Нимфоманка
У морга стояла грузовая «Газель» и роскошный катафалк. У выхода курил какой-то мужчина.
Я заглушила двигатель, толкнула дверцу и посмотрела на Ольгу.
Подруга вздохнула и последовала моему примеру.
– Гаврилова Софья Алексеевна, – прочитал парень на экране монитора и поднял на нас взгляд. – Она сейчас занимается оформлением документов.
– Где? – хором спросил мы, желая как можно быстрее покинуть стены этого мрачного заведения.
Мне казалось, что аляповатые ангелочки в нишах стен коридора, бутафорские колонны, кресла в приёмной директора и работающие здесь люди, были какими-то особенными и напитавшими что-то отвратительное и мерзкое. А ещё пугало их обыденное отношение к смерти и всему тому, что с этим связано.
– Здесь, за дверью, – отвечал он тихим голосом и отошёл к появившейся молодой паре.
Мой взгляд как магнитом прилип к губам девушки. Господи, отчего она их так накрасила?! На фоне бледной кожи, подёрнутой пудрой, они казались вызывающе алыми и делали лицо не живым, как у куклы.
«Когда Никиты не станет, я тоже буду выглядит так же», – пришла в голову глупая мысль, и я тихо чертыхнулась.
– Ты чего? – Ольга тронула меня за руку.
– Последнее время мне в голову приходят спонтанно совсем уж глупые мысли, – призналась я.
– Нервы, – сделала вывод Ольга и показала взглядом за спину.
Я обернулась. Из дверей директора вышла невысокая, но полная женщина в чёрном пальто. Её голова была закутана в шаль, из под которой виднелся чёрный платок, закрывавший лоб до самых бровей. На ногах войлочные сапоги. Я давно таких не видела. Их носили во времена моего детства бабушки… На фоне этого колобка, они показались несуразно большими… А ещё мне стало жаль всех жён старообрядцев. Но не меньше стало обидно за Никодима. Такой видный мужик, а прозябал свой век с замухрышкой.
Ольга дёрнула меня за руку.
– Что? – спросила я.
– Это, наверное, его жена.
– Скажешь тоже, – возразила я и объяснила: – Она ведь у него тоже из старообрядцев.
– И что? – не сводя взгляда с женщины, допытывалась Ольга. – Разве эта не похожа?
– Не знаю, – проговорила я, уверенная, что несуразно одетая женщина и есть жена Никодима.
– Не знаешь, спроси, – волновалась Ольга.
– Эта на бомжиху больше похожа, – выдала я, не имея ни малейшего желания удостовериться, что это вторая половинка светлого, в моём понимании, и сильного человека…
Я представляла жену Никодима совершенно другой. Отчего то она возникала предо мной в образе старинной русской красавицы с русой косой и голубыми глазами… А эта!
– Вы спрашивали Гаврилову, – напомнил о себе мужчина и показал вслед удаляющейся по коридору женщине. – Вот же она!
– Точно! – воскликнула я, словно с трудом узнала и устремилась следом, на ходу размышляя с чего начать разговор.
Софья Алексеевна почувствовала, что её догоняют и встала.
– Здравствуйте! – выпалила я и представилась: – Меня зовут Марта.
– Доброго дня, – ответила женщина тихо. – Чем обязана?
– Вы ведь жена Никодима Алексеевича? – спросила я для начала.
– Уже вдова, – заметила она и грустно улыбнулась. – А вы из прокуратуры?
– Нет! – Я замотала головой. – Просто незадолго до того, как ваш муж э…
– Отдал душу господу нашему, – вставила она и снова улыбнулась.
– Я общалась с ним, – призналась я, поражённая тем, как она говорит.
Женщина вдруг потемнела лицом и отшатнулась со словами:
– Изыди, нечистая!
– А… Мы! У…
Я открывала и закрывала рот, словно Софья лишила меня дара речи. Я действительно не могла молвить слова. Но не от колдовских или каких других чар. Просто меня оглушило то, как она это сказала. Сколько было энергетики в её фразе!
Ольга схватила меня под руку и потянула к выходу, причитая:
– Пойдём! В другой раз… Разве не видишь, горе у человека, а тут ты со своими вопросами…
– Да она вовсе не из-за этого! – дошло, наконец до меня, и я почти крикнула уже повернувшейся было прочь, Софье: – Я не Севостьянова!
Софья встала.
– А кто вы, простите? – спросила она.
– Я такая же пострадавшая от этой женщины, как и ваш муж!
– С чего вы взяли, что Никодим пострадал? – изумилась она и произнесла: – Ничуть…
– Но как же, – открыла было я рот, собираясь сказать, что он не только был обманут недобросовестной адвокатессой, но по всему, с её лёгкой руки оказался под колёсами машины. Но Софья грустно улыбнулась и заявила:
– На всё воля божья.
– Хорошо, пусть будет по вашему! – сдалась я, твёрдо решив, во что бы то ни стало узнать, что привело Никодима в злополучное кафе, но Софья взяла меня за локоть и тихо попросила: – Оставьте меня, пожалуйста. Мочи нет сейчас даже думать. Будьте людьми! Негоже сейчас что-то и кого-то обсуждать. Дайте с бедой окаянной справиться. Горе то какое!
Я стояла и глядела вслед этой маленькой женщине не в силах шевельнуться и чувствовала себя самой мерзкой тварью на земле.
Глава 17
С того момента, как я узнала о смерти Никодима прошло больше недели. Всё это время я занималась тем, что укрепляла свою торговую империю. Принятый на работу помощник оказался шустрым мужчиной и в течение дня закончил оформление всех документов. Можно было завозить на склады товар и распределять по магазинам. Я торопилась. Дела закрутили меня так, что я даже не заметила, как пролетело время. Я вышла из машины, и едва волоча ноги, дотащилась до подъезда, когда в сумочке зазвонил телефон. Совсем забыла, мне было назначено в налоговой! Немного поколебавшись, я просто отключила трубку…
Никита удивил вопросом:
– Чего так рано?
Я пожала плечами, не зная, что ответить. Скажу, что вымоталась на нет, станет ругаться и обвинять в жадности. Обязательно начнутся упреки, что дом запущен, а он питается, где попало и чем не попадя.
– Всех денег не заработаешь, – проворчал он и напомнил: – Ты обещала завтра провести день дома…
– Обещала, проведу, – заверила я его, и развернулась к нему спиной.
Никита помог освободиться от куртки.
– Есть будешь? – спросил он.
– Чай хочу.
– Я только выключил, – обрадовал Никита и сообщил: – Мне отъехать надо.
– Куда? – спросила я просто так, для порядка. Мне было всё равно. Хотелось доползти до кровати и упасть… Я решила даже в ванную не идти.
– В офис, – между тем стал рассказывать он. – Намечается небольшое дельце.
– Вали! – разрешила я беззлобно.
Никита снял с вешалки куртку, как в двери позвонили.
На экране монитора домофона возник совсем незнакомый мне мужчина.
– Слушаю вас, – проговорила я в трубку.
Вместо ответа, незнакомец сунул под глазок видеокамеры развёрнутое удостоверение личности. Букв разобрать я не смогла из-за того, что рука двигалась, но отчётливо прочитала аббревиатуру МВД и надавила на кнопку открывания дверей.
– Никита, это к тебе! – с этими словами я развернулась и двинула в кухню.
Однако, едва я достала чашку, как возникший на пороге Никита огорошил:
– Ошиблась, это как раз по твою душу!
– Ко мне? – Теряясь в догадках, я сняла фартук и направилась в гостиную.
Мужчина сидел в кресле и придерживал на коленях папку.
При моём появлении он встал и поприветствовал:
– Добрый день!
– Здравствуйте, – проговорила я, силясь вспомнить, где я могла видеть этого человека. То, что я с ним не спала, точно. Рыжих в моей жизни было всего двое, один из которых как раз Вадим, а первый был на заре моей рано начавшейся половой жизни. Скомканный секс с Серёжкой Шмелевым на крыше нашего дома был скоротечным и, к тому же, я тогда поцарапала щиколотку, от чего возненавидела всех рыжих. Может, и к Вадиму после всего было такое отношение именно из-за первого опыта? – осенило меня вопросом.
– Никитина Марта Александровна, – сходу отмёл он своим официальным тоном все подозрения и представился: – Оперативный уполномоченный Сиганов.
– Чем обязана?
– Не могли бы сказать, с какой целью вы искали встречи с Софьей Гавриловой?
– Вот те раз! – воскликнула я и тут же спросила: – А разве нельзя?
– Можно конечно, – подтвердил он и огорошил: – Только по всему выходит, что вы последняя, кто видел эту женщину живой.
У меня внутри всё оборвалось.
– Как?
– Вот так, – продолжал он интриговать. – Она по приезде в Москву остановилась у своих единоверцев, которые утверждают, что утром пятого Софья отправилась в городской морг для того, чтобы решить вопросы с транспортировкой тела. Она собиралась забрать его и перевезти в свою деревню…
Сиганов заглянул в лежащую на коленях папку и озвучил протокольные строки сухим языком:
– Со слов водителя Подоляк, в тот день гражданка Гаврилова вошла в здание морга, и больше не появилась.
– Как не появилась? – Я растерялась. – Мы с Ольгой своими глазами видели, как она вышла.
– В том то и дело, что Гаврилова не выходила, – стоял на своём Сиганов и объяснил: – Я смог в этом убедиться лично, поскольку просматривал записи с камер видеонаблюдения.
Мне стало не по себе от возникших в голове мыслей.
– Не хотите ли вы сказать, что её там, – я недоговорила.
Даже в голове не укладывалось то, что не раз видела в кино.
Сиганов улыбнулся.
– Нет, конечно, сжечь её там не могли, – успокоил он.
– Сжечь не могли, – эхом повторилась я и напомнила: – Вы сказали что просматривали записи.
– Именно так я узнал, что вы были в морге, – сообщил он.
– Ловко работаете, – похвалил Никита, который всё это время стоял с открытым ртом в дверях зала и объяснил причину своего восхищения: – Она ведь там нигде не говорила, кто такая.
– Говорить не говорила, – согласился Сиганов и не без гордости похвастал: – А вот мы узнали кто на записи.
– Попробую угадать! – Я подняла руку на уровень виска и выпрямила палец. – Вы занимались людьми, с которыми контактировал Никодим, находясь на лечении в больнице. Соответственно вам предоставили видео, на котором, кроме медицинского персонала были и посетители, заходившие к нему в палату. Потом в морге вы просто на записи опознали меня.
– С вами неинтересно иметь дело, – пошутил он и вновь сделался серьёзным. – И всё-таки, как вы объясните, что отойдя от вас, Софья на улицу не вышла?
От чего-то я разозлилась.
– Всё просто, – сказала я и спросила: – Вы видели у меня в руках дамскую сумочку?
– Конечно, – подтвердил он и напрягся.
– А у моей подруги?
– Женщина похожая на мальчика была с вами? – угадал он.
– Именно, на мальчика, – удивлённая тем, что мы одинаково сравниваем Ольгу с подростком, подтвердила я и попыталась представить его лицо через минуту.
– И у неё была дамская сумочка, – вспомнил, между тем Сиганов.
– Так вот мы жену Никодима расчленили в туалете, а потом вынесли куски тела и одежду в этих сумочках к ближайшему мусорному контейнеру.
Сиганов погрустнел.
– Не смешно, – произнёс он.
Неожиданно мне стало стыдно.
– Из морга наверняка можно выйти из других дверей, – напомнил о себе Никита. – И возможно не везде установлены видеокамеры.
– Всего выходов пять, – согласился Сиганов и перечислил: – Так называемый главный, два технических, одна калитка в воротах для провоза тел. Ещё есть служебный. Им пользуется в основном директор, бухгалтер и пара клерков.
– Так, – протянул Никита. – И что?
На двух нет видеонаблюдения, – продолжал Сиганов, но имеются камеры в коридорах, которые к ним ведут. Софья не попала в поле зрения ни одной из них.
– Она что, под землю провалилась? – изумился Никита.
– Если учесть, что её вообще больше никто не видел, выходит что так, – ошарашил Сиганов.
– Вот те раз! – вырвалось у меня.
При виде растерянности на лице оперативного сотрудника полиции, я напряглась. Наверняка в своей жизни этот мужчина уже успел повидать многое и такая реакция на событие с его стороны не шутка. Она интриговала…
Я обещала Никите провести следующий день вместе. Но сейчас очень пожалела об этом и теперь лихорадочно искала варианты, как от этого отказаться. В голову ничего не приходило. А между тем, мне очень хотелось попытаться разобраться в исчезновении Софьи. Я чувствовала, что это за всем этим кроется какая-то тайна, и того, кто попытается её разгадать, ждут приключения. А ещё я хотела показать Никите, на что способна и у меня в голове уже возник план. Отчего-то я была уверена, что он гениальный. А его гениальность заключалась в том, что я загорелась идеей попытаться просмотреть записи с камер видеонаблюдения на всех соседних улицах, куда ведут не оборудованные видеонаблюдением двери морга. Оставалось только гадать, почему Сиганов сам не додумался это сделать?
Глава 18
– Давайте быстрее, – с этими словами охранник встал и вышел из-за стола.
Я показала взглядом на кружку с кофе и спросила:
– Можно?
– Я сейчас вам налью, – засуетился охранник, но я остановила его рукой. – Не стоит…
Размышляя, как объяснить Никите своё отсутствие ночью дома, я осушила кружку и уткнулась в экран монитора. Это было третье за ночь заведение, куда меня впустили. Ещё был банк, где даже через дверь слушать не стали и ювелирный магазин, охранник которого и вовсе пригрозил в ответ на мою просьбу вызвать группу быстрого реагирования. В этот магазинчик я прошла за сто долларов. Ещё придумала целую историю. Будто пару недель назад парковалась у туристического агентства, а когда вышла, увидела, что кто-то, выезжая, задел мою машину. Точно запомнила, что была «Мазда» красного цвета и всё. Теперь нужен был номер. Я заверила мужчину, что не стану в случае чего ссылаться на охраняемое им заведение. Просто скажу хозяину, будто запомнила все машины стоящие рядом с моей. А иначе нельзя. Скажи я правду, так и на порог не пустят.
Охранник уже выставил время и увеличил изображение с нужной мне камеры.
– Вот красная проехала, – пробормотал он.
– Не та, – ответила я, не сводя взгляда с тротуара. Время бежало, цифры менялись, но по тротуару сновали люди, совершенно не похожие на жену Никодима.
– Странно, – пробормотала я обескураженно и встала. – Может на метле улетела?
Охранник засмеялся, а я поплелась к выходу.
– А вы с другой стороны от стоянки смотрели записи? – спросил он, выпуская меня на улицу.
– Нет ещё, – соврала я. – Но обязательно сделаю это…
– Где тебя черти носят? – строго спросил Никита.
– По мужикам, – пошутила я, размышляя, стоит или нет рассказать ему о своих попытках расследования исчезновения Софьи.
– И как? – между тем допытывался он.
– Ты лучше, – отшутилась я.
– Есть будешь?
– Не хочу, – отказалась я, и поплелась в ванную.
– Постой, – попросил он.
Я подчинилась.
– У тебя проблемы на работе? – спросил он.
– Как раз там всё нормально, – успокоила я.
– Тогда что?
– Меня Сиганов разозлил, – решилась я и стала рассказывать: – Сегодня как пробки рассосались, проехалась по району, где располагается морг…
– Понятно, – проговорил он удручённо и зло спросил: – Тебе это надо?
– Надо! – выпалила я: – В конце концов, Севастьянова меня чуть за решётку не упрятала!
– Но ведь не упрятала!
– Случайно…
– Каждый должен заниматься своим делом, – завёл он старую пластинку. – Ты решила торговать игрушками, так и торгуй. У тебя своих дел валом. Сама жаловалась, что продавцов нет, кладовщик не успев устроиться в запой ушёл…
– Всё это так, – соглашалась я. – Но эти проблемы решают помощники. Я наладила весь механизм, отрегулировала, и теперь лишь контролирую его работу, вмешиваясь в процесс в исключительных случаях.
– Ты суёшь свой нос туда, где можно не только обжечься, – проворчал он. – Ещё неизвестно, что собой представляет эта самая Севастьянова. Может за ней люди посерьёзнее стоят?
– На такой случай у меня есть ты, – пошутила я, одновременно решив приподнять Никиту в собственных глазах. А то, как только я погрузилась в бизнес, он на фоне своих неудач, стал сам не свой.
– Ты переоцениваешь мои возможности, – предостерёг он на полном серьёзе.
– Знаешь, что я подумала? – зачем-то спросила я и тут же ответила на свой вопрос: – А что если взять и поехать в деревню, где жил Никодим?
От такого заявления Никита даже поперхнулся.
– Зачем? – спросил он.
– Пока не знаю, – призналась я.
– Я не могу понять, чего ты хочешь?
– В смысле?
– Ты не полицейский и даже не частный сыщик, – стал объяснять он. – За каким чёртом лезешь в это дело?
– Не знаю.
– Ты мне хочешь доказать, что розыском может заниматься любой человек? – попытался он угадать.
Я даже испугалась его предположения и заверила:
– Нет, конечно. Просто мне интересно.
– Это такая сфера деятельности, где можно легко заработать большие проблемы, – сказал он очевидное. – Ведь почти всегда имеешь дело с теми, кто нарушил закон с одной стороны, и с теми, кто пострадал от них…
– С преступниками и потерпевшими, – конкретизировала я.
– Причём преступник всегда имеет цель, помешать следствию, – продолжал Никита. – Это не только сокрытие улик и заведомо ложные показания. Тебя могут попросту убрать.
– Я думаю, что до этого дело не дойдёт, – сказала я и больше от вредности, чем подчиняясь здравому смыслу, заявила: – Ты как хочешь, а я поеду в деревню…
– Ты мне не оставляешь выбора, – упавшим голосом сказал Никита. – Ведь прекрасно знаешь, что я тебя одну не отпущу!
– Знаю! – воскликнула я и обвила его шею руками.
– А сейчас спать! – он поддел мой нос пальцем. – Утро вечера мудренее…
Глава 19
– Это что? – спросила я упавшим голосом, пытаясь представить себя за рулём этого раритета.
– Русский внедорожник! – заявил Никита не без гордости.
Он не видел или делал вид, будто не видит моё состояние от созерцания приобретённого им транспортного средства.
Видавший виды «уазик» занял место в дальнем конце двора, став продолжением ряда, стоящих мусорных баков.
– Ты его специально рядом с мусором поставил? – допытывалась я.
– Нет, просто места больше не было, – пояснил он и провёл ладошкой по дверце. На асфальт посыпались лепестки краски.
– Господи! – вырвалось у меня.
– Чего ты заладила? – недоумевал он. – Это машина на все случаи жизни! Но самое главное по пути на неё везде можно найти запасные части…
– Можно было купить такую, на какую они просто бы не понадобились! – сказала я, тут же восхитившись собственной находчивостью. А что, разве не так? Разве нельзя поехать на новом внедорожнике «Ниссан», который ломается раз в сто лет и вернуться? Нет, надо взять такую машину, чтобы в дороге мучиться и наслаждаться тем, что предусмотрительно загрузил её деталями…
– Выкину задние сиденья и уложу туда всё, – стал объяснять он свои дальнейшие действия. – У меня есть на примете один слесарь. Усилит подвеску, поставит решётку впереди…
– Делай что хочешь! – разрешила я упавшим голосом.
– И сиденья я уже купил сюда удобные! – похвастал он, напоследок.
– Пошли уже домой! – взмолилась я, не в силах смотреть на этот луноход.
– Пошли, – легко согласился Никита и напоследок окинул своё приобретение таким взглядом, что я едва не зарычала. Ещё бы, так смотрят на любимую женщину или, по крайней мере, на последнюю модель «Порше»…
Но это было ещё не всё. Вернее сказать прелюдия к тому, что меня ждало дома… Едва шагнув через порог я замерла, поскольку смрадный запах, от которого из глаз брызнули слёзы, вмиг вышиб из меня не только то, что я хотела сказать, но и память о Никитином приобретении…
– Что это? – выдавила я из себя. При этом запас воздуха в лёгких закончился и я, не имея никакого желания вдыхать яд, рванула обратно на площадку.
– Сейчас, окна открою! – пообещал откуда-то из глубины квартиры мой благоверный. Почти одновременно я ощутила, как потянуло воздухом. Дверь со скрипом приоткрыл сквозняк. Я вытянула шею, пытаясь увидеть, что происходит внутри, а ещё мне хотелось узнать, жив или нет Никита, который надышался этой гадости.
Сзади что-то стукнуло, и я обернулась.
– Наконец-то! – воскликнула соседка и объявила: – А я уже и МЧС вызвала!
Причём сказала она это с придыханием, и округляя глаза. Могло показаться, что она даже испугалась своего поступка. Вот прилетит сейчас дракон огнедышащий, которого она неосмотрительно пригласила, и всем устроит Кузькину мать…
Из глубины квартиры появился Никита.
– Это клей такой, – стал рассказывать он, – и заверил: – Сейчас выветрится.
– Как у вас всё легко! – изумилась соседка и шлёпнула себя по бокам руками, отчего её округлости, втиснутые в тесноватый домашний халатик, всколыхнулись, словно гигантский студень.
– Вы нас простите! – взмолилась я, но она даже не стала слушать, а сразу перешла в наступление:
– Вы сейчас проветрите! – повторилась она и скривилась: – Соизвольте! А ничего, что я весь день вдыхала это?
Никита понял её вопрос по-своему и тут же поспешил успокоить:
– Ничего! Это безвредно!
– А-а-а! Ты мне ещё поговори!
– Пойдём! – Я схватила Никиту под руку и увлекла в квартиру, справедливо решив, что лучше задохнуться и умереть, чем свихнуться от порвавших барабанные перепонки децибел и остаток жизни промучиться в психиатрической клинике.
В кухне меня ждал новый удар. Мебель здесь вся была сдвинута к стене, а высвободившееся пространство оказалось занято обыкновенной чугунной ванной. Я впервые увидела её целиком. Вернее обратила внимание на то, как она устроена. До сих пор я даже не имела представления о том, как ванна устанавливается. А оказалось, что у неё есть четыре обыкновенных ножки. Но не это было страшно. И не то, что на застеленном клеёнкой полу были лужи какой-то зловонной жижи. В самой ванной, в растворе с чудовищным запахом, лежало что-то ржавое, похожее на старинный фотоаппарат на треноге. Такие я видела только в кино. Я чувствовала, как Никита смотрел на мой профиль.
Первое, что пришло мне в голову вместе с жаром, что это какая-то деталь стоящего внизу раритета. Но я быстро сообразила, что по габаритам она не войдёт ни под капот, ни в салон нашего замечательного автомобиля и отмела эту версию в сторону. Тогда что? Спросить же Никиту не могла по двум причинам. Чтобы что-то сказать, надо будет вдохнуть побольше той гадости, что в воздухе. Ну а во второе, просто боялась сорваться. Мне казалось, чуть открой я рот, чтобы молвить слог, как из меня просто вырвется животный крик. Нет, мне не было жалко развороченного паркета, ободранных стен и поломанной мебели. Мне было бы плевать на соседей, умудрись Никита залить их всей этой гадостью… Даже, если эта гадость не что иное, как кислота и она разъела у них телевизор, растворила шкафы и собаку… Не вопрос, всё восстановлю, отремонтирую и компенсирую с лихвой, а надо будет, переселю в другую квартиру. Главное, чтобы сами соседи не пострадали. Дело в другом. Сработал обычный инстинкт хранительницы очага, заложенный природой.
– Я всё уберу! – наконец произнёс он.
– Я в этом и не сомневаюсь, – выдавила я из себя, продолжая тупо созерцать груду металлолома.
– Осталось немного, – зачем-то добавил он.
Наконец любопытство взяло верх.
– Что это? – спросила я.
– Ты только не ругайся, – запричитал он.
– Я задала вопрос! – напомнила я властным голосом, поймав себя на мысли, что впервые таким тоном обращаюсь к Никите. Ещё я вдруг подумала, что своим поступком он вернул меня в образ той, далёкой и забытой мне Марты, когда я одну за другой гнала в шею горничных, увольняла садовников и выставляла за дверь без оплаты водителя…
– Это один из первых паровых двигателей, – не без гордости объявил он и сложил руки так, словно представлял экспонат в музее.
– Где ты его взял?
– Нашёл, – ответил он. – Его украли семь лет назад у одного коллекционера.
– Так это твой заказ? – догадалась я.
– Это часть моей работы, – подтвердил он.
– Но разве реставрация украденных вещей входит в перечень услуг?
– Просто всё это время похитители прятали его в канализационном коллекторе, – пояснил он и виновато потупился.
По мере того, как смысл сказанного доходил до моего сознания, рот сводило судорогой, а нижняя челюсть с перекосом пошла вниз.
– Где?!! – взревела я.
– Ты только не волнуйся! – взмолился Никита.
– Чтобы через час! – Я не договорила, а развернулась и бросилась прочь с твёрдым намерением, как минимум неделю провести в гостинице…
Глава 20
Я была восхищена и призналась:
– Глазам не верю!
– Узнаёшь? – не без гордости справился Никита и постучал ладошкой по капоту. – А вложил всего ничего! Если бы такой тюнинг на иномарку, мог бы разориться. А здесь! – он махнул рукой.
Я не собиралась прикидываться и врать. Более того, наверняка сдержала бы слово, которое дала Никите накануне. Если машина меня не устроит, поеду другим способом. Мне легче нанять водителя с внедорожником, чем трястись и позориться на луноходе…