Лирелии – цветы заката

– Я сейчас хорошо выгляжу? – дрожащим от волнения голосом спросила у нас Эмилия, в сотый раз разглаживая несуществующие складки на платье.

– Эми, ты выглядишь божественно! – заверила я подругу, поправляя длинный шлейф ее подвенечного платья. – Мы тут с белой завистью наблюдаем, как Мариус, глядя на тебя, дышать забывает от восторга.

– А я все равно волнуюсь, – промолвила Эмилия и в сотый раз посмотрела на себя в большое зеркало, висевшее на стене.

– Это нормальное состояние, – успокоил ее Ардайл. – Все пары волнуются в день своей свадьбы. И мы с твоей мамой волновались, и Мариус сейчас, будь уверена, тоже волнуется. Ничего, это скоро пройдет.

Раздался троекратный стук в дверь, означавший выход невесты с отцом и свитой, в которой, кроме нас с Марьяной, были еще Алевтина и Алесса. Солнце покидало небосклон, плавно приближаясь к горизонту, когда Эмилия, сияя от счастья и держа под руку отца, шла к алтарю. Пение хорала устремлялось ввысь к прозрачному потолку, через который виднелось золотисто-багряное небо в час заката. Прощальные лучи уходящего солнца наполняли храм необыкновенным теплым светом. Венчальные молитвы жрецов, казалось, уносились куда-то в небо, забирая с собой тревоги и волнения. Во время брачной церемонии мы с Эриком постоянно пересекались взглядами, и каждый раз его взор, в глубине которого таилось нечто неизведанное и оттого манящее, пробуждал во мне трепетное томление. Если бы я только могла читать его мысли! О чем он думал в эти моменты?

Как только церемония была окончена, свадебная процессия во главе с молодоженами проследовала к выходу из храма. Едва горожане, все еще ждавшие новобрачных на улице, увидели Мариуса с Эмилией, над площадью прокатился всеобщий возглас ликования. Мы начали спускаться к свадебному экипажу, чтобы прокатиться по городу перед тем, как отправиться в таверну. Дуновением ветра качнуло ветви раскидистого клена, под сенью которого мы остановились для очередной серии снимков, и нас осыпало багряным дождем из листьев. Народ вновь радостно загомонил – попасть под листопад на осенней свадьбе считалось очень хорошей приметой.

В экипаже я оказалась сидящей рядом с Эриком, который не скрывал своего довольства таким поворотом. Мы неспешно следовали по центральным улицам столицы, в компании царила атмосфера веселья и праздника. Наперебой отовсюду слышались шутки и смех.

– У меня сегодня двойной праздник, – тихо сказал мне Эрик, слегка наклонившись в мою сторону. – Кроме свадьбы друга, меня ждет еще одно прекрасное событие.

Меня вновь окутало хвойно-цитрусовым облаком зимы. Его близость разгоняла по крови невероятную эйфорию, вызывавшую во мне такое неописуемое сладостное чувство, что мне вновь пришлось себя мысленно одернуть, чтобы не забыться. Я вопросительно посмотрела на Эрика, стараясь не показывать своего любопытства. А оно меня одолевало. Было крайне интересно знать, что же он имеет в виду, говоря о двойном празднике.

– Мариус напомнил мне еще вчера, что на свадьбе некоторые правила бального этикета не действуют. Например, то, что нельзя танцевать больше трех раз подряд без перерыва с одной и той же леди. Так что я сегодня рассчитываю на ваше очаровательное общество в танцах. Как вы на это смотрите?

– Я подумаю, – промолвила уклончиво, боясь показаться слишком заинтересованной.

– Буду надеяться, что вы согласитесь.

– Не спешите пировать, не забив быка, лорд Нордвинд, – ответила я ему, не скрывая улыбки.

Услышав это, он отчего-то переменился в лице, по которому пробежала тень замешательства.

– Я что-то не то сказала?

– Нет-нет, леди Нортдайл, просто я кое-что вспомнил. Не берите в голову, все хорошо. Но знайте – ваши слова меня не остановили, а, наоборот, разожгли азарт.

И довольно улыбаясь, он смерил меня нахальным взглядом, от которого тело вновь бросило в жар. В очередной раз в голове возникла мысль, что это так на меня не похоже – быстро сдаваться в плен обаяния малознакомого мужчины.

Ее лицо озарял свет сотен небесных фонарей, когда она завороженно и с восторженной улыбкой смотрела, как они поднимаются в небо. Как же мне хотелось знать, что она загадала, отпуская фонарь ввысь! Поджигая фитиль своего, я думал о ней. Я загадал ее.

– А я даже знаю, что он пожелал. А точнее, кого, – шепнул Вальгард своей супруге и шутливо мне подмигнул.

Мой брат оказался тысячу раз прав. Я желал для себя ее. Всегда желал. И сегодня так же, как и сотни лет назад. Я чувствовал ее непреодолимую тягу ко мне и видел, как она пытается ей противостоять. Мне было понятно, что не стоит торопить события, но если бы это могло успокоить бушующий шторм в моем беспокойном сердце!

– Я до сих пор в шоке и не могу поверить своим глазам, – шепнула Астрид, обратившись ко мне. – Она же до последней родинки похожа на твою жену! Просто копия той, что я видела на портрете.

– Это она и есть, только теперь в новой жизни. Но у нее те же самые манеры, вкусы, привычки и даже фразы.

– И жесты абсолютно те же, – добавил Вальгард. – Никогда бы не подумал, что такое вообще возможно. Перерождение с абсолютным повторением всей сути той, кем она была в прошлой жизни. И даже происхождение. Тогда она была дочерью ярла, теперь внучка ярла.

– А кто-то говорил, что я жду невозможного, и утверждал, что у меня… Как ты там выразился? Чердак протекает? Крыша едет? – припомнил я брату его слова.

– Твоя крыша и сейчас на пути в дальние края, – парировал Вальгард. – Потому что все влюбленные немного сумасшедшие. Правда, милая? – И он прижал к себе смеющуюся Астрид, чмокнув ее в макушку.

– Что есть, то есть, – ответила она.

Когда наступил момент провожать молодоженов, на улице около входа в таверну для них сотворили «дорогу всех благ», по которой они должны были пройти. Так на Эсфире называли своеобразный ковер из цветочных лепестков, монет и зерен пшеницы. Лепестки символизировали счастье, пшеница – здоровье и плодородие, а монеты – достаток. Ступить на эту дорогу после новобрачных считалось хорошей приметой. Теми, кто недавно переехал на Эсфир, давно уже было подмечено, что здесь хорошие знаки видели во всем, в чем только можно. После того как «дорога всех благ» осталась от души потоптана, гостям предложили еще одну излюбленную на Эсфире вещь – парад небесных фонарей. Зажечь магией фонарь и, загадав желание, отпустить его в небесную высь, наблюдая за тем, как он поднимается все выше и выше и на высоте птичьего полета взрывается разноцветными искрами.

– Фрея, а представляешь, если следующая свадьба, на которой мы будем зажигать фонари и идти по «дороге всех благ», будет нашей Герды, а?

Недалеко от нас беседовали Йоанн и Фрея.

– Ну па-а-ап! – возмутилась Герда. – Если я поймала букет невесты, это еще не значит, что я обязательно скоро выйду замуж. Нельзя же так безоговорочно верить в приметы!

– Не знаю, не знаю, – возразил ее отец. – Вот твоя мама поймала букет на свадьбе у своей однокурсницы, тогда еще не зная, что я собирался на ней жениться. И даже заказал для нее кольцо в ювелирной лавке. И вскоре мы поженились. Так что примета рабочая.

И семейство Нортдайл зашлось дружным смехом.

– Правильней будет сказать, что не ты поймала букет, а он тебя поймал. Ну, или догнал в полете, – сказала ей Астрид, вызвав новую волну веселья.

С ловлей букета действительно получилось забавно. В тот момент, когда Эмилия, повернувшись спиной к многочисленной незамужней женской компании, готовилась бросать букет, Герда стояла в самом «хвосте» и явно не горела энтузиазмом этот самый букет ловить. Но у судьбы, или букета, кто ж его знает, были свои планы. В момент его полета над толпой девушек Герда повернулась к разносчику напитков, проходившему позади нее, и взяла с подноса бокал своего любимого мятного лимонада. Именно в этот момент свадебный букет ее и настиг, зацепив макушку, и упал ей прямо в руки, выбив из них бокал, разбившийся вдребезги.

– Боги всемогущие! – прошептала она, изумленно глядя на настигший ее букет.

– Вот так! Ах-ха-ха! На счастье! – выкрикнул дед Герды, символически стукнувшись кулаками с Йоанном.

По залу прокатилась волна хохота и одобрительного свиста.

– От судьбы не уйдешь, леди Нортдайл! – торжественно, со смехом, воскликнул свадебный церемониймейстер под громкие аплодисменты гостей.

Герда мило улыбнулась, не подозревая, что ее судьба сейчас совсем рядом и смотрит на нее. Для неженатых гостей жених со сцены кидал свой свадебный галстук. В отличие от Герды, я горел азартом его поймать, и удача мне улыбнулась. Ну, все. Теперь эта примета просто обязана сработать! Но самое приятное меня ожидало впереди – по традиции мы с Гердой как гости, поймавшие свадебные символы, теперь должны были вместе станцевать вальс.

Сноски