Звезды и Лисы

Размышляя таким образом, Мишаков подошел к своей машине, красиво разрисованной синими полосами, достал ключ и…

– Подождите секундочку, – пропищал позади него тонкий голос.

Он обернулся, поймал съехавшую фуражку и нахлобучил ее обратно.

Возле его машины телепалось странное существо – все белое, но как будто сильно запачканное. В руке у существа почему-то были… мужские ботинки.

Из дурки клиент сбежал, решил Мишаков. Не спеша вынул из кармана телефон, покрутил туда-сюда и нажал кнопку.

– Вы по делу? – ласково спросил он существо. – Если заявление писать, завтра приходите, завтра. Сегодня рабочий день закончился! – И в телефон, скороговоркой: – Павлуш, выгреби ко мне, я тут возле сквера обретаюсь.

– Не, мне не писать, – существо шмыгнуло носом. – Мне нужно с вами поговорить.

– А чего со мной говорить? – удивился Мишаков. – Я за день во как наговорился! По домам, по домам пора! Ты откуда взялся… взялась?

– Поговорить бы, – настаивало существо. – Вон хоть на лавочке!

Майор вздохнул и оглянулся. Павлуши покамест не было видно.

– О чем говорить-то станем?

– О вещественных доказательствах, – заявило существо.

Точно из дурки, подумал Мишаков с тоской. Вот не везет мне, ох, не везет.

– А чего доказывать будем? Инопланетяне напали или соседи секретный яд в вентиляцию пускают?

Существо надвинулось на него, он сделал шаг назад.

– Про инопланетян не знаю, – сказало оно задумчиво. – И про газ тоже. Мне бы поговорить с вами. Недолго.

Тут наконец подоспел Павлуша, слава те, господи!..

– Слушаю, товарищ майор!..

– Вот побеседуй с заявителем, Павлуш, – и Мишаков кивнул на существо. – А мне до дому надо.

Лейтенант взглянул и вытаращил глаза. Существо вздохнуло.

– Вы Демидова? – выпалил Павлуша.

Существо кивнуло, полезло в сумчонку, извлекло оттуда паспорт и сунуло в сторону Мишакова. Паспорт взял сперва Павлуша. Мишаков перехватил и стал изучать.

Демидова Юлия Павловна – девочка, выходит! – девяносто шестого года, – это сколько ей лет получается? – родилась в Москве, зарегистрирована в Москве, Кутузовский проспект, двадцать четыре, ого!..

– Пойдемте на лавочку, – повторила Демидова Юлия Павловна. – Посидим.

И решительно направилась по дорожке.

– Это кто?! – грозным шепотом спросил у Павлуши майор. – Что еще за Демидова?! Откуда взялась?..

– Как?! – поразился Павлуша. – Вы что, не в курсе, товарищ майор?!

Мишаков едва удержался, чтобы не смазать его по макушке смачным подзатыльником. Когда старшие по званию спрашивают, отвечать нужно четко, ясно, без запинки!

Демидова дошла до лавочки, уселась и, кажется, с облегчением вытянула ноги. На ногах у нее было нечто невообразимое – вроде кроссовки, но на какой-то дикой подошве, на вид по пуду весом каждая.

Майор и лейтенант уселись по разные стороны от нее.

– Автограф дадите? – не выдержал Павлуша, а Мишаков вытаращил глаза.

– Дам, – пообещала Демидова. – Значит, смотрите, офицеры. Вчера днем я была в той квартире с Николаем Михайловичем Галицким. Ну, в той самой, откуда вы его забрали!

– Да ерш твою дивизию! – взревел майор и вскочил. – Никаких терок за Галицкого, это ясно?! Надоели мне всяческие адвокаты!

– Во-первых, я свидетель, во‐вторых, у меня улики, – и Демидова потрясла мужскими ботинками, которые до сих пор держала в руке.

– Класть я хотел на ваши улики! – проорал майор ей в лицо так близко, что ей пришлось слегка отвернуть голову. – И свидетели меня достали! Они только и делают, что врут, эти самые свидетели!

Лейтенант Павлуша отчего-то переменился в лице и стал дергать начальника за китель. Майор отмахнулся и продолжал еще громче:

– Насрать мне на улики, Галицкого я обещал закрыть, и закрою! Еще не хватает! Моль какая-то прилетела, и у ней, смотри ты, тоже улики!

– Не горячитесь, офицер, – проговорила Демидова отвратительным голосом. – Вы же меня не знаете, правильно я понимаю?

– И знать не хочу!.. Все, я домой поехал!.. Проводи девушку, товарищ лейтенант!.. И ботиночки, ботиночки свои не забудьте!

– Сергей Петрович, – заговорил Павлуша взволнованно. – Вы… того… погодите, правда. Не горячитесь.

Мишаков сорвал фуражку, стукнул ею о колено и выплюнул в воздух длинную заковыристую фиоритуру.

Павлуша закрыл глаза и закачался из стороны в сторону.

– У нее скорее всего есть диктофон, – простонал он.

– У меня скорее всего диктофон, – подтвердила Демидова. Полезла в сумчонку и вынула устройство. – Он пишет весь наш разговор.

– Да мне-то что за дело!..

– Товарищ майор! Не горячитесь, говорю же!.. – зашелся Павлуша.

– Она чего, этим диктофоном меня шантажировать решила, что ли?!

– Ну да, – согласилась Демидова. – Для чего он, собственно, мне и нужен, диктофон. Для шантажа.

Мишаков от такой наглости словно враз обессилел. Сейчас будет ей шантаж и угрозы, тле малолетней! А также разъяснения некоторых статей УК с развернутыми майорскими комментариями!

– Товарищ майор, Сергей Петрович, Демидова интервью берет, – зачастил Павлуша. – Самая модная тема на ютубе!..

– И чего?! – совсем уж зашелся Мишаков.

– Она у всех берет, – продолжал лейтенант так быстро, что на губе у него вскочил пузырь. – И все дают!.. Ну вот все, кого ни возьми, товарищ майор! И артисты, и политики, и бизнесмены! На той неделе вице-премьер был по этим, как их… по экономическим вопросам, что ли, а на этой наш министр будет…

– Какой, в узду, ваш министр?!

– Да наш, наш, – Павлуша тоже словно потерялся, тон у него сделался умоляющим, – министр МВД. На всех сайтах реклама, смотрите, мол, как Демидова главного мента страны под орех разделает!..

Мишаков открыл было рот, чтобы кричать и материться дальше, но вдруг сообразил, что Павлуша вряд ли придумывает. Про убойные интервью какой-то макаки из интернета майор слышал, конечно, но смотреть никогда не смотрел, не до того ему было. В своих делах бы разобраться, куда там еще в интернет лезть!..

– И Бубенцов обещался быть, – продолжал Павлуша словно из омута, – ну, наш тоже.

Генерал Бубенцов был начальником ГУВД Москвы.

Мишаков постоял возле лавочки – чучело из интернета смотрело в сторону и признаков жизни не подавало, – опять содрал фуражку, вытер мокрый лоб и плюхнулся рядом.

– Тебе чего надо? – спросил он у чучела.

– Товарищ майор! Диктофон!.. – взревел Павлуша.

– А, мать вашу!.. Что вы от меня хотите, Юлия… как вас… Пална?

– Диктофон я на всякий случай выключать не буду, – протявкала Демидова. – Вот положу на лавочку, пусть себе лежит, пишет. А информация у меня следующая. Вчера вечером после восемнадцати тридцати я побывала в квартире тетки Николая и Александра Галицких. Приехала с Ником, то есть с Николаем Михайловичем Галицким, и застала следующую картину – его тетя была привязана к стулу и живописно лежала на полу. Рот у нее был завязан, руки-ноги тоже. Мы вдвоем тетю отвязали и посадили на диван. Вскоре прибыл ее сын. Кстати сказать, он тоже отчего-то решил, что на тетю напали именно мы, хотя это странно и неправдоподобно – у них в семье прекрасные отношения. Я знаю точно, потому что вхожа в их дом.

Мишаков вздохнул во всю грудь и изо всех сил почесал в затылке. Павлуша сделал умоляющее движение рукой.

– Тетя утверждала, что в ожидании племянника перебирала какие-то старые письма, когда позвонили в дверь, она открыла не глядя, больше ничего не помнит.

– Это я в курсе дела, – проревел Мишаков. – Только вас я почему-то в той квартире не видал!

– Как только вы появились, я ушла в ванную. Вы не обратили на меня внимания.

– Лейтенант, твою мать!

– Ванную я не проверял, – повинился Павлуша.

– Уволю к свиньям из органов, твою мать!..

– Диктофон, – напомнила Демидова.

Мишаков взялся за голову.

– Собственно, улик у меня всего две, – продолжала Демидова. – Первая и лучшая – башмаки.

И она аккуратно поставила их Мишакову на колени. Он спихнул. Башмаки полетели на гравий. Павлуша кинулся и подобрал.

– Они абсолютно сухие, – продолжала Демидова. – Аб-со-лют-но!

– И чего?!

– В подъезде лужа. Обойти ее никак нельзя. Попасть на лестницу можно только через лужу вброд.

Майор вдруг перестал раскачиваться и уставился в вечереющее небо.

– Лужа, – сказал он нормальным человеческим голосом. – Там, мать твою туда и сюда, правда была лужа. Мы все ноги промочили.

– И я, – поддакнул лейтенант.

– И я, – согласилась Демидова. – И Галицкий. Выходит, лужу миновал только Слава, тетин сын.

– Какой вывод? – спросил майор.

– Он не выходил на улицу, – моментально ответила Демидова. – Все время был в подъезде.

– Зачем ему это?

Демидова снова полезла в сумчонку.

– На это есть вторая улика. – И она достала два обрезка бельевой веревки.

Майор Мишаков против воли посмотрел на нее с уважением.

– Вот этот кусок я срезала со стула, к которому была привязана тетя Николая Михайловича. А этот из ванной. Я взяла его с антресолей. И просто для сведения – я все время была в перчатках.

Майор посмотрел на обрезки, лейтенант вытянул шею и тоже уставился.

– Ну и чего? Одинаковые, да.

– Одинаковые, – согласилась Демидова. – Но это нам ни о чем не говорит. Мало ли одинаковых веревок, мог бы сказать майор Мишаков. Они сейчас все одинаковые, все на рынке куплены и все в Китае сделаны. Кроме того, злоумышленники могли связать тетю ее собственной веревкой, если прибыли неподготовленными. Они немного пошарили по дому и нашли веревку, пока тетя была без сознания. Бред, конечно, но всякое бывает. Кстати, непонятно, что с ней сделалось. Видимых травм на ней не было.

– Ну?!

– Я заказала экспертизу и получила результаты, – продолжала Демидова как ни в чем не бывало. – Собственно, для этого я и уехала потихоньку, чтобы меня никто из ваших не задержал. Мне нужно было сдать веревку экспертам.

Майор с лейтенантом переглянулись.

– Какую… экспертизу? Каким экспертам? – спросил майор осторожно. – Где?..

– Не пугайтесь, – утешила Демидова. – Я заказывала ее не для суда и не для того, чтобы лишить вас погон. Я позвонила экспертам главка – в частном порядке. Мне все быстро сделали. – И зачем-то добавила: – За полтора часа.

– Ту-ру-ру-ру-ру, – протрубил майор. – Трампам-пам!.. – И осведомился: – Нашего главка?

Демидова кивнула.

– Вот заключение. Можете прочесть, а можете не читать. Суть в том, что на веревке остались только потожировые следы тети Галицкого и ее сына. Именно в тех местах, где непременно должны были остаться следы злоумышленников!.. Если таковые на самом деле прикручивали тетю к стулу!

– Выходит… – начал лейтенант Павлуша.

– Выходит, злоумышленники ее не прикручивали, – продолжала Демидова. Мельком она взглянула на Мишакова и добавила: – Это не для суда разговор, еще раз повторяю. И заключение не для суда. Это для вас лично.

– И что я теперь должен с этим делать?

– Мне все равно, – заявила Демидова равнодушно. – Только Галицкого освободите. Доказательств его вины у вас нет никаких. Я все время была с ним. Ботинки и веревку вместе с заключением я вам передала. Диктофон пишет.

И они помолчали – все трое.

– Н-да, – сказал наконец Мишаков. – Палтусевич какой-то получается.

Тут Демидова заинтересовалась:

– Кто такой Палтусевич?

– Это от слова «палтус», – поспешил объяснить Павлуша. – Мы так называем. Это значит, каша какая-то, да еще из рыбы.

– А…

И они опять замолчали.

Мишаков лихорадочно соображал.

Если макака в самом деле берет интервью у больших начальников и они ей дают, значит, макака вовсе непростая, а со связями, да еще с какими!.. Переть на нее, не разобравшись, – себе дороже. Не только погон лишишься, головы!.. И ловкая! Какие-то ботинки прихватила с места преступления, веревки отрезала, потом в главк помчалась! Там тоже кому попало на пустом месте никаких экспертиз никто проводить не станет – непростая она, ох, непростая!..

– Почему я должен верить, что это ботинки хозяина той квартиры, а не вашего папаши? – спросил Мишаков.

– Да не верьте, – разрешила Демидова. – Я же не опер и не прокурор! Доказательства собирать не моя задача. Моя задача, чтобы Галицкого выпустили.

– Дался он тебе! – пробормотал Мишаков. – Галицкий этот!

– Дался, – согласилась Демидова. – И зафиксируйте, офицер, мое благородство и верность долгу. Я просто так Бубенцову звонить не стала! Я весь день таскала с собой башмаки, даже в главк с ними ездила! И экспертизу попросила. И результатов дождалась.

– Благородство оценил, – хмуро сказал Мишаков. – Только предметы с места преступления изымают исключительно в присутствии понятых, под протокол и видеозапись. В противном случае это никакие не улики, а дерьмо собачье!.. Вот теперь скажет хозяин квартиры, что ботинки эти он первый раз в жизни видит, и чего я делать буду?

Демидова пожала плечами:

– Что хотите, то и делайте. Ищите другие улики.

– Да вы все мне работать мешаете! – снова заревел майор. – И ты, и Глебов, знаменитый адвокат, и Галицкий сам! Чего он везде лезет?!

– Он к тете поехал, – проинформировала Демидова. – Это что, запрещено законом? Вы бы озаботились вопросом, кто вас вызвал. Мы точно не вызывали.

– Соседи позвонили, – неуверенно сказал лейтенант Павлуша.

– Соседи в местное отделение позвонили бы, – пожала плечами Демидова. – А позвонили вам.

И они опять замолчали.

– Павлуш, сгоняй за пакетом, – распорядился Мишаков. – Башмаки эти теперь, конечно, ни к чему, но мало ли, как дело повернется.

– Галицкого когда отпустите?

– А тебе прям сейчас надо?!

– Мне еще вчера надо было.

– Да пошли вы все!..

– Товарищ майор! Не горячитесь!..

– Давай, давай, дуй!..

Когда Павлуша отбежал, Мишаков спросил Демидову:

– У тебя журналистское расследование, что ли?

– Не-а, – отозвалась та. – Просто я Галицких знаю… довольно хорошо. Никто там никого не убивал и тетю к стулу не привязывал.

– Выходит, она сама себя привязала?

– Должно быть, на пару с сыном.

– Зачем?!

– Этого я не знаю.

Мишаков выдрал из майского куста сухой прутик и стал чертить им на гравии.

– А ты-то? Как ты в это дело влезла?..

Демидова смотрела вдоль липовой аллеи, только взявшейся зеленеть. Вся ее видимость альбиноса вдруг куда-то делась, осталась серьезная и грустная девушка.

Майор Мишаков попал в самую точку.

Как она влезла?.. Как же это она влезла?.. Зачем согласилась на такую работу?.. Впрочем, сразу понятно было, что затевается крупная афера, а ей всегда были интересны именно аферисты!.. Но ведь она не знала об убийстве! Самое главное и трудное – как теперь выпутаться? Как выкрутиться ей самой? Ника она в любом случае выпутает, а сама?..

Примечания