Жаркий детектив
– Контракт Валерия Николаевича истек в июне. Он сразу вернулся, пробыл дома месяц и приехал сюда, чтобы убедить вас, Оля: он по-прежнему вас любит, – сказал участковый. – В Москве он купил вам кольцо, с солитером, то есть бриллиантом на три карата, и хотел, чтобы его появление оказалось для вас сюрпризом. Но единственное, что он знал, – адрес городской квартиры. Туда он и явился, не застав никого дома. От соседей узнал, что вы живете в деревне. Они же рассказали вернувшейся из магазина Наталье Григорьевне о визите, как они считали, несостоявшегося жениха ее дочери, из-за которого девочка пыталась покончить с собой. Она сразу поняла, что он уехал сюда, и кинулась вдогонку. К сожалению, вы разминулись с Валерием на какие-то полчаса, поэтому ваша мать застала его в саду одного. Тогда-то и состоялся тот самый разговор, свидетелем которого случайно стала Елена.
Он снова кинул взгляд в сторону Елки.
– Он признался, что вы с ним давно женаты, и показал купленное в подарок кольцо. И тогда ваша мать, взбесившаяся из-за того, что ее обманули, растворила клофелин, который принимает от давления, в стоящем в сенях квасе и напоила зятя. В ожидании возвращения Ольги он пошел на речку, а в рощице по дороге ему стало плохо. Наталья Григорьевна следила за ним и воспользовалась его беспомощным состоянием, стащила борсетку и выбросила документы в канаву, в надежде, что если в роще найдут труп неизвестного, то Ольга ни о чем не узнает. Обыскав сумочку, она обнаружила кольцо стоимостью несколько миллионов и забрала его. Рука не поднялась оставить такую ценность в канаве.
– Глупость какая-то, – не выдержала Варька. – Все равно Павел Никанорович пошел бы по домам с обходом, чтобы установить личность неизвестного. Все бы и вскрылось.
– Слепая ненависть – плохой советчик, – покачала головой Марфа Васильевна. – У Натальи просто ум застило, так ей было надо, чтобы все вышло по ее желанию. Не ведала, что творила.
– Валерий Куршев наотрез отказался писать заявление, – сказал участковый. – Настаивает, что ему просто стало плохо. Лето, мол, в этом году жаркое. Так что Наталье Прохоровой и предъявить-то нечего.
– Валера очень благородный. – Ольга улыбнулась, но на глазах у нее блестели слезы. – Вы простите, я поеду к нему сейчас. А мать пусть живет как знает и как ей совесть ее позволит. Если Валера не хочет писать заявление, я настаивать не буду. Просто уеду с ним в другую жизнь, и все.
На этом полный приключений день закончился. Полицейский на своем «уазике» увез Ольгу в районную больницу, к мужу, а Марфа Васильевна, Елка и Варька вернулись домой.
– Вроде про любовь история и закончилась хорошо, а все равно осадок какой-то остался, – сказала Варька мрачно. – Как можно чуть не угробить человека только потому, что ты не хочешь его своим зятем видеть?
– Злой с лукавым водились, да оба в яму свалились, – сказала Марфа Васильевна. – На себя, Варька, не примеривай. С кем захочешь под венец, с тем и пойдешь. И последствия расхлебывать сама будешь. Кто в чем сплошает, за то и отвечает. А вот Елочка у нас молодец, настоящий детектив! Преступление раскрыла вперед участкового.
– Да будет вам, – смутилась Елка. – Я просто оказалась в нужный момент в нужном месте. И ни за что бы не догадалась, если бы Варька не сказала про калач, а вы не рассказали про омофоны. Калач оказался не просто с изюмом, а с изюминкой.
– Дело ведь совсем не в месте, а в том, что все мы вместе, – ответила Марфа Васильевна, и они втроем весело рассмеялись.
Галина Романова
• Счастье по обмену •
Глава 1
Сидя на скамейке в парке в ожидании судьбоносной встречи, она сто процентов привлекала внимание окружающих. Она была красивой – раз. Высокой и худой – два. Она загорела до того приятного оттенка, когда кожа золотится бронзой. И на ней было ее лучшее летнее платье. Натуральный шелк бутылочного цвета с мелкими черными мушками как нельзя лучше оттенял и ее загар, и ее красоту…
Яна опустила голову, стащила с переносицы солнцезащитные очки и уставилась на льняные штаны, скрывающие ноги до самых щиколоток. Ниже – ортопедические матерчатые туфли, выше – широкая льняная блуза чернильного цвета. Точно можно было обернуть Яну раза три – такой она была широченной. И еще панама на голове – нелепая, ужасная, всученная ей родной теткой, отправившей ее на эту дурацкую судьбоносную встречу.
Да, да, встреча точно должна была состояться – это было правдой. Все остальное: про внимание окружающих, про ее невероятную красоту и натуральный шелк с золотистым загаром – выдумка. Так – мечты сумасшедшей девушки, ошалевшей от безделья в отпуске и одиночества в жизни.
Нет, она не была уродиной. И правда, высокая, худая, достаточно симпатичная. Но вот шелков не было, ни натуральных, ни ацетатных. Она просто-напросто не могла в этом хорошо выглядеть, не умела носить.
– Ты себя не умеешь носить, Янка! – возмущалась ее подруга Стеша, успевшая к тридцати годам трижды выскочить замуж и дважды развестись.
И это при росте в метр пятьдесят пять и весе в семьдесят килограммов. Натянет лосины, встанет на каблуки, какую-нибудь кофту немыслимого окраса из шкафа достанет – и вперед. И ба-ба-ба-ба – Стеша снова замужем!
А вот у Яны каблуков не было в коллекции. Только кеды, кроссовки, сандалии, сланцы, угги и даже валенки, и никаких каблуков. И ярких вязаных кофт не было. И еще у нее не имелось ни одной знакомой волшебницы, которая, коснувшись ее широких льняных штанов и блузы, превратила бы их в натуральный шелк бутылочного цвета. А ее бледную тонкую кожу покрыла бы золотистым загаром.
Волшебниц не было, зато имелась родная тетка, которая обманом затащила ее посреди летней жары в Москву под предлогом страшной болезни. На вокзале, встретив Яну, она сразу призналась, что слукавила, окинула ее оценивающим взглядом и со вздохом пробормотала:
– Да, вы точно с ним два сапога пара.
– С кем? – отозвалась Яна рассеянно.
Она не знала: сердиться ей на тетку за обман или радоваться, что та здорова. Наконец сочла, что здоровье все же в приоритете, и расслабилась.
– С Иваном – племянником моей приятельницы.
– Опять сватовство?
Яна – если честно – даже не удивилась. Тетка начала ее пристраивать с девятого класса. То с чьим-нибудь племянником познакомит, то с сыном, то с братом.
– Старая сводня, – ворчал отец Яны, в очередной раз провожая дочь в Москву. – Оставила бы она тебя в покое. Вот чует мое сердце: когда-нибудь это добром не закончится.
Ворчание отца с годами утихало. А когда Яне стукнуло тридцать три, он даже начал беспокоиться, когда от тетки долго не поступало приглашений.
– Была бы жива твоя мать, ты бы давно была замужем, – вздыхал он время от времени. – А я что? Мужик. Не смог тебя научить, как правильно строить отношения.
Он все подсовывал и подсовывал ей нужные книги и журналы, в которых давались сотни советов, как нужно все это делать правильно. Как улыбаться, что говорить при первой встрече, чтобы произвести впечатление. И как одеваться, потому что встречают все же по одежде…
Сегодня Яна выбрала не лучший свой наряд. И еще панама – ужас! Но на ней, как ни странно, настояла тетка.
– Напечет в голову по такой жаре, лицо опалит солнцем. Твоя аристократичная бледность покраснеет и зашелушится, а на нос выскочат веснушки. Панама тебя спасет.
Яна достала из большой плетеной сумки телефон, взглянула. Иван – племянник приятельницы – опаздывал уже на десять минут. Еще столько же она ждет и уходит.
Слева на скамейку кто-то опустился с тяжелым вздохом. Она скосила взгляд. Парень точно не был Иваном. Тетка показывала его фотографии.
Иван был чуть выше среднего роста, имел склонность к полноте и небольшие залысины, в одежде предпочитал, как и она, лен широкого кроя и замшевые мокасины. Мужчина слева был в джинсовых шортах выше волосатых коленей и кожаных сланцах. Осмотреть его еще выше она не рискнула – вдруг он за ней наблюдает.
Яна осмотрела аллею: пустых скамеек было много. Почему этот голоногий мужчина уселся рядом с ней? Именно – рядом. Его волосатое колено едва не касалось ее. Сделалось неуютно и неприятно. Захотелось сразу домой – в провинцию. Забиться бы с книгой в беседке на даче! Сбросить с головы нелепую панаму, распустить волосы по плечам и, таская из вазы крупную сладкую черешню, перелистывать страницы. Кому-то такая жизнь покажется скукой смертной, но не ей. Она очень-очень любила и старую дачу, выстроенную еще при жизни мамы, и беседку, возведенную специально к ее восемнадцатому дню рождения наемными строителями.
Там было все, о чем она мечтала: крыша-купол, мощные деревянные столбы, по кругу – вдоль низких стен – диваны с мягкими подушками. В центре круглый стол. Пол из песчаника. Невесомые белоснежные шторы, которые ветер трепал как ему вздумается: то флагом развевал, то надувал парусом бригантины. И еще было много ярких цветов в кашпо. Они с папой с февраля высеивали семена на рассаду. На столе всегда стояли сезонные фрукты и несладкий компот в большом фарфоровом кувшине с крышкой.
Она страшно захотела туда прямо сейчас, сию же минуту, чтобы не дышать смогом мегаполиса, не ожидать в тени мощных лип необязательного парня и рядом не было полуголого мужчины, усевшегося слишком близко.
– Ивана ждете, Яна? – проговорил вдруг мужчина и слегка отодвинулся.
– А вам-то что? – отреагировала она неожиданно грубо.
В голове гигантскими комарами зажужжали тревожные мысли: откуда он знает о ней, об Иване? Что-то случилось? Или Иван передумал, а вместо себя прислал какого-то голоногого друга? Или…
Мошенник! Я поняла! Сейчас он примется рассказывать ей удивительную историю про то, что Иван попал в страшный переплет и ему срочно требуется помощь. А для этого необходимо перевести некую сумму по номеру телефона, который он ей сейчас продиктует.
С ней так никогда не случалось, она этого не проходила. Яна тайно гордилась тем, что ее невозможно, как это сейчас принято говорить, «развести на бабки». И не потому, что у нее не имелось денег. Вовсе наоборот. Папа вел бизнес со своим братом уже давно, всю прибыль делил между собой и дочерью пополам.
Деньги у Яны были. А еще у нее были мозги и природная осторожность.
– Мне? Мне ничего. Просто приехал, чтобы вам об этом сообщить.
Яна наконец-то осмелилась рассмотреть человека полностью.
Ну, что сказать? Стеша распустила бы слюни, простонала, что этот парень – мечта всей ее жизни, тотчас потянулась бы за новыми леопардовыми лосинами и туфлями на шпильке.
Яну такие типы заставляли нервничать. Она считала их баловнями судьбы, эгоистами, нередко и альфонсы с такими физиономиями встречались. Не в ее жизни, тьфу-тьфу! Статистика свидетельствовала.
Тот, кто уселся рядом, был невероятно пригожим малым. Выше джинсовых шорт майка в обтяжку. Соответственная мускулатура присутствовала: широкие плечи, крепкая шея с крохотной родинкой под правым ухом. Короткая стрижка на темных волосах, черные насмешливые глаза. Нос, рот, скулы – все как с рекламы. Ну и, разумеется, все это великолепие было покрыто тем самым золотистым загаром, о котором ей мечталось в самом начале.
Она посмотрела на себя его глазами и поняла, что даже на серую мышь не тянет. Синий-пресиний чулок, вот она кто! И блуза почти в тон. Яна насупилась, подышала, велела себе наплевать и посмотрела на парня с многозначительной улыбкой:
– А что с Иваном? Что-то случилось? Ведь вы здесь за тем, чтобы рассказать мне: он попал в аварию или что-то в этом роде, да? Сбил кого-то на своем старом велике, и теперь его разыскивает полиция, ему нужны деньги, а вы здесь за тем, чтобы эти деньги у меня забрать и ему передать. Так?
– Нет. Не так. – Он смотрел серьезно.
– А как же?
Она все же стащила с головы панаму и тряхнула головой, распуская по плечам русые кудри, которыми гордилась, да.
– Иван не приехал, потому что не захотел.
– Так просто? – не поверила Яна.
– Да. Мы с ним соседи. Часто общаемся, ходим в гости друг к другу. Наши двери не закрываются. И вчера он мне рассказал, что тетя жаждет познакомить его с какой-то перезрелой девушкой из провинции.
– Так и сказал? – не сильно удивилась Яна.
Ей же тридцать три, явно не подросток!
– Так и сказал. И еще добавил, что он из-за попыток тетки пристроить его скоро свихнется. У него сейчас новый проект, времени нет ни на что. И тем более на глупое знакомство.
– А вы, стало быть, взвалили на свои широкие загорелые плечи ношу печального вестника. – Она смешно наморщила носик, рассмеявшись. – Шепну вам по секрету: не очень-то и хотелось. Ваня не в моем вкусе.
– Шепну вам по секрету… – он приблизил свое лицо к ее, обдав запахом мятной жвачки, – у вас вообще вкуса нет.
– В каком смысле?
А она настырно не отодвинулась, не отпрянула, как школьница. Уставилась широко распахнутыми глазами на его рот. Бесстыдно, надо заметить.
– Что на вас надето, Яна! Это не одежда, это рубище! Ваше тело жаждет шелка, ноги – каблуков, а ваши губы…
И в этот момент своего выступления он ее поцеловал, легонько коснувшись губами. И она поняла, что вся ее устоявшаяся серьезная жизнь, разум и природная осторожность пропали пропадом…
Глава 2
– Где он?!
На его пороге стояла высокая красивая девушка. Она была почти без одежды: тонкий белый сарафанчик короткий, бретели едва видно на загорелых плечах. Они сходились странным, замысловатым узлом в выемке ее груди. Шикарной, точно не второго размера. У него зимой была девушка со вторым размером, он в этом немного разбирался.
А еще на девушке были удивительные босоножки на тонких шпильках, тоже с множеством кожаных шнурков, вьющихся вокруг загорелых икр. Один слегка сбился, и он подавлял желание встать перед девушкой на колени, чтобы поправить его.
Но тогда она точно пнула бы его, потому что он стоял перед ней в мятых шортах, несвежей майке, на которую только что посадил кофейное пятно. Да и весь он был помятым после сна и лохматым. А с учетом намечающихся залысин это выглядело отвратительно.
Он тут же возненавидел себя до такой степени, что захотелось плакать.
– Ты оглох, Ваня?
Прекрасные длинные пальцы с шикарным маникюром пощелкали у него перед носом, заставив встряхнуться.
Конечно, он знал красавицу. Это была девушка его соседа Игоря. Ну, как девушка? Ничего серьезного, кроме выноса мозга. Это Игорь так утверждал. Красавица думала иначе. Звали ее Настя. Она приехала лет пять назад поступать в театральный, надеялась только на свою красоту. И, разумеется, экзамены провалила. Устроилась на какую-то киностудию мелким сотрудником. Так: принеси, подай, подержи, выбрось. За пять лет в карьере не преуспела. А вот в личной жизни…
Она цеплялась за каждого, кто более-менее процветал. Ей нужны были постоянная регистрация, квартира, деньги. В какой-то момент она решила, что сосед Ивана – Игорь – всеми этими достоинствами обладает. И вцепилась в него мертвой хваткой.
– Сам виноват, – ворчал на него Иван после их очередного скандала. – Почему до сих пор не признаешься, что ты простой мент? Чего мозги ей пудришь?
– Я несколько раз пытался, даже однажды произнес это вслух. Она не слышит! Хихикает, грозит пальчиком и считает, что таким образом я пытаюсь от нее отделаться! Как быть, Ваня?
– На экскурсию ее в свой отдел своди. В камеру посади, – принялся перечислять Иван, втайне надеясь, что Настя бросит Игоря.
Почему ей не рассмотреть в нем предмет своей мечты? Он недавно начал свой бизнес, но уже понемногу раскручивается. Он перспективен! Да, некрасив. И даже неопрятен в быту, но перспективен же!
– Ваня? – Настя подозрительно прищурилась. – Ты в порядке?
Она толкнула его в грудь и шагнула в квартиру. Это случилось впервые, и ожидать этого он никак не мог. Иначе хотя бы немного прибрался и ей не пришлось перешагивать через горы его носков и папок с документами.
– Ты чем это занят? – она недоуменно глянула, остановившись перед столом, на котором стояло сразу пять мониторов.
На них яркими червями дергались и вились жирные цветные графики.
– Что это? – ее пальчик ткнул в сторону стола.
– Мировые биржи.
– Ты брокер? – удивила его Настя своей осведомленностью.
– Я… Потихоньку занимаюсь этим, Настя. Излишне не рискую. Но иногда выходит неплохо заработать. Основная моя деятельность на земле. В офисе в здании по соседству. Но я там крайне редко появляюсь.
– Почему?
– Подчиненные работают. Я могу себе позволить работать из дома.
– То есть ты начальник? – Она покусала нижнюю губу и вдруг запросила кофе.
Ивану пришлось ее вести на кухню. А там…
– Господи, Ваня! – воскликнула она, обходя его захламленные пятнадцать квадратов с брезгливой миной. – Сколько живу, такого срача не видела! Ты вообще посуду не моешь? Не в курсе, что есть вода в кране и мочалка со средством для мытья посуды?
Провалиться сквозь землю он готов был еще на пороге своей квартиры, встретив Настю в майке в пятнах. Теперь же, на захламленной кухне, ему расхотелось даже дышать.
– Прости, – только и вымолвил он, краснея лицом и телом.
У него всегда краснели плечи и грудь, когда он смущался.
– Я сейчас.
Настя достала телефон, набрала какой-то номер, принялась щебетать и вымаливать давно обещанную скидку. Он не вслушивался – старался прибраться на кухонном столе.
– Оставь свои робкие попытки, Ваня, – остановила его Настя повелительным взмахом руки. – Сейчас прибудут специалисты и вымоют твою хату от потолка до пола. И окна тоже. А мы пока с тобой пойдем куда-нибудь кофе попьем. Кстати, а сколько у тебя комнат в квартире? Я сказала, что однокомнатная. И…
– Трешка. У меня трешка, Настюша.
Смущаясь, он всячески пытался закрыть ладонью кофейное пятно на майке и просмотрел алчный блеск ее глаз. А они заполыхали интересом, стоило ему назвать количество комнат в его квартире. И пока он переодевался в спальне, Настя не отходила от мониторов и даже что-то фотографировала на телефон.
Он достал с полок шкафа свою лучшую одежду для жары – льняную пару серого цвета. Причесался в ванной, умылся и еще раз почистил зубы. Так, на всякий случай. Нет, конечно, он не надеялся на поцелуи с Настей, но вдруг!
Они ушли из квартиры, оставив ключи для клининговой компании у соседа. Так вышло, что на их лестничной клетке жили одни холостяки. Тот ключи забрал и пообещал проследить за результатом уборки.
– А вы куда? – крикнул он им в спину, когда они почти дошли до лифта.
– А мы кофе попить, – сказал Иван.
– И погулять, – странно счастливо рассмеялась Настя. – Скоро нас не ждите.
– Ну-ну… – проворчал сосед, окинув взглядом ее голые ноги и прошептав себе под нос: – Шалава…
Ваня не слышал. Настя не слышала. Они неожиданно словно оглохли. Посторонние звуки перестали существовать. Кто-то звонил, но они не отвечали. Отчего-то смеялись. Куда-то заходили, что-то покупали, где-то выпивали. И даже танцевали, тесно прижавшись друг к другу. Иван был невозможно счастлив. Настя если и не казалась счастливой, то грустной точно не была.
Очнулись, словно отрезвели, в гостиничном номере.
– Мы голые? – заглянула она под одеяло и расхохоталась. – Ванька, мы голые. Мы переспали! Очуметь! Что скажет Игорь?
– Ничего он не скажет, – отозвался Иван ворчливо, пытаясь вспомнить, как очутился в койке с Настей.
Воспоминания были рваными и неясными. И еще болезненными. Каждый поворот головы отдавался в макушку. Неужели они вчера так страшно напились?
– Чего это он не скажет? Должен для приличия вызвать тебя на дуэль. – Настя широко зевнула и добавила: – Хотя бы…
– Ему не до дуэли. Он сейчас с моей невестой время проводит.
Он точно помнил. Потому что это произошло до визита Насти.
– В смы-ысле?! – протянула она громко и гневно. Он даже застонал от того, какой болью это отдалось в голове.
– Он сейчас с Яной, если не дома и не на работе.
– Кто такая Яна? – Настя запрыгнула на него поверх одеяла, наклонилась и прошипела: – Какая такая невеста? Она что, у вас на двоих?
Ивану пришлось рассказывать про теткины замыслы и бесконечные знакомства, которые она ему устраивала.
– Теперь вот какая-то Яна! Тридцать три года! Почти из деревни! Очуметь, перспективно, да?
– А Игорь? Он зачем там? Вместо тебя пошел? – Она дождалась его кивка и удивилась: – Но зачем?
– Сообщить, что я не приду.
– А позвонить? Не судьба?
– Он счел это невежливым. И, если честно…
Иван задумался. Сказать или не сказать правду? Сказать или не сказать? С одной стороны, Настя может рассвирепеть. А с другой, вдруг второго момента не представится.
– И, если честно, – чуть тверже продолжил он, – Игорь готов поцеловать лягушку на болоте, лишь бы с тобой больше никогда не встречаться.
Ответом ему была пощечина. Настя соскочила с него и голышом заметалась по гостиничному номеру.
– Вот сволочи… Я вам отомщу! Вы нарочно все это устроили! Ты с ним договорился и затащил бедную девушку в постель. А я…
– А я, как порядочный мужчина, готов на тебе жениться, Настя, – проговорил Иван, сам не ожидая от себя такой прыти.
Она встала столбом в изножье кровати, уставилась на него, помолчала и, прежде чем убежать в ванную, крикнула:
– Да идите вы все!
Глава 3
Степанида Ильинична сидела с телефоном в руках на лоджии в плетеном шезлонге и недоуменно рассматривала ветку клена, молотившую по стеклу.
Сколько раз просила управляющую компанию принять меры! Начала писать жалобы, когда клен даже не доставал до лоджии, был маленьким, хиленьким. Она предвидела, что дерево вырастет, окрепнет и упрется ветками в ее окна и при каждом дуновении ветра будет ее беспокоить грохотом, порождать мысли о разбитом стекле.
Никому ничего не нужно!
Она протянула руку, не глядя взяла с откидного столика чашку с зеленым чаем, отхлебнула и поморщилась. Остыл, пока она пыталась дозвониться до Ванечки. А остывший чай это и не чай вовсе, а так – пойло.
Где же Ваня? Почему он не отвечает? Он еще два дня назад должен был встретиться с Яной, племянницей Анны Сергеевны. Они – старые сводни – устроили эту встречу, искренне надеясь, что молодые понравятся друг другу и все у них сладится. Молодые были уже не так чтобы молоды. Яне тридцать три, Ивану тридцать пять. Пора давно детей за руку в садик водить. А они все выбирают!
Должны были встретиться, а вот встретились или нет – Степанида Ильинична не знала. Иван не отвечал. Номера Яны она не знала. А Анне звонить ей очень не хотелось – они позавчера вечером, как раз в тот день, когда их племянники должны были встретиться, повздорили. Скандал был таким мелочным, но в то же время неприятным, что позвонить первой Степанида Ильинична не могла.
А все началось с прогулки. Подруги вышли на вечернюю скандинавскую ходьбу, успели пройти две трети маршрута, когда разговор пошел о встрече Яны и Ивана, которая должна была состояться утром.
– Иван, конечно, тот еще фрукт, скажу я тебе, Степанида, – пыхтя изо всех сил, заявила Анна.
Она всегда выдыхалась к финишу. А все почему? А все потому, что резко брала на старте. Руками с палками размахивала так, что едва себя по носу не задевала. По этой причине на повороте к их микрорайону у нее совсем не оставалось сил и дыхание сбивалось. А Степанида в это время только-только скорость набирала.
– В чем дело? – не сразу поняла она. – Какой фрукт? О чем это ты, Анна?
– Я об Иване. И не делай вид, что ты не поняла.
Она злилась, потому что устала и вспотела, и волосы выбились из-под ее модной шапочки совсем некрасиво. А в этом месте им навстречу из-за угла обычно выходила парочка возрастных, но крепких и симпатичных мужчин. Они приветствовали друг друга, улыбались, перешучивались. Степанида с Анной мечтали: когда-нибудь эти мужчины пригласят их в городской парк на вечер духового оркестра. А там и вальсы, и кадриль. Парочки танцуют. Очень весело и душевно.
– Я не поняла, Аня. – Степанида даже остановилась и оперлась грудью на лыжную палку. – Объяснись, пожалуйста.
Анна остановилась. Она даже успела поправить волосы и красиво сдвинуть кепку, прежде чем их новые знакомые вывернут из-за угла.
– Твой Иван не явился на свидание. Прислал вместо себя какого-то прохвоста, – сердито прошипела Аня.
– Чушь какая! – делано рассмеялась Степанида, выпрямляясь.
Мужчины как раз поравнялись с ними, приостановились, поздоровались. Тот, что выглядел крепче и моложе, неожиданно с ними заговорил. Разговор зашел как раз о местном районном парке и вечерах, где играл духовой оркестр.
– Может, сходим как-нибудь, потанцуем, девчонки? – пригласил тот, что выглядел полнее и старше.
– Право, не знаю… – закатила глаза под козырек кепки Аня.
Наверняка подумала, что это выглядит красиво, старая жеманница!