Перстень Ивана Грозного

Ирина сделала паузу, вздохнула и продолжила:

– Стали мы снова с ней общаться, как прежде – старые подруги все-таки. Привыкли общаться, делиться своим, девичьим. А потом она с Глебом познакомилась. Снова увлеклась, а я ее спрашиваю – не получится как прошлый раз?

Нет, говорит, это совсем другое дело! Ничего похожего! Только я замечала, что она какая-то беспокойная, от каждого звонка вздрагивает… я ее как-то спросила – что с тобой? Она и говорит – боюсь я, Алик меня не оставит в покое… вот и выходит, что она была права… а как, вы говорите, она погибла?

– Я не имею права разглашать тайну следствия! – строго ответил Лебедкин и добавил: – Все-таки постарайтесь вспомнить хоть что-то, что она говорила об этом Алике.

– Ничего не могу вспомнить! В начале их знакомства только и было – какой он замечательный, какой внимательный да как он ее любит. Лучше его нету. А в конце – какой он ревнивый, злой и подозрительный. И никакой конкретики!

– Ну, хоть что-нибудь! А вот вы сказали, что они ездили в Грецию – может, там какие-то детали всплыли? Какие-то подробности? Где они были? Чем занимались?

– Чем занимались… ну, чем на море занимаются? Купались, загорали… ах да, дайвингом они занимались!

– Чем? – переспросил Лебедкин.

– Ныряли с аквалангом. Лена сказала, что Алик очень хорошо плавал с аквалангом, настоящий дайвер, прямо профессионал – она в тот период вообще о нем только хорошо говорила, прямо с восторгом, будто лучше его нету. И она даже взяла несколько уроков дайвинга, чтобы вместе с ним плавать.

– Значит, плавали с аквалангом… – задумчиво повторил Лебедкин, в голове которого промелькнула какая-то смутная мысль. Впрочем, возможно, несущественная.

– Да, а больше я ничего не помню.

– Ну ладно… вы мне очень помогли… – проговорил капитан без энтузиазма, – скажите еще только адрес вашей подруги – и я оставлю вас в покое. По крайней мере, на сегодня. Потом, может быть, придется задать еще несколько вопросов.

Ирина продиктовала ему адрес своей подруги, и капитан отправился восвояси.

– Как успехи? – спросила его Дуся, когда он вошел в их общий кабинет. – Нашел что-нибудь интересное в квартире потерпевшей Лютиковой?

– Нашел, – ответил Лебедкин, – еще как нашел!

– И что же ты нашел?

– Потерпевшую Лютикову.

– Шутишь? – настороженно спросила Дуся. – Надо же, у тебя чувство юмора прорезалось!

– Ничуть! – И капитан рассказал своей напарнице о встрече с живой и здоровой Ириной Лютиковой, а также пересказал их разговор. Во всяком случае, все, что сумел запомнить.

– Ничего себе! – восхитилась Дуся. – Вот это поворот! И что же теперь делать?

– Две вещи. Нужно тщательно обыскать квартиру настоящей потерпевшей, Елены Синицкой, а еще выяснить, когда и с кем она ездила в Грецию. Наверняка она и туда, и обратно летела вместе со своим бойфрендом, так что мы без проблем выясним его данные! В аэропорту ведь обязательно проверяют документы. Алик – значит, Олег, вот и будем искать Олега.

– Ну-ну, – хмыкнула Дуся, – как-то у тебя все просто получается. А на самом деле если внешне все просто, то обязательно какая-нибудь гадость получится.

Лебедкин помрачнел, он здорово доверял Дусиной интуиции. Она почти никогда не ошибалась.

В базе данных аэропорта Пулково они очень быстро узнали, что Елена Николаевна Синицкая действительно полгода назад вылетела в Афины, откуда через две недели благополучно вернулась.

Однако на пути в Афины место рядом с ней в самолете занимала некая Варвара Соловьева с четырехлетним сыном Игорем, а на пути обратно рядом с ней летела пожилая супружеская пара – Илья Борисович и Марианна Петровна Сидоровы.

– Да, непростой человек этот Алик! – протянул Лебедкин, прочитав имена пассажиров. – Выходит, оба раза он летел не на соседних местах с подругой. Надо же, какой конспиратор! Прямо резидент какой-то! Ну, ничего, каждый резидент рано или поздно совершает ошибку! Помнишь такой фильм?

– Меня тогда на свете не было! – ответила Дуся.

На всякий случай Лебедкин запросил у коллег из аэропорта полный список пассажиров рейсов Петербург – Афины и Афины – Петербург, на которых летела Елена Синицкая.

Прочитав этот список, он нашел в нем только двух пассажиров по имени Олег: один из них, Олег Васильевич Кондратенко, пятидесяти пяти лет, летел вместе с женой. Другой, Олег Витальевич Дудкин, шести лет, – с матерью. Ни тот, ни другой не подходили на роль таинственного возлюбленного Елены Синицкой.

– Выходит, они вообще разными рейсами летели… – уныло проговорил Лебедкин.

– Ничего, Петька, не переживай! – утешила его жизнерадостная Дуся. – Может, в квартире Синицкой нам больше повезет! Знаешь, как говорят – отрицательный результат тоже результат!

Однако эти надежды оказались напрасными.

Целая бригада криминалистов три часа старательно перерывала квартиру покойной Елены Синицкой, но ничего так и не нашли. Лебедкин с Дусей ходили по квартире следом за криминалистами, то и дело попадая им под ноги, и спрашивали без особой надежды: Ну что? Есть хоть что-нибудь?

Криминалисты сначала просто отмахивались от них, потом начали закипать и ругаться. Наконец процесс был завершен.

– Что, совсем ничего? – спросил потерявший уже всякую надежду Лебедкин.

– Совсем, – ответил ему старший криминалист Костя Луковкин. – Настолько ничего, что это уже интересно.

– То есть? – переспросил Лебедкин.

– В любой нормальной квартире можно найти какие-то следы пребывания человека. Волосы в раковине, мусор в ведре. И уж в любом случае в ней есть отпечатки пальцев. Отпечатки хозяев – это само собой, это неизбежно, но и еще какие-нибудь случайные. Люди ведь не в безвоздушном пространстве живут. А тут – такое впечатление, что это не квартира, а операционная. Ни одного волоска, мусорное ведро чисто, и никаких отпечатков! Даже хозяйки!

– Выходит, кто-то здесь до нас поработал… – уныло протянул Лебедкин.

– И поработал весьма профессионально! – с явным уважением добавил Константин.

– Кто же он такой? – спросил у самого себя Лебедкин, тупо глядя в пространство.

И тут он осознал, чего еще не было в этой квартире. Чего-то, что должно было непременно присутствовать.

В ней не было компьютера.

А какая современная женщина может без него обойтись? Впрочем, и мужчина тоже.

На всякий случай Лебедкин все же позвонил Ирине Лютиковой и спросил, был ли компьютер у ее покойной подруги.

– А как же? – Лютиковой его вопрос показался глупым. – Разумеется, у нее были аккаунты во всех сетях! Как же без них? А что, ее компьютер пропал?

– Я не имею права разглашать тайны следствия… – машинально отбарабанил Лебедкин.

Ирина в ответ только фыркнула.

Ох уж эти тайны следствия!

Лика открыла одну дверь, потом вторую, потом набрала код сигнализации и, наконец, прислонилась к стене в коридоре. В квартире стояла тишина, потому что сегодня она вернулась пораньше, и ее домашних не было дома.

Домашние, дом… Лика усмехнулась. Эти слова значат что-то хорошее, радостное – пузырящуюся от теплого ветра занавеску на окне, запах свежей выпечки по воскресеньям, тихую музыку по вечерам, сладкую дрему на диване под пушистым пледом и чтобы кто-то близкий принес туда банан или чаю с вареньем…

Ничего этого у нее нет. И дом, то есть эта квартира, вообще не ее. Она тут… не гостья, нет, и не прислуга, конечно, а наемный работник. Ну да, платят приличную зарплату, обращаются сносно, но не более того. Пока работает хорошо – ею довольны, как только не сможет, не оправдает доверия – выбросят вон. Хотя в ее случае, может, и не выбросят, как сор из избы.

Лика удивленно оглядела коридор. Что это с ней? Никогда раньше такие мысли ее не посещали. Никогда так ясно она свою жизнь не представляла.

Со стороны-то все у нее хорошо. Муж есть, работа приличная, семья богатая, у свекрови свое дело прибыльное, ведет она его твердой рукой. Ну, свекровь в доме хозяйка, перечить ей нельзя ни в чем, да и как иначе? Тут все ее, Лика на все готовое пришла, так что свои правила устанавливать и не собиралась.

«Да кто бы ей позволил?» – тут же усмехнулась она. Тут только пикни, только слово лишнее скажи, да что – слово, только косо посмотри – потом наплачешься. У свекрови не забалуешь, железная женщина Елизавета Арнольдовна.

Сын, конечно, не в мамашу удался. Муж у Лики, если честно, вообще никакой – ни рыба, ни мясо. На все ему наплевать, а на жену – в особенности. Талантов никаких особенно нету, болтается при фирме, мать возит на машине, да так, мелкие поручения выполняет. Дел важных поручить ему нельзя – все провалит.

Мать и не пытается, знает своего сыночка как облупленного, иногда прямо в глаза его идиотом называет, она на слова не скупится. А ему все равно. Есть еще другой сын, этот – мамочкина большая любовь, но уж такая сволочь, что лучше уж Ликин Сережа, он вообще-то ее не обижает, просто не замечает. Есть она, нет ли – ему без разницы. Да и ей-то, в общем, также.

Вот такая у нее жизнь. А со стороны – все прекрасно, можно позавидовать.

Лика расстегнула пальто и наклонилась, чтобы снять сапоги. На улице сегодня грязно, так лучше разуться у дверей, чтобы не следить по всему коридору.

Квартира большая. Но прислуги в доме свекровь не держит. Еще, говорит, не хватало, чтобы посторонняя баба по дому шныряла, все подслушивала да подсматривала. Приходит раз в неделю тетка, которую зовут странно – Нахимовна, когда-то они со свекровью в одной деревне жили. Только ей свекровь доверяет, и то не во всем. А в остальное время все на ней, Лике. Не барыня, говорит свекровь, руки не отвалятся пол подтереть да картошки сварить.

Лика сняла один сапог и вот, так и есть, откуда ни возьмись, прискакала Нюська. Вторая слабость свекрови после младшего сыночка. Маленькая собачонка, помесь болонки с непонятно кем. Злобная мерзкая тварь. Уж Лика ей в жизни ничего плохого не сделала, а она вечно набрасывается да кусает.

– Привет! – устало сказала Лика. – Сегодня ты опять в плохом настроении?

«Не опять, а снова!» – прорычала Нюська и бросилась в атаку. В коридоре явственно запахло псиной. Просто даже удивительно – домашняя собака, и такая маленькая, а воняет, как будто дворовый никогда в жизни не мытый пес.

Примечания