– Да в Лениной комнате и поспи. С утра в обратку?
– С чего ты это взял?
– Ну да, ты ж в отпуск приехал, порыбачить.
– Планы меняются, Славик. Не можешь ты, значит, я вытащу Ленку из рабства. Да и бизнесмена этого накажу.
– Ты?
– С Султаном. Но сначала кое с кем переговорю эту тему. Забор подправлю, решу вопрос с дровами, порядок у тебя в доме наведу. Схожу и на рыбалку. Посмотрю на поместье.
– Ты все это серьезно, Вадим?
– Конечно. Справедливость, Славик, должна восторжествовать. Так оно и будет. А как решим вопрос с Леной и этой мразью Сухобоковым, отвезу тебя в наш госпиталь.
– Ты рехнулся? Да Сухобоков, если понадобится, в поместье столько быков наберет, что их там и взвод не возьмет. Бандюков отборных!.. В армии они не служили, на зонах опыта набирались.
– Разберемся.
– Ты в натуре без башни. Вали отсюда, пока тебя не уделали.
– Нет, Славик. Теперь я от тебя уеду только тогда, когда Сухобоков станет выть от отчаяния и боли, вымаливать себе жизнь. Давай помогу. Говори, что сделать надо?
– Ты о чем?
– Ну, подмыть, снять белье, помочь лечь в постель. Потом приберусь в комнате, продукты разложу. Холодильник-то у тебя есть?
– В погребе как в холодильнике. А тот сломался.
– Не выкинул?
– А ты не видел в сенях?
– Не обратил внимания. Посмотрю, что там сломалось. Если помнишь, я техникой в училище сильно увлекался.
Дуневич улыбнулся. Наверное, впервые за последние годы.
– Как же, помню. Тебя еще тогда называли Кулибиным и Левшой.
– Это в шутку, но технику люблю и кое-что в ней понимаю. Кроме компьютеров и разных устройств последнего времени. В них я ни в зуб ногой. Говори, что делать надо.
– Устраивайся в комнате. Помыться, извини, можно, если только из колодца ведрами воды натаскаешь. Чистое постельное белье в спальне, в тумбочке. А я сам справлюсь. Не впервой. Да, у тебя водка на утро осталась?
– Есть еще пузырь.
– Хорошо, а то самогон здесь дерьмовый, а на селе надо знать, у кого брать, да и не дадут чужакам.
– Зачем самогон? На селе что, магазина нет?
– Есть. Только там паленку одну продают. Безопасней самогон пить.
– Да, провинция.
– Это тебе не Москва.
– Даже не Суринам и не Сирия.
– А ты что, был там?
– Был. Из Сирии прилетел и отпуск получил.
– И чего там в реале, Вадим?
– Поздно уже, а рассказывать долго. У нас будет еще время обо всем поговорить.
– Ладно.
Дуневич покатил в свою спальню.
Галдин обмылся холодной водой, поставил машину за сарай. Потом он зашел в комнату Елены и посчитал, сколько сейчас ей лет. Вышло двадцать. Вадим застелил постель и прилег. Рядом на коврике устроился Султан.
Поутру Галдин вывез Дуневича на улицу, покормил пса, занялся уборкой, а потом и забором. С ним пришлось повозиться, но в конце концов Вадим установил его на место. Он занимался этим до середины дня. Друзья пообедали борщом и картошкой, которые принесла Мария Алексеевна.
Вячеслав, похмелившийся с утра, был дружелюбен. Но не только от водки. К нему постепенно возвращалась жизнь. Он начал понимать, что не брошен, не остался один.
После обеда Галдин заглянул в гараж. Там стояла старая, но довольно приличная «Нива». Дверца открыта, ключ в замке. Вадим провернул его. Машина завелась с пол-оборота, но через пару минут заглохла. Закончился бензин.
Подкатил на коляске Дуневич и сказал:
– «Нива» еще ничего. Года солидные, а вот пробега и пятидесяти тысяч не будет. Я на ней только в лес да на дальнее озеро ездил.
– Документы на «Ниву» в порядке?
– ОСАГО нет, некому делать было. А без страховки далеко не уедешь.
– Это дело поправимое. Паспорт на машину у тебя?
– Все у меня. Даже права остались.
– Я воспользуюсь ею, если ты не против.
– А ОСАГО?
– Напишешь доверенность. В городе оформлю страховку.
– До него еще доехать надо. На селе постоянно патруль ДПС трется. Он не трогает только тачки Сухобокова.
– Слушай, Слава, а этот Сухобоков часто в городе бывает?
