вот с*ка! Что одна, что второй, что третий… Глянув на недовольное лицо ведущего программиста, я понял, что позиции мои пошатнулись и где-то далеко на горизонте даже замаячила моя синеватая лысина. Ну трындец!

Но это, конечно, ерунда, – решил я, успокоившись. Не выгонят меня из-за одного только высказанного мнения. Буду сидеть тихо и держать его при себе. Пока сам не стану ведущим программистом.

Я опять задержался до восьми – засиделся за отладкой кода и не заметил, как все разбрелись. А когда посмотрел на часы и засобирался домой, в кабинет неожиданно вплыла Мира.

– Добрый вечер, Роман, – пробормотала она стеснительно своим мягким девчачьим голоском.

– Видались уже, – буркнул я, желая поскорее избавиться от её общества.

– Да… эм… я хотела извиниться… за то, что не поддержала вас на планёрке. Простите, я совсем не разбираюсь в этих фреймворках, поэтому…

– Поэтому нечего высказываться о том, чего не знаешь! – рявкнул я раздражённо.

– Да… вы правы… извините…

– И зачем это? – не выдержал я неизвестности. – Хочешь и рыбку съесть, и рук не запачкать, да?

– Что? – непонимающе захлопала ресницами шмокодявка.

– Тебе в театральный надо было поступать, а не на программиста!

– Я не понимаю, о чём вы говорите! Я ничего не изображаю и не хитрю.

– Ну конечно, так я и поверил. Вот тебе мой ответ: нет, я не прощаю. Хватит ко мне лезть! Мы не будем друзьями, независимо от того, подлизываешься ты к начальству или нет!

– Я ни к кому не подлизываюсь! И в мыслях не было!

– Хватит! – заорал я в гневе. – Оставь меня в покое!

Она отпрянула, хотя и так стояла на приличном расстоянии. Розовые губки задрожали.

– Да… извините… – и, отвернувшись, поспешно убежала.

Через моё глухое раздражение пробивалась… усталость. Я не люблю всех этих разборок, меня достала и эта пигалица, и её обожаемое начальство. Может, сдаться сейчас: забрать документы, побрить голову – и жить дальше спокойно? Меня в любой конторе сеньором с руками оторвут…

*Voodoo, Shark – выдуманные автором названия Java-фреймворков. Фреймворк представляет из себя программу-основу, которая помогает решать частные задачи, так как в ней уже имеются необходимые инструменты, из которых, как из конструктора, можно собирать необходимые модули. Java – язык программирования.

Глава 3. Непристойное предложение

Роман

Переспав с мыслью о капитуляции, я понял, что она была вызвана просто переутомлением от длительного напряжения и сверхурочных, которые я сам себе назначил, дабы возместить урон, нанесённый конкуренткой. Но брешь была успешно залатана, я как следует отдохнул и сбросил неуместные пораженческие настроения со своих крепких тренированных плеч, как лохмотья. И надел сияющие доспехи. Ещё повоюем!

В субботу как следует отоспался и отъелся – Сашка приготовила свою фирменную лазанью, и я провёл с ней (лазаньей) в обнимку целый день, то задрёмывая, то снова возвращаясь к просмотру детективного сериала. В воскресенье проснулся таким полным сил, что даже ощутил потребность поработать физически. Съездил в качалку, прогулялся по набережной Москвы до любимой забегаловки с отменными бургерами. Погода стояла отличная: прохладная, свежая, не сырая. Я так взбодрился, что даже подумал, не поплавать ли в бассейне, но решил: это лишнее. Не нужно сливать все силы, они мне ещё понадобятся. Поэтому вернулся домой и погуглил отзывы коллег со всего мира о Voodoo. Кардинально моё мнение не изменилось: я слишком хорошо знал этот фреймворк, чтобы ошибаться, но пришёл к выводу, что как-нибудь подстроимся, подставим пару костылей и справимся. Чёрт с ним. Сделал себе пометки в электронном блокноте, чтобы завтра поделиться идеями с начальством. И лёг спать, весьма довольный собой.

Но на работе опять всё пошло не по плану. Евгений не стал меня слушать. Сказал, что это всё частности, они прописаны в документации и нечего тут забор городить и велосипед изобретать. И время его драгоценное тратить. Я вернулся на рабочее место чернее тучи.

– Ты чего надулся? – дружелюбно поинтересовался Серёга. – Женёк тебе хвост прижал?

Мне не хотелось отвечать, поэтому я только дёрнул плечом.

– Да ты не парься, с ним такое бывает, он в меланхолию впадает иногда. Не принимай на свой счёт. А что носил? По проекту чего?

– Угу, – молчать было уже невежливо.

– Расскажи мне, вместе с ребятами обсудим.

Я обвёл глазами кабинет, как бы намекая коллеге, что не хочу рассказывать при всех. Он пригласил меня в зону отдыха.

Серёга оказался мировым парнем: приветливо выслушал все мои идеи, трезво оценил их полезность. Хорошие похвалил, сомнительные разгромил, но очень вежливо и корректно. Кое-что они пробовали, отрабатывали, а я нет, поэтому ему было виднее. Мне понравилось это совещание, и я легко согласился, чтобы Серёга вынес на всеобщее обсуждение те мысли, которые выдержали его критику. В этом вопросе ситуация исправилась. Но в тот день меня ждали ещё сюрпризы. И довольно неприятные.

Часов около четырёх я решил выпить чего-нибудь горячего и, зная, что разнообразие напитков здесь не оставляет желать лучшего, принялся искать в шкафчиках барной стойки что-то достойное моего внимания. Для этого пришлось опуститься на корточки, и указанный шкаф, являвшийся по совместительству барной стойкой, скрыл меня от взоров входящих людей. Кухня в тот момент была совершенно пуста. Эти два факта и сыграли роковую роль.

Когда послышались шаги из коридора, я даже подумал встать, чтобы обозначить своё присутствие, но голос ведущего программиста и сказанные им слова, почти против воли заставили меня замереть.

– Мирослава, можно вас на пару слов?

– Да, конечно, Евгений, – ангельский голосок этой чертовки.

– Пойдёмте ко мне в кабинет, поговорим.

– А… здесь нельзя?

Он помялся, покряхтел, наверное, осмотрелся.

– Ну… ладно, можно и здесь, наверное, – пауза, покашливание. – Вы же знаете, Мира, мы всегда рады новичкам. Свежие мозги, так сказать, не испорченные алгоритмическими привычками…

Пигалица молчит.

– Вовлечённость в коллектив у вас отличная, это очень важно. Вы знаете, что на западе в айтишных конторах вот это умение быть "найс" ценят едва ли не больше, чем профессиональные навыки?

С*кин сын! Теперь он ей дифирамбы поёт! Во мне закипала злость. Хотелось встать и уйти, но теперь это было бы палево.