– Я не понял, что значит «Землю отмыкай»? – заслушавшийся песней Трувор чуть не вывихнул себе челюсть зевотой. Он никак не мог заставить себя подняться. А все потому, что он и его други во главе с Рёриком вчера опять легли под утро. Велемире не нравился такой распорядок дня, но она понимала, что необходимо перетерпеть.
– Это праздник плодородия и мужской силы! – торопливо цепляя колты к своему красивому убору, нравоучала Велемира. – Отмыкать землю, значит, сделать с ней то, после чего появятся плоды! – пояснила Велемира.
– Дай-ка я тебя разок отомкну, – шутливо предложил Трувор, ухватив Велемиру за подол и потянув к себе.
– Да что ты! – весело рассмеялась княжна, польщенная вниманием и страстью любимого. Височные кольца так и зазвенели на ее кокошнике. Не отличающаяся значительными внешними данными Велемира чувствовала себя желанной и красивой рядом с Трувором. Впрочем, как и любая другая женщина, оказывающаяся возле него. – Собираться надо…Нас уже ждут во дворе…Родной мой, – Велемира устремила свои исполненные любви глаза на Трувора, которого боготворила. Она впала в зависимость от его ласки, которую он отдавал легко, а может, и не только ей. – Потерпи до вечера…– Велемира уже поверила в силу своих женских чар, вообразив, что Трувор, и правда, томится в ожидании ее благоволения.
– Ох, я не вытерплю…– нарочито мученически простонал Трувор, подыгрывая Велемире.
А на дворе собралось множество народу. Все жители от мал до велика вывалили из жилищ, чтобы зреть, как Ярило, держа в деснице ветвь, а в шуйце – мёртвую главу, на своем белом коне объедет небосклон, благословив плодородием землю. Своими дарующими жизнь лучами он коснется молодоженов, мечтающих о потомстве, после чего можно будет ждать наследников. Он также обязательно посетит леса и прикажет волкам не трогать домашних животных, заблудившихся или отставших.
Трувор и Велемира вышли на двор, где шли обряды и звучали песни.
– Пойду найду Рёрика, – Трувор двинулся к гриднице, оставив Велемиру наблюдать за коровами, которые, минуя калитку, перешагивали через брошенный кем-то пояс. Сие обрядовое действо должно было сберечь буренок и помочь им вернуться домой целыми и невредимыми.
Велемиру не увлекало стадо, поэтому она начала приглядываться к людям, которые были тут же во дворе. Она думала найти приказчика – пусть пришлет ей плотника, надобно поправить летние ставни. Но вместо него завидела иное знакомое лицо. Уверенной походкой Велемира двинулась к цели под шум песен и заговоров.
– Ярила Вешний, коровушек наших паси! – пел кто-то во весь окрест.
– Ярила Вешний, от волков их спаси! – поддержал кто-то зычно.
– В поле да за полем, в лесе да за лесом! – пропели все хором.
– Дай скотине траву да воду! А злому медведю пень да колоду!
– Услада…– обратилась Велемира к племяннице Бармы, стоящей среди наблюдающих за обрядом. – Почему ты до сих пор не готова?!
– Не готова? – переспросила Услада.
– Трувор и Рёрик собираются в город на празднование и молитвы, – напомнила Велемира, полагая, что Услада знает о планах и потому-то здесь и топчется. – Я думала, ты уже ждешь возле павозок! Возьми с собой накидку, к вечеру может быть холодно!
– Ладно…– согласилась Услада.
Празднование прокатилось по всему Изборску, перекинулось на деревеньки. Если с утра изборчане были заняты распашкой полей, то уже к обеду плясали и отдыхали. Но не все могли позволить себе предаться веселью в честь Ярилы. Волхвы на площади совершали обряды, от которых зависел грядущий урожай. Неясные магические действия привлекали зевак. Люди обступили посланца богов и наблюдали за ним, почтительно сохраняя тишину, никто не разговаривал и не смеялся. Ввиду последнего, Рёрик и Трувор не стали подходить близко.
– Что-то я не вижу сегодня Бармы, – Рёрик наконец заметил отсутствие на прогулке главы вече, который обычно сопровождал князя в Изборске. Сегодня в городе было много гуляющих. И все-таки Трувор и Рёрик переоделись в простых горожан для своего собственного удобства и чтоб не волновать изборчан лишний раз. Охрана, разумеется, была при них.
– Не знаю, где он, – пожал плечами Трувор.
– Может быть, Услада ведает? – подсуетилась Велемира, подпихнув племянницу Бармы поближе к Рёрику.
– Да…Я ведаю…– ответила Услада, подняв на Рёрика глаза. – Там купец Рядович, друг его…Собирается в дорогу, он с ним хотел повидаться…
– А, ясно…– Рёрика устроил ответ и он продолжил созерцать невразумительное зрелище, которое несколько заинтересовало его. Семь бочек были расставлены вкруг. В центре фигуры стояла огромная ступа, а возле нее старый жрец тряс в руках большим ситом. Лишь присмотревшись, можно было понять, что он переливает воду из семи бочек в ступу. – Это надолго? – поинтересовался Рёрик, не направляя свой вопрос кому-то конкретно.
– Пока не наполнят бочку…– ответила Услада.
– Решетом они эдак и до осени не управятся, – усмехнулся Трувор.
– Пусть наполняют тогда…– Рёрик уже хотел пойти гулять дальше: праздник был хорошим предлогом для того, чтобы осмотреть город.
– Они уже заканчивают, – пояснила Услада, вновь глядя на Рёрика, словно вызывая его таким образом на разговор.
– Ну и отлично! – обрадовался Трувор. – Тогда можно уже идти на торжище! Там и скоморохи, и увеселенья, и еда! – Трувор мог развлекаться каждодневно. Он не уставал от подобного образа жизни. А вот Велемире такое давалось нелегко. Ей часто требовался покой. Она едва поспевала за неуемным любимым и делала все, чтобы не надоесть ему.
– Но обряд еще не окончен, – тихо заметила Услада.
– Неужели? – заулыбалась Велемира, задавая вопрос, который ждала племянница Бармы и который никого не интересовал. Когда-то ей самой, Велемире из Новгорода, не удалось занять месть возле Рёрика: ее перебила Дива. И теперь Велемире жаждалось утереть нос сестре руками другой женщины, в данном случае Услады. Первая и третья вполне могут быть дружны и не питать друг к другу неприязни.
– После ношения воды в решете волхв возьмет пест и будет толочь воду в ступе…– пояснила Услада. Она была действительно красива и молода, но не могла шутить или рассказывать захватывающие истории. Какому-то измученному непрекращающейся болтовней и шумом мужчине вроде Бармы было достаточно первых двух достоинств.
Лишь только Услада смолка, как волхв, и правда, взял в руки большой пест и стал с силой разбивать им содержимое ступы, словно выталкивая из воды то плохое, что могло накопиться в семи источниках. Со стороны же это действо выглядело забавно – можно было решить, что жрец просто дурачится.
– Похоже, мы всю свою жизнь заняты не тем, – усмехнулся Рёрик, обращаясь к Трувору и намекая на действия волхва, с виду не только лишенные смысла, но и сделавшие последнего уважаемым человеком без риска для жизни и утрат.
– Когда освободится место главного жреца, то назначь меня! – хихикнул кто-то из гридей за спиной князя.
– После того, как волхв закончит толочь в ступе, останется лишь заговорить воду, прописав по ней вилами…– продолжала Услада, хотя никто ни о чем ее не спрашивал. Велемира одобрительно кивнула, поскольку считала главным достоинством женщины ум. Ей казалось, что достаточно все хорошенько спланировать, чтобы оказаться замужем. Она не понимала, что речи Услады скучны. Хотя если бы их произнесли какие-то другие уста, то, возможно, они звучали бы любопытнее и вызывали бы интерес к персоне, их произносящей.
– Толочь воду в ступе – что за глупое занятие! – не постигал кто-то из дружины.
– Простая вода станет целебной сегодня…– объясняла Услада, которая не была стесненной или робкой, хотя со стороны могло так показаться из-за ее тихого тонкого голоска. – После этого ее разнесут по домам, добавив по канопке в каждую бочку с питьевой водой. Целебная вода передаст свою силу…
– На торжище пойдем? – обратился к Рёрику Трувор. Последнему уже не терпелось скорее подраться на кулачных боях или хотя бы выпить медка, прихваченного из погребов на прогулку.
– Впереди еще обряд кормления волков…– Услада решилась выступить в роли путеводителя по Изборску. – Мужчины пойдут в лес и прикормят зверей подальше от дома, чтобы хищники не охотились на молодых животных…
– Ничего себе…– для порядка отозвался Трувор.
Смеркалось. Рёрик и Трувор гуляли по городу, иногда утоляя жажду глотками пряного нектара из таинственной баклаги. Верные гриди, а также Услада и Велемира сопровождали князя и его наместника. Услада делала попытки заинтересовать Рёрика – поясняла что-то или просто смотрела на него. Однако он не обращал на нее внимания. Возможно, был занят созерцанием города. А возможно, она была ему безразлична.
– Он даже не смотрит на меня…– тихо выронила Услада, когда они с Велемирой чуть отделились от остальных.
– Нужно подождать, – прошептала Велемира. Княжна была уверена, что ключ к успеху кроется в настойчивости. – Может быть, тебе запнуться?..А он тебя поймает…
– А если не поймает? Вдруг не успеет? – засомневалась Услада.
– Успеет. Говорят, он может поймать стрелу, – Велемира не доверяла подобным слухам и все же не преминула упомянуть, дабы вселить больше решимости в наперсницу.
– Я так не смогу…– Услада обладала слишком спокойным нравом для подобных дерзких проделок. Если бы понадобилось сравнить ее с кем-то из животного мира, то ей бы подошел образ мыши. Хотя по внешности она, безусловно, выгодно выделялась из серого множества.
– А что сказал твой дядя? Он дал тебе какие-то наставления? – уточнила Велемира, которая не знала, что между Бармой и Усладой возникла секретная связь.
– Он доверяет моему чутью…– ответила Услада. Она знала, что Барма отсутствует в городе. И потому легко отправилась на прогулку, не испытывая ни сомнений, ни угрызений. Она рассудила, что, выбирая из двух мужчин, нужно льнуть к тому, которой сулит ей наибольшие будущности. Несмотря на миловидный облик, в ней было мало женской слабости и любви. Вот и ее дядюшка думал, что привязанность племянницы искренняя. И только Хлебослава всегда чувствовала, что с этой девушкой что-то не так. Но она не представляла себе, как лжива и черства Услада, готовая пройти по чужим костям.
– О чем вы там шепчетесь?! – послышался голос Трувора.
– Скоморохи позорище дают на площади…– ушла от вопроса Велемира.
