Через пять минут уже пили кофе, наблюдая в телевизоре усатого Якубовича и вращение барабана.
– Что-то мужа твоего долго нет, – заметил Денис.
– Да его сегодня не будет. В командировку на два дня отправили в Волгоград. У них там какой-то семинар по Windows. Он же у меня айтишник.
– Классно.
– Да ничего классного. Опять со своей Ириной будет в гостинице зажигать.
Как-то по-другому нарисовалась сцена в комнате хранения. Бедная девочка. Живет без любви. От мужа только название. Посмотрел на неё. Красивые прямые волосы. Умные глаза. И такая тяжёлая судьба. Вот бы такую любить и защищать от всех этих мужей и Семёнов.
Тёплые губы вдруг впились в рот Дениса, и влажный упругий язык Алёны заметался по его зубам, пытаясь прорваться внутрь. Денис отшатнулся. В груди гулко ухало. Нехорошо. Он же не Семён. Он же по-настоящему. В паху всё напряглось. Она ещё улыбалась, но блаженное выражение сменилось растерянностью.
– Сколько времени?
Денис достал телефон.
– Половина восьмого.
– Блин! Вот я дура!
– Что случилось?
– Да суббота же! Сейчас мама припрётся. Она всегда в субботу приходит на чай примерно в восемь. Давай Дениска! Собирайся, а то застукает нас, ничего хорошего не скажет.
– Понял, не дурак!
Денис вскочил и бросился в коридор. Обулся. Только сейчас дошло, что одет в чёрный костюм. Олег Игоревич не разрешил стирать и зашивать старый – выбросил в помойку, пробил новенький комплект. Не шеф, а золото.
– Ну всё! Беги, Денисик! – чмокнула в щёчку.
Из подъезда выскочил с барабанящим сердцем. Никого. Уже давно горят фонари. Посмотрел на её окна. Свет в зале и на кухне. По занавескам мечется тень. Как вовремя вспомнила! Чуть не попались. Но ведь всё хорошо. Просто помог донести сумки. А она… Может, правда он ей понравился? Может, она его полюбила? А потом разведётся с мужем, и всё будет классно. Вот только низ живота тянет. Тяжело, хоть и приятно. И так стыдно, как будто украл или обманул кого-то. Но он ведь никого не обманывал?
19. Семён
Удивительно, но на завтрак вместо обычных трех-четырех посетителей заявились, наверное, все сотрудники администрации БДУ. Еще и заказы на доставку прибавились. Хорошо, вышел на работу курьер Константин. Худой, высокий, без переднего верхнего зуба, улыбчивый и вальяжный. Заказы собирал лениво и так же, не спеша, доставлял, не терял возможности отщипнуть кусочек от готового шашлыка или зачерпнуть кружкой горячего компота.
Как только завтракающие закончились, Денис ринулся к буфету. Алёна о чем-то беседовала с Семёном. Увидев Денова, не поменяла кислого выражения лица, бросила:
– Привет! Как дела?
– Хорошо. Работаем. А ты как?
– Нормально.
– Ты смотри, какие мы коммуникабельные, – Семён глядел пристально. – Что, на кухне работа закончилась? Хочешь, найду?
Денис смутился. Равнодушный вид Алёны и внимание носатого повара могли означать, например, что она всё ему рассказала. Вряд ли, конечно, но…
На всякий случай пожал плечами и пошёл на улицу, где уже грелся на утреннем солнышке Павел.
– Как самочувствие? – Паша заботлив и весел.
– Нормально. Даже укусов собачьих не видно.
– Ничего себе! Вот это организм! Как Алёна?
– Что Алёна?
– Вчера нормально тебя проводила? Не приставала?
– Нормально. Нет. Не приставала.
– С инопланетянами прояснил вопрос?
– Ох, ёштыть! Я и забыл! Настроение было хорошее, совсем из головы вылетело.
– Ничего, когда-нибудь прояснишь. Не думаю, что это главный вопрос жизни.
– Это точно, – Денис вздохнул. – А ты как? Никого больше не спасал?
– Прикольно. Ты почему интересуешься? Или что первое в голову пришло, то и спросил?
– То и спросил.
– Ну хоть честно. Сегодня на вечер какие планы?
– Не знаю ещё.
Денис вспомнил, что муж Алёны уехал на два дня, может быть, и сегодня ей нужна будет его помощь?
– Хочешь, на квикет сходим? Я в конкурсе репостов в ВК выиграл два билета.
– А кто играет?
– Сборная Индии против сборной России.
– В Батайске?!
– Да, я сам удивился. Можем у шефа отпроситься. Если как вчера график, то в шесть тут уже делать нечего. Вдруг, отпустит.
Денис вспомнил мягкие горячие губы Алёны.
– Знаешь, наверное, не смогу я. Планы на вечер.
– Жаль. Такой случай. Ну ладно, пойду сам.
Денис заметил, как покраснел шрам на горле товарища. Так всегда, когда смущается или волнуется. Чтобы как-то смягчить, брякнул:
