– Теперь всё позади. Уверен, что твоей сестре было так же страшно.
– Из-за неё всё произошло…
Неожиданное молчание обоих погрузило комнату в атмосферу недосказанности. Стало неприятно от этого, и Мия решила продолжать рассказ, чтобы получить ожидаемый комментарий от Амона.
– Дело в том, что покушение было результатом того, что Нину хотели запугать. Почему она всегда вляпывается в какие-то передряги? Я уже устала от её этой чёрной полосы неудач!
– Ты до сих пор винишь её в смерти отца? – спросил Амон.
Мия растёрла глаза.
– Скажем так, обида ослабла. Но подобное нельзя взять и забыть. Возможно, в будущем я смогу простить её за то, что она не пришла на помощь умирающему отцу. Но сейчас… Всё ещё вижу, как одержимый отец убивает мистера Фантазию, пытается причинить вред мне и маме. А Нина, которая довела отца до такого состояния, даже не испытывала после всего произошедшего угрызений совести.
– Скажи ей об обиде, вместо того чтобы копить ненависть в себе. Если однажды гнев вырвется наружу, ваши отношения невозможно будет склеить.
Мия покосилась на психолога, чьи советы для её понимания ситуации были неуместны.
– Я не хочу этих разборок. Выяснения, кто прав, кто нет, отнимают много сил.
– В чём-то ты права, – пробормотал Амон. – К сожалению, наше время подходит к концу.
Он засуетился и открыл записную книжку.
– Все никак не перейдёшь на электронный ежедневник? – посмеялась Мия, вставая с места.
– Люблю писать от руки. Почерк может многое сказать о своём владельце.
Он что-то написал напротив фамилии Кофф и с улыбкой посмотрел на пациентку.
– В таблетках ты уже давно не нуждаешься. Выпей сегодня чай с мятой или ромашкой. Если хочешь, можешь принять слабые успокоительные растительного происхождения. Спросишь в аптеке, их много разновидностей. Дорогие не бери.
– Как всегда, – пробормотала Мия и накинула куртку на плечи.
– Постарайся поговорить с сестрой про тот день. У неё будет своя точка зрения. Выслушай её.
– Не хочу я слушать её оправдания.
– Человек делает что-то, потому что имеет свои цели. Узнай, почему Нина так относилась к отцу. Возможно, ты иначе взглянешь на ситуацию.
– Оки, – пробормотала та, оплатила консультацию и ушла.
Амон округлил глаза и выдохнул, надувая щёки. Разговоры с Мией отнимали у него слишком много сил.
Он не так часто в последнее время виделся с мисс Кофф, поэтому успел забыть, насколько артистично та играет роль младшей сестры, заставляя Нину верить в то, что Мия способна понять, помочь и поддержать. Хотя на самом деле в душе ненавидела старшую сестру.
Нина Рисон думала только о работе. Ей удалось впихнуть в расслабившиеся головы учеников необходимый материал и со спокойствием отпустить их на зимние каникулы, начавшиеся первого января. До февраля детей не будет в школе, но учителя пока были вынуждены страдать над электронными журналами и прочей документацией, которая к следующей пятнице должна быть заполнена и оформлена.
– Мисс Рисон, как дела с журналами? – спросил мистер Часов, тот самый надоедливый альбинос и учитель физики, который не давал девушке нормально дышать на переменах.
– Я их заполнила ещё неделю назад.
– А с отчётами?
– Я всё сдала на прошлой неделе.
Тот растерянно улыбнулся.
– Промежуточные экзамены?
– Результаты уже пять дней назад были на столе директора, – с каждой фразой голос Нины становился тише и грустнее.
– Что ты тогда здесь делаешь? – спросила услышавшая разговор завуч мисс Понэ.
Нина помнила о том, что именно она порекомендовала директору испытать мисс Рисон. После нескольких долгих вечеров, когда Нина не могла уснуть и ворочалась в кровати, она пришла к выводу, что ситуация выглядит двояко. У произошедшего было две основы: либо мисс Понэ сама хотела увольнения Нины, либо таким образом она дала той шанс на продолжение карьеры.
Но этот рискованный шаг снижал вероятность того, что Нина продолжит работать в южной школе №11. Мисс Рисон устала искать единственный вывод, отпустила ситуацию и продолжила в течение предыдущих нескольких месяцев заниматься делом вместо вечных размышлений о социальных отношениях.
В учительской сейчас никого не было, кроме Нины, Макса, Понэ и крепко спящего на софе учителя физкультуры, который от громких разговоров издал хрюкающий звук и перевернулся на другой бок. Нина взглянула на него через плечо и удивилась, насколько он любит спать.
– Да, мисс Рисон, – привлёк её внимание Макс. – Шли бы домой, раз вся документация сдана.
– Я готовлю материал на следующее полугодие и составляю тренировочные экзаменационные тесты.
– Но это можно сделать в следующем полугодии, – хмыкнул тот.
Он получил смачный подзатыльник от мощной мисс Понэ.
– Молчал бы уж! Тебе бы хоть десять процентов от усердия Нины…
Та улыбнулась. Она принимала комплименты без слов, точно так же было и с критикой. Нина была убеждена, что должно быть своё мнение о вещах, чужих мыслях. Им нужно делиться, его можно дополнять мнением других людей. Но выдавать стороннее видение реальности за своё собственное – неправильно. Сегодня тебя назвали хорошим, а завтра превратили в козла отпущения. Человек должен уметь здраво оценить себя, потому что только ему известно всё, что происходит с ним на протяжении жизни.
Нина не считала себя трудолюбивой, потому что часто бросала работу и посвящала время совсем другим вещам. Учителя и завучи привыкли видеть девушку только за журналами, считая, что и дома после работы и в выходные она трудится не покладая рук. Дома Нина вообще не притрагивается к работе или делает это в экстренных случаях, когда необходимо исправить ситуацию в лучшую сторону. Она привыкла делать все документы идеально и с первого раза с невероятной скоростью, чтобы потом не переделывать их и не тонуть в бумажках. Если бы не нежелание выполнять излишки работы, мисс Рисон бы никогда не прозвали «бунт на корабле».
– Нина, девочка моя, говорят, что твоё увольнение после прихода нового директора – дело решённое, – обратилась к ней мисс Понэ.
– Да, – голос талантливого учителя был достаточно бодр и весел.
– Жаль, – протянула женщина.
Нина прежде не говорила с ней о своём увольнении. Кажется, что мисс Понэ действительно хотела помочь. Да только риск не оправдался.
– Я особенно не переживаю. В другом месте повезёт больше, – пошутила Нина.
Мистер Часов неожиданно раздул ноздри от подступившего гнева. Беззаботность Нины по поводу увольнения означала, что она совсем не привязана к месту, где работает, а значит, и к людям, своим коллегам. Таких нарциссов, как Макс Часов, должны любить все, по их мнению. А тут Нина практически открыто заявила, что абсолютно не переживает из-за смены работы. Для него идеальной была бы та ситуация, когда мисс Рисон признала бы, что будет скучать, глядя на него. А пока он был в ярости, что об его восхитительность вытерли ноги. Он вышел из учительской, хлопнув дверью.
Физрук так напугался, что с криком полетел с софы на пол.
– Что такое? – крикнул он, едва проснувшись.
