Приятных кошмаров

– Нет, я… решилась похитить вашу собачку совершенно случайно, под влиянием минутного порыва. Просто когда я увидела, как темпераментно он устремился за бедной Джульеттой…

– Не лгите! – поморщился Маркиз. – И никогда не клянитесь понапрасну, это очень большой грех. Вы ведь оставили там, в кафе, записку и написали ее заранее. Кстати, а как вы собирались передать нам свои дальнейшие инструкции в три часа у кафе?

– Я думала попросить какого-нибудь мальчишку на велосипеде… дать ему, извиняюсь, немного денег. Чтобы он передал письмо…

– Какая глупость! – фыркнула Лола. – Мы бы тут же взяли его за жабры, допросили с пристрастием! Вашу легкомысленную пуделиху небось знает весь район! Нечего тут каяться и прижимать руки к бюсту восьмого размера, нашла чем гордиться!

– Не восьмой, а пятый! – закричала брюнетка. – И вообще, извиняюсь, это не твое дело!

– Пятый – это совсем неплохо, – ободряюще улыбнулся Леня, за что тут же получил ощутимый тычок в бок, – но давайте все же перейдем наконец к делу. Для чего вам так срочно понадобились пять тысяч долларов? Только, пожалуйста, не говорите мне, что вашей очаровательной Джульетте грозит голодная смерть, я все равно не поверю.

С этими словами Леня обвел рукой комнату. Действительно, глядя на просторную светлую гостиную, трудно было поверить, что хозяйка ее находится на грани бедности. Стену комнаты украшал красивый голубой ковер, явно восточного происхождения и наверняка очень дорогой. Вообще многое в комнате говорило о Востоке или скорее о Кавказе – высокие медные кувшины на шкафу, покрытые тонкой изящной чеканкой, темные керамические сосуды, блестящие медные блюда. На середине ковра висели два скрещенных старинных кинжала в чеканных серебряных ножнах, отделанных бледной бирюзой в мелких извилистых прожилках. Из-за всех этих ярких экзотических вещей казалось, что комната наполнена ярким южным солнцем. В довершение картины в одном из углов гостиной стояло небольшое, явно южное деревце в кадке.

– Мне почему-то кажется, – проговорил вдруг Маркиз с мечтательной интонацией, – что вы очень хорошо варите кофе. Давайте выпьем по чашечке и поговорим неспеша, спокойно…

Хозяйка послушно поднялась, склонила увенчанную роскошными черными кудрями голову и удалилась на кухню.

Кофе действительно оказался отменным. Подавала его хозяйка по-турецки, с ледяной минеральной водой без газа.

– Восхитительно! – от души похвалил Леня, отставил пустую чашку и воззрился на хозяйку. – Ну так мы вас внимательно слушаем. Для начала кто вы и как дошли до жизни такой?

Хозяйка опустила глаза в пустую чашку, стараясь разглядеть там узоры кофейной гущи, чтобы понять по ним, что ее ожидает, и наконец начала рассказывать тихим голосом.

Ее зовут Анфиса Саркисовна Птичкина. Птичкина – это фамилия по мужу, а девичья была Григорян. Отец ее армянин, царствие небесное, он давно уже умер, мама тоже. Но мама была русская, и отец в свое время женился на ней по страстной любви. Армянские родственники отца были очень против его женитьбы на русской женщине, так что отец со всеми рассорился, переехал в Санкт-Петербург и отношений никаких с тех пор с родственниками не поддерживал. Так что она никого из своей армянской родни не знает. Может быть, они-то и не прочь были потом иметь благополучных родственников в Санкт-Петербурге, когда в Армении начались всякие заморочки, но отец к тому времени уже умер, так что никто из родни так и не объявился.

– Я к тому это рассказываю, – сказала Анфиса Саркисовна, правильно оценив недовольную гримаску Лолы, которой было одинаково скучно слушать как про наличие у Анфисы Саркисовны многочисленных армянских родственников, так и про отсутствие таковых, – чтобы вы поняли, что у меня, извиняюсь, сейчас никого нет, кроме Джульетты, и в нынешней критической ситуации совершенно не к кому обратиться.

«А муж?» – хотела было спросить Лола, но сдержала вопрос, сообразив, что до мужа очередь постепенно дойдет.

Она, Анфиса, вышла замуж тоже по страстной, пламенной любви, очевидно, это у них в семье наследственное, за Георгия Андреевича Птичкина, скромного преподавателя текстильного института, который, впрочем, после перестройки довольно быстро переквалифицировался в бухгалтера. Со временем ее муж нашел весьма прилично оплачиваемую работу в одной коммерческой фирме. Не сказать, что супер, деньги лопатой не гребли, но, как говорится, жить было вполне можно. Сама Анфиса уже много лет занимается породистыми собаками – она судья наивысшей категории, и от щенков тоже неплохой доход, поскольку Джульетта – чемпионка породы.

В этом месте рассказа Лола едва скрыла злорадную улыбку – вот, мол, тебе породистые щенки! Поглядим, на кого они теперь будут похожи!

– Продолжайте, Анфиса Саркисовна, – доброжелательно сказал Маркиз и поглядел на Лолу с легкой укоризной.

Хозяйка вздохнула тяжко, а Лола с подозрением взглянула на Маркиза – с чего это он вдруг заговорил с ненавистной похитительницей их любимой собаки так ласково? Нет, конечно, бюст пятого размера имеет место быть (именно пятого, насчет восьмого Лола, пожалуй, немного погорячилась), но эти жуткие проволочные волосы, этот загнутый как у вороны армянский нос… И возраст, да ей явно к сорока! Хотя восточные женщины всегда выглядят старше своих лет… Нет, не может быть, Ленька не сумасшедший!

Хозяйка в это время отлучилась на кухню за пепельницей.

– Не дури, – тихонько сказал Леня, – что это ты вызверилась на бедную женщину? Оставь свои ревнивые замашки!

– Бедную женщину? – чуть не в голос заорала Лола. – Отчего это она бедная? Потому что не слупила с нас пяти тысяч долларов? И вообще, что мы с тобой здесь делаем? Зачем ты ее выслушиваешь? Слава богу, вернули Пу И – и пойдем себе восвояси!

– Помолчи, – спокойно сказал Леня, – посиди и помолчи, если ничего не понимаешь.

Лола надулась и замолчала. Леня дал прикурить вернувшейся Анфисе и снова доброжелательно на нее поглядел.

– Все было хорошо, – бормотала она, – но потом…

В начале апреля муж поехал на дачу – у них вполне приличный домик на шестьдесят третьем километре Выборгского шоссе. Муж поехал один, потому что у Анфисы с Джульеттой была очень престижная выставка. Он хотел вернуться в воскресенье пораньше, чтобы не попасть в автомобильные пробки. А вместо этого ей позвонили в час ночи в субботу и сообщили, что машина попала в аварию, взорвался бензобак и водитель сгорел.

В этом месте Анфиса горестно поникла головой, а Маркиз придвинулся ближе и даже погладил ее по плечу. Лола терялась в догадках.

Хозяйка, однако, быстро оправилась и продолжала, неторопливо затянувшись сигаретой.

Авария случилась на тридцать третьем километре. Там поворот, и какой-то пьяный водитель неожиданно вывернул на полной скорости. Машины столкнулись, у этого пьяницы в его развалюхе дверца плохо закрывалась, да еще он и не пристегнут был, так что от толчка его выбросило за пять метров от дороги, благодаря чему он остался жив. А муж всегда ездил очень аккуратно, очевидно, после удара он потерял сознание, а потом взорвался бензобак… В общем, в крематории даже гроб не открывали.

Милиция дело закрыла – тот пьяница до сих пор в больнице в тяжелом состоянии. И выйдет оттуда инвалидом.

– А как они так быстро узнали, что это именно ваша машина взорвалась, раз там остались один головешки? – задал Леня вопрос.

Анфиса Саркисовна снова прижала платок к глазам и гнусавым от слез голосом проговорила:

– Кое-что от машины все же осталось, в том числе номера… И номер на моторе… В общем, сомнений не было…

– Не было? – повторил за ней Маркиз, словно эхо. – Я правильно понял, что позднее они появились?

Анфиса Саркисовна огляделась по сторонам, как будто опасалась, что ее кто-то подслушивает, и неожиданно перешла на шепот:

– Мне кажется, что Гуля жив!

– Кто жив? – удивленно переспросил Леня.

– Гуля… Так я называла своего мужа… – Анфиса Саркисовна зарделась, как влюбленная семиклассница, и смущенно потупилась.

– И что же вас натолкнуло на такое предположение? – подтолкнул ее Маркиз, чувствуя, что пауза явно затягивается.

– Он здесь был! – сообщила дама трагическим шепотом.

– Он приходил к вам? Вы его видели? – уточнил Леня.

– Нет, конечно. – Анфиса посмотрела на него удивленно. – Если бы я его видела, я не говорила бы «мне кажется»!

– Логично, – согласился Маркиз. – Тогда что же вы имеете в виду?

– Я заметила следы его посещений! – торжественно сообщила дама примерно с такой интонацией, с какой, наверное, на светских приемах объявляют: «Их Величества король и королева Нидерландов!»

– А именно? – Леня понял, что Анфиса Саркисовна считает рассказ законченным и не собирается продолжать. – Что именно вы заметили?

– Первый раз это случилось приблизительно неделю назад. Мы с Джульеттой вышли тогда на прогулку, потом я вспомнила, что у нас закончился специальный собачий шампунь, потом мы ненадолго заглянули в косметический магазин… в общем, нас не было дома достаточно долго, а когда мы вернулись, все было как-то не так…

– Что значит – не так? – не унимался Леня, как всякий мужчина жаждавший подробностей.

– Ну, как вам сказать. – Анфиса воздела выразительные черные глаза к потолку. – Понимаете, ничего конкретного я не могу вспомнить, но у меня было явственное ощущение, что в доме без меня кто-то хозяйничал. Какие-то мелочи были переставлены, переложены…

– Что-нибудь пропало?

– Нет, в тот первый раз ничего не пропало…

– Так может быть, это вам только показалось? Вы были потрясены недавней смертью мужа, и вполне естественно…

– Вы хотите сказать, что я начала сходить с ума? – вскрикнула дама, гневно сверкнув очами. – Ничего подобного! Я пока что, извиняюсь, совершенно нормальна, и память у меня в полном порядке!

– Я ничего подобного вовсе не имел в виду! – принялся оправдываться Маркиз. – Вы сказали, что ничего не пропало в первый раз, значит, были и другие случаи?

– Конечно, – Анфиса Саркисовна мгновенно успокоилась, – конечно, это повторилось буквально на следующий же день. Тогда мы с Джульетточкой отсутствовали дома еще дольше – нам обязательно нужно было показаться ветеринару…

– Тебе точно пора показаться ветеринару, – не удержалась Лола от язвительной реплики.

Леня бросил на нее суровый взгляд, а Анфиса Саркисовна состроила на лице выражение трагической скорби, какое появляется почти у каждой женщины, когда она замечает, что порвала только что купленные дорогие колготки. Показав, что она выше таких мелких оскорблений, дама продолжила:

– И когда мы вернулись домой, в квартире тоже все было не так. У нас явно кто-то побывал. Я очень испугалась – ведь я живу теперь одна… то есть, конечно, с Джульетточкой, но мужчины в нашем доме, извиняюсь, нет, и эти странные посещения… короче, я снова стала проверять, не пропало ли что-нибудь, и на этот раз кое-что действительно пропало!

Выдержав эффектную паузу, как стоматолог перед тем, как сообщить больному, что по ошибке удалил тому четыре здоровых зуба, Анфиса Саркисовна сообщила:

– Пропали любимые ботинки Гули. Пропала его любимая голубая французская рубашка. Пропал его любимый ирландский свитер ручной вязки. Пропали его домашние тапочки. И пропал его паспорт!

– Как – паспорт? – удивился Леня. – Ведь паспорт вы должны были сразу после смерти мужа сдать в обмен на официальное свидетельство о смерти?

– Понимаете… – хозяйка снова опустила голову, – так получилось, что… ну, когда все случилось и после, я была в ужасном состоянии… И я просто не нашла паспорта на обычном месте, вот тут, – она встала и открыла дверцу небольшого секретера. – Я сказала в милиции, что паспорт муж, очевидно, взял с собой и он сгорел в машине, тогда мне выдали свидетельство просто так. А потом, когда прошло какое-то время, я стала разбирать бумаги в секретере и нашла паспорт. Оказывается, он просто завалился вот сюда, за эту полку. Конечно, мне нужно было бы сдать его, но я все откладывала… пришлось бы объяснять, да и что изменилось бы? И вот, после этих странных посещений, паспорт пропал.

Анфиса Саркисовна закурила новую сигарету и тяжко вздохнула.

– А еще… – проговорила она неуверенным голосом, как будто сомневаясь, стоит ли рассказывать такое малознакомым людям. – А еще ко мне приходил… черный человек!

– Кто? – удивленно переспросил Маркиз.

– Черный человек, – обреченно повторила Анфиса.

Лола взглянула на своего компаньона и выразительно повертела пальцем у виска.

– Я так и знала, что вы не поверите! – воскликнула Анфиса Саркисовна, бурно задышав. – А между тем это правда!

– Черный человек, прямо как к Моцарту! – насмешливо проговорила Лола. – А он вам реквием случайно не заказал?

– Помолчи! – строго прикрикнул на нее Маркиз. – Расскажите подробнее, что это за черный человек?

– Ну, такой худой, мрачный, неприятный, весь в черном, да еще в черных очках… Пришел и спросил Гулю… То есть, конечно, Георгия… Я заплакала и сказала, что моего мужа нет в живых, а он снял свои очки, посмотрел на меня так недоверчиво… и исчез…

– Как это – исчез? Растворился в воздухе?

– Нет, конечно! – ответила Анфиса обиженным тоном. – Что вы из меня сумасшедшую делаете! Просто я заплакала, а потом, когда вытерла глаза и огляделась, его уже не было! Ушел, не попрощавшись, ничего не сказав! Очень странно!

– Действительно странно, – согласился Маркиз.

– Так что там насчет пяти тысяч долларов и похищения Пу И? – невежливо поторопила Лола, которой все жутко надоело – эта комната, ее темпераментная хозяйка и даже черномазая пуделиха Джульетта, которая то и дело бросала на Пу И томные взгляды.

– Ах да! – встрепенулась Анфиса. – Вы себе не представляете, каково это – вернувшись домой, видеть, что кто-то был тут в твое отсутствие! И кому, интересно, могли понадобиться вещи Гули, кроме него самого? Это как… как голос с того света!

– Вы слышали его голос? – тут же отреагировал Маркиз. – Муж говорит с вами во сне?

– Нет! – твердо ответила Анфиса. – Если бы я слышала голоса, я отправилась бы к психиатру!

– А так куда вы отправились? – взвилась Лола. – Кто потребовал у вас пять тысяч долларов?

– Сначала я пошла в милицию, – угрюмо сообщила Анфиса. – Разумеется, я не стала говорить там, что кто-то влезает в мою квартиру в мое отсутствие и что пропали ботинки и рубашки. Я просто попросила предъявить мне неопровержимые доказательства того, что в машине погиб именно мой муж. Ну, они мне такое ответили…

– Я себе представляю, – тихонько пробормотал Леня, и даже Лола невольно поежилась, – но скажите, а с чего они вообще решили, что в аварии погиб именно ваш муж? Как они это мотивировали? Ведь официального опознания, я так понимаю, не было?

Лола поглядела на Леню в полном удивлении – с чего это он всерьез отнесся в бредовым заявлением ненормальной тетки? Ну, погиб муж, женщина, конечно, переживает, вот и чудится ей всякое, что совершенно неудивительно. Жалко, конечно, но при чем здесь они с Пу И? Но Леня никак на ее взгляд не отреагировал, а продолжал расспрашивать.

– Ну как, – бубнила Анфиса, – тело ведь нашли на месте водителя… обгорело оно так, что опознавать практически нечего… машина действительно наша… и потом, мне предъявили кусочек куртки… это была куртка Гули!

– Так-так… – сказал Маркиз, – и больше никаких опознавательных мероприятий не производилось? Вы не помните?

– Я помню все, что случилось! – высокопарно ответила Анфиса. – Я просто не могу этого забыть!

«Никто не забыт, и ничто не забыто», – вспомнила Лола старика-газетчика.

– И что же вы решили предпринять?

– После того, как они там, в милиции, сообщили мне, что именно по моему собственному утверждению посчитали человека, найденного в сгоревшей машине, моим мужем… Но ведь я опознала только куртку! В общем… Я решила обратиться к частному детективу.

– Так я и думал, – тихонько пробормотал Маркиз. – И как вы его нашли? Небось по объявлению в газете?

– Нет, что вы! Мне дала его координаты парикмахер. Очень хороший мастер, я знаю ее много лет…

В этом месте Лола пренебрежительно воззрилась на проволочную шевелюру Анфисы Саркисовны. Работы мастера там не было видно. Но справедливости ради следовало признать, что и волос у Анфисы было раз в пять больше, чем у обычной среднестатистической женщины, так что, очевидно, с нее за стрижку брали двойной тариф.

– Ваш мастер сама пользовалась услугами этого детектива? – настойчиво спрашивал Маркиз.

– Нет, что вы! Ей дала его телефон одна клиентка, очень обеспеченная. Можно сказать, «новая русская». Что-то там у нее получилось с мужем, не то она хотела с ним разводиться, а он не разрешал, не то наоборот, требовал развода, а она хотела жить с ним долго и счастливо… в общем, благодаря этому частному детективу все кончилось благополучно, они поменяли квартиру… и теперь она всем дает его координаты.

– Хм, а она сама, эта клиентка, она как нашла этого детектива?

– Кажется через мужа… – неуверенно промолвила Анфиса.

– Ах вот как? – глубокомысленно изрек Маркиз. – И какое же впечатление произвел на вас этот частный детектив?

– Самое благоприятное! – оживилась Анфиса Саркисовна. – Он очень внимательно меня выслушал и обещал помочь!

– И каким же образом?

– Ну, он сказал, что можно опознать умершего по зубной карте, есть такой метод, он прочитал мне целую лекцию! Он очень образованный и напористый, замечательный специалист в своем деле! И такой обаятельный… Конечно, гонорары он берет очень большие… но ведь он – моя единственная надежда! – В этом месте своего трагического монолога Анфиса Саркисовна горестно взглянула на Пу И и снова зарыдала.

Маркиз, который за сегодняшний день уже несколько утомился от дамских слез, беспокойно пошевелился.

– Ну-ну, – нервно проговорил он, – только не нужно плакать. Как его имя – этого вашего замечательного специалиста, надежды отечественной криминалистики?

Анфиса молча протянула ему маленький прямоугольник.

«Детективное агентство «Следопыт», – прочитал Маркиз, – специалист высшей категории Сидоров Т.А.»

– Томас Альбертович, – гнусавым от слез голосом произнесла Анфиса.

На стене возле подъезда красовался целый иконостас из табличек, как в былые времена на дверях огромных коммунальных квартир, только вместо фамилий и инициалов многочисленных жильцов и количества звонков эти таблички сообщали названия фирм, расположившихся под гостеприимной крышей бывшего детского сада.

«Кассандра. Компьютеры и все для них» – извещала скромная надпись на строгой металлической пластине.

«Ясновидящая Акулина. Предсказания по картам таро, полету птиц, кофейной гуще, китайской книге перемен, скандинавским рунам. Все тайны Древнего Востока и Запада. Гадания по линиям руки» – предлагала посетителям странный набор услуг эффектная черная с золотом табличка.

«Умелец. Строительные материалы оптом, мелким оптом и совсем мелким оптом» – зазывала лаконичная доска с простым, как грабли, доходчивым прямым шрифтом.

«Следопыт. Частное детективное агентство. Решение различных проблем» – приглашала затейливая надпись на прямоугольнике белого пластика.

– Нам сюда, – сообщила Анфиса Саркисовна, ткнув пальцем в табличку «Следопыта».

– Догадываюсь, – кивнул Маркиз, открывая массивную дверь перед своей спутницей.

Офис детективного агентства располагался на втором этаже. У Лени возникло смутное ощущение, что когда-то в этом помещении располагалась игровая комната, где счастливые дети, воспитывавшиеся в детском саду, нераспустившиеся цветы жизни, играли в лото «Зоологическое» и в познавательную игру «Зеленый огонек», помогающую быстро и безболезненно выучить правила уличного движения, но теперь обитатели офиса играли в другие, более взрослые игры. На стенах небольшой приемной висели рекламные плакаты с изображениями образцов современного стрелкового оружия.

«Автомат «Узи», производство Израиля, десантное исполнение, укороченный вариант», – прочитал Леня на ближайшем плакате, когда высокая девушка в кожаном жилете оторвалась от светящегося экрана компьютера и неожиданно низким голосом осведомилась:

– Вы к кому? Вам назначено?

– Мы к Томасу Альбертовичу, – робко пробасила Анфиса Саркисовна.

– Девушка, не отвлекайтесь, у вас за углом трехголовый монстр притаился, а переход на четвертый уровень – за тем горбатым мостиком. – Маркиз ткнул пальцем в экран монитора и, распахнув дверь кабинета, втолкнул туда вяло упирающуюся Анфису.

– Спасибо… – растерянно проговорила секретарша и снова уткнулась в монитор.

– Здравствуйте, здравствуйте, мое почтение! – радостно провозгласил Маркиз навстречу медленно приподнимающемуся из-за просторного стола рыжеусому субъекту лет тридцати пяти в несколько устаревшем черном кожаном пиджаке. – Вы Томас, я соответственно Леонид, как говорится, очень приятно, а эта вот безутешная особа – моя, извините за выражение, двоюродная сестра или, можно сказать, родная кузина…

С этими словами Леня заботливо усадил несколько растерявшуюся Анфису Саркисовну в глубокое низкое кресло напротив письменного стола, а сам быстрым вальсирующим шагом промчался вдоль стен кабинета, оглядывая развешанные тут и там фотографии.

– Очень мило, очень мило. – Леня остановился возле снимка в деревянной рамочке. – Ой, да это же вы, Томас Альбертович! Невозможно ошибиться! И с кем – эта незабываемая кепочка, эта короткая трубка, эта скрипка… конечно же, с самим Шерлоком Холмсом! Ну надо же, ну надо же! И автограф! А это что за милая старушка с проникновенным взглядом истинного детектива – неужели это мисс Марпл угощает вас чаем? Кто бы мог подумать! Хороший чай, «Липтон», – Маркиз принюхался к фотографии, – и кексы, боже мой, какие кексы! Наверняка с вишневой начинкой! А это – как! Не может быть! Эти великолепные усы, этот безупречный воротничок! Сам Эркюль Пуаро подносит огонек к вашей сигарете! Причем лучший вариант Эркюля Пуаро в исполнении Дэвида Суше! Он всегда нравился мне гораздо больше, чем Питер Устинов! А это – никак вы обедаете с Ниро Вульфом? Старик отлично выглядит, румяный, жизнерадостный, немного пополнел… А вы – вы просто как живой!

Рыжеусый хозяин кабинета негромко кашлянул, пытаясь обратить на себя внимание, и проговорил:

– Вы родственник моей клиентки? В таком случае я охотно вас выслушаю. Вас, должно быть, интересует ход расследования? Хотя Анфиса Саркисовна внесла только аванс…

– Вы, извините, до какой должности дослужились – инженер или старший инженер?

– Как? Что такое? Я вас не понимаю! Я сотрудник спецслужбы в отставке! Ушел из органов в связи с несогласием… Исключительно по политическим мотивам…

– Да что вы? – Леня, завершив круг вальса, пританцевал к просторному столу и неожиданно ловким движением выхватил из верхнего полуоткрытого ящика томик в яркой глянцевой обложке. – На что спорим – детектив! Мымрина? Ой, нет, извините, Неспанский! Вечная привычка молодых инженеров – держать детектив в левом верхнем ящике стола! А если бы вы были дамой, у вас там обязательно лежало бы вязанье. А в правом ящике наверняка кружка и кипятильник… Хотя у вас сейчас собственная фирма и секретарша всегда готова… принести чай или кофе, но привычка – вторая натура, с этим ничего не поделаешь. Так признайтесь – до старшего инженера дослужились?

– Я был ведущим! – обиженно произнес Томас Альбертович и тут же прикусил язык. – То есть…

– Ну, значит, я вас недооценил! Простите великодушно! И сколько времени вы не получали зарплату, прежде чем наконец решились открыть свое дело, – год? Два года?

– Год… – признался Томас Альбертович, и глаза его подернулись бесцветной дымкой воспоминаний. – Но первое мое дело было не вполне успешным…

– Ничего не говорите! Я догадаюсь сам! Вы попытались торговать компьютерами – я прав?

– Да, вы совершенно правы… но когда партия компьютеров прибыла из-за рубежа…

– У вас возникли проблемы с таможней.

– Да, это такие сволочи…

– А потому что не надо было пытаться оформить эти компьютеры как медицинское оборудование! Хотели немножко сэкономить на пошлине, вот и влипли в историю!

– А после компьютеров я перекинулся…

– На сахар! – Маркиз не дал Томасу Альбертовичу закончить фразу, перехватив ее, как ловкий футбольный защитник перехватывает мяч.

– Да, совершенно верно… – Глава детективного агентства растекся в кресле, как пломбир в жару, его рыжие усы обвисли, как флаги в штиль. – Но здесь мне тоже не повезло…

– Польстились на украинский сахар? – Маркиз не столько спрашивал, сколько утверждал, совершенно уверенный в своей правоте. – А рынок завалили дешевым и качественным бразильским!

– А откуда вы все это знаете? – спохватился наконец Томас Альбертович. – Вы что – тоже детектив?

– Тоже! – передразнил его Леня и тут же повернулся к Анфисе Саркисовне: – И этому человеку вы хотели доверить расследование? Да он просто клинический пример бизнесмена-неудачника! Он проделал все типичные ошибки мелких предпринимателей начального этапа становления отечественного дикого капитализма! Признайтесь, дорогой вы наш, на акциях «МММ» тоже небось здорово погорели?