Исполнитель опасных желаний

– Скажите, Марат Алимбекович, следы сексуального насилия были обнаружены? – тут же спросила я, надеясь услышать отрицательный ответ.

– Нет, следов насилия, слава богу, не выявлено, – успокоил меня участковый, хотя от всего услышанного я пришла в легкий ужас.

– Из этого следует вывод, что ребенка кто-то похитил, удерживал его взаперти и, ко всему прочему, еще издевался. Какой кошмар! – в сердцах произнесла я.

– Да, поэтому мы не исключаем наличие педофила, хоть и не было сексуального насилия, но… кто-то ведь с ней сделал это. Теперь бы найти этого монстра. А так да… Лиза, скорее всего, была похищена, либо кто-то увел ее за собой. Ее где-то держали связанную – в гараже или подвале, возможно, где-нибудь на территории заброшенного завода. Ее пытали… А потом, возможно, этот садист отпустил ее.

– Или сама вырвалась, – тут же предположила я.

– Вполне возможно, – кивнул участковый. – Вчера, после врача, к Лизе приходил психолог детский, врач-психиатр. Все без толку, она не произнесла ни слова. Врач пояснил, что у нее и так были проблемы с речью, а пережитый шок и ужас превратили ее в немую. – Марат Алимбекович замолчал, пожевал губами, снова глубоко вздохнул и продолжил: – Поэтому я и подумал, что Ольга Николаевна снова обратится к вам с просьбой отыскать этого мерзавца, который издевался над ребенком.

– Заявление она, я так понимаю, написала?

– Да, придется заниматься этим делом. Хотя, сами понимаете, дел и так полно, то драка, то пьянка, то кража… Но раз вас не попросили этим делом заняться… что ж, тогда ладно. Попробуем пошерудить местных бомжей, вдруг это их проделки?

– Вы думаете, это сделал кто-то из них?

– Как версия, почему бы и нет. Кто знает, что на уме у этих бродяг, вдруг у кого-то проявились садистские наклонности… Знаете что, Татьяна Александровна, вы все-таки навестите Коноваловых, типа пришли справиться о состоянии Лизы. Поговорите с Ольгой Николаевной… – и он с хитрым прищуром посмотрел на меня.

Я поняла, к чему клонит Марат Алимбекович. Он мне в прямом смысле намекает прийти к Ольге Николаевне и предложить ей свои услуги. А когда я выполню свою работу, предусмотрительный участковый снова вызовет меня к себе для дачи показаний. Для протокола.

Я точно решила, что Ольгу Николаевну я навещу или хотя бы позвоню для начала. Но свои услуги навязывать не собиралась, не в моих это правилах.

Прежде чем наведаться в квартиру Ольги, я сделала предварительный звонок. Ссылалась на то, что открылись новые обстоятельства и хотелось бы прояснить некоторые детали. Также я высказала свое желание навестить Лизу и принести ей чего-нибудь вкусного.

Ольга заверила меня, что Лизу лучше не тревожить, она сейчас находится словно в трансе, однако от конфет «Птичье молоко» она не откажется. Уж больно она любит эти конфеты.

Не сразу мне удалось найти нужные сладости, но примерно через час я уже входила в квартиру Ольги.

– Спасибо, Татьяна, – Ольга взяла конфеты и пригласила меня в гостиную. – Проходите сюда. Кстати, познакомьтесь с моим папой. Он сегодня утром приехал.

В гостиной при моем появлении поднялся с кресла грузный пожилой мужчина. Он тяжело дышал и явно страдал одышкой. Помнится, Ольга рассказывала, что мама у нее умерла, а вот отец, получается, жив.

– Папа, да не вставай ты! Сиди! – велела ему заботливая дочь, взяла его за руку и помогла опуститься в кресло. – Папа, это Татьяна, она детектив. Это она нашла Лизу.

– Здравствуйте, Татьяна! Меня зовут Николай Осипович. Можно просто Николай, – глубоко дыша, ответил мужчина. – Оленька мне рассказала про вас. Вы молодец! Спасибо, что нашли нашего горе-ребенка.

– Папа, ты будешь с нами чай пить?

– Нет, Оленька, спасибо. Пока не хочу.

Ольга тронула меня за руку и отвела на кухню.

– Я все-таки не могла сдержаться и рассказала все отцу, надо было с кем-то поделиться. Папа сразу сорвался и приехал. А теперь я жалею, что сказала ему. Его чуть инфаркт не стукнул. У него и так здоровье слабое. Он всегда переживал за меня и Лизу, что вот дочка у меня такая родилась… а тут еще и это!

– Ваш отец живет не в городе? – поинтересовалась я.

– В Котельниково он живет. Это часа два на электричке. Ох!.. – Ольга горестно вздохнула. – Зря ему сказала, теперь еще и за ним приглядывать надо. Два больных человека на мою голову. Один ребенок, второй – старик.

– Ольга, а Лиза совсем не разговаривает? – спросила я.

– Нет, Татьяна. Она… она в ужасном состоянии. Девочка и так больная, а теперь… Ладно!

– А я могу ее увидеть? – осторожно спросила я.

– Конечно, можете! Только не пойму, зачем вам это?

Я ничего не ответила, Ольга пожала плечами и повела меня в комнату дочери.

Увидев нас, Лиза вскочила с дивана и подбежала к матери, беря ее за руку. Затем увидела меня и сильно прижалась к матери. Ее лицо ничего не выражало, а глаза были пустыми.

– Лиза, не бойся! Это Татьяна! Она хорошая, она нашла тебя и вернула домой.

– Привет, Лиза! Ты меня не помнишь? – спросила я, однако девочка даже не посмотрела в мою сторону, словно была глухая.

– Она не говорит. Она ничего вам не скажет, – сухо сказала ее мать.

– Что сказал врач?

– Да ничего особого не сказал. Трудно понять, что у такого ребенка в голове. Но то, что у нее был сильный шок и стресс, это однозначно. И, возможно, она вообще не будет никогда больше говорить.

Лиза молча выпустила руку матери и снова села на диван, глядя перед собой бессмысленным взором.

Я посмотрела на этого бедного больного ребенка. Что с ней будет дальше, сколько она проживет на этом свете? В этом жестоком и грубом мире, где ее держали связанную взаперти несколько дней, без еды и воды, издевались над ней, причиняли ей боль. Кто это сделал и с какой целью?

– Ольга, вы, наверное, хотели бы выяснить, кто… кто это сделал с Лизой? – осторожно спросила я.

– Татьяна… Я не знаю. Да имеет ли это какое-то значение? Мне, если честно, все равно. Главное, что Лиза нашлась и теперь она в безопасности. А тот, кто… Кто это сделал, Бог его накажет. Единственно… – Ольга призадумалась и сделала небольшую паузу в разговоре, потом продолжила: – Мне не дает покоя надпись на теле Лизы.

– Надпись? – удивленно спросила я, помня, что участковый мне ничего про это не говорил.

– Да. У Лизы на спине было написано STAN. Именно по-английски. Написано было, скорее всего, черным маркером. Я так и не поняла, что это значит и зачем это надо было писать на спине ребенка. Это кошмар какой-то, Татьяна. И… я понимаю, что это был след, возможно, улика, не знаю… Но я не могла на это смотреть. Быстро отвела Лизу в ванну и стала ее намывать, особенно терла эту чертову надпись, докрасна ей спину растерла…

– То есть у вас вообще нет никаких домыслов насчет этой надписи? – решила уточнить я.

– Нет, Татьяна, – Ольга пожала плечами. – Даже примерно не могу предположить, что бы это значило. Кто-то очень жестоко обошелся с Лизой. Бог покарает этого человека.

– Неужели вы не хотите найти этого плохого человека и покарать его буквой закона?

– Ох, Татьяна! – Ольга повела рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. – А что мне это даст? Заявление я, конечно, написала, пусть наш участковый этим занимается, правда, чувствую, толку от этого не будет. Ну и ладно. Главное, как я уже сказала, Лиза нашлась, и слава богу. Вы, Татьяна, справились со своей работой и весьма быстро. Я вам очень благодарна. Хотите еще кофе или чая с пирожками?

От сомнительного растворимого кофе и от чая в пакетиках я отказалась. А пирожков мне сейчас совсем не хотелось. К тому же мне стало окончательно понятно, что нанимать меня для поисков «плохого человека» никто не собирается. А навязываться не в моих правилах.

– Ольга, можете мне дать координаты своего бывшего мужа, отца Лизы? – попросила я, прежде чем уйти.

– А зачем он вам? – удивилась Ольга.

– По делу, – коротко ответила я.

– Не понимаю, зачем вам его телефон, но… хорошо, сейчас скажу.

Я поняла, что Ольга не собирается продолжать расследование, на что она вполне явно намекнула. Я не видела в этом ничего странного. Просто женщина не увидела в этом расследовании никакого резона и смысла и, возможно, желала избежать ненужных, по ее мнению, затрат.

Однако, выйдя из подъезда, я уже точно знала, что самостоятельно попробую отыскать обидчиков Лизы.

Времени у меня свободного было полно, никаким другим делом я сейчас не занималась, поэтому можно будет занять себя тем, чтобы попробовать отыскать того, кто совершил это жестокое деяние.

Чувство справедливости всегда было у меня на первом месте. И меня всегда коробит, когда зло остается безнаказанным. Поэтому я постараюсь приложить максимум усилий, чтобы найти этого гада, который издевался над больным ребенком, и наказать его по всем правилам.

Прежде чем наведаться к бывшему мужу Ольги, я решила поработать на близлежащей территории, где, предположительно, пропала Лиза.

Для начала я подъехала к тому киоску, где позавчера хотела купить мороженое. Представившись работником прокуратуры и сверкнув своим липовым краснокожим документом, я пообщалась с продавщицей киоска.

В день, когда пропала Лиза, была как раз ее смена. За десять минут разговора я узнала, что возле ограды, которая как раз находилась напротив через дорогу, продавщица видела девочку в желтой майке. Это как раз было перед закрытием, и продавщица обратила внимание на одинокую странную девочку, которая плелась вдоль ограды заброшенного завода. Потом свидетельница увидела, что к девочке подбежал какой-то мужчина в кепке, взял ее за руку и быстро увел в сторону. Женщина решила, что это кто-то из взрослых объявился и забрал девочку. На вопрос, как выглядел мужчина, продавщица мороженого только пожала плечами, сказала, что в сумерках толком его не разглядела: обычная мужская фигура в сером или черном и с кепкой на голове.

Поблагодарив женщину за нужные сведения, я купила у нее мороженое и бутылку воды и вернулась в машину.

Итак, на горизонте появился какой-то мужчина, который взял Лизу за руку и куда-то увел. Интересно, это случайный прохожий или наш потенциальный враг? Если просто прохожий, который обратил внимание на странную девочку, то почему он не отвел Лизу, например, в полицию? Может, она вырвалась от него и убежала? Или…

Я внимательно осмотрелась вокруг. Чуть в стороне, через трамвайные пути, за невысокой оградой располагался хлебозавод. И на его воротах возле входа я разглядела камеру видеонаблюдения. И эта камера, по идее, должна охватить обзор через дорогу, как раз то место, где проходила Лиза.

Не буду описывать все подробности, но скажу, что примерно через час я уже сидела с начальником охраны и системным администратором в темной каморке и просматривала видеозапись последних трех дней. В данной ситуации я не стала предъявлять свои липовые корочки, представилась, как есть, частным детективом и ограничилась своим природным обаянием и бутылкой хорошего коньяка в виде скромной благодарности.

Обзор с интересующей меня камеры действительно охватывал ту территорию, которая меня интересовала.

Через некоторое время, после быстрого просмотра, мы дошли до нужного момента. Вот из-за угла появилась Лиза – а это была именно она – и странной заплетающейся походкой пошла вдоль ограды. Потом к ней подбежал мужчина в серых джинсах и, несмотря на теплое время года, в спортивной кофте черного цвета. На голове мужчины была кепка тоже какого-то серого цвета. Лицо с такого расстояния было различить невозможно. Мужчина подошел к Лизе, возможно, что-то ей сказал, потом взял за руку и повел по тротуару вдоль ограды. За поворотом они скрылись из виду. Однако минут через десять мы заметили новую деталь.

Мужчина, с которым ушла Лиза, появился в обзоре камеры с другой стороны забора. Именно там, куда меня позвал Венчик, чтобы затем отвести к воротам на территорию заброшенного завода.

Мужчина огляделся по сторонам и перебежал дорогу в неположенном месте, улучив момент, когда не было машин. Оказавшись на противоположной стороне, он сразу свернул вправо и исчез из обзора камеры.

Все это было заснято примерно на расстоянии семидесяти-ста метров и лица мужчины было снова не разглядеть. Я уже было слегка расстроилась, но начальник охраны меня подбодрил, сказав, что как раз справа у них тоже висит камера, она охватывает вторые ворота, откуда вывозят готовую хлебобулочную продукцию, и также в поле зрения этой камеры попадает часть парковки, куда иногда ставят свои машины работники хлебозавода.

Мы тут же просмотрели запись с этой камеры, перемотав сразу на нужное нам время. Я возликовала: наш мужчина показался из-за угла, только голова его была опущена, но сбоку можно было увидеть часть лица. Довольно молодой, без растительности на лице, стройный и подтянутый. Мужчина чуть ли не бегом пробежал вдоль ограды предприятия и оказался на автостоянке, где подошел к черной машине. Хорошая такая машина, Mercedes-Benz C класса. Сев в свою крутую тачку, мужчина выехал на основную дорогу и скрылся из вида. Номер машины тоже разглядеть было нельзя, но начальник охраны заверил меня, что если сделать скрины, а потом их увеличить, то можно разглядеть номер. Через некоторое время мы сделали нужные мне скрины и отправили их на мой айфон.

Я поблагодарила за помощь в поимке опасного преступника-маньяка, мне пожелали удачи в расследовании, после чего я покинула территорию хлебозавода, вполне довольная полученными результатами.

Итак, кто бы ни был этот мужчина, необходимо его идентифицировать и проверить.

Оказавшись в своей машине, я тут же связалась с Кирей и попросила его о помощи. Мой хороший полицейский друг уже привык к таким просьбам, зная, что если я прошу, то это действительно нужно для дела.

– Скидывай свои скрины, я сделаю, что ты просишь. Как информация будет у меня, сразу тебе сообщу! – пообещал мне Володька Кирьянов и отключился.

Вот и отлично. А сейчас не мешало бы подкрепиться и выпить чашечку кофе. Однако прежде, чем поехать на поиски какого-либо кафе, я решила связаться с бывшим мужем Ольги, Андреем Бондаренко.

Дозвонившись, я представилась и рассказала вкратце о сути нашей с ним встречи, о необходимости которой напрямую намекнула.

– Давайте поступим так. Я сейчас на работе, но через полчаса собираюсь домой на обед. Я часто обедаю дома, это рядом с работой. Поэтому приезжайте ко мне домой примерно минут через сорок.

Я запомнила адрес и пообещала быть в нужное время. Что ж, перекусить основательно не получится, придется снова съесть мороженое и выпить бутылку воды. Остается надежда, что там, куда я собираюсь, меня угостят кофе. И желательно хорошим.

– Татьяна, даже не знаю, чем я могу помочь. Ольга мне рассказала все, сообщила о том, что Лизу нашел частный детектив. Но… то, что вы рассказали, это, конечно, ужасно. Кому и, главное, зачем понадобилось издеваться над больным ребенком?

Андрей Бондаренко был мужчиной лет сорока пяти, среднего роста, плотного телосложения, с густыми черными волосами, слегка тронутыми сединой. Особенно бросалась в глаза большая ямка на подбородке.

Мы расположились на просторной кухне за большим круглым столом, стоявшим по центру. Кофе мне не предложили, зато налили крепкий черный чай с лимоном и угостили блинчиками с мясом. Я не стала отказываться и без зазрения совести уплела два блина.

В квартире также была супруга Андрея по имени Наталья, молодая обаятельная женщина младше своего мужа лет на десять. Она водила за ручку малыша, который, видимо, только начал делать первые шаги в своей жизни. Абсолютно здоровый, крепкий и красивый малыш.

– Ольга попросила вас найти, кто это сделал? – спросил меня Андрей.

– Нет, – честно ответила я и тут же на ходу сочинила: – Эта нагрузка висит на участковом, а он мой хороший знакомый. У него и так дел полно, поэтому я вызвалась ему помочь. К тому же я, так сказать, в курсе всех событий.

– Да, этого гада надо бы найти, но… Татьяна, вы уверены, что найдете его? И стоит ли оно того? Лиза нашлась, Ольга теперь будет более внимательной. А Лизе… бедный ребенок, ей уже ничем не помочь.

Меня порой удивляет цинизм многих людей. Получается, никому нет никакого дела до бедного ребенка-инвалида. Главное, нашлась и ладно, а то, что какой-то нелюдь три дня морил ее голодом и причинял ей боль, на это как-то все закрывают глаза. Видимо, только одной мне присуще чувство справедливости и небезразлично то положение вещей, которое сложилось. Ольга была права, отцу Лизы по большому счету наплевать на свою дочь-инвалида.

Судя по внешнему виду квартиры, семья не бедствовала, и мои услуги детектива можно было вполне оплатить. Хотя бы даже частично, просто в знак благодарности. Однако я свои услуги никому не навязывала.

Но хозяин квартиры, похоже, расценил мой визит иначе и сразу дал мне понять, что в моих услугах не нуждается и оплачивать мои старания не собирается. Мол, сама взялась, сама этим и занимайся.

– Чем вы занимаетесь, Андрей? – сухо спросила я.

– Простите, это имеет отношение к делу? Я так до сих пор и не понял цель вашего визита. Что вы хотите узнать у меня?

– Я отрабатываю любые версии, которые могут мне помочь в поисках преступника, причинившего вред Лизе, – я старалась говорить спокойным тоном. – Возможно, кто-то сделал это целенаправленно, чтобы, допустим, насолить вам или это была месть за что-то, я не знаю… Но в любом случае я посчитала нужным поговорить с вами…

– Я вас понял, Татьяна. Вы хотите узнать, чем я занимаюсь и есть ли у меня враги или конкуренты. Хм… – мой собеседник призадумался и почесал затылок. – Вы знаете, есть у меня один конкурент, но мы с ним вроде решили все. Он дал мне время и обещал больше на меня не давить. Но… Нет, я не думаю, что они будут так мне пакостить через Лизу.

– Что это за человек? Он вам угрожал?

– Фирсов Федор Михайлович, наш местный депутат… Да какой там депутат! Обычный барыга, бизнесмен хренов!

– И что вы с ним не поделили?

– Я занимаюсь автозапчастями. У меня две точки в городе. Одна в центре, вторая – на выезде из Пролетарского, прямо возле дороги. Также я там еще хочу открыть шиномонтажку. Так этот делец Фирсов, видите ли, присмотрел себе это местечко и решил там открыть автомойку. Мало ему его колбасного цеха, который, кстати, там рядом, где хлебозавод, так ему еще автомойку подавай, да еще на том месте, где мой магазин! – Андрей возмущенно махнул рукой, потом громко отпил чай из чашки.

– Но вопрос, я так понимаю, урегулирован? – решила уточнить я.

– Ну… я думаю, что да, – мужчина слегка замялся. – Как бы сначала он подкатил ко мне по-хорошему, предлагал деньги, хотел выкупить это место. Я отказался, потом намекнул, что сумма маловата. Он решил подумать, но позже уже заявился со своими ребятами, видимо, из охраны, которые демонстративно стояли чуть в стороне. Напрямую не угрожал, но сказал, что лучше все решить по-хорошему и не усложнять ситуацию. Вот… Я пообещал, что подумаю, поговорил с Натальей и еще некоторыми своими знакомыми. В конце концов меня убедили, что сумма, которую предлагал Фирсов, вполне достойная, и что он такой весь крутой чувак и ребята в охране у него отмороженные, так что лучше с ним все-таки не связываться.

– То есть вы уже отдали свой магазин Фирсову?

– Еще нет… Но уже сообщил ему, что готов на эту сделку. Просто я все тянул время, и мне уже намекнули второй раз, что, мол, давай, мужик, шевелись.

– Сколько примерно по времени вы все это тянули?

– Ну… месяца два, наверное. Но, Татьяна, я не думаю, что Фирсов опустится до того, чтобы похищать ребенка-инвалида и держать ее взаперти… Я думаю, они бы придумали какой-то другой способ, как надавить на меня.

– Скажите, слово «стан» или «стэн» вам ни о чем не говорит?

– Что еще за «стан»? – мой собеседник удивился и наморщил лоб. – Нет… Я не знаю, что это значит. Хотя у нас в городе, кажется, есть ресторан с таким названием.

– Не слышала.

– Или не у нас. Точно… Это я в Краснодаре когда был, то там у них на набережной видел ресторан с таким названием. Там чисто кубанская кухня. А так нет… не знаю, с чем еще можно связать это слово. А почему вы спрашиваете?

Я поняла, что отец Лизы ничего не знает об этой надписи.

– На теле Лизы было написано это слово. Кто-то написал его черным маркером.

– Бред какой-то. И зачем? Ничего не понимаю. И Ольга мне об этом не говорила. Странно все это…

– Я вас поняла, Андрей Викторович. Спасибо, что уделили мне время.

Больше ничего интересного мне тут не расскажут, а то, что мне нужно, я узнала. Этого было вполне достаточно для дальнейших размышлений.

Я села в свой «Ситроен» и поехала в сторону центра, чтобы выпить где-нибудь хорошего кофе.

«Фирсов Федор Михайлович… Это интересно. Надо будет хорошо обдумать полученную информацию и решить, какие шаги предпринять дальше в моем расследовании».

Через полчаса я сидела в уютном кафе и наслаждалась ароматным кофе. Была мысль позвонить Элану, вдруг он захочет составить мне компанию, но я передумала. Человек сказал, что будет весь день творить. Вот и пусть творит, не будем его отвлекать.

Завибрировал мой сотовый. Звонил Володька Кирьянов.

– Да, Киря, слушаю тебя.

– Татьяна, узнал я то, что ты просила. В общем, записывай или запоминай.

– Быстро ты, однако!.. Говори, я внимательно слушаю.

– Тачка, номер которой ты прислала, принадлежит некоему Фирсову Федору Михайловичу. Это один из наших многочисленных бестолковых депутатов. По большому счету он просто бизнесмен. Колбасный цех в Пролетарском, два продуктовых магазина и три автомойки.

«Вот оно как! Интересно, однако, все происходит».

– Киря, в чем-нибудь криминальном этот Фирсов был замечен?

– Ну как тебе сказать… Ничего конкретно на него нет, типа чист как стеклышко, но мы же понимаем… Этот Фирсов своего рода образец эдакого вора в законе нашего времени. А так нет, ничего криминального за ним лично не водится. Но… имеются всевозможные грешки за его охраной. То избиение, то разгром в ночном клубе, то угрозы… В общем, слегка агрессивные ребята. Но Фирсов специально держит у себя подобную охрану и многое им позволяет. У него, так сказать, свои методы, которые сводятся больше к грубой силе.

– Спасибо, Володя, за информацию. А где проживает этот господин Фирсов?

– В основном он обитает в своем особняке, восточный выезд с Пролетарского, там коттеджные поселки. Я скину тебе адрес.